Спаси меня, пожалуйста!

Татьяна Бочарова, 2020

Нелегко пришлось Ангелине этим летом – все знакомые взяли отпуск и уехали на море, а они с сестрой затеяли ремонт! Немудрено, что однажды, возвращаясь домой после беготни по строительным рынкам, замотанная Ангелина забыла на остановке сумку. К счастью, нашелся добрый человек, который нашел ее и решил вернуть. Но напрасно девушка ждала его – парень, представившийся Андреем, так и не явился. А ночью Лине пришло сообщение с его номера: «Спаси меня, пожалуйста». Их ничего не связывало, но она чувствовала, что просто обязана найти Андрея и выполнить его странную просьбу…

Глава 7

Она решила съездить за злосчастной плиткой прямо сейчас — возможно, к вечеру ее уже доставят, и за два дня Файзали с напарником закончат кухню. А комната и коридор почти готовы. Останется только положить ламинат, а ей говорили, что это дело одного-двух дней. Римму раньше чем через неделю не выпишут, так что Ангелина вполне успеет управиться, выпроводить таджиков и устранить последствия ремонта. Поборовшись с искушением позвонить Гошке и попросить его свозить ее по делам, Ангелина села в троллейбус и поехала в строительный гипермаркет.

Как она и опасалась, плитки нужной ей партии в наличии не оказалось.

— Послезавтра придет, — обнадежил ее бритый под ноль продавец.

— Мне сегодня нужно, — в отчаянии проговорила Ангелина.

— Сегодня никак. — Бритый пожал плечами. — Звоните через день.

— Ну пожалуйста, — взмолилась она. — Может, на складе осталось? Мне всего-то несколько коробок нужно, чтобы ремонт закончить.

— Ремонт, милая, закончить в срок никогда не выходит, — философски заметил продавец. — Съездите в другие магазины. Но одинаковую партию сложно найти, все равно будет слегка отличаться по цвету.

В голову Ангелине пришла крамольная мысль: что, если она возьмет эту чертову плитку другой партии? Ту, какая есть в магазине. Ну будет чуть темнее или, наоборот, светлее. Так даже оригинальнее. Тут же она представила, что на это сказала бы перфекционистка Римма: «Безобразие! Выброшенные деньги!» Нет, на сей раз она не будет поступать по принципам сестры — ведь это из-за нее, из-за ее дурацкой скрупулезности, ремонт с конца апреля затянулся до июля. Римма замордовала рабочих: то здесь не так покрасили косяк, то тут обои неровно легли. А на самом деле все нормально, ничего и не заметишь. Но Римма приглядывается, ходит с правилом, сверяет угол наклона, бдит с фонариком, проверяя швы и стыки. А уж плитка или обои разных партий — это для нее и вовсе катастрофа вселенского масштаба. Но Ангелина не Римма и придавать значение таким мелочам не станет.

— Я беру у вас плитку. — Ангелина решительно махнула рукой. — Выписывайте!

Бритоголовый продавец посмотрел на нее с удивлением, но ничего не сказал. Молча выписал и протянул чек:

— Пожалуйста, в кассу.

Ангелина так же решительно проследовала к кассе, оплатила покупку и оформила доставку на завтрашнее утро в соседнем отделе. После чего, облегченно вздохнув, вышла на улицу и позвонила в справочную больницы.

— Шапошникова пока в реанимации, состояние стабильное. Посещения разрешены.

Ангелина почувствовала, как впервые за утро ее отпустило гнетущее ощущение тревоги, и поняла, что зверски проголодалась. Кроме ночной яичницы в обществе Гошки, у нее во рту не было ни крошки.

Шел первый час дня. Ангелина зашла в небольшую кафешку-пекарню, взяла кофе и пару круассанов. Мысли ее невольно вернулись к ночной эсэмэске, к Андрею и его безответственности. Вот так дает телефон ребенку, не думая о том, что из-за этого могут пострадать люди. Если бы не его идиотское послание, Ангелина бы не уехала из дома в такую рань, осталась бы с Риммой, вызвала бы ей врача. Может, у той и не было бы такого приступа…

Она резко глотнула горячий кофе, обожгла язык и очнулась. Надо ехать в больницу. А до этого купить яблоки, как велела медсестра. Правда, та сказала взять со своего сада, чтоб были натуральные. Но сада у них с Риммой нет. Родственников и друзей, у которых можно попросить, тоже нет. Значит, придется все-таки принести в больницу магазинные. Ангелина допила кофе, дожевала круассан и, перейдя дорогу, зашла в супермаркет. Она долго стояла у прилавка с фруктами, разглядывая блестящие глянцевые яблоки. Они напоминали ей восковые муляжи — с таких они писали натюрморты в художке. Преподавательница Зоя Семеновна аккуратно расстилала белый атласный платок, на него клала большое красное яблоко, с гладкими полированными боками, иногда добавляла ярко-желтую, такую же блестящую грушу или резиновые гроздья винограда и ходила по рядам, проверяя рисунки.

