Драконья примула

Татьяна Абиссин, 2018

В Тэнгурине неспокойно. Вторжение Морога, едва не погубившего мир, оставило след в душах людей, изменив их отношение к расе нагов. Связь с драконьим Островом утрачена. Примула Тэнгу, младшая дочь знаменитой семьи, получает волшебную силу. Девушку ждут интриги и тайны, встреча со старым врагом. Ей предстоит сделать выбор между двумя претендентами на её руку – наследником трона и загадочным молодым лордом.События книги происходят за 100 лет до «Драконьего зева». Третья книга в цикле однотомников "Драконьи травы". Можно читать как отдельную историю. Автор обложки Татьяна Медведева.

Глава 4

Солнечные лучи, пробившись сквозь плотную пелену облаков, освещали маленькую рабочую комнату. Прим сидела у окна, в окружении отрезов шёлка всевозможных расцветок, и мотков ниток в корзинках, аккуратно расставленных вокруг стола. Девушка, чуть нахмурившись, рассматривала свою вышивку.

Как часто случалось, придуманная ей картина была гораздо лучше исполнения. Нити при дневном свете казались бледными. Да и зоркий глаз Прим заметил несколько неровных стежков.

«Что ж… Не переделывать же из-за них всю вышивку», — вздохнув, Прим заправила в пяльцы ткань, и склонилась над корзинкой, выбирая нити для следующего стежка. Её руки ловко и быстро вышили полураспустившийся бутон розы, несмотря на то, что мысли Прим витали далеко от работы. Неудивительно, что спустя полчаса, закрепив иголку с ниткой, девушка поднялась из-за стола.

В доме царила тишина. Леди Инесса не вышла из своей комнаты, передав через горничную, чтобы её не беспокоили. Кухня и подсобные помещения находились в задней части дома, поэтому Прим не слышала даже голосов прислуги. Казалось, во всём мире она осталась одна.

«Странно… Почти весь этот долгий год после того, как Темзен уехала в столицу, я провела одна. Бабушка часто болела, из-за траура нас никто не навещал. Пора бы и привыкнуть. Почему же сейчас мне так тоскливо?»

Прим понимала, что её жизнь, протекавшая в четырех стенах, неестественна для юной девушки. Иногда она напоминала себе полевой цветок, перенесенный по чужой прихоти в теплицу, который, несмотря на заботу, вянет без солнечного света и ласкового ветерка. Даже холодный дождь благоприятнее, чем прозябание в закрытом помещении — без малейшей опасности, но и без радости, без возможности проявить свои силы. Не считать же занятием бесконечную вышивку, ответы на письма и проверку счетов.

В глубине души Прим чувствовала, что она создана для большего. Словно птице, запертой в клетке, ей хотелось расправить крылья и взмыть высоко-высоко, в самое небо. Даже если этот полёт обойдется ей слишком дорого…

В комнату, постучав, заглянула горничная Элис и сказала, что обед готов. При мысли о том, что придется снова в одиночестве сидеть за большим столом, у Прим сжалось сердце. Уж лучше она пообедает в своей комнате, без внимательных, полных скрытого сочувствия взглядов слуг и дворецкого.

Отдав распоряжение накрыть стол в соседней комнате, Прим вдруг подумала о Темзен. Ей стало интересно, чем занята сейчас кузина. Готовится к выходу из дома? Или, зевая, ждет, пока горничная поможет ей одеться? Получила ли Темзен письмо бабушки? Может, она, не скрывая недовольства, собирает вещи?

Достав из ящика стола зеркальце, Прим прошептала имя кузины. Она не слишком надеялась на успех, после того, как отчаянно пыталась связаться с Изабель. Возможно, после гибели леди Тэнгу её зеркало тоже утратило силу.

Но полированная поверхность вдруг засветилась. Перед удивленной девушкой появился зал, освещенный множеством свечей. Потолок, украшенный барельефами, поддерживали массивные колонны. Узкая ковровая дорожка вела к возвышению, на котором находилось кресло с высокой спинкой под балдахином. Прим даже почувствовала разочарование: ей казалось, что трон консорта обязан выглядеть роскошнее.

Только несколько месяцев спустя Прим узнала, что видела в зеркале вовсе не Тронный зал. Предыдущий консорт, Гидеон, погиб. А его наследник ещё не стал правителем Тэнгурина и, согласно этикету, не мог занимать трон, приказав выделить для официальных приемов другое помещение.

