Расследование в «Трэвэлерс Рефьюдж»

Татьяна Галахова, 2022

Описанные события происходят в конце 30-х годов прошлого столетия. За раскрытие сложного и запутанного преступления в родном городе Эшфорде инспектор Майкл Райли поощрён путёвкой по замкам Шотландии. Он отправляется туда в составе небольшой туристической группы, которая останавливается в уютном загородном пансионе «Трэвэлерс Рефьюдж». Однако вскоре здесь происходит убийство, и Райли приступает к его расследованию. В деле нет никаких улик, не ясен мотив преступления, но инспектор уверен, что злодеяние совершил один из постояльцев пансиона. Немного времени спустя затаившийся преступник совершает ещё одно убийство, но Райли вычисляет его и выводит на чистую воду.

Глава 2

Наконец-то изрядно подуставшие путешественники добрались до экскурсионного «Ринауна»⁸, ожидавшего их недалеко от маленького рыбацкого городка Стоунхейвена.

— Вот и наш автобус! — весело произнёс Эндрю Морган и, окинув взглядом своих подопечных, ободряюще добавил: — Знаю, прогулка была не из лёгких, но уверяю вас, что все последующие экскурсии будут не столь утомительными, хотя и не менее интересными.

— Готовьте новую плёнку на 250 кадров, — съязвила Синтия, повернувшись к Терри, и в это мгновение снова раздался голос гида:

— Внимание! О программе завтрашнего дня мы поговорим вечером, когда доберёмся до пансиона. А сейчас я предлагаю пообедать в Стоунхейвене и немного побродить по нему. Все согласны?

Возражений не последовало. Туристы заняли свои места, и автобус тронулся вперёд. Он набирал скорость, оставляя позади безбрежную синеву моря и скалу с выразительным силуэтом полуразрушенной крепости. Вскоре пошёл дождь, и из окна «Ринауна» можно было видеть лишь размытые очертания деревьев и редких строений, встречающихся на пути.

Через несколько минут автобус уже ехал по центру крохотного приморского городка, и мистер Морган громко объявил:

— Сейчас мы пообедаем в каком-нибудь милом ресторанчике. После этого вы сможете побродить часок-другой по улицам Стоунхейвена и приобрести сувениры и открытки с видами Данноттара.

— А где мы будем обедать? — почти одновременно спросили несколько человек.

— Здесь есть хорошее местечко, где вкусно готовят хаггис, — ответил Морган.

— Никогда его не пробовала, — сказала Тельма Чендлер. — Насколько я знаю, это самое известное национальное блюдо Шотландии?

— Вы не ошиблись. Информация для тех, кто не знает и не пробовал! — Морган заговорил так, чтобы его слышали все: — Блюдо готовится из бараньих потрохов — сердца, печени и лёгких, сваренных в бараньем желудке.

— Ужасно! — воскликнула Эмили Харпер, и на её лице проступило брезгливое выражение. — Это же настоящее наследие голодного прошлого!

— Что ж, отчасти вы правы. Во времена Бёрнса⁹ хаггис действительно считался едой бедняков. Тем не менее, поэт воспел это блюдо в одном их своих стихотворений¹⁰. Впрочем, я могу назвать ресторанчик, в котором пекут великолепные шотландские пироги с мясом.

— А чем они так знамениты? — поинтересовалась Синтия Эйлинг.

— Ну, я, конечно, не шеф-повар, но знаю, что их готовят с добавлением эля¹¹.

— О! Какое приятное дополнение! — воскликнул Терри Глейзер.

— Нет, пироги — это уж слишком примитивно. Хотелось бы попробовать чего-нибудь поинтереснее, — высказала своё мнение Тельма.

— Ну, тогда у нас один путь — в ресторанчик «Секреты старого капитана». Там вы сможете попробовать признанного короля шотландской кухни — лосося! — заманчиво предложил Морган.

— Вот это другое дело! — раздался одобрительный хор голосов.

И только супруги Ламбертсы не принимали участия в выборе ресторана. Они безмерно наслаждались компанией друг друга, и казалось, что их в равной степени устроил бы и хаггис, и шотландский лосось, и пироги с мясом.

Эндрю Морган остановил автобус на Рыночной площади. Дождь закончился, но небо по-прежнему оставалось хмурым, и с моря дул прохладный ветер. Группа из десяти человек, возглавляемая гидом, быстрым шагом двинулась по направлению к ресторану, расположенному в местной гостинице. На ходу Морган давал последние инструкции:

— Думаю, двух часов вполне хватит, чтобы побродить по Стоунхейвену и дойти до Старой гавани. Отпускаю вас с лёгким сердцем, так как заблудиться здесь, практически, невозможно. Итак, в пять часов встречаемся у автобуса на Рыночной площади.

