Пепельный блондин

Татьяна Веденская, 2013

Первое впечатление может быть обманчиво. Но что делать, если и при второй встрече Он остается прекрасным мужчиной с ангельским лицом, с фигурой Аполлона и манерами аристократа. Мужчина-ангел стоит рядом и хочет вас поцеловать. Одна проблема – вы немножко замужем. Но муж не выдерживает никакой конкуренции рядом с этим влюбленным без памяти красавчиком! Что же делать? Не торопитесь уходить от супруга! Возможно, что его «недостатки» куда лучше «достоинств» идеального принца!

Глава 3

Утро доброе!

Алинины надежды не оправдались. Владимир не остался ни на чашечку кофе, ни на рюмочку чего-нибудь покрепче. Он только вежливо улыбнулся и сказал, что хотел бы все-таки лечь спать затемно, потому что назавтра у него планы. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что его главные планы — никогда больше не встречаться с нами. Но воспитание не позволяло ему сказать об этом напрямую. Басурманин проклятый!

— Планы? — возмущалась Алина, яростно орудуя пилочкой для ногтей. — Какие могут быть у человека планы первого января?

— Может, у него встреча?

— С кем? Никто не просохнет раньше пятнадцатого! Он просто решил соскочить. Что и неудивительно после того, как твоего Колечку стошнило ему на рукав! Господи, в кои-то веки попался нормальный мужчина…

— Женатый мужчина!

— Ты в своем уме? Нормальные мужики всегда женаты. Что ж теперь, не смотреть на них? Эх, мне бы хоть фотку с ним надо было сделать — Сашеньке послать в его сраный Куршавель. Чтоб он там подавился своей независимостью. Владимир. Влади-и-мир! — Она пробовала имя на вкус, и оно ей все больше и больше нравилось.

— Алина, держи себя в руках!

— Я готова держать себя в руках. Лишь бы руки были правильные… Владимирррр! Муррр!

Алинины выражения крепчали, и к утру она стала вести себя совсем неприлично. Я уже пожалела, что у меня в доме есть столько спиртного, да еще и в открытом доступе. Алина всерьез собралась идти к соседям в гости и потребовала у меня хоть какую-нибудь пачку печенья в качестве новогоднего презента.

— Как в «Домохозяйках»! Там, между прочим, они всегда встречают своих новых соседей чем-нибудь вкусненьким.

— Но не в таком состоянии и не в шесть утра. И не печеньем «Юбилейное» из пальмового масла! — злилась я. Даже сапоги ее спрятала на всякий случай. Ненавижу Новый год.

Спать легли только после того, как Алина немного побегала по нашему участку босиком. Холодный мокрый снег ее взбодрил, и идея идти делать фотку с соседом ее отпустила. Коля спал в гостиной, тяжело дыша (спасибо, что вообще дышал), держась одной рукой за сердце. Рядом с ним стоял тазик, тоже на всякий случай. Дашка так и не пришла ночевать, но мне было уже не до нее. Надоело! Все надоело! Я ушла в спальню, задернула занавески, закрыла окно (какая тварь вообще его открыла?), с улицы все еще доносился грохот новогоднего салюта. Кто-то все еще палил по мутно-серому утреннему небу.

— Как же все достало! — произнесла я вслух довольно громко. И погрузилась в липкий, жаркий полусон, из которого меня периодически выдергивали какие-то неопознанные резкие звуки.

— Олечка! О-о-о… Олечкаааа! — звучали крики в моей уставшей голове. Я мотала ею так, словно мне снился кошмар. Но кошмар происходил наяву. Да и не кошмар вовсе.

На пороге комнаты, привалившись к дверному косяку, бледно-серый, с трясущимися руками, стоял Коля. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что ему плохо. Нужно было ему все-таки дать активированного угля. Ой, нужно было!

— Детка, мне бы водички! — прохрипел он и провалился на кровать.

