Читер, или… Один процент до ста

Татьяна Богатова

Читер – это человек, получающий преимущество перед честными игроками путём мошенничества, это жулик и плут. В этой книге каждый может оказаться читером. Герой, создающий впечатление положительного. Герой, попавший в ловушку хитроумных интриг. И, наконец, проходящий персонаж, едва упомянутый в повествовании. Любой из них и, к тому же не один, может быть читером. Приглашаю Читателя принять участие в увлекательнейшем «расследовании».

Глава 7

Пребывая под впечатлением разговора с матерью о Локоткове, на следующее утро Агата изумлённо увидела его поджидающим за рулём «Форда», остановившегося прямо напротив подъезда.

— Тебя шеф прислал? — безразлично спросила Михалёва после приветствия.

— Нет, — ответил Слава, ловко выруливая из ряда многочисленных автомобилей, прикорнувших на ночь рядом с домом. — Мне всё равно по пути, поэтому решил подвезти тебя.

— Очень любезно с твоей стороны, — ехидно улыбнулась Агата, усмотрев в объяснении водителя, стремление вызвать у неё интерес к тому, где он живёт. — Но теперь мне, вероятно, предстоит проявить ответную любезность и подождать, пока ты будешь «дышать в трубку».

— Тебе не понадобится проявлять ответную любезность, — затаил усмешку Локотков, — потому что на работу я привык являться вовремя. В трубку я уже подышал.

— Ах, вот как, значит, на работу, — зацепилась за слово Агата, безуспешно борясь с противоречивыми чувствами: желанием услышать, будто Слава заехал специально за ней и досадой, что ей нечем его уесть. — В таком случае, ты слукавил, говоря, будто тебе по пути. Медпункт совсем не по дороге в агентство и, уж тем более, к моему дому.

— Ты предпочитаешь поехать на маршрутке? — миролюбиво уточнил Слава.

— Ну тебя, — фыркнула Михалёва, сообразив, что переборщила с необоснованными упрёками.

Задевая Локоткова, она отчаянно боялась возобновления вчерашнего разговора, в котором Слава недвусмысленно признался ей в любви. Агата не отрицала, что его нахождение рядом волнует её. Однако Михалёва никак не могла примириться с мыслью, что когда-то страстно любимый ею молодой человек, вместо преуспевающего экономиста, стал обычным водилой и, мало того, в её понимании, превратился в зануду.

«О чём с ним можно поговорить? — озадаченно подумала Агата. — Расспросить, как он провёл остаток вечера после работы? Ещё, чего доброго, получу подробный отчёт, „коротенько, минут на сорок“. И засну в самый патетический момент, когда он замачивал овсяные хлопья для завтрака, — предположила она, невпопад приплетая овсянку. — Неужели, это тот самый Слава, которому когда-то я могла довериться абсолютно во всём?! А сейчас, я даже не могу поделиться с ним проблемой, — озадачилась Михалёва, неосознанно подавляя всё возрастающее желание попытаться расспросить у Локоткова, как он относится к тому, что произошло в холдинге. — Вообще-то, — спохватилась Агата, — это наша с Гришей проблема. И уж кого совершенно точно не стоит посвящать в подробности, так это Славу».

— Какие-то проблемы? — внезапно ошарашил её вопросом Локотков.

— С чего ты взял? — разозлилась Михалёва.

— Просто сегодня ты немного взвинчена, — спокойно пояснил Слава.

— А вчера, когда мы опаздывали на встречу с клиентом, я была само спокойствие? — ехидно уточнила Агата.

— Обычное волнение перед важными переговорами, только и всего.

— А сегодня, значит, по-другому?

— Однозначно.

— Знаешь что, водитель-психолог, — неприязненно выпалила Агата, невольно признавая этим обращением наличие проблем, — очень прошу, занимай своё место за рулём, и не лезь туда, где тебя не касается.

Завершающее фразу выражение принадлежало Рябову, который был мастер на подобные словесные кульбиты. Например, «ни о чём не значит» тоже принадлежало ему. Михалёва уже предвкушала, как представший в новом для неё облике зануды Славик примется её поправлять. Однако Локотков оставил намеренную оговорку без комментария.

— Слушаюсь и повинуюсь, — шутливо произнёс он, исподтишка окинув Агату насмешливым взглядом.

— Извини, — нехотя буркнула Михалёва. — Просто по утрам я совершенно не расположена вести какого-либо рода душеспасительные беседы. Поэтому и вспылила.

— Принято, — кивнул в ответ на извинение Слава. — Впредь обещаю не приставать с расспросами по утрам, а также среди дня, вечером и глубокой ночью.

— Ты полагаешь, — снова фыркнула Агата, — что у нас появится возможность для беседы глубокой ночью? Неслыханная самонадеянность!

— Почему бы нет, — Локотков невинно пожал плечами, с накинутым на них пуловером с завязанными на груди рукавами. — Скажи, пожалуйста, кто из водителей повезёт тебя, к примеру, с вечеринки, организованной для рекламодателей?

— Я прекрасно доберусь на такси, как делаю обычно.

— Не самый безопасный способ добираться до дома в ночное время.

— «Славик, я сто раз так делала», — со смехом выдала выражение из популярной юмористической телевизионной передачи Агата. — И ничего ужасного со мной не происходило.