… Отведав великолепного шотландского лосося, леди и джентльмены разбрелись по почти безлюдному центру Стоунхейвена, представлявшему собой всего одну улицу, тянувшуюся вдоль гавани. Терри Глейзер с самого начала увязался за Синтией Эйлинг, которая, впрочем, ничуть не возражала против того, чтобы он составил ей компанию. Женщина зашла в большой по меркам Стоунхейвена магазин, видимо, игравший здесь роль торгового центра. В какой-то момент она оторвалась от Глейзера, подошла к витрине с косметикой и попросила девушку за прилавком показать ей пудру. Но как только она открыла коробочку, чтобы посмотреть тон, раздался щелчок фотоаппарата и довольный смешок Терри. Синтия резко повернулась в его сторону и спросила с иронией:

— Ловите свой фото-шедевр в провинциальном магазине?

— Кто знает, кто знает… Представьте себе, что чаще всего именно снимки из числа случайных становятся фото-шедеврами! Главное, поймать такой момент, который бы выражал квинтэссенцию всего сюжета!

Продолжая рассматривать пудру, Синтия лишь шутливо заметила:

— Что ж, я ничуть не возражаю, если моё лицо появится в «Женском еженедельнике»¹² или «Женщине»¹³.

Молодожёны Шон и Джойс, держась за руки и не сводя друг с друга счастливых глаз, брели вперёд по одному из узких переулков Стоунхейвена. По дороге им попался магазин спортивного инвентаря, и они, недолго думая, зашли в него. Когда они рассматривали товары у витрины, за их спиной оказался всё тот же неугомонный Терри Глейзер со своей камерой.

Он также не преминул заглянуть в «Лавку древностей», где увидел Коннорса, интересующегося антиквариатом. Альберт беседовал с продавцом и, указывая пальцем то на один, то на другой предмет, справлялся о цене. Хозяин лавки бойко отвечал ему и громким голосом расхваливал свой товар, энергично мотая при этом головой.

Чуть позже в книжном магазинчике Терри столкнулся с Майклом Райли, который рассматривал лежащие на прилавке журналы. Заметив Глейзера, инспектор улыбнулся ему и весело сказал:

— Если нужно придумать остроумное название для снимка, не стесняйтесь, обращайтесь за помощью!

Но когда у витрины с сувенирами Терри встретил Харперов, выбирающих открытки с видами Данноттара, и сфотографировал их, Джеймс сердито осадил его.

— Прежде чем щёлкать затвором, вы должны спросить, хотим ли мы этого! Возможно, вас развлекает фотосъёмка, но не забывайте, что другим это может не доставлять такого удовольствия, как вам.

Смущённый Терри виновато извинился перед Харперами и направился в сторону Старой гавани. Он шёл вдоль береговой линии, усеянной лодками и небольшими яхтами, и изредка бросал взгляд на противоположную сторону, где стояли в ряд невысокие каменные здания с магазинчиками и ресторанами на первом этаже. Чайки с криками кружились над гаванью и казались ослепительно белыми на фоне серого неба.

Было бы ошибочным считать, что после столкновения с Харперами Глейзер хоть сколько-нибудь укротил свой профессиональный пыл: он продолжал скользить видоискателем по водной глади, фасадам домов и лицам прохожих, с вдохновением фотографируя всё, что привлекало его внимание. На минуту оторвавшись от камеры, он вдруг увидел впереди супругов Чендлеров и поспешил присоединиться к ним. Тельма явно скучала в компании мужа и была рада, что им повстречался Терри.

— Ну и как ваши дела? Сфотографировали что-нибудь интересное? — с вопросом обратилась она к Глейзеру.

— Трудно сказать вот так сразу, но думаю, мне удалось сделать несколько удачных снимков, — ответил ей Терри. — А вообще, я вам так скажу: самый лучший кадр тот, который вы снимете завтра.

И, переведя дыхание, продолжил:

— Понимаете, в искусстве фотографии важно уметь через обыденное раскрыть самые важные истины, в одном кадре отразить целую эпоху, как это удаётся, например, Биллу Брандту¹⁴. Ведь сюжеты многих его снимков совсем простые: они рассказывают о нашей повседневной жизни, но наполнены таким глубоким содержанием! А возьмите его пейзажи в окрестностях Лондона…

Терри мог ещё долго говорить на свою излюбленную тему, если бы Роберт Чендлер не перебил его.

— А я, представьте себе, не художник. Я просто большой ценитель красоты и рассуждаю так: если Данноттар — потрясающее зрелище, то как ты его не сними, он великолепен! Мы с Тельмой купили открытки с видами крепости, и я вполне ими доволен.

— О! Мы говорим с вами о разных вещах, — завёлся было Терри, но неожиданно обнаружил, что они уже подходили к Рыночной площади, где их ждал автобус.

— Отлично! Ну вот теперь все собрались, — раздался довольный голос Эндрю Моргана. — Что ж, занимаем места, нам пора выезжать.

Экскурсионный «Ринаун» с одиннадцатью пассажирами взял курс на Абердин¹⁵. Дорога до пансиона «Трэвэлерс Рефьюдж»¹⁶, в котором они остановились, была не длинной — около получаса езды. В автобусе стояла тишина: сказалась усталость от утомительного путешествия к Данноттару, да и после сытного обеда немного клонило в сон. Однако спустя некоторое время леди и джентльмены начали тихо переговариваться друг с другом.