Я примерно знала, что произошло и почему Коля взял на себя труд подняться в таком состоянии на второй этаж, хотя спал он в непосредственной близости к источнику живительной влаги — к кухонному крану. Кто-то его спугнул. Вряд ли это был Федя, который вообще неизвестно вернулся ли домой. Точно не Алина — она придет в себя только после обеда. Значит, родители проснулись и спустились на кухню. Колина мама, взволнованная и переживающая, небось кружила вокруг сына как коршун. Конечно, она старалась не шуметь. И конечно, она его сразу разбудила. Пить при ней воду из-под крана Коля, естественно, не стал.

— Так, только если будет тошнить — доползи до ванной, слышишь? — потребовала я.

— Ооолечка! Прости ты меня, ради бога.

— Молчи уж!

— А как я вчера попал домой? — спросил он с интересом. — Я ничего не натворил?

— Тебя принес сосед, — поведала я.

— Принес? — Муж сделал усилие и приоткрыл глаза. Принести такого амбала — идея действительно сомнительная. Но только не для Владимира с его кубиками пресса.

— Притащил.

— А кто? Какой сосед? Димка?

— Не Димка. — Я устало поднялась с кровати и пошла вниз. За водой. Свекровь уже жарила какие-то блинчики на плите, хотя я не могла найти ни одного желающего их съесть. Да и салатов в холодильнике было полно. Ну да ладно. Чем бы свекровь ни тешилась…

— Как там Коленька? — спросила она с придыханием. — Ничего?

— Ничего, — кивнула я, выдавливая лимон в кувшин с водой. — Ничего…

— А вы с Алиночкой во сколько легли? Мне кажется, я всю ночь слышала какие-то ухающие звуки.

— Да что вы? — Я не сдержалась и ехидно хмыкнула. — Кто-то шумел?

— Олечка, ты бы поговорила с Дашей. Что же она так сильно красится? Всю кожу попортит, ведь она же совсем еще девочка. Зачем ей столько туши на глазах?

— Вот вы, мама, и поговорите, — пробурчала я. С тех пор как у Дашки начался переходный период, говорить с ней почему-то не возникало желания. Все мои слова она просто пропускала мимо ушей. А если с ней говорил Коля, то он обычно тут же начинал кричать. Так что услышать что-либо вразумительное от нее в этот момент тоже было сложно.

Коля залпом выпил весь кувшин и тут же заново отрубился. Я послонялась по дому, раздумывая, где бы мне прилечь, но я теперь была беспризорной, бескомнатной. В спортзале на кушетке обнаружился Федя. В библиотеке — Алина. Я бы пошла в кабинет мужа, но там все еще спал свекор. Заговор. Я постояла немного в гостиной, посмотрела на роскошный постер с моими синичками… Да, пусть он висит над камином, плевать на мушкет. И, решительно тряхнув головой, набросила на плечи дубленку и вышла на улицу.

Холодный воздух был спасением. Наверное, в доме надо бы уменьшить отопление, уж очень сухо и жарко было в комнатах. Погода меняется с плюса на минус и обратно так быстро, что не знаешь, какую температуру выставить.

На улице было ошеломляюще красиво. Тишина. С неба шел небольшой снежок. Все разбойники устали и разбрелись по своим пещерам. Поселок спал, и только я в одиночестве бродила по заснеженным улицам. Даже собаки не лаяли. Никого…

— Доброе утро! — Голос раздался откуда-то из-за спины, и я даже не сразу поняла, что обращаются ко мне. Даже не повернулась. Тогда «доброе утро» повторили чуть громче. Я обернулась и увидела Владимира. Он улыбался.

— Владимир? Доброе утро! Вы уже на ногах? — Я удивленно осмотрела его красивое, совершенно свежее, неуставшее лицо. Потом взгляд переместился ниже, еще ниже. Совсем вниз.

— Я не просто на ногах, я на лыжах! — кивнул он, довольно сияя. — Решил покататься перед завтраком, разведать здешний лесок. Уже возвращаюсь. А вы, как я вижу, тоже не спите?

