Ночи Клеопатры. Магия любви

Татьяна Вяземская, 2014

Ей твердили, что «женщина не может управлять государством». В юности ее выдали замуж за младшего брата, как испокон веков было заведено у фараонов, а когда она восстала против инцеста – объявили царевну вне закона. Но КЛЕОПАТРА смогла покорить сердце Цезаря – и с его помощью завоевала трон! Вот только возможно ли женское счастье на вершине власти? Выживут ли страсть и нежность в паутине дворцовых интриг? Защитит ли магия любви от лютой ненависти? Какую цену приходится платить за ночь с Клеопатрой? И кто исцелит ее разбитое сердце? Читайте НОВЫЙ РОМАН о божественной женщине, в которую продолжают влюбляться до сих пор, чье легендарное имя и совершенные черты известны каждому, а ее поразительная судьба, полная потрясающих драм и обжигающих страстей, никого не оставит равнодушным!

Глава 7

— Хватит. Не наливай ему больше! — прошипел Пофиний.

Ахилл, тридцатилетний красавец, любимец женщин, только пожал плечами. Почему нет, если мальчишке нравится?

Двенадцатилетний мальчик и в самом деле пьянел слишком быстро, но — какая разница-то? Ну, напился, сразу уснул — кому от этого плохо?

— Не наливай, я сказал!

Ахилл неохотно подчинился.

Жирный евнух имеет больше всех власти над мальчишкой. Пока. Но это ненадолго. Жирный похож на бабу, сюсюкается с мальчуганом. Еще немного, и мальчишка начнет становиться мужчиной, и тогда наступит его, Ахилла, время.

— Он перестает слышать, что мы ему говорим, — пожелал объяснить свое приказание Пофиний.

Как будто мальчишке и надо слушать! Пускай себе подписывает указы — и хватит с него! К тому же… к тому же если мальчишка будет пьян, он не будет постоянно толочься около своей сестры-супруги. А царица, надо сказать, малютка хоть куда! Просто огонь, а не девушка! Как посмотрит своими черными глазищами — ему аж жарко становится. Любовница из нее получится просто великолепная — он, Ахилл, знает в этом толк. Если бы она еще так не шарахалась от него!

Наверное, у нее кто-то есть. Не может не быть. Она красотка в самом соку, к тому же, говорят, еще совсем девчонкой, во время правления своей сестры, Береники, уже… не отказывала мужчинам в радостях. Говорили даже, ее изнасиловал любовник Береники, Бабейфми. А может, это придумала и сама царица, чтобы оправдать слишком раннюю потерю девственности — ведь ей тогда лет одиннадцать было, верно?

А сейчас, конечно, малышка тоскует без нормального мужика.

За ней этот по пятам таскается, евнух, как там его. От него, конечно, тоже может быть кое-какая польза, но разве ж заменит евнух полноценного мужчину? А он, Ахилл, мужчина хоть куда! Это могут подтвердить и добропорядочные вдовы, и веселые шлюшки, и несколько мужних жен. И даже парочка девиц… бывших, конечно!

Он ей покажет, что такое настоящий мужчина! О, девчонка будет плакать от радости и просить еще! И — он в этом уверен! — он сумеет с царицей испытать куда большее наслаждение, чем испытывал до сих пор.

А какая у нее грудь! Вот бы…

От таких мыслей в паху начало тянуть. Но гнусный Пофиний быстро отвлек военачальника.

— Ты, кобель, о чем думаешь?

«О том, старый жирный каплун, о чем тебе уже поздно!» — хотел огрызнуться Ахилл, но передумал: в конце концов, юный царь больше всего слушает именно евнуха, и конфликт с ним Ахиллу сейчас совсем не нужен.

А если он сумеет покорить царицу… тогда ему Пофиний будет нипочем. Да, собственно, тогда и царь-мальчишка ему будет не нужен.

