Дом покинутых кукол

Татьяна Васильевна Гончарова (2024)

Что может рассказать найденная в сарае при старой усадьбе тряпичная кукла? Например, историю своих хозяев — про их счастливые дни и семейную трагедию. А еще она может скрепить сердца двух юных ребят, которые так и пойдут вместе по жизни. Но как их личная история окажется связана с той, другой и чужой семьей? Невероятные на первый взгляд совпадения окажутся вовсе не случайными.

Глава 6. Прощай, Родина

Утро не задалось сразу. Маленький Саша проснулся спозаранку, выскользнул из комнаты и услышал, как внизу переговариваются родители. Было еще темно. Мальчик понял, что папа собирается выходить из дома, и рванул к лестнице. Он очень хотел обнять отца перед уходом, как обычно.

Георгий был уже в дверях, когда услышал сзади громкий крик жены. Он обернулся и увидел, как Елена склонилась над распростертым Сашей.

— Господи, что случилось? — закричал Георгий, подбегая к жене.

— Саша, Саша с лестницы упал! — рыдала жена.

Прибежала Маша, наверху лестницы появились девочки, которые испуганно смотрели на все, что происходило внизу.

— Сынок! — Елена держала голову сына в руках. Саша заморгал глазами. Его лоб был весь в крови, которая была и на нижних ступеньках, и на ковре под лестницей.

— Мамочка, прости пожалуйста, я поскользнулся и ковер испачкал — сказал он, оглядываясь.

— Ну какой еще ковер! Слава Богу, с тобой все в порядке!

Елена подхватила сына и отнесла на диванчик в холле. Маша прибежала с мокрым полотенцем и стала вытирать мальчику лоб. Рана оказалась не слишком большой, но кровоточила сильно.

— Машенька, за доктором бы послать нам — сказал Георгий — распорядись, пожалуйста.

— Конечно, Георгий Матвеевич — Маша исчезла в дверях.

— Сашенька, ангел ты мой, как напугал меня — плакала жена. Георгий обнял их с сыном. Девочки в ночных платьях уже прибежали в гостиную. Танюшка сидела на коленях около дивана и сжимала ладонь братика в своих руках.

— Саша, ну сколько раз я тебе говорила не бегать по лестнице! — воскликнула старшая сестра Лиза, заломив руки. В глазах ее были слезы.

Через час приехал заспанный доктор, которого подняли из постели ни свет ни заря. Он осмотрел мальчика, обработал рану и сказал соблюдать постельный режим. Сашу уложили в кровать. Девочки окружили его всяческим вниманием. Лиза читала ему книги, а Таня приносила игрушки и пыталась развлечь.

Геогрий уехал сразу же, как только врач сказал, что с Сашей все будет в порядке. Он очень спешил.

За обедом Елена решилась наконец рассказать об отъезде. Она долго собиралась с духом и мыслями. Позвала в столовую повара Егора Михайловича, управляющего Алексея Ермолаевича, Машу и детей.

Первую минуту после ее слов воцарилась гнетущая тишина. Потом потихоньку начала всхлипывать Таня. За ней расплакался Саша. Егор Михайлович стал что-то шептать про себя и креститься. Алексей Ермолаевич сжал губы и нахмурил брови, не произнеся ни слова.

— Как же так, Елена Федоровна, благодетельница, что же будет-то с нами? — закричала Маша, закрыв лицо ладонями.

— Машенька, ты едешь с нами, если не против. Алексей Ермолаевич, мы доверяем вам усадьбу. Как с ней поступят, мы пока не знаем.

— Елена Федоровна, все сделаю для вас, что смогу. Но оставят ли меня-то здесь?

— Не знаю, Алексей Ермолаевич. Мы с мужем не хотим, чтобы вы пострадали, поэтому если будут давить на вас, говорите, что с хозяевами никаких отношений не имели, кроме работы, и о делах их совершенно ничего не знаете.

Управляющий молча кивнул.