— Что вы, я вообще никогда не сплю, — зачем-то брякнула я. Предполагалось, что это шутка юмора такая.

— Да уж. Такое прекрасное утро! Просто грех проспать его. — Владимир, определенно, понял меня неправильно. Что и немудрено, ибо никакого смысла в том, что я говорила (или думала), не было. Я внезапно вспомнила, что когда-то тоже мечтала кататься на лыжах каждую зиму. И лыжи-то у меня имелись. Стояли в гараже, кажется… Где-то, в общем, стояли. Уже не помню, где именно.

— Да уж… Грех… — Я зачем-то улыбнулась в ответ.

Он был так чертовски красив, этот Владимир, и улыбка у него была такая!.. Как может сорокадвухлетний (сделаю вид, что верю в эту цифру) мужчина улыбаться такой детской счастливой улыбкой? Как можно не улыбнуться в ответ!

— Тут прекрасный лес совсем рядом с поселком. И даже есть лыжня. Я просто в восторге. Я нашел парочку горок, но, может, вы знаете еще какие-то интересные маршруты? Вы любите лыжи?

— Я все люблю — и лыжи, и санки. И горки… Тут все ездят в Волен, но туда, в общем-то, далеко. Я была как-то раз. Все времени не хватает.

— Вы работаете? — с пониманием закивал Владимир.

Я замолчала и покраснела. Ничего я не работаю. И времени у меня полно. Разленилась просто, как тварь последняя.

Повисла пауза. Владимир продолжал улыбаться, с интересом глядя на меня. И снова он был одет просто безупречно — в прекрасный (и дорогой) лыжный костюм с красными полосами. Без шапки, но с вязаной лентой вокруг головы, и светлые волосы развеваются под легким ветерком. Рекламная пауза! Да уж, этот мужчина умеет одеваться. Это ведь вовсе не вопрос денег. Хотя деньги тут тоже при делах, но вот мой муж, к примеру, тратит приличные деньги на то, чтобы одеваться, и, как бы он ни старался, где бы ни был, из каких бы заграниц ни привозил вещи, всегда получались джинсы, свитера и кожаные куртки. Он называл это «мой стиль». Но стиль — это то, что сейчас стояло передо мной. И улыбалось.

— Как ваш муж? Как его самочувствие? — спросил Владимир, и я моментально помрачнела. Хорошо бы начать знакомство заново, не с этой ужасной сцены, когда Владимир счищает снегом с рукава содержимое желудка моего мужа.

— Он в порядке, спасибо, — сказала я и потихоньку пошла обратно, в сторону дома. — Мне так неудобно. Честное слово…

— Бросьте. Прекратите немедленно. — Владимир улыбнулся и покачал головой. — Дело житейское. Я очень рад, что он в порядке. У моей жены есть коллекция очень хороших травяных чаев, она спрашивала, может, вы тоже увлекаетесь чаями?

— Ваша жена? А она тоже любит лыжи?

— Она у меня домоседка. Ей, знаете ли, приходится много летать из-за моей работы, так что в остальное время она любит проводить вечера дома. — Владимир скользил рядом и расспрашивал меня о том, как делишки, как детишки. Мы остановились возле моей калитки. Еще пара вежливых, ничего не значащих фраз, и я бы была свободна от него. Я чувствовала какую-то непонятную неловкость рядом с ним, неприятное напряжение. Словно говорила с английским лордом, который вежливо и тактично пытается заверить меня, что это совершенно нормально и не страшно, когда люди напиваются до неконтролируемой тошноты и состояния нестояния на своих ногах. Так я ему и поверила!

— Что ж… рад был встретиться. При свете, так сказать, дня! — Он снова улыбнулся своей очаровательной улыбкой и почти уже ушел, но тут…

— Олька! Привет! Владимир? — Из окна третьего этажа высунулась Алина, растрепанная, заспанная и крайне взволнованная открывшейся ее взору картиной — мужчина ее вчерашней мечты, на лыжах, рядом со мной и, что главное, — у калитки нашего дома.

