Азалия, королева сердец. Книга 1

Татьяна Абиссин, 2018

В королевстве существует легенда о девушке необычайной красоты, рождающейся раз в поколение. Те, кто её увидел, уже никогда не смогут забыть. Но счастья это им не принесет. Более того, появление красавицы сулит многочисленные беды: войны, голод и разгул стихии… Азалия выросла в маленьком домике, затерянном в лесной глуши, и считала себя дочерью бедной крестьянки. Но все переменилось, после возвращения в родное гнездо молодого графа. Азалии предстоит пройти долгий путь, полный опасностей и интриг, раскрыть тайну своего рождения, и, возможно, решить исход гражданской войны…

Глава 4. Разоблачение

Госпожа Рентис, высокая дородная особа в чёрном платье, с круглым невыразительным лицом, приветливо встретила Азалию. Она была бездетной вдовой, и поэтому хозяйка лавки тепло относилась к молодой девушке и всегда горячо защищала её перед деревенскими сплетницами.

— Здравствуй, дорогая моя! Как здоровье твоей матушки? Ты так давно не приходила…

— Благодарю вас, всё хорошо, — улыбнулась в ответ Азалия, — как вы поживаете?

Госпожа Рентис, проворно отвешивая муку и сахар, ответила:

— Да уж, грех жаловаться. Когда приехал молодой граф, потребовалось больше продуктов. Торговля идёт полным ходом, ведь всем известно, что у матушки Рентис самый лучший товар!

— Ах, я и забыла совсем, — спохватилась Азалия, — госпожа Рентис, вы не могли бы передать в замок эту сумку? Мы нашли её в лесу, судя по гербу, её потерял кто-то из слуг графа…

Лавочница хитро улыбнулась:

— Так, значит, нашли? Ну, ладно, я отправлю сумку дворовым мальчишкой. А ты, Азалия, хотела бы посмотреть на молодого графа? Он — редкий красавчик, и, если бы я была хоть на двадцать годков помоложе…

Азалия покачала головой:

— Вы забыли, госпожа Рентис, что я — всего лишь бедная девушка. Мы с графом де Берн принадлежим к разным мирам. От знатных людей лучше держаться подальше. Ничего, кроме горя и неприятностей, они принести не могут.

— Ты не права, Азалия. У меня в доме де Бернов служит подруга. Она утверждает, что в молодом графе нет ни капли высокомерия. Он добрый и щедрый хозяин, хороший человек…

Рентис хотела добавить что-то еще, как вдруг вдали послышался звук рога и лай собак.

— Что это? — испугалась Азалия.

— Разве ты не знаешь? Граф де Берн устроил охоту для своих соседей… Еще что — нибудь, Азалия? Не нужно ли соли?

— Нет, спасибо, — Азалия вынула несколько монет, положила их на стойку и направилась к выходу. Она торопилась покинуть деревню, пока было ещё рано, и никто, кроме нескольких чумазых мальчишек, не встретился ей на пути.

Ясное и солнечное утро предвещало жаркий день. Влажный после ночного дождя воздух впитал в себя ароматы трав. Азалия быстро шла через поле по узкой, едва заметной тропинке, наслаждаясь одиночеством и тишиной.

Поднявшись на пригорок, она увидела, что земля изрыта копытами лошадей, и вспомнила слова лавочницы.

«Рентис буквально очарована богатым и щедрым хозяином этих земель. Но она ошибается. Разве знатные люди умеют любить? Им принадлежит всё: и леса, и поля, у них есть золото, но за все надо платить. Ни один лорд не сможет жениться по любви на девушке, не принадлежащей к его кругу. Лучше быть бедной, но самой распоряжаться своим сердцем».

Ветви деревьев сомкнулись над её головой, вдали тревожно прокричала птица. И вдруг совсем близко от Азалии донесся слабый стон, прерванный ржанием лошади.

Девушка сошла с тропинки и раздвинула густые кусты. Ей открылась шокирующая картина: под деревьями, на траве лежала женщина в зеленой бархатной амазонке, она была в обмороке, а рядом, в нескольких шагах, била копытами красивая пегая лошадь.

