Смех и страх. Практическое руководство

Татьяна Андреевна Недоспасова (2024)

Студенты пишут дипломы о человеческих эмоциях, изучают, дискуссируют. С ними вместе и мы разберемся в собственных страхах, научимся отделять смешливость и радости и познаем истинное предназначение страха и смеха.

Глава первая. Пустая комната.

— Почему ты выбрал изучать страх?

— Ну, во-первых, страх есть у всех, у детей свои страхи, иногда возникающие от незнания чего-то. Например, я помню, как боялся в детстве огромных черных теней, которые ползали по потолку, пока не догадался, что это проезжающие по дороге машины отбрасывают тени. Страх есть и у взрослых, часто суеверный, но иногда очень даже и оправданный: страх перед неизвестностью в будущем, перед старостью, смертью, нищетой, болезнью.

— Ой да, сколько было страхов во время пандемии, а некоторые и до сих пор продолжают в масках ходить, — согласилась Даша. — Но у тебя в названии диплома еще идет речь страхе Божьем, а это что? Типо «Бога бойся, да сам не плошай»? Зачем вообще в психологической теме вопрос богословский?

— Я думаю, что эти страхи связаны и должны быть рассмотрены вместе. Ты же согласишься, что религиозный опыт человечества имеет своё значение в познании мира?

— Да, бесспорно, — кивнула Даша.

— А теперь прикинь, что во всех религиях мира есть понятие страха Божия в той или иной форме, это всеобщий опыт прошлого. И вот тут, как с обычным страхом, примешивают суеверный страх, страх неизвестности, вообще путают эти два понятия, и начинают, например, бояться Бога, как тень на потолке…

Гриша в свою очередь спросил про смех.

— Смех, по-моему, очень важен, чтобы человек чувствовал себя счастливым, умел расслабляться, снимать напряжение, и, кстати, преодолевать тот же страх. Как думаешь, что сильнее, страх или смех?

— Наверное, зависит от характера человека, что в нем больше, то и преобладает, — ответил Гриша.

— Давай-ка проведем первый эксперимент, — Даша загрузила компьютер, включила Глафиру и начала надиктовывать:

«Пустая комната. Темно, тихо. Через минуту неожиданный стук, потом тихий шепот и небольшой свет».

… «добавим еще темную тень», — сказал Гриша и надел очки виртуальной реальности.

Он очутился сначала в темной комнате, совсем «глаз выколи». В этой темноте он услышал чужое дыхание.

— Даш, это ты?

— Да, я тоже тут, — ответила она.

Неожиданно где-то послышался шорох, Даша машинально пошла в сторону Гришиного голоса. И вот появился тусклый сиреневый свет и одновременно туман, она разглядела силуэт Гриши, и, подойдя к нему, взяла за руку. В этот момент по полу поползли длинные черные тени.

— Мне не страшно, я знаю, что это произойдёт. Даже больше, я сама это запрограммировала.

— Ну, а если дать Глафире самой нагнетать обстановку? — Спросил Гриша. — Чтобы был эффект спонтанности?

— Давай, только, я буду держаться за тебя, и, если станет совсем не по себе, то говорим «выход».

Они решили пройти по периметру виртуальной комнаты. Туман становился гуще, и тени, которые ползли по полу, теперь уже угадывались в толще густого воздуха. Неожиданная вспышка света и полная темнота, скрежет несмазанной двери.

— Тебе совсем не страшно? — Спросил Гриша.

— Я отвечаю на любые внешние вызовы внутренним смешным комментарием, типо: «о, вот и мышки пробежали». А ты?

— Я представляю, что это иллюзия и не имеет смысла её бояться. Более того, весь мир — творение премудрого Творца, и каждая часть вселенной логична и наполнена смысла, тут нет места страху.

Свет становился всё ярче, но пол наклонился и потолок начал стремительно снижаться. Вот-вот совсем рухнет.

— Выход, — крикнули они одновременно и, сняв очки, оказались в классной комнате перед компьютером.

Даша достала бутылку воды и сделала глоток.

— Ну, когда всё кругом рушится, то бояться — это нормально, — сказала она. — Если б у нас не возникало страха, то мы бы умерли, как динозавры, не обращая внимание на опасности.

— Да, я тоже так думаю, страх должен мобилизовать силы человека, чтобы противостать опасности, чтобы бежать, кричать, сгруппироваться…

— Слушай, а у меня в детстве были такие сны, что вот за тобой гонится дикий зверь, а ты неожиданно начинаешь вязнуть в земле, как в болоте, руки немеют, ноги обездвиживаются.

— Да, было такое, но в последний момент я обычно взлетал и летел над миром, высоко над всеми монстрами.

— Это был твой выход из мира страха в мир фантазии. Надо не давать страху сковывать себя. Я обычно противопоставляю ему смех.

— Ну, как можно смеяться, когда на тебя ползёт питон или падает стена?

— Если они порождены твоим воображением, то ты «заказываешь музыку» и можешь перестроить картинку по собственному желанию. Помнишь, как в «Гарри Поттере», Римус Люпин учил учеников заклинанию «ридикулус», поднимать на смех свой страх, делая страшное забавным.

— Хорошо, давай поэкспериментируем с умением поднимать на смех собственные страхи. Я придумаю для тебя тест, чтобы ты не знала, что в нем, и эксперимент был чистым.

— Думаю, будет интересно. — Кивнула Даша. Им предстояло записать результаты прошедшего эксперимента и подготовиться к следующему.