— Надеюсь, вам удалось поймать свой феноменальный кадр? — спросила Синтия Эйлинг сидящего рядом с ней Глейзера.

— Сегодня мне все почему-то задают этот вопрос. Думаю, пока мне лучше воздержаться от комментариев. Вот когда плёнка будет проявлена и снимки отпечатаны, можно будет сказать определённо. Ведь даже глаза самого опытного фотографа могут обмануть: часто бывает так, что в объективе ты видишь одно, а на деле получается совсем противоположное.

Где-то в середине салона слышались раздражённые голоса Харперов. Джеймс говорил таким тоном, словно отчитывал или поучал кого-то, а Эмили вторила ему, изредка вставляя реплики в разъярённую речь мужа.

Восторженный Чендлер перебирал приобретённые открытки, протягивая их жене и тщетно пытаясь вызвать в её сердце хотя бы долю того восторга, что испытывал сам.

— Дорогой, мы только что видели Данноттар воочию, бродили по его развалинам. Зачем мне смотреть эти открытки? Я очень рада, что ты получил уйму впечатлений, — ласково сказала Тельма супругу и с улыбкой посмотрела на него.

Альберт Коннорс дремал, откинув голову на спинку сиденья, и его утончённый профиль придавал мужчине сходство с античной скульптурой. Место рядом с ним занимал Майкл Райли. Он увлечённо читал свежий номер журнала «Стрэнд Мэгэзин», который только что купил в книжном магазинчике Стоунхейвена.

В конце салона расположились супруги Ламбертсы. Они оживлённо о чём-то перешёптывались и выглядели беззаботными и довольными всем на свете.

Наконец, автобус подъехал к «Трэвэлерс Рефьюдж», и пассажиры не спеша стали выходить на свежий воздух.

Пансион располагался на окраине небольшой деревушки Кримсби под Абердином в двухэтажном кирпичном доме с мансардой. Особняк был построен в георгианском стиле, и к нему вела неширокая подъездная аллея, с обеих сторон обсаженная тисом. Контрастируя со строгим декором стен, массивная парадная дверь дома имела торжественный вид: она была обрамлена двумя пилястрами и увенчана нарядным дугообразным фронтоном. По обе стороны от неё пестрели цветники, обнесённые невысокой живой изгородью из самшита.

Организовывая маршруты по замкам Шотландии, столичное туристическое агентство «Томас Кук и сын» уже давно сотрудничало с владельцами «Трэвэлерс Рефьюдж» супругами Брайаном и Милдред Форестерами. В их пансионе гости чувствовали себя по-домашнему комфортно: здесь были уютные комнаты, идеально белое постельное бельё, вкусные завтраки и ужины, а его расположение вдали от городской суеты дарило постояльцам чувство покоя и уединённости.

Дом достался супругам от деда Форестера десять лет назад и представлял собой мрачный сырой особняк, почти целиком увитый плющом. За короткое время им удалось превратить его во вполне современный пансион, и львиная доля всех работ легла на плечи Брайана. К счастью, он был закалённым жизнью человеком, привыкшим преодолевать трудности. Он рано лишился отца, и какое-то время мать воспитывала его одна. Вскоре она во второй раз вышла замуж, но после её смерти Брайан решил покинуть родной дом. Совсем недолго девятнадцатилетний юноша пожил у деда в Шотландии, а потом начал самостоятельную жизнь. Он много поездил по стране, брался за любую работу: был и грузчиком, и кровельщиком, и матросом на судне, пока, наконец, не обосновался в Абердине. Здесь Брайан познакомился с Милдред и женился на ней. А когда супругам достался в наследство дом, они с энтузиазмом, граничащим с одержимостью, приступили к его преобразованию: вся их энергия, все силы были направлены на достижение этой цели. Поначалу у Форестеров опускались руки: столько всего надо было спланировать, рассчитать и предусмотреть, а главное, нужно было найти деньги для претворения в жизнь своих идей. Однако потом всё начало налаживаться, и постепенно дела пошли в гору: «Трэвэлерс Рефьюдж» приобрёл свой нынешний вид и начал принимать гостей со всей страны.

Примечания

8

«Ринаун» («Renown») — одноэтажный трехосный автобус для частных экскурсий, выпускавшийся с 1935 года.

9

Роберт Бёрнс (Robert Burns, 1759-1796) — национальный шотландский поэт.

10

Речь идёт о произведении Р. Бёрнса «Ода шотландскому пудингу «Хаггис» («Ode to Haggis»).

11

Эль — традиционный английский вид пива.

12

«Женский еженедельник» («Woman's Weekly») — журнал для женщин, который начал издаваться в 1911 году.

13

«Женщина» («Woman») — журнал для женщин, основанный в 1937 году.

14

Билл Брандт (Bill Brandt) — английский фотограф, один из наиболее выдающихся мастеров фотографии 20 столетия.

15

Абердин (Aberdeen) — административный центр округа Абердин-Сити в Шотландии.

16

«Трэвэлерс Рефьюдж» («The Traveler’s Refuge») — переводится с английского языка на русский как «Прибежище путешественника».