Медсестра права — пользы от этих яблок ноль, а вреда целая куча, особенно для человека, страдающего от аллергии. Подумав немного, Ангелина со вздохом взяла два яблока, положила их в пакет, взвесила и отнесла на кассу. Кроме яблок, она купила еще бутылку воды и баночку красной икры — Римма очень любила ее, но считала непростительным расточительством и почти никогда не позволяла себе любимого лакомства. Придет в себя — пусть побалуется вкусненьким. Потом Ангелина позвонила Файзали, обрадовала его покупкой плитки и с чувством выполненного долга отправилась в больницу.

В реанимации она Римму не застала, ее буквально несколько минут назад перевели в палату. Ангелина поспешила на другой этаж, радуясь, что все обошлось. Римма лежала у окна и выглядела совсем неплохо. На ее носу уже привычно сидели очки, точно она собралась читать своего Мандельштама.

— Линка… — Она ласково глядела на сестру, несмело застывшую в дверях палаты. — Ну что ты стоишь, заходи. Знакомься, тут девочки все хорошие лежат, это вот Лена, а это Раиса.

Ощущение было, что Римма находится здесь уже несколько дней, а никак не десять минут. Хорошие девочки, а вернее две одинаково полные, одутловатые женщины за сорок, лежащие на соседних кроватях, приветливо кивнули Ангелине.

— Проходи, детка, не стесняйся, — ободрила ее одна из них, блондинка, с красивыми прозрачно-голубыми глазами.

— Да ты не бойся, — засмеялась другая, рыжеватая шатенка. — Вид у тебя, как у зайчонка. Вылечат твою сестру, здесь отличные врачи. Мы тоже вчера только из реанимации, а смотри, как дышим. — Шатенка вдохнула полной грудью. Послышался свист и тихий хрип. — Это ерунда, — засмеялась она. — Позавчера вечером я вообще вздохнуть не могла, посинела уже вся. Муж «Скорую» вызвал, еле довезли. Клубнику съела покупную, люблю ее проклятую, спасу нет. А нельзя. Вся она с добавками, обработанная, нитраты там, нитриты, бог его знает, какая гадость.

— Ну а я забор на даче красила, — тихим голосом произнесла блондинка, — надышалась. Прямо с дачи и привезли сюда.

— Посиди со мной, — попросила Римма Ангелину.

Та послушно подошла и села рядом с кроватью.

— Вот, я тебе принесла. — Ангелина вытащила яблоки, воду, затем, поколебавшись, достала икру.

— Это еще зачем? — нахмурилась Римма. — И так денег не хватает. Ты, кстати, заказала плитку?

— Да.

— Партии проверила?

— Проверила.

— Все совпадает?

— Конечно, — не моргнув глазом соврала Ангелина. Она говорила неправду крайне редко, и давалось ей это обычно с трудом. Но сейчас она твердо верила, что ложь во спасение.

— Не ругай девочку, Римма, — сказала шатенка, — она правильно икру купила. В ней витамины, белок, а во время приступов белок теряется. Так что нужная вещь. А вот яблоки скверные, одна химота. От одного вида задыхаться начнешь. Вот у меня на даче яблочки — это да! Красота, — женщина мечтательно улыбнулась, — ни грамма удобрений, и не опрыскиваю ничем, кроме раствора золы. Завтра муж привезет, хватит на всех. А эти, детка, лучше забери, от греха подальше. Неизвестно, чем их так отполировали.

Расстроенная Ангелина хотела было сложить яблоки обратно в пакет, но Римма остановила ее, взяв за руку.

— Оставь, — тихо произнесла она так, что услышала только Ангелина. — Ты старалась, покупала. Я съем. Потом, попозже. — Голос у нее был слабым и глухим. У Ангелины в которой раз за день на глазах выступили слезы. — Ну что ты, не надо. — Римма погладила ее по руке. — Расскажи лучше, как ты съездила. Нашла своего Андрея?

Ангелина улыбнулась сквозь слезы и помотала головой:

— Нет. Он уехал. К сыну на дачу.

— Ясное дело, — усмехнулась Римма. — А сообщение?

— Это ребенок послал. Случайно. Баловался и отправил.