Прим повернула зеркальце. Картинка сдвинулась, показав толпу придворных, рассредоточившихся по залу. Слышались шутки и смех, голоса сливались в один ровный гул. Большинство придворных дам показались Прим красавицами, несмотря на бледную кожу и равнодушные, скучающие взгляды. Словно они находились не во дворце, а в убогом домишке. Их наряды, сшитые по последней моде, усыпанные драгоценными камнями, с широкими пышными юбками, так, что в дверь приходилось проходить боком, выглядели тяжелыми и неудобными. Прим задумалась, как же знатные леди танцуют, да и просто передвигаются, не сгибаясь под тяжестью платьев.

Прим жадно всматривалась в толпу, надеясь увидеть сестру. Но женщины казались похожими друг на друга, словно куклы в дорогой лавке. Почти каждую сопровождал мужчина, чаще всего средних лет. Скорее всего, муж или отец. Но Прим почти не обратила на них внимания — она не знала ни одного мужчины при дворе.

«Даже наследника консорта, — невесело усмехнулась Прим. — Темзен несколько раз обещала прислать его портрет, но так и не сделала этого. Но его точно здесь нет, иначе бы придворные не вели себя так непринужденно».

Внезапно сзади, из-за спин придворных, послышался хриплый голос: «Красный карлик заставляет себя ждать!» Прим, внимательно смотревшая в зеркало, заметила, как вздрогнула красивая светловолосая дама и поспешила отойти в сторону. За ней последовали и другие мужчины и женщины, в результате вокруг говорившего образовалась пустота. В наступившей тишине до Прим донеслись обрывки слов:

— Какая наглость…

— Настоящее безумие…

–Эрих, как всегда, пьян… Но это не дает ему права…

«О чем они говорят? И что за «красный карлик»?»

Человек, вызвавший всеобщее возмущение, стоял, прислонившись к колонне. Его одутловатое лицо, обрамленное редкими прядями волос, показалось бы Прим некрасивым, если бы не пристальный взгляд серых глаз, светившихся умом и отчаянной решимостью.

–Трусы… — презрительно бросил он, глядя на отступившую от него толпу. — Вы все думаете то же самое, только никогда не посмеете озвучить. Останься Гедеон вживых…

Прим не сразу поняла, что же её удивило в облике молодого человека. И только приглядевшись, заметила его костюм из темно-серой ткани и чёрную ленту, повязанную на шее. Среди придворных он оказался едва ли не единственным, кто носил траур.

Неизвестно, что еще собирался сказать Эрих, но тут к нему подошла седая дама. Взяв его за руку, она осторожно подтолкнула его к стене, подальше от чужих глаз.

Прим расслышала её шепот:

— Достаточно, Эрих. Если тебе не жаль себя и своего будущего, подумай, хотя бы о семье.

Что ей ответил молодой человек, Прим так и не узнала, потому что в эту минуту тяжелые золоченые двери распахнулись, и громкий голос объявил о появлении наследника консорта.

Придворные расступились, освобождая дорогу мужчине в роскошном костюме из светлого бархата. Он вел под руку стройную девушку. Взглянув на неё, Прим едва не вскрикнула, потому что узнала кузину.

Темзен Тэнгу ступала медленно, высоко держа голову, словно уже увенчанную короной. Каштановые волосы были высоко зачесаны и закреплены золотистой сеткой, один непослушный локон касался её щеки, оттеняя нежную, словно алебастр, кожу. Губы кривились в заученной улыбке, глаза, искусно подведенные черной краской, казались большими и выразительными. Платье из светло-голубого шелка, под цвет глаз, мягкими складками ниспадало до пола. Темзен явно купила его в столице, и Прим могла только гадать о стоимости прекрасного наряда, как и цене серег в ушах кузины, а также широких браслетов, сверкавших на запястьях её рук.

«Откуда у Темзен деньги? Бабушка, конечно, выделила ей часть дохода, чтобы жить в столице, но этого бы не хватило на новые наряды и украшения».

Пока Прим размышляла, правитель и его спутница пересекли зал. Мужчина выпустил руку Темзен и слегка поклонился. Девушка ответила глубоким реверансом и нежной улыбкой. И только в это мгновение Прим, до того лишь мельком взглянувшая на наследника, смогла его рассмотреть.