— Доброе утро! — радостно ответил он. И посмотрел на часы. Времени было — около часа дня. Действительно, утро.

Конечно, Алина добилась своего. Владимир был буквально пригвожден к нашему забору, завален словами и ничего не значащими фразами. То, чего не удалось вчера, было достигнуто сегодня. Алина потребовала, чтобы Владимир пришел к нам в гости. Чисто так, по-соседски! Надо же как-то, знаете ли, быть ближе к людям. И она не отпустила его, пока он не пообещал ей непременно навестить нас. Бедный мужик, его вежливость его погубит! Как только он с ней живет до сих пор, с вежливостью! Неудивительно, что он в основном живет не в России. Тут бы его сожрали без остатка и вместе с лыжным костюмом.

— На черта он мне тут нужен! — возмутился мой муж, когда Алина сообщила ему «радостную» новость о предстоящем ужине.

— Для того хотя бы, чтобы поблагодарить за то, что он тебя приволок домой, — парировала Алина.

— Я этого даже не помню.

— Зато его куртка помнит!

— Ольга! Уйми свою подругу и сделай что-нибудь с этим ужином, ради бога.

— Я сделаю ростбиф, — ответила я, пряча улыбку.

Конечно, Коля имел в виду не это. Он бы хотел, чтобы я избавила его от утомительной обязанности благодарить. Благодарить кого-то мой муж категорически не любит. Но мне вдруг даже стало интересно посмотреть, как мой супруг будет чувствовать себя рядом с нашим соседом. Это интересная штука — воспитание. Его нельзя сымитировать. То есть можно, конечно, попробовать. Можно держать себя в руках, хвататься за правильную вилку, штудировать книги по этикету. Но если ты привык расслабляться до состояния желе, рано или поздно ты проявишься и покажешь себя во всей красе. Пусть будет ужин.

— Ростбиф? — вытаращился муж. — Оля, помилуй! Покоя мне!

— Покой нам только снится, — сказала Алинка. Сказала — как отрезала.

В общем, план удался, но последствия не порадовали. Алина красилась и наводила тени под глазами полдня. Пить надо меньше.

Макияж может творить чудеса, что и было доказано, когда Алина спустилась к ужину. Но Владимир пришел с женой — так уж он, аристократ, понял Алинино приглашение. Его жена, молчаливая и какая-то поразительно невыразительная, контрастирующая с Владимиром женщина, стояла на моем пороге с пирогом в руках.

— Какая мерзкая Серая Мышь. Приперлась ведь! — прошипела Алинка, когда мы выскочили на кухню за новыми тарелками.

— Жена как жена. — Я пожала плечами, но в чем-то Алинка была права. За весь ужин эта странная женщина не сказала и пары слов.

— Я даже имя ее не смогла запомнить! А ты? Как ее зовут?

— Ой! — ахнула я.

Действительно, Владимир представил ее, и она вежливо кивала, улыбалась, пожимала мне руку. Но теперь я не могла вспомнить ее имени. Я, как и все, пропустила его мимо ушей.

— Видишь! Она ему не пара.

— Зато ты — пара? — хмыкнула я и выглянула в гостиную. Там все было в полном ажуре. Николай рассказывал какую-то историю из своей охранной практики, а Владимир заразительно смеялся в нужных местах. Самое странное — моему мужу, кажется, было хорошо.

Спиртное на столе имелось, но не вызвало большого интереса со стороны присутствующих. Все налегали на воду и компот. Федя отсутствовал, Воронцовы вежливо улыбались. Свекор, перебравший накануне, теперь пил только таблетки от давления. Дашка спала в комнате, она пришла лишь к пяти часам дня и была, как она заявила, «в коматозном состоянии». У Коли не было сил выяснять, где нашу ладушку носило. Алина не пила ничего, кроме «Перье» со льдом. Она была в образе. Просто пай-девочка. Как можно предлагать ей водку? Только чистый спирт. Муж не пил, потому что больше не мог.