— Теперь так делать не будешь.

— А с чего ты взял, — вновь вернула раздражение в голос Михалёва, — что тебе будет оказана такая честь? На самом деле, по сравнению с услугами такси, подобные поездки влетают агентству в копеечку. Расходы на бензин, амортизацию автомобиля, — принялась перечислять Агата, намеренно копируя манеру Локоткова, — и, самое главное, затраты на оплату сверхурочного времени работы водителя. Может, ты ещё и премию потребуешь?!

— Вообще-то, я собирался отвезти тебя на своей машине. Если ты, конечно, ничего не имеешь против седьмой модели «Жигулей». Между прочим, синего цвета, — уточнил Слава, в скрытой усмешке приподнимая левую бровь.

— Издеваешься? — повернулась к нему лицом Агата.

— А что такого? По вызову такси вполне может приехать такая рухлядь, что мама не горюй. А моя «Семёрочка» всю дорогу в одних руках. Она, хоть и с большим пробегом, но служит верно. Да и я стараюсь содержать машину в порядке. Техосмотр, профилактика — всё вовремя.

— Чтобы ты знал, вызывая такси, можно заказать приличную иномарку.

— Ну, — покрутил головой Локотков, — тогда, конечно, «Семёрочка» не конкурент. Но ты не бойся, ночью тебя никто из знакомых не увидит. В крайнем случае, могу к тому времени затонировать стёкла. Я вроде бы и раньше подумывал, но потом решил, что это как-то, ну,… не соответствует имиджу «Семёрок», — насмешив свою пассажирку, с трудом завершил фразу Вячеслав. — Тонируют обычно «Шестёрки», которые без тормозов по горным дорогам на юге таксуют.

— Вот как раз по поводу «Шестёрок» и «Семёрок» я не в теме…

— Неужели, среди ваших клиентов совсем нет владельцев отечественного автопрома? А как же реклама по радио: «Запчасти для «Жигулей» и всякое такое?

— Создаётся впечатление, — криво улыбнулась Агата, сообразив, наконец, что Слава подтрунивает над ней, пытаясь поднять настроение, как происходило раньше, в школе, когда они были парой, — будто ты в курсе подробностей работы рекламного агентства.

— А, как же, разумеется, в курсе. Конечно, я всего лишь нахватался по верхам, прослушивая время от времени три ваших радиоканала. Но, должен сказать, что всегда стараюсь хоть немного изучить специфику предприятия, куда устраиваюсь работать.

— Серьёзный подход, — Агата дружелюбно взглянула на Славу, в очередной раз, пожалев, что он растрачивает свои способности на ерунду, работая за гроши. — Значит, таская бутыли с водой на четвёртый этаж строительного управления, ты предварительно получил представление, как строятся дома?

— Полной картины мне составить не удалось. Но отдельные ключевые моменты освоил.

— Зачем? — искренне удивилась Михалёва.

— Просто интересно, — снова пожал плечами водитель.

— А тебе никогда не приходило в голову развить тот или иной интерес? Ну, то есть, заняться вплотную. Получить высшее образование, наконец.

— Почему же, нет? Приходило. Вот только никак не мог остановиться на чём-либо одном. Человек я увлекающийся. И, поскольку, в любом деле стараюсь достичь совершенства, то поверхностное изучение не для меня. Поэтому и остаюсь водителем.

— Странно, — задумалась Агата, — неужели, ты считаешь высшее образование поверхностным?

— Именно так, — кивнул Слава. — В моём понимании, оно даёт основу, толчок, так сказать. А в остальном человек должен развиваться самостоятельно. Стараться отслеживать новое; постоянно учиться; не бояться привнести что-нибудь своё. Пусть поначалу это даже и будет выглядеть нелепо. Зато потом может оказаться потрясающим открытием.

— Хм, твой подход полностью соответствует моему восприятию. Но почему ты отказался воплощать его применительно к себе самому? Только не повторяй, пожалуйста, — нетерпеливо отмахнулась Агата, — что тебе удалось усовершенствоваться в своей профессии. Чего особенного ты достиг? Получаешь немного. И, к тому же, придирчиво подсчитываешь, не перепадёт ли лишняя копейка твоей бывшей семье. Выкраиваешь деньги на оплату съёмной квартиры, чинишь свою «Семёрку». Слава, неужели, при твоих способностях можно так… существовать?

— Значит, — заключил Локотков, останавливая машину во дворе здания, где находилось рекламное агентство, — при встрече я тебя разочаровал.

— Я не думала об этом, — поморщилась Агата. — Слав, извини, но сейчас действительно навалилось столько проблем.

Помедлив несколько секунд, Михалёва покинула автомобиль, отметив про себя, что Слава не предложил свою помощь в разрешении трудностей. С одной стороны, она сочла это скорее плюсом, а с другой, с чувством глубокого сожаления подумала о том, что независимый прежде Локотков стал человеком, который знает своё место. Это гнетущее впечатление преследовало её до тех пор, пока она поднималась на четвёртый этаж. Оказавшись в приёмной, Агата собиралась пройти в свой кабинет, но секретарь вежливо сказала, что шеф просил при её появлении сразу зайти к нему.