Что именно ему говорил евнух, Ахилл так и не услышал; нацепив на лицо заинтересованную мину, он кивал в тех местах, где, как ему казалось, Пофиний ожидал этого, раздумывая о том, как бы попытаться соблазнить царицу. Влезть в окно? Девицам такое нравится; Клеопатра может решить, что он влюблен ни на шутку. Это как раз то, что ему и надо. А вот если в ее спальне кто-то будет? К примеру, тот же евнух…

Да ну, глупости! Если царица не дура, а это, судя по всему, так и есть, она хорошо понимает разницу между настоящим мужчиной и… поддельным.

Все, решено. Сегодня ночью он осуществит свой план.

Ахилл покосился на клюющего носом на своей скамье мальчика-царя. Если Клеопатра будет… Нет, не так. Если он сумеет удовлетворить Клеопатру, как женщину, она сумеет удовлетворить его жажду власти. Что же, придется ему сегодня постараться.

Надо сходить к старухе Мескэнет^[4], заказать особое зелье. Говорят, старуха может сварить такое, после которого столетний старец сможет исполнить свой супружеский долг, причем неоднократно. Ему, Ахиллу, пока бессилие не грозит, но зелье на всякий случай лучше взять с собой. Кто-то упоминал, что молодая царица ненасытна…

А он, Ахилл, должен, просто обязан удовлетворить ее! В конце концов, при мальчишке он может оставаться только военачальником, да и то, зависеть приходится не только от переменчивого и капризного нрава царя, но и от этих двух уродов, евнуха и учителя. Каждый из которых так и норовит перетянуть покрывало на себя. Пока что они союзники, но только потому, что положение юного царя — достаточно шаткое.

При подходе к дому гадалки решимость Ахилла несколько поколебалась. Странное имя для гадалки и зельеварки. Подходящее — и это еще сильнее заставляет нервничать. Хотя — скорее всего имя ненастоящее. Тогда старуха — просто шарлатанка. Ну, с одной стороны, лучше пускай зелье будет обманкой, чем отравой. С другой, лучше бы оно все же подействовало.

Домик старухи стоял на самой окраине Александрии; Ахиллу еще не доводилось тут бывать, но Диодот, обучающий юного царя риторике, описал все достаточно подробно. Хорошо, что Диодоту тоже «поперек горла» неограниченная власть Пофиния. Поэтому пока они с Ахиллом союзники. Впрочем, если бы старуху-колдунью порекомендовал один только Диодот, Ахилл еще дюжину раз задумался бы над тем, обращаться к ней за помощью или нет. Но старая Мескэнет была достаточно известна, и Ахилл решил рискнуть.

Визит начался неудачно. Сперва Ахилл не мог докричаться, чтобы ему открыли калитку. После решил попытать счастья и толкнул ее. Калитка оказалась незапертой, и он только успел подумать о том, что это хороший знак, как на него набросился огромный лохматый пес. В секунду полководец, гордость армии, царский любимец, оказался верхом на заборе и только поджимал ноги, чтобы злющая тварь не откусила их.

К счастью, довольно скоро появилась похожая на тень служанка, жестом отозвала пса, потом, жестом же, показала Ахиллу, чтобы он спускался и следовал за ней.

Крохотный домик поражал чистотой. Как будто в нем обитала не колдунья, зарабатывавшая себе на жизнь гаданием, приготовлением приворотных и прочих зелий, а то, может быть, и ядов.

Ахилл, как ему было велено, устроился на низкой скамеечке и стал ждать. Время шло, старая Мескэнет не появлялась, и он начал закипать. Его заставляют ждать! Его, практически третье лицо в государстве! А в ближайшем будущем, возможно, и первое! И кто — какая-то полунищая грязная старуха!

— Я бы на твоем месте была поосторожнее в суждениях, — голос, прозвучавший от двери, был совсем молодым, и Ахилл, резко повернув голову, чуть не свалился со скамеечки.

Нет, все-таки — старуха, и если судьба действительно имеет такой облик, лучше бы вообще не рождаться. Да поможет ему пеннорожденная Афродита!

— Тебе бы, милок, лучше к Афине воззвать, — на старом морщинистом лице ярко блеснули совсем молодые глаза. — Дабы она тебе разума прибавила. По Афродитиной части, насколько я вижу, у тебя и так все в порядке. Настолько в порядке, что, того и гляди, от дурной болезни лечиться придется. Хорошо, когда Афродита покровительствует, плохо, если Афина не принимает участия.