— Вот ведь люди безответственные! — чуть громче проговорила Римма. — Что творят. Не стыдно ему — и сумку не вернул, и разбудил среди ночи, беспокоиться заставил.

Ангелина молчала, понурившись.

— Что за люди? — с интересом спросила шатенка, самая активная из обитателей палаты.

— Да гад какой-то сестренку обманул, — пожаловалась ей Римма.

— Как обманул?

— Вот так. Она сумку оставила на остановке, он ее нашел. Позвонил, договорился о встрече и не пришел. Она, бедняжка, целый час его прождала. Дозвониться не смогла — телефон выключил, стервец.

— Может, мошенник какой? — неуверенно подала голос блондинка.

— Это еще не все. — Римма перевела дух, говорить ей было сложно. — Ночью эсэмэс прислал, мол, спасите, помогите. Типа, я не просто так не пришел, со мной беда приключилась.

— Точно аферист, — убежденно резюмировала шатенка. — У невестки моей так было. Она кошелек оставила в магазине и ей тоже один придурок позвонил, сказал, что нашел его. Встречу назначил. А на встречу пришли какие-то гопники и стали требовать с нее вознаграждение. А какое вознаграждение, когда там и пяти тысяч не было, в этом бумажнике!

— Подожди, Рая, — перебила ее блондинка, — дай дорассказать! Что дальше-то было? — обратилась она к Римме.

— Что было! Вскочили мы среди ночи, как две дуры. Линка вон вообще сон потеряла. Помчалась к другу, пробили его адрес. Едва утра дождались, съездили туда.

— И что? — хором спросили обе соседки.

— И ничего. — Римма развела руками. — Оказалось, ребенок его послал эсэмэску. Вообще не понимаю, зачем детям давать мобильные? Ты точно уверена в том, что это мальчонка писал? — обратилась она к Ангелине.

— Так сказал сосед, он хорошо знает Андрея с самого детства. Говорит, тот часто сыну телефон дает поиграть.

— Нашел игрушку, — хмыкнула разбитная Рая.

— Действительно, — возмутилась блондинистая соседка, — купил бы лучше умные часы сыну, вон как мы своей младшей. Теперь всегда ей можно позвонить, узнать, все ли в порядке. А то — телефон!

— Ладно, — веско, как это одна она умела, прервала дискуссию Римма. — Что есть, то есть. Сумку уже, наверное, в ближайшее время не вернешь, а впредь с незнакомыми людьми поосторожней надо быть, не такой доверчивой. — Она поглядела на потерянную Ангелину и улыбнулась. — Ты бы шла домой. Ночью толком не спала, весь день моталась. Завтра с утра плитку привезут, опять хлопоты будут. Вон на тебе уже лица нет.

— Ну, лицо-то у нее дай бог всякому, — весело встряла Рая, — щеки прямо кровь с молоком. А сестре твоей, детка, действительно отдыхать пора, она еле говорит. Ей бы поспать да отдышаться. Ты иди себе, а завтра милости просим. Меня, может, уже и выпишут.

— Ну да, выпишут. — Блондинка скептически сощурила свои красивые глаза. — Держи карман. Вчера еще помирала, а завтра хочешь ускакать. Так не бывает, подруга.

— Посмотрим, — коротко парировала Рая и поджала губы, давая понять, что разговор окончен.

— Мне остаться или уйти? — вполголоса спросила Ангелина у Риммы.

— Иди, пожалуй, — та с трудом подавила зевок. — Я и вправду посплю. Ощущение, что по мне паровой каток проехался.

Ангелина поцеловала сестру и двинулась к порогу.

— Фото плитки пришли, как привезут! — строго бросила Римма ей вдогонку.

— Пришлю, — пообещала Ангелина и вышла в коридор.

Она едва не столкнулась с молодой миловидной женщиной в белом халате, шапочке и на каблуках.

— Простите, — извинилась Ангелина.

— Ничего страшного, — приветливо отозвалась та. — Вы кого навещали? Новенькую?

— Да. Римму Шапошникову. Вы врач?

— Я заведующая отделением. — Симпатичная докторша улыбнулась и легким движением поправила красивую челочку. — Римма — ваша мама?

— Сестра.

— Сейчас посмотрим вашу сестру. Говорят, врачи в реанимации с ней повозились. Тяжелый приступ, к тому же рецидив. Где она лежала в прошлый раз?

— В 57-й больнице.

— Когда?

— В конце мая.