— Словом, когда человек идет работать в охрану, он в основном думает, что будет лежать на печи и читать газеты, — вещал Коля, налегая на ростбиф. — Лежать и кроссворды разгадывать. Как в «Камеди», да?

— В комедии? — Владимир замер в недоумении.

— Ну да, в «Камеди-клаб»! Понять и простить? Что, мол, нужно быть очень эрудированным, чтобы работать в охране. Нужно с детства готовиться, повышать уровень знаний, чтобы потом кроссворды разгадывать.

— Это такая юмористическая передача, — аккуратно вставила «мышь», обращаясь исключительно к своему «потерявшему нить» мужу.

— Юмористическая передача? — хохотнул Коля. — Ну, можно и так назвать. У нас если пройтись по нашим пунктам охраны, тоже можно целое шоу снять. Еще покруче будет. Вот, к примеру, у них график обхода территорий, но никто, к черту, его не соблюдает. А как проследишь? Поселков-то тьма. Прошел — не прошел… Так мы теперь проводим специальные кнопки по поселкам, чтобы, знаешь, охранники их ходили и нажимали в определенное время. По столбику в каждом конце поселка, а они-то немаленькие — некоторые в разрезе до пяти километров.

— Умно! — кивнул Владимир, деликатно игнорируя тот факт, что Коля берет салат из общей миски своей же вилкой. О том, чтобы использовать нож, речи вообще не шло — мы же все дома, все свои!

Коля ел шумно, с удовольствием. Владимир пользовался ножом и вилкой и, кажется, сам же этого стеснялся. Просто он по-другому не мог. Это было смешно, честное слово! Николай ничего не замечал. Это я люблю в своем муже больше всего — фиг-два ты его собьешь с толку или заставишь смущаться.

— Умно — не то слово. Но мои-то архаровцы еще умней. Они стали объезжать столбы с кнопками на велосипедах. Один раз объедут, пять раз нажмут — и думают, выкрутились. Так мы стали требовать, чтобы кнопку жали по графику. Раньше нажал — штраф.

— Технология. Только вот…

— Что только? — заинтересовался Николай. Он обожал говорить о двух вещах — своих «подопечных» и своих пушках.

— Если честно, то я, как простой потребитель этой услуги по охране, больше волнуюсь за то, чтобы охрана меня смогла защитить, если на меня нападут или ограбят. Мне в целом не так важно, чтобы они нажимали эти кнопки.

— Это да, тут ты прав, Володь, — кивнул муж. Я ухмыльнулась. Он переходил на «ты» автоматически, если человек ему нравился. А Владимир ему явно понравился. Было что-то в нем такое, что нравилось абсолютно всем. — Только это уж другой вопрос. Конечно, мы их и тренируем, и ложные проверки устраиваем. Так что вы с… с супругой можете спать спокойно… Если оплатите охрану, конечно. — Коля натужно рассмеялся. Я поняла, что он тоже забыл имя жены Владимира.

— О, конечно-конечно. Завтра же оплатим. Дорогая, подойдешь тогда к Николаю с деньгами. — Он развел руками и пояснил: — Я улетаю утром. На целую неделю. Ужасно не хочется, но — дела.

— А, это конечно. Дела. Только платить не мне. Вы на пост подойдите, там есть автомат. А чем ты-то, Володь, занимаешься? А то что мы все о нас да о нас! — усовестился Николая.

Алина зевнула. Владимир принялся пространно рассказывать о каких-то промышленных предприятиях, то ли металлургических, то ли около того и о технологиях чего-то там непереводимого. Чем Владимир занимался, было невозможно понять, как ни пытайся. Индустрия и тараканы. Коля вежливо слушал минут пять, а потом аккуратно перевел разговор на свои ружья. Да что там, не очень-то и аккуратно.

— А что, стрелять любишь? — спросил он, выбрав паузу прямо посреди незаконченного предложения о прокатных станах нового поколения.

Владимир вздрогнул, замер на секунду, а потом переключился на предложенную тему и к вопросам своей работы уже больше не возвращался. Вежливый!

