В поисках мужа

Татьяна Гаврилина, 2021

Идея этой книги в том, чтобы на примере событий из моей собственной жизни показать, что не надо спешить вешать на себя ярлык “обычная девушка”, и что даже если ты привыкла казаться для других той самой “хорошей девочкой”, ты имеешь право быть другой. Какой? Не важно какой. Не стоит спешить давать себе ограничивающие характеристики, потому что они только мешают. Эта книга – моя попытка переосмыслить свой жизненный путь в сфере личной жизни. Хотя… Нет. Я не стану прикрываться этим словом "переосмыслить". Осмыслить и переосмыслить я могу и молча, только для себя. А тут что-то другое. Возможно, одна из причин – показать, что и у "хороших" девочек случаются в жизни события, которые скорее можно отнести к жизни девочек "плохих". Возможно, я хочу сообщить миру, что в жизни случается то, о чем мы даже не могли и подозревать, и что не бывает ни хороших, ни плохих девочек. Да, так бывает. А вот что еще бывает. Да, со мной, а что такого? Вот про это хочу говорить. Содержит нецензурную брань.

Первая любовь

В 12 лет я крепко влюбилась. Я считаю, это должно было рано или поздно случиться, потому как мое нутро постоянно искало объект поклонения и охоты. Когда я влюбилась, этот объект, наверное, пожалел о том, что наши судьбы пересеклись — настолько я была настойчивой. Я до сих пор предпочитаю настойчиво и прямо заявлять о своих чувствах, нежели молчать, гордо наматывая сопли на рукав. Сопли наматывать я буду в любом случае, но ведь лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Жалеть так и так придется, так что лучше сделать. Надеюсь, женская логика женщине ясна. Не скажу, что эта настойчивость сослужила мне добрую службу, скорее наоборот — девушка ведь должна быть неприступной, или как там. Зато я сразу получала ответ, а не медитировала о нем. Так вот, первым объектом моей любви в 12 лет стал мальчик (просто подчеркиваю факт).

Его звали Саша, и он был меня старше на 5 лет. В нашей деревне жили его родственники, а он — в большом городе. К родственникам он приезжал исключительно на летние каникулы, а если и еще когда-то, то я не знала — зимой я обычно не заходила дальше своей улицы. Воспитанный такой мальчик был, спокойный, красивый, хотя при первой нашей встрече — толстый. Ох и доставалось ему от нашей детворы, которая почему-то невзлюбила толстых приезжих мальчиков. Я тогда тоже маху дала и опрометчиво поставила на нем крест как на своем потенциальном возлюбленном. Погорячилась.

На следующее лето его было не узнать — исхудал и вел себя так отстраненно, что у меня не оставалось выбора. Конечно же, я в него влюбилась. По уши и безответно. Забегая наперед, скажу, что любовь в таком вот формате длилась хороших пять лет. Вернее, она возрождалась каждое лето, как сорняки на огороде после дождя летом. В нашей деревне жизнь в принципе присутствовала преимущественно в летнее время, поэтому мы, молодежь, гуляли с размахом, начиная с 12 лет. У каждого свое понимание “с размахом”. Лично у меня оно касалось охоты на своего возлюбленного. Я в прямом смысле преследовала его, пользуясь своими связями.

Саша дружил с родным братом моей лучшей подружки. Отличный повод показать себя, правда же? Вот я каждый вечер и зависала на лавочке у подружки, дожидаясь его из-за угла. Но мой праздник длился недолго: парни быстро собирались и шли гулять к старшим девочкам. А мы с подружкой продолжали сидеть на лавочке, брынчать на гитаре, наблюдать за луной и искать очередной смысл жизни.

Это все хорошо. Но мне ведь нужен Саша. Какая разница, что я была мелкая, с кривыми зубами и с фигурой “кровь с молоком”, зато я была такой, которых сейчас называют — уверенными в себе девушками. Например, однажды я передала записку Саше через свою подружку, а она — дальше, через своего брата. В записке я написала, чтобы Саша приходил в условленное место и что я очень его люблю. Записку он получил, но, понятное дело, не пришел. Я тогда так разозлилась, что то и дело пинала футбольный мяч: пну подальше — побегу заберу, пну подальше — опять побегу. Так я выколачивала из себя дурь (и тренировала подачу углового). А однажды мы с подружкой решили подслушать, о чем старшие парни — а среди них и мой объект — разговаривают. Лавочку раньше нас занял брат подружки, Саша и еще несколько их друзей, а мы с подружкой притаились во дворе под вишней. Правда, подружка — у себя во дворе, а я — во дворе другой нашей подружки. Нас разделил забор. И я решила его преодолеть, однако не учла один момент: забор шатается, а я нервничаю. Вот и полетела носом вперед — шмякнулась об асфальтированную дорожку, забила колено, руку, жутко хотела реветь… Но терпела! Хотя из глаз искры таки посыпались. Преимущественно из-за боли, но больше из-за стыда — меня же услышала вся лавочка. То был провал.

Зато были и подъемы.

Сама ума не приложу, как это могло произойти, но когда-то мы — малолетки и старшие — поехали в соседнюю деревню на дискотеку. Правда, мы пошли, а старшенькие, как и полагается — умненькие — поехали на великах. И вот 2 часа ночи, пора бы и домой, а страшно. Пройти по полям 8 км ночью — такое себе путешествие. Спасибо брату подружки — он решил вопрос: усадил меня на велосипед к Саше, и Саша повез меня домой. Все 8 км мы ехали молча, а кое-кто улыбался до ушей. Добилась своего, думала я про себя.

Были и другие случаи. Однажды молодежь с нашей улицы собралась вокруг магнитофона с Иванушками интернешнл у еще одного нашего соседа. Когда пошел дождь, всем вдруг захотелось спрятаться на лавочке под деревом, а мест не хватило. Вот я, недолго думая, и взгромоздилась на руки к Саше. Он меня не прогнал. Возможно, потому, что я вцепилась в него мертвой хваткой. Я не понимала тогда, кто о чем говорит, я балдела — опять же получила то, чего хотела. Пускай силой, против воли человека, зато Саша меня не прогнал. Наши односторонние отношения продолжались 5 лет и закончились предсказуемо — никак. Вернее, каждый продолжил жить свою жизнь, как две параллельных прямых — не пересекаясь.

Иногда мне кажется, что у Вселенной свои планы на мою личную жизнь. Как бы я ни хотела нормальных по моим меркам отношений — со взаимной любовью, уважением, похожим чувством юмора и даже схожими политическими взглядами (а это немаловажно) — в итоге я получаю непонятно что. И что интересно — грех жаловаться. Практически каждый мой мужчина носил меня на руках, рассказывал, как любит, а если и не рассказывал, то позволял мне поверить в то, что я особенная. В принципе, если закрыть глаза на конечный итог всех этих признаний и душевных стенаний, то можно предположить, что я очень даже везучая. А до какого-то момента — еще и ограниченная. Жила-я-себе-с-кучей-предубеждений-поживала, пока реальность не давала мне очередной щелчок по носу.