Смех и страх. Практическое руководство

Татьяна Андреевна Недоспасова (2024)

Студенты пишут дипломы о человеческих эмоциях, изучают, дискуссируют. С ними вместе и мы разберемся в собственных страхах, научимся отделять смешливость и радости и познаем истинное предназначение страха и смеха.

Глава вторая. Вымышленные страхи.

— Итак, Даша, скажи, чего ты боишься, кроме общепризнанных опасных вещей? — Спросил Гриша, собираясь записывать.

Она задумалась.

— Когда-то я боялась собак, но после того, как мы завели свою Мотю, и она стала лучшим другом, то теперь я даже не понимаю, как их можно бояться. Пожалуй, я боюсь высоты.

Гриша углубился в описание иллюзии.

— Всё, готово, пожалуй, я буду с тобой. Да, не забудь про «выход».

Они вместе надели очки виртуальной реальности.

… На отвесной скале, упершись ногами в камни, висела на альпинистской веревке Даша. Чуть ниже был Гриша. Под ними более 200 метров до уступа, на котором можно было бы передохнуть, а дальше бесконечная пропасть гор.

— Зато вид какой! — Сказала Даша, переводя дыхание. Она держалась за веревку так крепко, что казалось, всеми клеточками тела. «Отпускать — значит сдаться. Бояться — значит бездействовать». Она потянула веревку на себя, та держалась крепко. Тогда она медленно начала перехватывать её, прыжками опускаясь всё ниже. Гриша тоже стал спускаться. Уже скоро они оказались на уступе.

— Ты — молодец, преодолела страх и нашла решение, — сказал он, подходя к ней. Ну что, выходим?

— Подожди, давай чуть полюбуемся красотой. Интересно, что это за место?

— Я задал Глафире горы Архыза.

— Красотища! Обязательно посещу как-нибудь. Что ж, пойдём. Выход.

— Выход, — повторил Гриша, они вернулись в аудиторию.

Даша была довольна собой и экспериментом.

— Знаешь, кажется, я победила боязнь высоты. Да, и столько лет я избегала смотреть из окон высоток, я не ездила в горы. Как там у Высоцкого «внизу не встретишь, как ни стремись, за всю свою счастливую жизнь десятую долю таких красот и чудес».

— И что тебе помогло справиться со страхом? Там на скале было не до смеха.

— Да уж, стало понятно, что просто висеть и бояться бесполезно. Даже хуже становиться, я теряю силы. Нужно сконцентрироваться и начать действовать для разрешения проблемы. Ну что ж, теперь твоя очередь. Ты говорил, что сумеешь противопоставить страху здравомыслие и размышление о премудрости замысла вселенной. Итак, какой твой самый больший страх?

— Я… — тут Гриша перестал улыбаться и даже голос стал тихим и робким, — я боюсь всякую нечисть.

— Ты веришь в домовых и леших? — Засмеялась Даша.

Голос Гриши, подбодренный смехом Даши, обрел твердость и решительность:

— Нет, нет, в это конечно я не верю, но вот всякие злые духи, искушающие людей, это же описано во многих исторических книгах, ну и скажем, у Гоголя.

— А тебе не приходило в голову, что описания древних взяты из их мироощущения. Еще более древние люди называли свои страхи лешими и домовыми. Но все они лишь незнание законов природы, законов человеческой психики. — Даша говорила твердо и уверенно. Ей совсем не хотелось бояться этим многовековым страхам перед нечистой силой.

— Хорошо, тогда с твоим пониманием законов вселенной, и с моей верой в премудрость Творца, я надеюсь, что мы справимся с гоголевскими страхами, — сказал Гриша. — Создай иллюзию.

Через десять минут они надели очки и оказались в заброшенной часовни, на самом верхнем ярусе, откуда винтовая лестница вела вниз к выходу. Они осмотрелись. В углу старинная кровать с балясинами.

— Там кто-то лежит? — уточнил Гриша.

— Нет-нет, это не из сказки «Спящая красавица», и со скелетом целоваться не понадобиться, — Даша говорила с улыбкой. Её идея взять сюжет из произведений братьев Гримм почти была раскрыта.

Они повернулись к двери. Со скрежещущим звуком дверь перед ними захлопнулась.

Гриша вздрогнул.

— Ты нагнала в иллюзию призраков?

— Если бояться призраков, тогда проще оставаться здесь и ничего не предпринимать. Подумай, ведь может быть естественное объяснение захлопнувшейся двери.

Грише стало неловко: какая-то девчонка учит его храбрости. Он взял себя в руки и осмотрелся: арочное окно, через которое проникал тусклый свет луны, ставни открыты. Он зажег фонарик телефона и подошел к окну, оттуда дул ветер.

— Ну, можно предположить, что дверь захлопнул порыв ветра.

— Да, это логично. Наличие ветра неоспоримо в отличие от присутствия тут приведений.

Они вышли из комнаты и начали спускаться по лестнице. Внизу что-то капало, и каждый удар капли по камню разносился эхом по замку. Вдруг под крышей мелькнула темная тень. Гриша тотчас поднял фонарик. И тут снизу, навстречу им начала подниматься фигура в белом саване.

— Это уже вне законов природы, — возразил Гриша, остановившись, как вкопанный.

— Но не вне законов жанра. Ты же говорил про Гоголя…

— Так мы в мире фантазии автора? Гриша взял стоявшую рядом метлу и махнул ей в сторону приближающегося савана. И тут гомерический смех разнесся по башне.

— Если мы в мире фэнтези, то и метла волшебная, садись, Даша. Они сели на метлу и полетели вверх, вдоль спиральной лестницы, вылетели в арочное окно и оказались в собственной аудитории.

— Уф, — произнес Гриша, снимая очки.

— Здорово, про летающую метлу я ничего не программировала.

— Мне помогла моя фантазия из детского сна, там я тоже улетал от преследователей. Пожалуй, тут мы справились во многом благодаря тебе. Перед неизвестностью человек пугается и готов представлять самые страшные вещи. Когда ты мне подсказала с естественными причинами, я начал анализировать, и нашел подсказки.

— Да-да, нужно, чтобы страх не парализовал работу мозга, — кивнула Даша.

— И кстати, меня подстегнуло, что представительница слабого пола меня учит храбрости.

— Так, где тут слабый пол? Тебя бы линчевали американки, — Даша опять засмеялась.

— Я выразился некорректно, но я имел ввиду не женскую слабость, а мужское мужество, которое подразумевается в самом названии мужчин. Мне стало стыдно, и я взял себя в руки.

— Знаешь, я, конечно, не считаю женщин слабым полом, но считаю, что у нас и у вас развиты немного разные области мышления. Мужчины чаще поступают по логике, а женщины по интуиции. У нас больше развиты чувства, у вас логическое мышление. Но, бывают исключения, конечно.

— Наверное, я тоже разобрался со своими страхами. Заставить Глафиру создать иллюзию бесовского наваждения не получится, ведь это внутренний мир, и борьба с помыслами. Как писал Ф.М. Достоевский «тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей». А внешних «страшилок» я, пожалуй, и не боюсь.

— Я так думаю, что если понимать чертей, как грязные мысли, то их бояться бессмысленно, нужно просто с ними постоянно бороться, подавляя жадность, враждебность и другие неприятные проявления человеческой натуры, — сказала Даша. — В этом и есть философия всех философов и мудрость всех мудрецов.

–… и аскеза всех аскетов, — добавил Гриша. — Да, я согласен. Надеюсь, что сегодняшний опыт поможет мне в борьбе со страхами.