Пес, грызущий железную кость

Татьяна Белецкая

«Полис – огромный город посреди океана, единственный оплот человечества, и в этом городе зреет революция. Людям надоело существовать в угнетении. В угоду Министрам даже тот, кто защищал жителей и чтил законы, в один момент становится изгоем. Но Пес не привык сдаваться. Он должен восстановить порядок, вернуть людям свободу и отомстить за своих друзей. Какую цену ему придется заплатить за новый мир? На что он готов ради победы? И станет ли его жертва оправданной?»

Глава 5

Проход действительно существует, только заканчивается сплошной металлической стеной, одним из листов, которыми обиты все коридоры на подводных уровнях, а не обычными загерметизированными воротами.

— Тупик, — выдыхает кто-то из начала толпы.

Люди постепенно начинают все больше нервничать и уставать, даже военная подготовка не помогает. Замкнутые пространства, постоянный дискомфорт, жажда, темнота, резкие напрягающие звуки или, наоборот, не смолкающие тихие и монотонные — все это давит на психику, изнуряет мозг, как капля точит камень. Хард смотрит на часы, горящие цифры сообщают, что по тоннелям диггеры ходят немногим больше десяти часов. Воды нет, энергетических пилюль тоже. По очереди приходится нести троих раненых, веса которым добавляют защитные скафандры. Еще немного и энергии в костюмах не останется совсем, тогда дальнейший путь можно считать бесполезным.

— Тас, — заместитель трет бритую голову и взглядом среди людей вылавливает техника, — где Тала?

— Не знаю, — отвечает Сит и, прислушавшись, добавляет, — если мы найдем разъем питания в стене, я смогу подзарядить скафандры.

— Хорошо.

Без приказов или просьб те, кто находится рядом, начинают ощупывать коридор — проще заметить узкое вертикальное углубление так, чем слепить глаза фонарями.

— Есть, — кто-то из рядовых махает и указывает вниз.

Когда все одинаково грязные, сложно разобрать лица, кажется, даже имена подобрать не получается. Хард вспоминает, как в начале службы вышагивал по плацу в строю бойцов, похожих друг на друга всем: выражениями лиц, моторикой, формой, уставом. Теперь вот оказался в неформальной обстановке, а вокруг все опять однотипное.

Сит медлит, не подходит, пока раненых кладут ближе к разъему, открывают панель на костюмах. Сейчас парню придется рассказать всем о своей маленькой тайне.

— Давай, — подбадривает заместитель и смотрит на особенно бледное в холодном свете лицо маршала. — Ты им нужен.

Кивнув, техник встает на колени, нагибается вперед, и из-под его куртки вылезают тонкие щупальца, три скручиваются в подобие кабеля и подсоединяются к питанию, другие три — к скафандрам. Диггеры даже не реагируют на явление, которое должно бы шокировать. Во всем городе наберется меньше тысячи запрещенных модификаций, за этим строго следят. Такое не покажешь на улице или в компании коллег, никто и ни за какие деньги не согласится делать операцию легально.

— Привал, — командует Хард и снова садится первым.

Всем нужно отдохнуть. Все равно идти некуда.

* * *

— Уважаемые граждане Полиса, — орет искаженный голос изо всех громкоговорителей.

Отложив плошку с семенами, Ада поворачивается к ближайшему из рупоров на Зеленом, около него начинают собираться работники.

— Как ни прискорбно, экспедиция не вернулась. Мы получили сообщение о неожиданном нападении и потеряли сигнал кораблей. Незамедлительно было выслано подкрепление, но разведчики доложили, что обнаружили только обломки.

Люди смотрят на динамик, как завороженные. Ада, сама не зная почему, идет еще ближе к ним.

— Вы могли слышать взрывы в шестнадцатом и восемнадцатом секторах нижнего уровня, но не волнуйтесь, нападение на город остановлено. Для жителей угрозы больше нет. Однако, сегодня мы потеряли лучших ученых и разведчиков. Сегодня, — голос делает театральную паузу, потом продолжает, — мы потеряли маршала Грилла и профессора Роуза. Почтите их память минутой молчания и знайте: они погибли героями.