Ульв — его имя Прим знала — выглядел крепким коренастым человеком. Несмотря на обувь на высоком каблуке, он казался ниже спутницы, и если бы не его титул и уверенность в собственном превосходстве, они с Темзен могли бы вызвать насмешки злоязычных сплетниц. Длинное лицо наследника, обрамленное прядями темно-красных волос, казалось угрюмым, тонкие губы были брезгливо поджаты. Казалось, этот человек не умеет ни смеяться от души, ни радоваться жизни. Его взгляд не стал теплее, скользнув по Темзен, и Прим задумалась, как же он в действительности относится к её очаровательной сестре.

«Красный карлик, — вдруг пронеслось в голове Прим. — Точное, хоть и не слишком лестное прозвище».

Прим почувствовала себя обманутой. Неужели этот неприятный человек — тот самый, о котором Темзен писала с восторгом, откровенно намекая на скорую помолвку? Это правда и есть будущий консорт Тэнгурина?

«Нельзя видеть мир в романтических красках», — одернула себя Прим. И судить о человеке, только по внешности, не сказав с ним и двух слов, тоже глупо. Кто знает, может Ульв окажется замечательным правителем и любящим супругом для её двоюродной сестры.

И всё же Прим не могла не вспомнить Гидеона, предыдущего консорта. Вот кого судьба одарила и внешностью, и благородством, и даже силой дракона! Жаль только, что щедрости фортуны хватило ненадолго, и камни холма, а не Тронный зал, стали для него пристанищем.

В этот миг, словно прочитав её мысли, наследник повернулся. Прим отшатнулась от зеркала, словно он мог её увидеть. Она наблюдала, как молодой человек поднялся на возвышение и сел в кресло, подняв руку в знак того, что желает говорить.

«Как хорошо, что я — не новая леди Тэнгу. Иначе он стал бы первым претендентом на мою руку. И вряд ли я смогла бы отказать консорту… Бабушка бы этого не допустила».

Но все мысли подобного рода вылетели у Прим из головы, когда Ульв заговорил. Его речь не отличалась выразительностью, напротив, голос звучал устало и монотонно, поэтому Прим расслышала лишь некоторые фразы:

— Скорбная дата приближается… Мы никогда не забудем тех, кто отдал жизнь за нашу свободу… Они навсегда останутся в наших сердцах…

У Прим сжалось сердце. Она без труда догадалась, о чем говорит будущий консорт, потому что и сама никогда не забывала о Черном полдне. Конечно, «скорбная дата приближается», и во дворце запланированы памятные мероприятия.

Но, несмотря на заученные фразы и печальное выражение лица наследника, Прим сомневалась, что сам Ульв и его приближенные страдают из-за Гидеона и Изабель. Сестра и её жених стали прошлым, а до прошлого никому нет дела. Кроме, возможно, Эриха, одного из немногих придворных, носившего траурную одежду.

Внезапно картинка в зеркале изменилась. В толпе мелькнуло голубое платье, и Прим поняла, что её кузина решила незаметно скрыться. То ли ей надоело слушать наследника, то ли она решила воспользоваться паузой и проверить, всё ли в порядке с её лицом и прической.

Темзен остановилась у большого, до самого потолка, зеркала в золоченой раме. С её лица исчезла привычная улыбка, глаза смотрели холодно и настороженно, словно ожидая подвоха. Поправляя волосы, Темзен сделала гримасу, явно кого-то передразнивая. Но Прим, хорошо знавшей кузину, показалось, что той совсем не весело.

«Что случилось, Темзен? Почему ты злишься?» — вслух спросила Прим, надеясь, что сестра услышит её. Не зря же та стала наследницей Тэнгу после Изабель. Но Темзен и бровью не повела. Она явно никого не видела и считала, что находится в полном одиночестве.

«Ничего не понимаю, — растерялась Прим. — Изабель могла общаться на расстоянии с кем угодно. Почему же Темзен…»

Кузина поправила висевшее на груди ожерелье в виде венка из цветов и повернулась, чтобы уйти. Но тут за её спиной появилась женщина, заставившая Прим удивленно распахнуть глаза, а Темзен — нахмуриться от недовольства.

Почти такая же высокая, как Темзен, но значительно крупнее, с ног до головы одетая в чёрное, она казалась уродливым пятном на фоне богато украшенного зала. Незнакомке приблизительно от сорока до пятидесяти лет. Её волосы скрывала повязка из черного бархата, на бледном лице выделялись темные, словно угли, глаза. Сначала Прим приняла её за служанку — из-за скромной одежды и привычки смотреть в сторону — но сомнительно, что слуги допускались на столь важный прием.