Маша обнимала рыдающую Таню и гладила ее по голове. Лиза стиснула в руках салфетку и смотрела в одну точку. Саша прижался к маме и уткнулся в ее платье. Его плечики вздрагивали.

— Машенька, нам с тобой надо собирать вещи. Мы точно не знаем, когда выдвигаемся, но это может случиться в любой момент с этой минуты. Одно мне скажи — ты едешь с нами?

— Еду, Елена Федоровна, куда я без вас? Как я без Лизоньки, Танюши и Сашеньки?

— Хорошо. Тогда сейчас мы с тобой и начнем собираться.

После обеда в доме воцарилась тягостная тишина. Дети не выходили из комнаты. Таня плакала больше всех. Лиза молча смотрела в окно с угрюмым видом. Саша, как самый маленький, довольно быстро отвлекся на игры.

Елена с Машей хлопотали, собирая вещи. Брать с собой много было нельзя, только самое основное. Сначала они спрятали в вещах ценности, документы и деньги. Потом начали складывать одежду. К вечеру добрались до детской комнаты.

Внизу послышались голоса. Маша выглянула из двери.

— Георгий Матвеевич приехали — сказала она.

— Как? Так быстро? — Елена спустилась со стула, на котором стояла около шкафа. Она чуть-чуть не дотянулась до куклы, не заметила ее за пуховой подушкой. Женщина выбежала в коридор. Георгий уже поднимался по лестнице прямо в сапогах.

— Лена, выезжаем сегодня, как только соберемся. Я на полпути встретился кое с кем, все узнал и сразу обратно. Поезд завтра вечером в семь от Варшавского вокзала.

— Так быстро… Мы с Машей почти управились, детские вещи только остались.

— Хорошо.

— Знаешь, я хочу к озеру прогуляться и в парк… попрощаться.

— Мне пойти с тобой?

— Нет-нет, я сама. Ты пока с Алексеем Ермолаевичем поговори, нужно с ним дела уладить. Дети уже настроились, хотя переживают, конечно. Пойду я, мысли надо успокоить немного — сказала Елена, на ходу накидывая теплое пальто.

Женщина выбежала на крыльцо. Она не могла дышать в доме, задыхалась от охвативших ее чувств. На улице было сыро и холодно. Она спустилась с крыльца и быстро пошла по дорожке. Под ногами чавкало грязное месиво из листьев, ее красивые ботинки моментально испачкались. Но она совершенно не обращала на это внимания.

Елена жадно смотрела по сторонам, будто стараясь наглядеться, забрать с собой эти родные места хотя бы в памяти, образно. Вот ее любимый дуб. Под ним они с детьми летом сидели и болтали обо всем на свете. Вот старая сосна, к которой она любила приходить в минуты печали. Если прижаться к дереву и постоять в тишине, оно всегда наполняло энергией и успокаивало. Вот и сейчас Елена обняла свою утешительницу, и слезы побежали по ее щекам.

— За что, Господи… — повторяла она.

Постояв так некоторое время, Елена повернула назад к усадьбе. Но не пошла в дом, а спустилась к озеру. Вода здесь всегда была темного цвета, но очень прозрачная. Сейчас же, в это время года, она была почти черной. Над водой нависали сосны. Их узловатые корни переплелись в причудливых узорах. Как щупальца осьминога опутывали они песчаный берег. Дети любили играть под ними, строить домики. Каждое лето всей семьей они проводили на пляже много счастливых дней, полных смеха и веселья.

Елена долго смотрела на воду, потом что-то выдернуло ее из забытья, она встрепенулась и поспешила к лестнице наверх.

В доме ее уже потеряли. Заплаканная Таня бросилась навстречу.

— Мамочка, почему мы уезжаем? Я не хочу!

— Милая моя, так надо сейчас, мы ничего не можем сделать. Нам с папой главное, чтобы у вас все было хорошо. Поэтому мы едем.

— Но мы же вернемся, правда? Папа сказал, что обязательно вернемся!

— Конечно, вернемся, милая, раз папа сказал — прошептала Елена.