Люди молчат. Не потому, что попросил голос, принадлежащий президенту. Все смотрят на громкоговоритель, приоткрыв рты. Если прислушаться к тишине, станет слышен звон осколков разбившейся коллективной мечты. Ада вместе со всеми запрокинула голову, только она отчетливо различает отзвук стекла потоньше — это ее сердце.

— Следующие два дня любой желающий может прийти в Храм и попрощаться, — завершает голос, и динамик отключается.

Наверное, весь город замер в едином жесте недоумения. Никто не верит собственным ушам. Где-то вдалеке гудят машины, шумят животные, Ада кладет ладонь на живот и опускает голову — ей плохо. Она же ему говорила, предупреждала.

Люди медленно отмирают, смотрят друг на друга и трут глаза. Лучшее будущее не наступит. Новости усваиваются медленно, любое глобальное известие доходит не сразу, его надо переварить. Вчера ранним утром маршал Эван Грилл обещал всем свободу и новую жизнь, а теперь — его нет. Даже тела нет.

Изо всех сил закрывая рот руками, Ада старается не плакать, но чувствует, что щеки уже мокрые. В первый раз в жизни она жалеет, что «огородники» не ставят в голову гаджеты, сдерживающие эмоции.

— Не может быть…

— Я тоже не верю, — шепчутся вокруг.

— Это же личный состав?

— А как же гражданские? Тоже?

— Горе…

Чувствуя, что кто-то касается локтя, Ада дергается, отклоняется и бежит куда-нибудь подальше, чтобы побыть в одиночестве. Не разбирая дороги, петляет между деревьев и падает на скамейку, беспорядочно пытаясь утереть глаза и собрать назад распущенные светлые волосы. Ее словно распирает изнутри энергией, заставляя двигаться, иначе слезы затопят все, зальют горло, и она захлебнется. Неконтролируемые хрипы не дают выпрямиться, вздохнуть. Ада сдается, замирает и срывается.

Когда в кармане пищит коммуникатор, приходится вытирать ладони о брюки, чтобы не намочить устройство. Говорить совсем нет желания, но это может быть важным, ее могут искать по работе и, привычно откинув крышку, Ада отзывается:

— Слушаю.

— Это Тала, — знакомый голос.

Над экранчиком раскладного КПК формируется небольшой шар с особым узором — подтверждение.

— Что случилось?

— Диггерам нужна твоя помощь. Найди профессора.

— Хард? — слезы Ады просыхают моментально.

— Пока в порядке. Найди профессора и передай ему код. Ни у кого ничего не спрашивай, остерегайся стражей, не подходи к Комитету.

— Тала, что происходит? Где ты?

— Я в потоке энергии, — шарик превращается в привычное лицо вируса. — Помоги.

— Хорошо, — девушка кивает, зная, что расспрашивать бесполезно.

Короткое шипение, и на экране коммуникатора светится одно новое сообщение — цифры. Профессор все поймет, нужно только добраться до него незамеченной. Ада глубоко вдыхает и медленно выдыхает, считая до десяти. Пальцы все еще дрожат, но думать становится легче. Зачем ее ищут стражи? Что задумал президент? И где шляется… она вспоминает, что Эвана больше нет. Рыжий ублюдок растворился в океане. Это должно было случиться рано или поздно.

* * *

У лифтов слишком много людей, всем нужно подняться в Храм или спуститься на площадь, чтобы затопить сожаления синтетическим спиртом со вкусом скорби. Народ просто не может оставаться на месте. В воздухе невидимой дымкой стелется страх перемен, окутывает толпу, делает лица понурыми и печальными. Постовые с трудом справляются с потоком желающих, торопливо проверяют чипы, запускают к шахтам партиями.

Ада знает, как нужно себя вести, чтобы не привлекать внимания. Если никто не улыбается, и тебе не надо — значит, мрачное лицо и расфокусированный взгляд. Она надевает маску похожести уже по привычке, просто перенимает настроение окружающих. Кисть ее руки сканируют, очередная порция человеческой массы движется к лифтам. Девушка выбирает тех, кто спускается, чтобы попасть на Научный уровень.