Старуха — гречанка? Или просто знает, кто перед ней и каким богам он поклоняется? Прожитые годы наложили на это лицо настолько серьезный отпечаток, что стерли национальные черты. Впрочем, судя по размеру носа, это все-таки дочь Греции.

— Да ты садись, милок, садись. В ногах, видишь ли, правды нет. И промеж них — тоже нет. О чем ты, милок, похоже, забыл.

Коротко остриженные и подвитые по последней римской моде волосы Ахилла зашевелились на голове. Она что, мысли читает, эта старая ведьма?!

Захотелось немедленно уйти, но он сдержал себя. Он не трус. Бывал в битвах, и свою должность заслужил своими качествами, а не потому, что был чьим-то родственником или подлизывал кому-то зад.

Он не трус и, стало быть, должен довести до конца задуманное. Тут надо действовать, а не выжидать, иначе его попросту сожрут…

— Не бойся, — старуха ласково засмеялась, и на секунду Ахиллу показалось, что перед ним стоит молодая красавица. Влажно блеснули крупные зубы меж пухлых чувственных губ, сверкнули черные глаза… Клеопатра! Нет, все же перед ним стояла старуха. Стояла и смеялась, колыхались дряблые щеки, подрагивал вислый нос.

— Не бойся, славный воин. Не меня тебе нужно бояться, а своих помыслов. Погадать тебе?

Ахилл судорожно кивнул. Он шел сюда, не считая нужным выслушивать какие-либо советы или гадания. Просто — за зельем, которое позволит ему продержаться в постели столько, сколько потребуется. Но противиться старухе он почему-то не мог.

Откуда-то в руках старой Мескэнет появилась стопочка каких-то разрисованных прямоугольников. Не то что видеть — даже слышать о таких Ахиллу еще не доводилось. Он знал, что жрецы могут предсказывать будущее по внутренностям жертвенных животных (и абсолютно не верил в такие предсказания). Верил в гадание по линиям руки — не зря ведь боги наносили их на ладони каждому, да еще и всегда разные! Но такие прямоугольники с картинками… Что они могут сказать?

— Сними, золотце, левой ручкой, — пропела старуха.

Ахилл не понял сперва, потом догадался, сдвинул несколько верхних прямоугольников, выполненных, кажется, из пергамента.

— И сядь, — жестко сказала Мескэнет.

Ахилл опустился на скамью.

Старуха раскладывала раскрашенные прямоугольники, шевелила губами.

— Дурное дело затеял ты, милок, — сообщила она наконец. — Помощи ты пришел просить в паскудном деле. С богиней Афродитой не шутят почем зря. Не обделяла она тебя своей милостью до сих пор, обделит, если пойдешь на то, что задумал.

Подумаешь, богиня Афродита! Он задумал — и доведет задуманное до конца! — потому что на кону стоит все: деньги, власть. Жизнь, наконец. Бывшие царские любимцы живут недолго. А Пофиний спит и видит, как бы сожрать его с потрохами.

— Не будет тебе удачи в твоем начинании, — отрывисто бросила старуха и смешала цветные прямоугольники. — Но если все же попытаешься, не вини другого в том, в чем сам виноват.

Ахилл внезапно разозлился. Старая шарлатанка! Говорит полную ерунду, которую можно трактовать и так, и эдак. Просто денег хочет побольше содрать! А он пришел сюда за зельем, и уйдет с зельем. Вот так!

Врет она все. Не может она видеть будущего, а могла бы — не напускала бы тумана, а ясно сказала…

Внезапно Ахилл почувствовал приступ злости.

— Мне нужно зелье… против бессилия. Скажи, есть у тебя такое? Если нет, я поищу в другом месте, — отрывисто бросил он.

Старуха удивленно подняла седые густые брови.

— Против бессилия? Верно ли я поняла? Гадание говорит, по Афродитиной части у тебя все в порядке.

— У меня по всем частям все в порядке.