Она заметила в дверях гостиной мужа, который грустно улыбнулся ей.

К вечеру все было готово. К крыльцу подъехало два экипажа. Елена с Машей и детьми сели в один, а в другой сгрузили вещи, и в него же должен был сесть Георгий. Муж отправил супругу с детьми в путь, а сам немного задержался, чтобы окончательно уладить все дела.

Он взбежал по крыльцу и толкнул тяжелую деревянную дверь. Странно, но именно сейчас он ощутил ее тяжесть. А какая красивая ручка была у нее! Ведь он никогда этого не замечал, заходил всегда привычно и размашисто, не задумываясь и не обращая внимания на привычную обстановку.

Мужчина быстро прошелся по дому, заглянул в комнаты. Все было почти так же, как и всегда. Исчезли только некоторые милые детали и мелочи. А так все та же красивая старинная мебель, хрустальные люстры, тяжелые портьеры, ковры. Всю эту обстановку они с женой бережно и по крупицам собирали годами.

Из столовой он вышел на террасу и подошел к краю. Облокотившись на перила, окинул взглядом черное озеро. Самые лучшие моменты он провел здесь, когда они с женой часами разговаривали на закате. Георгий за это очень уважал свою супругу, с ней можно было общаться на любые темы, и каждый раз это было интересно. Елена была образованной и начитанной девушкой уже когда они познакомились, и кроме того необыкновенно красивой. Она подарила ему трех детей, а еще одна беременность закончилась неудачей к большому общему сожалению.

Их дом был полон счастья и детского смеха. Георгий улыбнулся, вспомнив топот детских ножек по коридорам и забавные совместные игры. Как он катал их на себе, изображая поезд… Саша сидел у него на плечах с колокольчиком, а девочки держались за одежду сзади и изображали вагоны поезда. Он повторял «чух-чух», и вся эта смеющаяся процессия перемещалась по комнатам и коридорам первого этажа. Маша, встречая их, хихикала в кулачок, а Елена, отложив книгу, улыбалась и махала им рукой из гостиной.

Он всегда спешил домой к жене и детям, потому что только здесь отдыхал душой. Эту усадьбу он построил для них. Когда его друг Аркадий взялся за проектирование, то они часами стояли над обрывом, обсуждая, как лучше расположить дом. В итоге архитектор предложил устроить нависающую террасу над озером, и это оказалось прекрасным решением. Именно здесь Георгий больше всего любил находиться. Стоя на краю и глядя на озеро сверху, казалось, что ты летишь, будто под тобой нет опоры. Это чувство свободы он любил больше всего на свете.

Георгий погладил каменные перила. Они были влажными от сырости.

— Ну что-ж, прощай — сказал он, развернулся и быстро вошел в дом, не оборачиваясь. Внизу его ждали люди во главе с управляющим Алексеем Ермолаевичем. Многие не могли сдержать слез. Никто не знал, что будет дальше. Георгий поблагодарил собравшихся и попрощался.

Отдав последние распоряжения управляющему, он вышел на крыльцо. Все последовали за ним. Возница уже продрог и поеживался. Георгий запрыгнул в экипаж, и лошади тронулись. Он обернулся, чтобы в последний раз окинуть взглядом свое фамильное гнездо, и помахал людям, стоявшим на крыльце. Они махали ему в ответ, женщины плакали.

Не в силах больше видеть эту сцену, Георгий отвернулся и поклялся себе не оборачиваться, что бы ни случилось. Нужно было догонять семью. Там впереди его ждали жена и дети. Он нес полную ответственность за них, поэтому не мог позволить себе дать слабину и тем более допустить сентиментальности.

А кто знает, может, все изменится, и они смогут вернуться? Искорка надежды на миг сверкнула и тут же погасла. Георгий прекрасно понимал, что той страны, которую они знали и к которой привыкли, уже не будет. Но он был уверен в одном — они всегда будут ее любить. А у его семьи обязательно еще будет своя новая, светлая история. И он сделает все для этого, чего бы ему это не стоило.