— Я не имею большого опыта. Но оружие — это, конечно, магическая вещь.

— О, да. Когда держишь в руках «калаш», к примеру, понимаешь, в чем сила, брат. Да? — Николай снова ожидал понимания со стороны соседа.

Но тот, видимо, не смотрел ни «Брат», ни «Брат-2», и «в чем сила», не знал. Положение спасла Алина:

— А что, покажи уж нам, Коля, чего у тебя тут по стенам-то развешано. Какие новые чудеса оружейной техники?

— Не новые, а как раз старинные. Я, Володь, очень оружием увлекаюсь. Понимаю, это не оригинально. Но ничего не могу с собой поделать. Между прочим, все мои ружья — в действующем состоянии.

— Действительно? — Владимир огляделся, и я прямо почувствовала некоторое беспокойство с его стороны. Вот она — нормальная реакция человека на наличие такого количества оружия в доме.

— О, не дергайся так. Ни один ствол не заряжен. Это же произведения искусства, а не техника. Идем. Я тебе покажу все. — И Коля увел Владимира за собой.

Я знала, что у меня есть как минимум полчаса, чтобы передохнуть. Каждый пистолет, висящий в доме, имеет свою историю и свой «цимес». «Барелла», пока еще висящий в гостиной, будет последней точкой их вояжа. К этому моменту Владимир будет знать об оружии больше, чем он когда-либо мечтал узнать. Больше, чем хотел, на самом деле. Мой муж — самый настоящий оружейный маньяк. Если демонстрация пройдет успешно, то Владимиру не отвертеться от стрельбища. У мужа оно в собственности, там тренируют бодигардов и вооруженную охрану. И мужа хлебом не корми — дай пострелять на глазах восхищенных зрителей. Когда он ухаживал за мной, сто лет назад, мы потратили много часов и облазили все местные тиры и стрельбища.

— Это восхитительно! — Я услышала приглушенный баритон Владимира. — Вы настоящий эксперт в этой области. Вашу коллекцию можно выставлять в музеях.

— Да мы ж на «ты», Володь, — поправил его муж, заходя обратно в гостиную.

— Да, Коля. Извини.

— А это самое настоящее ружье Генриха Бареллы, восемнадцатый век!

— Да что вы… ты говоришь! Серьезно?

Владимир был настолько корректен, что хотелось его спасать. Что и сделала Алина.

— Что же ты, Коля, не показываешь постер своей жены. Между прочим, Владимир, наша Олечка — прекрасный фотограф.

— Я могу это подтвердить. Исключительная работа, — тут же отреагировал Владимир, разглядывая моих синичек.

— Спасибо, конечно. Вы очень любезны, я понимаю. Но… Это просто птички. — Я почему-то смутилась.

Владимир — лицо ясное, взгляд ничем не замутнен — посмотрел мне в глаза и покачал головой:

— Вы себя недооцениваете.

— Да, Ольга, не кокетничай, — поддержала его Алина.

Я не выдержала взгляда и отвернулась. Мне захотелось почему-то, чтобы он уже ушел. Слишком уж он был какой-то весь респектабельный. Я даже разозлилась на эти его комплименты и пристальные взгляды. Чего он меня тревожит, а? Но он не ушел. И даже не отвел от меня своих красивых серых глаз.

— Я и в самом деле так думаю. Вы занимаетесь этим профессионально? — спросил он.

Я почувствовала, что он не так-то прост, как кажется. Что он не только хорош и вежлив, но и опасен. Не потому, что сказал или сделал что-то не так. Не потому, что он вообще что-то сделал или НЕ сделал. А потому, что, оказавшись рядом с таким человеком, начинаешь задумываться, а так ли ты прожил свою жизнь? Все ли в ней действительно состоялось и происходит так, как ты хотел и задумывал? Правильный ли выбор ты сделал в жизни? И почему, черт возьми, ты больше не катаешься на лыжах? Надо немедленно начать снова!