В белоснежный коридор из кабины не выходит никто. На седьмом такое же столпотворение: лаборанты и доктора спешат слиться с общей массой. Понимая, что просто не протиснется к выходу, Ада стоит в стороне и смотрит, пока ее не окликает один из постовых. Холодок тревоги резко укалывает под ребрами. Парень оказывается знакомым и вместо того, чтобы препятствовать, отводит девушку к служебному проходу другого сектора.

— Спасибо, — кивает она стражу.

У работников шестого доступ практически на любой участок города, зеленый свет для зеленых — очень удобно. Накинув капюшон мантии и не поднимая взгляда на камеры, Ада спешит в лабораторию, надеясь застать профессора на месте. Как старик перенес весть о гибели своего ученика и эксперимента в одном лице? Оставалось надеяться, что по обыкновению просто не слушал новости.

— Мистер Ниал? — она заглядывает в кабинет и стучит по краю стены — никакого ответа. — Прат, вы здесь?

Дверь не была закрыта, лампа горит только у стола, на окнах задернуты жалюзи. Ада решает, что опоздала, и профессор ушел домой, но замечает яркий свет в операционной, направляется туда. Ниал сидит на кушетке, опираясь морщинистыми ладонями о колени.

— Девочка моя, — он реагирует на появление гостьи, не поднимая головы, — ты слышала?

— Да.

— Все… неправильно. Он не должен был. Они же… — профессор осекается и как-то неуклюже вздыхает.

Последнее, что девушка хочет увидеть — слезы старика, поэтому боится подходить ближе, просто стоит у стены и заламывает пальцы от волнения.

— Что ты чувствуешь? — Ниал сам поднимает на нее взгляд. — Это правда?

Как можно ощутить чью-то смерть? Они не связаны телепатически, как диггеры, даже не родственники. Тем более, не пара.

— Я не знаю, — Ада качает головой. — Тала просила вам передать.

Старик моргает, заторможено соображая, и протягивает руку, чтобы взять коммуникатор. Несмотря на возраст, профессор Ниал Прат — один из самый уважаемых ученых. Он читает шифр, понятный только троим существам на планете. «Уже двоим», — напоминает сама себе Ада, намеренно привыкая к тупой боли от потери.

— Девочка, — старик снова смотрит на нее без тени отстраненности в глазах. — Началось.

— Что?

— Переворот.

— Ка?.. — она не успевает договорить, Ниал жестом просит замолчать.

— Проводи-ка старого домой.

Не до конца понимая, о чем речь, Ада помогает профессору переодеть халат на тонкое пальто и ждет, пока он закончит расставлять инструменты. Она замечает, как старик прячет в карман брюк скальпель и упаковку синтетического бинта, потом в другой несколько ампул с нанитами. Судя по цвету этикетки, восстанавливающими. Задавать вопросы рано, сам все расскажет, когда придет время. Ада молча берет профессора под руку, подыгрывая. На самом деле, этот человек гораздо сильнее, чем выглядит со стороны, и морально, и физически.

— Мне надо зайти в бар, взять бутылочку горячительного, — Ниал кряхтит, преодолевая три ступеньки. — Помянуть, — только в его голосе нет больше тоски.

На жилом уровне для сотрудников высшего класса почти безлюдно. Дорогой бар с натуральным алкоголем открыт, продавец андроид в спящем режиме и оживает, как только заходят посетители:

— Мистер Ниал, вам как обычно? — голос совсем как у человека.

— Да, одну бутылочку.

Робот уходит за заказом и возвращается через полминуты, считывает чип на руке профессора, благодарит за приобретение и возвращается в спящий режим. Если бы не эта его особенность, выглядел бы совсем натуральным — искусственная кожа даже на ощупь мало отличается от настоящей. Люди побогаче предпочитают смотреть на себе подобных, поэтому всех обслуживающих роботов делают качественно, с индивидуальным подходом, так, чтобы не с первого взгляда можно было отличить.

