Тень тела. История мальчика, который умел превращаться в котёнка

Татьяна Агафончикова, 2021

Помните себя, когда вам было 10 лет? У вас, скорей всего, были родители, друзья и разные бредовые фантазии – стать шпионом, например. Но вы точно не умели превращаться в кота! У героя этой фэнтези-книги всё наоборот – ни родителей, ни друзей, ни представлений о будущем. Зато он, как и все в Мурмире впрочем, умеет превращаться в котёнка. И однажды действительно станет шпионом. Данная книга перекликается с фэнтези-повестью того же автора "Мурмир" и является первой частью произведения о мальчике-шпионе Тене.

6

Первое испытание

Учебный год здесь начался пару недель назад, и «переводиться» сейчас оказалось странным. Хуже того, Учитель, когда представлял меня классу и преподавателю, будто невзначай дал понять, что перевод случился из-за моего трудного характера. Надо сказать, это вовсе не облегчит выполнение первого задания.

Я действительно не слишком хорошо лажу с другими, но пока что мне хватало ума скрывать свое недовольство, когда того требовали обстоятельства. Учитель же описал меня как неуживчивого и агрессивного ребенка, при этом не сказав обо мне ни одного плохого слова — вот что значит мастер манипуляции. Можно быть уверенным, что с ним и я достигну в этом высокого уровня мастерства.

Преподавательница указала на моё место и попросила остаться после уроков, чтобы забрать книги. Тема, с которой класс начал эту неделю, была мне знакома, пусть и не на личном опыте: семейные отношения в обществе и регламентирующие их правила этикета. На третьем правильном ответе одноклассники стали смотреть на меня более внимательно — большинство прокалывались на вопросах с подвохом. Сначала я обрадовался вниманию — возможно, кто-то захочет подружиться с умным первоклассником, но потом понял свою ошибку.

Учитель не предупредил меня о том, как я должен вести себя в классе — выглядеть умнее или глупее, чем есть на самом деле, или же просто быть собой. Как он мог допустить такую оплошность, если мы так подробно говорили о моем поведении во всех возможных жизненных ситуациях? Почему он упустил поведение на уроке? В любом случае, отступать поздно, и я решил, что лжи в моей жизни и без того хватает — хотя бы на уроках я смогу быть настоящим. Лишь бы это не оттолкнуло от меня потенциальных друзей. Тех, кто умнее, часто не любят.

В Детском саду любовь окружающих меня мало заботила — уж если собственные родители не смогли её дать, чего ждать от людей посторонних? Но здесь я оказался в несколько ином положении: подружиться с кем-то — задание. И с ним нужно справиться, если не хочу ударить в грязь лицом перед Учителем. Наверное, стоит стать более приветливым, чем обычно. Не отдавая ничего взамен, дружбу получить нельзя. Только вот как мне быть приветливее и не казаться лицемерным притворщиком после всего, что Учитель обо мне рассказал в классе?

На решение этого вопроса времени оставалось в обрез — перемена через десять минут, и все одноклассники непременно захотят поговорить и выяснить, что представляет собой новичок. От того, как я поведу себя с ними, зависит мое положение в этом интерсаде, а возможно, и моё будущее. Десять минут на то, чтобы придумать выгодную стратегию, при этом не упуская из виду ход урока на случай, если получу четвертый и пятый вопросы…

С вопросами мне, к счастью, повезло, их мне больше не задали. А вот как сработает стратегия, предстоит выяснить. Я решил объяснить свое агрессивное поведение и угрюмый характер тем, что в Детском саду надо мной издевались из-за того, что я был подкидышем. Разумеется, прямо этого говорить нельзя, но с помощью полунамеков нужно попробовать подвести одноклассников к такому выводу. Правда, как это сделать, я представлял себе с трудом. Но был уверен, что никто не захочет прослыть настолько жестоким, чтобы издеваться над подкидышем, да еще и лишенным умения переворачиваться.

К счастью, тут вмешалась сама судьба, не иначе.

— Почему ты не вызвал на дуэль того, кто тебя оскорбил? — спросил один из мальчишек, когда мы вышли во двор на перемену. Он был выше меня ростом и явно сильнее — уверен, в обоих телах, — и держался здесь уверенно, как будто был главным. Голос звучал агрессивно, но в нем слышалось и удивление — он пытался понять, трус я или просто ничего не знаю о дуэлях.

— А ты не догадываешься? — я прошипел эти слова так, словно действительно не мог никого вызвать на дуэль — в вертикальном теле такой способ решения конфликтов невозможен. Я вспомнил ту злость, которую испытывал, отвечая на такие вопросы в детстве, когда и вправду не мог переворачиваться, и просто воспроизвел её в своей душе. Это подействовало.

— Так в чем дело? Ты трус?

Я взглянул на него так, словно этот высокий мальчишка был самым большим дураком на свете. В трусости после такого взгляда на силача меня больше никто не обвинит. Даже он сам.

— Если нет, почему стерпел?

— Ты правда не знаешь? — дрожь в голосе, которую я будто бы пытался скрыть, была почти настоящей. И я выкрикнул в лицо ему, всем, стоящим рядом, преподавателю в классе и всему миру: — Да потому что я не переворачиваться!

Тишина, последовавшая за моим выкриком, подчеркнула значимость этих слов. Ими я точно вызвал сочувствие — или интерес — у каждого, кто узнал об этом. Теперь лишь оставалось дождаться, кто первым пойдет на контакт.