Докторша нахмурилась:

— Часто. Видимо, неправильно подобраны дозы ингалятора. Мы полностью обследуем вашу сестру и подберем нужное лечение. Но вы должны знать, что она тяжелый астматик со всеми вытекающими последствиями, и принимать соответствующие меры.

— Да, да, понимаю, — поспешно согласилась Ангелина.

— Мне пора. — Врач переступила порог и скрылась в палате, плотно прикрыв за собой дверь.

Ангелина немного постояла в коридоре, прислушиваясь к приглушенным голосам, доносившимся изнутри, но слов было не разобрать. В кармане у нее завибрировал телефон. Она поспешно вытащила трубку — звонил Гошка.

— Погоди, — прошептала Ангелина, — я тебе сейчас перезвоню.

Она бегом спустилась вниз по лестнице и вышла во двор. Набрала Гошкин номер и не спеша двинулась к остановке.

— Решил узнать, как ты? — В голосе Безденежных Ангелина уловила теплоту, и тут же у нее защипало в носу.

— Все плохо, Гош, — проговорила она дрожащим голосом.

— Что плохо? — не понял тот. — Ты плитку купила?

— Да к черту эту плитку! — взорвалась Ангелина и всхлипнула. — Римма в больнице.

— Как в больнице? Опять? Она же только что лежала.

— Вот так. Снова приступ, гораздо сильней, чем раньше. Только-только из реанимации в палату перевели.

— Что ж ты не позвонила? — укорил ее Гошка. — Я бы помог. Ты у нее сейчас?

— Уже ушла. Еду домой. Слушай, Гош, ты… у тебя случайно нет знакомых с дачным участком?

— Ну есть. А что? — удивился Безденежных.

— Яблоки нужны для Риммы. Натуральные, без химической обработки. Может, даст кто? Я бы заплатила.

— Зачем платить? И так дадут. Только… — Гошка замялся, — наверное, быстро не получится. Дня через два привезут — у них дача далеко, больше 200 км от Москвы. Зато воздух чистый и экология в порядке.

— Два дня — это долго, — расстроилась Ангелина, — а других знакомых нет?

— Нету, — грустно отозвался Гошка, — предки сейчас на своей фазенде отдыхают, но у них всего две яблони и обе осенние.

— Ну, значит, придется подождать, ничего не поделаешь. — Ангелина зашла в подъехавший автобус и хотела распрощаться с Гошкой, как вдруг тот гаркнул ей в ухо:

— Слушай, идея! Дедок этот, помнишь, которому я утром проводок от компьютера вставил?

— Ну помню. И что?

— Так он же яблок предлагал! Со своего сада, как заказывали. Садимся в тачку и дуем к нему!

— А это удобно? — усомнилась Ангелина. — Мы ж ему чужие люди.

— Брось — удобно, не удобно. Мы ему помогли, пускай теперь и он нам поможет. Тебе сколько до дому?

— Минут пятнадцать.

— Значит, через 20 минут у моего подъезда.

— Договорились. — Ангелина нажала отбой и спрятала телефон.

Безумный день продолжается. Теперь в программе поездка за яблоками. Что ж, наверное, лучше прокатиться лишний раз на Гошкиной шикарной машине, чем сидеть одной в четырех стенах, слушать восточную музыку и рисовать себе мрачные картины Римминой болезни. Она уже подходила к Гошкиному дому, как вновь раздался телефонный звонок.

— Шапошникова, слушай… — Тон у Безденежных был растерянный. — Ты того… прости. Я забыл совсем, сейчас заказчик придет, мы еще неделю назад договорились. Из головы вылетело, елки-моталки, да и не готово ничего. Эх! — Он досадливо крякнул. — Ты вот что, бери такси и езжай одна. Я тут надолго застряну, возможно, до ночи. Адрес помнишь?

— Помню. — Ангелина подавила вздох. Ехать одной к деду и, тем более в дом Андрея, ей совсем не хотелось. «Может, завтра» — мелькнула у нее крамольная мысль. И тут же она одернула сама себя. Никаких завтра! Римме нужны яблоки прямо сейчас. Утром они будут лежать у нее на тумбочке, и точка. — Хорошо, я съезжу одна, — сказала она Гошке.

— Прости, — повторил тот. — Ты же знаешь, я для тебя на все готов. Но работа… — Он что-то еще пробормотал и отключился.

Ангелина вздохнула еще раз и принялась заказывать такси — таскаться общественным транспортом у нее больше не было сил. Через пару минут она уже ехала в желтом «Фольксвагене», и водитель, такой же толстяк, как Гошка, весело травил анекдоты, не замечая, что пассажирка потерянно молчит, периодически вытирая набегающие на глаза слезы.