Ну, здравствуй, жена!

Татьяна Абалова, 2019

Природа щедро одарила лорда Ханнора и статью, и умом, и способностью творить редкие заклинания, но произошедшее несколько десятилетий назад событие низвело его до положения изгоя, запертого в родовом замке. Он стал тем, кому ни одно знатное семейство Агрида не отдаст в жены дочь, а потому никогда у него не будет первенца. Вместе с Изегером умрет и магия рода Рвущих Пространство. А все из-за пропавшего амулета, без которого заключение брака невозможно. И вот когда надежда почти иссякла, когда на исходе оказались зерна, продлевающие жизнь, случилось невообразимое – амулет вернулся… на шее незнакомки, которая теперь по законам Агрида считается Изегеру женой.

Глава 14. Шопинг

— Дорогая, хочу еще раз тебе напомнить, — Тиль Грасси придержала Юлю, которая мыслями уже была там, на торговой улице, — мы существуем лишь для тех, в ком живет магия. Крестьяне и торговый люд хоть и пользуются амулетами и простенькими заклинаниями, никогда в жизни не видели ни одну Тень. А потому будь сдержанна. Не маши руками и не разговаривай со мной в открытую, иначе ты соберешь вокруг себя толпу зевак.

— Будем изъясняться знаками, — кивнула Юля. — Чтобы вас не услышали, вы будете тыкать в нужную вещь, а я…

— Меня не услышат. Простому человеку не дано. Поэтому выполняй в точности, что я скажу…

— Поняла-поняла! Ну побежали же! Шопинг начинается!

Первым магазином, куда привела Юлю Тиль Грасси, был, если можно так выразиться, модный салон.

— Вам в соседнюю лавку! — не совсем вежливо поприветствовала Юльку хозяйка модного дома, и тут же вернулась к прерванному занятию: она натягивала на деревянную куклу в человеческий рост бархатное фиолетовое платье.

— Я предупреждала, что в испорченной шляпе ты похожа на пастуха. Скажи ей, что хочешь купить несколько женских нарядов.

— Кхе-кхе! — Юля прокашлялась в кулак и противным голосом, весьма отдаленно похожим на мужской, прогнусавила: — Мне бы это… пару платьев для сестры…

Тиль закатила глаза.

«Пастух» для верности стукнул по карману, где тяжеловесно звякнули монеты, моментально меняя взгляд хозяйки на заинтересованный.

— В приданое? О, как раз мои мастерицы сшили вот это чудесное платье… — развернутая лицом к Юльке кукла посмотрела на нее нарисованными глазами. Ей явно не нравилось безвкусное платье, где тяжелая ткань соседствовала с легким кружевом. Хозяйка модной лавки не обратила внимания на печальный лик куклы и продолжила щебетать: — Пойдет на любой размер. Все дело в новомодной шнуровке на спине. Если нужно, я позову своих девочек, и вы выберете похожую на вашу сестру фигуру, чтобы убедиться, как ладно сидит этот чудесный наряд…

— Не надо девочек. Сестра — мой близнец.

— Да?.. — взгляд пробежался по щуплой фигуре и пузырящимся на коленках штанах. — Может, тогда примерим на вас? Снимите с головы это безобразие…

Юлька вцепилась в шляпу, которую уже ухватили проворные пальцы модистки.

— Нет! Я против! И вообще, мне это платье не нравится!

Только тут хозяйка разглядела, что у ее покупателя на лице и на руках зеленые пятна от кремвиля.

— А! Так вы, должно быть, та самая… м-м-м… гостья из замка лорда Ханнора, — она отступила на шаг, и взгляд ее сделался беспокойным.

Тиль тронула Юльку за рукав.

— О тебе уже наслышаны. И сейчас ты показала себя во всей красе. Зачем было менять голос? И придумывать сестру-близнеца? Теперь не отпирайся. Иначе ничего не продадут. Сделают вид, что лавка закрывается.

— Да, я та самая «м-м-м» из замка лорда. И хотела бы купить два платья, — скосив глаза на печальную куклу, которая жаждала избавиться от безвкусного наряда, Юля добавила: — На каждый день. А это для меня слишком…

— Стремное? — шепнула Тиль. Она гордилась своей подопечной, которая не повелась на кричащую вещь. Леди Ханнор положено носить более элегантные вещи.