Ниал ведет девушку к своему сектору, открывает перед ней дверь квартиры и приглашает войти. Ада соглашается, потому что выбора нет.

— Президент уничтожил всех диггеров, верных Эвану, нет у нас больше разведки, — как только отсек закрывается, профессор спешит к своим нелегальным запасам. — Все, что наплели сегодня — ложь. Хард в порядке, с ним еще пара сотен человек, они под реактором в подводных. Тала просила передать заводские медикаменты…

Голос профессора теряется в глубине комнат. Так и оставшись в коридоре, Ада ошарашенно слушает.

— Я настоятельно рекомендую тебе спрятаться, — вмиг пободревший до абсурда и как-то наигранно собравшийся ученый складывает в сумки необходимое. — Этот гад не остановится, а защитить тебя некому. Лезть в Подполье или к сопротивлению тоже опасно.

Он поворачивается и смотрит на тыльную сторону своей ладони, достает из кармана скальпель.

— Нет! — Ада реагирует моментально понимая, что старик задумал. — Вы не поможете им, если станете преступником. Нас пока еще защищают законы. Тем более, вас — главу Центра протезирования. Не надо лишний раз геройствовать.

Профессор пошел по пути, на котором терять больше нечего, Ада обязана его остановить. Судя по влажным глазам и трясущимся пальцам, старик принял новости слишком близко к сердцу. Гораздо ближе, чем позволил себе показать.

— Совет никуда не делся, — и для себя тоже говорит девушка.

Президент не сможет вмешиваться в дела других министров. Голос большинства превосходит одного, хоть и упертого, участника Совета. Не смог протолкнуть боевых андроидов, не сможет и… Ада не понимает, что будет дальше. Что задумал тот, кто выступает за геноцид?

— Девочка, — Ниал с грустью смотрит ей в глаза. — Ты уверена, что Кейн не купил Совет? Они ведь… — и с обреченным выражением лица осекается, как немного раньше в операционной, его пальцы дрожат.

Неизвестно, как далеко все зашло. Если самые независимые — военные — теперь подчиняются президенту, каковы шансы, что город не продался целиком. Ада осторожно забирает из рук светила протезирования острый хирургический инструмент. Старик не сопротивляется, только с потерянным видом наблюдает.

— Это же очевидно, — профессор опять осунулся и сел в кресло. — Зачем я его отпустил?

— Вы не виноваты.

— Виноват.

Можно было поспорить, но он прав. Когда все только начиналось, именно профессор взял Эвана к себе в ученики, он посвятил его в тонкости политического беспредела, убедил, что ситуацию еще можно исправить. Если бы не общение с учеными, маршалом того времени и Подпольем, Эв остался бы на Зеленом. Адам тоже. Главнокомандующим стал бы Хард.

— Не время ворошить прошлое, — девушка понимает, что бессильна в масштабах общей проблемы, но может помочь старику. — Давайте попробуем что-нибудь сделать, не нарушая законов?

— Ты права, — он вздыхает. — Но сейчас один я нарушу. Диггерам нужна помощь извне. Они не могут подняться.

— Что сказала Тала?

— Она предупредила нужного человека, им помогут. Лекарства все равно нужны, на черном рынке препаратов приемлемого качества не так много.

— Насколько надежен этот человек?

— Он все сделает, — старик снова собрался и выглядит серьезным.

Ада хочет ответить, но в дверь звонят. Домофон включает изображение и динамик, в коридоре автоматически загорается свет:

— Доставка.

Оставив сумки, старик идет к двери и открывает:

— Долго ехали, — он снова слаб и сгорблен, а еще ворчлив.

— Компания приносит свои извинения, — по движениям курьера Ада понимает, что пришел не андроид.

— Опять у вас эта железка не работает? — Ниал стучит по портативному терминалу, принимающему оплату. — Зайди и поставь все на стол.

Доставщик кивает, мнется, но все же проходит в квартиру и идет на кухню. Профессор закрывает за ним дверь и преображается:

Конец ознакомительного фрагмента.