По лицу Темзен скользнула тень — эта встреча её явно не обрадовала.

— Добрый день, леди Тэнгу, — женщина присела, но не слишком низко.

— Добрый день, Хлоя, — небрежно кивнула Темзен. — Ты искала меня?

— Прошу прощения, леди Тэнгу. Но мне нужна ваша помощь. Пожалуйста, пройдемте со мной.

Женщина осторожно взяла Темзен за руку. К удивлению Прим, её капризная кузина позволила себя увести, хотя, судя по тому, как она кусала губы и оглядывалась по сторонам, девушка с трудом удерживалась от резких слов.

Они прошли к дальнему углу зала. Здесь, на выложенном плиткой полу, находился глиняный горшок, с тонкой торчащей из него веточкой.

Хлоя, указав рукой на растение, объяснила, что это — любимый цветок наследника, который начал вянуть без видимых причин. Не согласиться ли добрая леди Тэнгу помочь, прибегнув к своей силе?

Темзен едва слышно вздохнула.

— Хлоя, кажется, я уже говорила тебе…

— Да, госпожа, — перебила её женщина. — Но Его Светлости действительно дорог этот цветок, ведь его посадила мать господина Ульва. Я понимаю, что вы не можете тратить силу на пустяки, но прошу сделать исключение для наследника. Поверьте, он этого не забудет.

Темзен явно колебалась. Она немного нервным движением поправила ожерелье на груди. Прим даже показалось, что загадочная Хлоя устроила леди Тэнгу проверку. И, возможно, уже не в первый раз.

Чуть слышно вздохнув, Темзен протянула руку к тонкой веточке. Между её пальцами словно промелькнула искра, мгновенно погасшая. С цветком не произошло никаких заметных изменений, но Хлоя рассыпалась в благодарностях:

— Это так мило с вашей стороны, госпожа…

Облегчение, промелькнувшее на лице Темзен, сменилось привычной высокомерной маской. Она холодно кивнула женщине, повернулась и исчезла из поля видимости Прим.

Хлоя проводила её тяжелым взглядом. Казалось, её что-то тревожит. Она словно прислушивалась к очень слабому или очень далекому звуку, и не могла определиться, почудилось ей или же нет. Вдруг она резко повернулась к зеркалу и впилась в него немигающим взглядом.

Прим охватил ужас — ей показалось, что женщина её видит! Разумеется, это невозможно, ведь даже её кузина, принадлежащая к роду Тэнгу, не ощутила присутствия Прим! А тут служанка, пусть и довольно близкая к консорту…

Холод подозрения сковал тело Прим. Дрожащими пальцами она перевернула зеркальце и только потом смогла перевести дыхание. Почти минуту она сидела в тишине, пытаясь успокоить отчаянно бьющееся сердце. Потом снова посмотрела в зеркало.

Разумеется, всё исчезло — тронный зал, Темзен, консорт и его придворные, и даже эта загадочная женщина, Хлоя. Но Прим по-прежнему чувствовала на себе тот холодный, оценивающий взгляд, и от души порадовалась, что Хлоя находится за десятки миль от неё.

Впервые Прим подумала о том, что дворец консорта в столице — не такое уж и весёлое место. И, в любом случае, совсем не безопасное, судя по тому, как осторожно ведут себя придворные, боясь сказать лишнее слово, или с какой неприязнью одна из приближенных правителя общается с её сестрой. Да и сам молодой консорт не выглядит как ожившая девичья мечта или, хотя бы, как рассудительный и преданный своему долгу правитель Тэнгурина…

«Бедняжка Темзен… Нелегко ей приходится. И я сомневаюсь, что, даже выйдя замуж за консорта, она станет счастливее. Деньги и власть — желанные игрушки, но они ровным счетом ничего не значат, если приходится жить с нелюбимым человеком».

Прим казалось, что, окажись она на месте Темзен, ни минуты бы не осталась во дворце, среди неприятных и даже опасных людей. Но её кузина не стремилась никуда уезжать и вовсе не выглядела несчастной леди, принесенной в жертву ради интересов семьи.

«Все люди разные, — любила повторять бабушка, — и то, что подходит одному, другому покажется хуже пытки или даже смерти».

Сегодня Прим сама в этом убедилась.