–…слишком навороченное. И кружева, и бархат. Мне бы чего попроще.

— Тогда вам не в мою лавку. Ступайте в самый конец улицы. Там продается простенькое. Для прислуги, — хозяйка была оскорблена, поэтому цедила слова. — А у меня только изысканные платья. Для невест и понимающих толк в моде. Сама леди Витро заказывает у меня наряды…

— Это та самая торговка зерном? — уточнила Юля, но неожиданно получила одновременно два убийственных выстрела глазами: от хозяйки салона и Тиль Грасси.

— Да как вы смеете? — взвизгнула женщина. — Слышала бы леди Витро!

— Молчи уже… — Тиль потянула Юльку к выходу.

— Да что я такого сказала? Она ведь на самом деле торгует зерном, я слышала…

— Вы… Вы сумасшедшая! Правду о вас говорят слуги из замка. Сидели бы уж под замком…

Юля оторвала от себя цепкие пальцы Тиль и решительно шагнула к хозяйке салона. И хоть женщина была на полголовы выше, она втянула разницу роста в плечи — настолько грозен был вид у ее посетительницы.

— Еще слово и я сожгу к чертям эту конуру!

Пламя на свечах, что горели под потолком на круглом ободе (похоже его сняли с пивной бочки), зашипело и дрогнуло. На хозяйку это подействовало лучше всяких слов. Она нырнула за прилавок и перестала дышать, в надежде, что безумная покупательница сочтет ее за мертвую и покинет лавку.

— Вы видели?! Класс! — воскликнула возбужденная Юлька, вывалившись с висящей на ее руке Тиль на улицу. — Кажется, у меня просыпается еще один дар! Я силой воли чуть не затушила все свечи! К какому роду такой дар относится? К Гасящим Взглядом? Огнеборцам?

Тень ущипнула Юлю за нос и тем заставила прийти в себя.

— Никаких Огнеборцев. Это я махнула подолом платья, чтобы спасти тебя. Пришлось чуть ли не выше головы его задрать. Видел бы нас мой внук, провалился бы сквозь землю.

У Юли загорелось лицо.

И вправду, чего это она сцепилась с той милой женщиной? Никогда никому не грубила, и на тебе. «Сожгу к чертям эту конуру».

— Ты куда? — Тиль не успела ухватить Юльку за локоть и теперь со страдальческим лицом наблюдала, как та вновь открывает двери лавки.

— Кхм-кхм… Есть кто?

В магазинчике было тихо. На Юлю с полок осуждающе пялились деревянные головы в шляпах, развешенные по стенам платья безжизненно опустили рукава. Словно после недавнего дебоша покупательницы стеснялись самих себя.

Юлька зашла за прилавок. Женщина лежала на животе, уткнув лицо в кусок ткани.

«Дебоширка» присела на корточки и осторожно тронула плечо хозяйки. Спина той тут же закаменела.

— Извините меня, — произнесла Юля как можно миролюбивее. — Я, честное слово, не хотела никого обидеть. Я из другого мира, поэтому плохо ориентируюсь в вашем политическом устройстве и моде. У нас нет милордов и носят совсем другие фасоны.

— То, что надето на тебе, трудно назвать фасоном, — не поднимая головы произнесла хозяйка лавки.

— Я согласна. Но ничего другого у меня нет. Поэтому я и пришла к вам. А потом вспылила. Меня все сторонятся, предлагают убиться. Смотрят как на прокаженную. А я… Я хочу просто жить. Носить красивые платья, удобные туфли. Не прятать под дурацкими шляпами лицо.

— Ну, с лицом, милочка, ничего не поделать, — женщина сноровисто поднялась. Отряхнула платье, которое, кстати, было премиленьким. Поправила выбившиеся локоны и… улыбнулась. — Над тобой, верно, люди Кулака подшутили? Ох, они такие забавники. Сына моего тоже так разыграли. Я ему чуть всю кожу не стерла, пытаясь от пятен избавить…

— Нет, никакого Кулака я не знаю. Я сама напилась этой сладенькой водички, а наутро вот…

— Надо было над бутылкой пошептать «Криб-круб», — засмеялась хозяйка. И смех ее был подобен перезвону колокольчиков. Юля тоже разулыбалась. И позволила снять с себя шляпу.