Нельзя было медлить ни минуты. Лошадь могла убить незнакомку. Бросившись к женщине, Азалия схватила её за руки и с трудом оттащила в сторону, затем стала расстёгивать платье, чтобы облегчить дыхание.

Спустя несколько мгновений знатная дама пришла в себя:

— Что ты делаешь? Не смей меня трогать! — женщина обожгла её презрительным взглядом.

— Я лишь хотела помочь вам, сударыня! — смутилась Азалия, но ее слова заглушил топот копыт.

— Лира, дорогая, с вами все в порядке? Вы не поранились? О, Боже! — этот голос показался девушке знакомым, но, обернувшись, она не сразу узнала высокого дворянина в роскошной одежде.

«Этого не может быть!»

Азалия отошла на несколько шагов, не сводя с него глаз; граф сильно смутился, но Лира, приподнявшись, тут же протянула к нему руки:

— Ах да, помогите же мне встать, дорогой граф! Орлянка — резвая лошадь, я так сильно упала… А эта негодная девчонка решила воспользоваться моим обмороком, чтобы ограбить меня!

Азалия стояла, как громом поражённая. Она с мольбой посмотрела на графа, надеясь, что он вступится за неё, но Ральф только отвёл глаза и помог подняться знатной даме.

— Это неслыханно! — возмущенно повторила Лира, — моё ожерелье, ещё немного — и эта девчонка, эта нищенка украла бы его! Вы должны посадить её в тюрьму за воровство, я требую этого!…

Азалия не могла дальше слушать оскорбления, она повернулась и побежала прочь, не разбирая дороги. Ветви хлестали её по лицу, она падала и вновь поднималась, не чувствуя ни усталости, ни боли от ушибов и царапин… Боль разбитого сердца душила гораздо сильнее.

Впервые в жизни она столкнулась с предательством и ложью. Граф посмеялся над её любовью, а знатная дама унизила и оклеветала её. Девушке казалось, что её жизнь кончена.

* * *

Ральф медленно подъехал к изгороди и спрыгнул на землю. Азалия не вышла ему навстречу, как бывало обычно, Ниэлы тоже нигде не было видно, и он встревожился:

— Азалия, госпожа Ниэла! Где вы?

Тихо отворилась дверь. Азалия, бледная как статуя, появилась на крыльце домика. Её прекрасные глаза потемнели и были полны слёз, руки бессильно повисли вдоль тела, но только никакое горе не могло отнять у неё сияние красоты. Она скорбно посмотрела на графа, потом поклонилась — низко, до земли.

— Что это значит, Азалия?

— Это значит, что я приветствую, как подобает, знатного и богатого господина, графа, — его светлость Ральфа де Берна.

Он шагнул вперёд, чтобы обнять её, но девушка холодно отстранилась.

— Что вы делаете, господин граф? Разве вы можете коснуться руки нищенки, на которую несколько часов назад брезговали даже смотреть?

Ральф опустил голову:

— Я очень виноват перед тобой, — глухо промолвил он. — Мне нужно было сказать правду с самого начала. Но я скажу сейчас, Азалия. Клянусь тебе, я люблю тебя, и никогда не намеревался оскорбить тебя, унизить или обидеть…

— Приберегите слова для другой, ваше сиятельство, — ответила девушка. — О, Ральф, — вдруг воскликнула она, — ты даже не представляешь, как я страдала, сколько слёз пролила! Но я благодарю Бога, за его милость ко мне: наши отношения не зашли слишком далеко. Прощайте, господин граф, мы никогда более не увидимся. Прощайте навсегда, — повторила она, глядя ему в глаза.

Ральф пытался подобрать ответ, но, вглядевшись в её побледневшее лицо, вдруг понял, что, ни уговоры, ни уверения в любви больше не подействуют. Он повернулся и пошёл прочь, склонив голову, и не видел последнего, полного тоски, взгляда девушки.