— Но ты не уверен, сумеешь ли удовлетворить… девицу? Мужнюю жену? Вдову?

— Не твое дело, старая карга. Отвечай, имеется ли у тебя такое зелье?

Старуха пожала плечами.

— Зелье есть. Двадцать монет — и оно твое.

Двадцать монет! Да за такие деньги можно…

— Но ведь тебе не коровы нужны и не быки, а именно зелье, — равнодушно заметила старая карга. — А оно стоит ровно двадцать монет. Можешь не брать, если для тебя слишком дорого.

Дорого?! Для него?! Да он… Да он имеет возможность брать из казны столько, сколько нужно! А эта старая карга…

Он отцепил от пояса кошель и небрежным жестом бросил его на стол. Пусть подавится! В кошеле, правда, не намного больше двадцати монет, но зато жест красивый. Ахилл любил, чтобы все было красиво.

— Сейчас.

Старуха вышла из комнаты; вернулась она буквально через несколько минут, неся в руках невзрачный глиняный горшочек с замазанной воском горловиной.

— Выпьешь половину. За один ночной час^[5] до… того, как будешь пользоваться результатом.

Она развернулась и вышла из комнаты. Тут же возникла молчаливая служанка, которая выпроводила Ахилла через ту же самую калитку.

Даже собака не гавкнула, что только усугубило неприятное впечатление от этого посещения. Но это не имело никакого значения. Скоро он будет совмещать приятное с полезным: иметь молодую красивую женщину и обеспечивать свое дальнейшее будущее.

Если Птолемея убрать…

Он повертел головой. Никого в переулке нет. Даже этой странной старухи, читающей мысли. Если Птолемея Диониса убрать, он может жениться на Клеопатре сам. Да даже если бы она была страшна, как слуги Сета (он впервые за свою жизнь мысленно помянул египетских божеств — и даже не обратил на это внимания), ради власти можно было бы стать постоянным покупателем зелья, укрепляющего одну, вполне определенную, часть тела. Но Клеопатра молода и прекрасна, а что строптива… С этим легко справиться. Конечно, она сражается за свою власть, возможно, даже за свою жизнь: старый евнух наверняка готов заменить царицу и в постели малолетнего царя.

От отвращения Ахилла передернуло. Сам он вступал в отношения исключительно с женщинами.

Впрочем, с этим у Пофиния вряд ли выгорит: он, Ахилл, уже приложил некоторые усилия, чтобы пристрастить малолетнего царя к постельным утехам именно с женщинами. Об этом никто не знал, кроме них двоих: Ахилл вывел мальчика из дворца ночью, тайком, сообщив юному царю, что его ждет что-то такое, чего он еще никогда не пробовал, но что об этом никому нельзя рассказывать, иначе им не позволят.

Вдаваться в подробности он не стал; просто отвел мальчишку в один хорошо знакомый дом, а спустя несколько ночных часов забрал. Посоветовав никому не рассказывать, поскольку Пофиний и Диодот считают, что юному царю еще не по годам подобное развлечение.

Мальчишка держал язык за зубами. С одной стороны, ему явно понравилось, что делала с ним зрелая опытная женщина, с другой — наличие тайны делало его более значимым в собственных глазах.

А вдруг он решит реализовать собственные супружеские права?

От этой мысли Ахиллу стало не по себе, однако он быстро успокоился: он видел, как Клеопатра смотрит на своего брата-супруга — со смесью жалости и брезгливости. Если она с ним даже и переспит, потом только более счастлива будет обзавестись нормальным мужчиной.

Впрочем, нет. Этого Ахилл не допустит. Горячая красивая женщина — и хилый подросток с кривыми ногами и спиной?! К тому же вдруг боги наградили Птолемея Диониса неслыханной мужской мощью взамен на уродливую внешность? Все-таки он — царского рода…

Примечания

4

Мескэнет означает «судьба».

5

Египтяне делили сутки на 12 ночных часов, 1 час «утренних сумерек», 10 дневных часов и 1 час «вечерних сумерек»; в разное время года длительность таких «часов» была разной.