— Я не знала…

— Но и тогда я не советую тебе пить кремвиль, — хозяйка убрала волосы с Юлиного лба. Тепло заглянула ей в глаза и доверительно сообщила: — После заклинания он становится обжигающим. И очень крепким. Не зря ягоды кремвиля выращивают безумные маги.

— Не буду…

— А ты хорошенькая. И пятна скоро сойдут. И платье мы тебе подберем. Какое хочешь?

— А можно я нарисую?

Спустя час Юля и Хильда расстались если не подругами, то добрыми приятельницами. Через три-четыре дня можно будет забрать и готовые платья, сшитые по собственным эскизам заказчицы, и подходящие по цвету и фасону туфли. Примерку сделали тут же, вызвав обувного мастера из лавки скорняка.

— А теперь куда? — Юля поправила новую шляпу. Скромную, украшенную тонкой лентой под цвет ее мальчишеского камзола. Эту же шляпу можно будет носить и с платьем, у которого вместо привычной местным дамам кружевной отделки задуман матросский воротник и пуговицы в ряд, для чего придется продырявить с дюжину монет мелкого достоинства. Хильда от этой идеи пришла в восторг.

Тиль Грасси поджала губы. Она была расстроена, что утратила первые позиции и как простое привидение провела этот час в углу.

— О, Тиль! — Юля поняла, что надо делать, чтобы сердце Тени оттаяло, поэтому крепко обняла ее. — Я такая счастливая! Теперь у меня есть не только две самые любимые бабушки, но и старшая подруга, которая может изменить мнение окружающих обо мне.

— Да, будущей матери наследника рода Ханноров подобает заботиться о своем положении в обществе, — одобрила Тиль и повела улыбающуюся Юльку в следующую лавку.

Здесь уже были посетители. Юля узнала одну из служанок, живущую в замке. Она рассматривала серьги, чьи камни волшебно переливались.

— Купи их, Эрди, — продавец завороженно смотрел на блеск камней. — Куда бы ты не пришла, взгляд от тебя отвести не смогут.

— Дорого.

— Сама же говорила, что милорд тебе деньги дал. И за что он тебе так благодетельствует?..

Щеки Эрди заалели, она бросила быстрый взгляд на вошедшую Юльку и, узнав ее, сразу как-то преобразилась. Повела манерно плечами, небрежно откинула шикарную косу за спину, поднесла сережку к уху и улыбнулась сама себе в зеркале.

— Милорд мне доверяет. Никого кроме меня не пускает в свой кабинет. Вот на днях какое-то важное письмо из столицы пришло, так он даже не убрал его со стола. Не того я поля ягода, чтобы нос куда не следует совать. За это, должно быть, и платит…

— Знаю, за что он тебе платит. И вся наша деревня знает, — хохотнул продавец.

— Не слушай ее, — Тиль толкнула изменившуюся в лице Юльку. — Врет она все. Эрдис и читать-то не умеет, поэтому мой внук не считает нужным бумаги прятать. Никчемная она. И убирается плохо. После нее пыль с палец толщиной.

Но ничего этого Юлька уже не слышала. «Важное письмо из столицы пришло» — вот такие слова набатом стучали в голове.

«Неужели Магистр прислал ответ?»

— Пошли, — шепнула Юля Тени и, схватив ее за руку, потянула из лавки прочь.

Выскользнувшего на улицу «пастушка» проводили взглядами двое: злорадным Эрдис и задумчивым маленький человек — квалон, что присматривался к ножам, разложенным на столе в самом углу лавки. Продавец увлеченно пересчитывал монеты, которые, решившись купить серьги, выложила на прилавок Эрди.

«Милорд мой, — ревность сжигала ее. — И пусть об этом знает приживалка. И чего он ее терпит?»

— Давай я в коробочку серьги положу, — продавец отвлек Эрди от размышлений. — Не забывай выкладывать их под лучи Тариллы, иначе камни потускнеют, — и, поискав глазами заждавшегося покупателя, всполошился: — Э, а куда тот парнишка подевался? Эй, Сипитка, догони мальца, спроси, чего он хотел.

Из-под прилавка вылез сонный мальчишка, но Эрдис придержала его.

— Пусть проваливает. И вовсе она не парнишка. Эта та самая безумная девка, о которой я в прошлый раз рассказывала. Вся в кремвиле, дуреха, извозилась.

— И откуда такая в наших краях? — продавец глянул в тусклое окошко. «Безумная девка» как раз размахивала руками.

— Никому не ведомо, — Эрди скривила лицо. — Но милорд отчего-то к ней милостив. Может, родственница какая?

— С чего ты взяла? — хозяину лавки было скучно. Покупателей нет, тот квалон не в счет. Уже битый час ножичек выбирает. Сипитка опять под прилавок залез свой сон досматривать. Отчего с лордовской полюбовницей не потрепаться?

— У нее на шее герб Ханноров болтается. На змее каменья так и сверкают.

— Дорогая, кажись, вещица, — задумчиво произнес хозяин, ловя взгляд квалона, выбравшего, наконец, ножик.

— Поэтому в замке все думают, что она какая-то родственница. Ходит — бродит, но никому до нее дела нет. Даже самому лорду. Морока одна…

— Ты куда летишь? — Тиль Грасси пыталась остановить Юльку, но та словно таран, устремленный во вражеские ворота, упорно перла вперед. — Мы же хотели купить амулеты для горячей воды…

— Потом, потом! Сначала посетим ту лавку в конце улицы, о которой говорила Хильда.

— Зачем тебе платья для прислуги? — Тень с подозрением посмотрела на Юлю. — Что ты задумала?

— Ничего, — Юля сделала невинные глаза. — Как я поняла, ждать, пока их пошьют, не надо. Выбрал подходящий размер и разгуливай хоть по дому, хоть по улице. Лучше уж в платье прислуги, чем в штанах, верно? На шею косыночку надену или шарфик какой повяжу, и буду выглядеть вполне прилично.

— А я тебе покажу, где брошки лежат, — подхватила идею Тень, купившаяся на то, что девочка хочет выглядеть девочкой.

— Выберем какое-нибудь серенькое платье, немаркое, — Юля тщательно фильтровала мысли, чтобы не сболтнуть лишнего. Незачем Тиль знать, что она задумала пробраться в кабинет «мужа» и одним глазком посмотреть на то самое важное письмо. Уж очень сильно ее волновал ответ Магистра. Всего лишь и нужно: одеться как Эрди, чепец на голову нацепить и мимо охраны прошмыгнуть. Глядишь, и не остановят. А в лавку со всякими волшебными штучками они на обратном пути заскочат. «А еще нужно купить мыла и какого-нибудь порошка для стирки. Здесь, наверное, и такой имеется».

Но ассортимент хозяйственных товаров Юлю не обрадовал. Кроме специальных амулетов, что сильно облегчали как жизнь, так и кошелек, остальное казалось убогим и доисторическим.

— Но как можно вот этим гладить? — Юля держала в руках скалку и узкую доску с вырезанными на ней зубцами. Тиль пожала плечами. Ясное дело, она никогда не задумывалась, как стирают и гладят ее наряды.

— Так все простенько, хозяин, — девчушка, лицо которой густо усеивали веснушки, ловко намотала кусок ткани на скалку, а потом несколько раз прокатала ее той самой доской с зубцами. — Видите, все гладенько и ладненько!

Юля взвесила скалку в руке.

— Берем, — решительно произнесла она. — А еще заверните вон того ситчика в цветочек.

— Зачем тебе? — Тиль сморщила нос. Уж больно вульгарно выглядели цветочки.

— Занавески пошью, — Юлька в уме прикидывала, сколько метров взять. — В моей комнате висят мрачные, тяжелые, пыльные. А с беленькими будет веселей.

— С беленькими завсегда веселей, — улыбнулась девчонка, думая, что «пастушок» разговаривает с ней. И невольно прониклась к нему уважением. Хозяйственный. Занавески шить собирается.