Ну, здравствуй, жена!

Татьяна Абалова, 2019

Природа щедро одарила лорда Ханнора и статью, и умом, и способностью творить редкие заклинания, но произошедшее несколько десятилетий назад событие низвело его до положения изгоя, запертого в родовом замке. Он стал тем, кому ни одно знатное семейство Агрида не отдаст в жены дочь, а потому никогда у него не будет первенца. Вместе с Изегером умрет и магия рода Рвущих Пространство. А все из-за пропавшего амулета, без которого заключение брака невозможно. И вот когда надежда почти иссякла, когда на исходе оказались зерна, продлевающие жизнь, случилось невообразимое – амулет вернулся… на шее незнакомки, которая теперь по законам Агрида считается Изегеру женой.

Глава 9. Убить, чтобы выжить

— Да что вы все заладили?! Жена, жена! Не было никакой свадьбы. И милорд мне совсем не муж, — Юлька обиженно нахмурила лоб. — Я всего лишь этот проклятый кулончик померила.

Тиль Грасси устало вздохнула.

— Милая, мы же уже все обговорили…

— Да помню я, что обещала прожить ЭТУ жизнь здесь, пока ТАМ лежу в коме. Но мне непонятно, как я оказалась чьей-то женой против воли? Ведь ни я, ни милорд этому браку не рады.

— Джулия, что ты знаешь о стронах?

Через час с небольшим Юля поняла, как сильно попала. Она уже ненавидела «кулончик», который сделал такой странный выбор. И выхода у нее из этого положения всего два: родить ребенка или умереть. Ни того, ни другого она делать не собиралась, а потому упала перед Тиль на колени и умоляюще прошептала (поскольку голос отказал):

— А может, есть какой-нибудь другой вариант? Третий?

— Может и есть. Но о нем знает только сильнейший маг Агрида. У нас его называют Магистр. Нужно на его имя сделать запрос.

— Это не тот ли самый мастер, чьего приезда ждут через три дня?

— Навряд ли он самолично приедет, — с сомнением покачала головой Тень. — Скорее всего, пришлет письмо.

— И хорошо бы мне первой знать, что он присоветует милорду, — Юля выразительно посмотрела на Тиль Грасси.

— Нет, и не проси. Не пойду я шпионить против собственного внука!

Сказала, как отрезала.

Увидев, как сильно расстроилась девочка, погладила ее по понурой голове.

— Пойдем-ка я тебя со своей свекровью познакомлю. Она прожила гораздо дольше меня, а потому что-нибудь да подскажет.

На второй этаж вела мраморная лестница, заканчивающаяся длинным коридором.

Юля нерешительно остановилась, поскольку из ближайшей комнаты доносился металлический лязг, словно там шел тренировочный бой, и нерадивый ученик стучал мечом по разным поверхностям. Слышался звон стекла, падали предметы, и кто-то ругался, поминая Валааха.

Но стоило Тиль кашлянуть, как стук прекратился.

Войдя в комнату, Юля не увидела ни ученика, ни разбитого стекла, ни самого меча.

У окна стояла огромная кровать, куда ее Тень и подвела.

— Поприветствуй, — подсказала она, подтолкнув Юлю в спину.

— Здравствуйте, — Юлька пожалела, что не узнала, как зовут свекровь из рода Пьющих Кровь. — Как ваше здоровье?

Старуха весьма злобного вида, восседая в гнезде из вороха подушек, ткнула Юлю в грудь клюкой.

— Девочка, одетая как мальчик, ты не хочешь рожать?

— Нет, — Юля обернулась на Тиль. Та кивком подала сигнал «Продолжай!». — Я от нелюбимого мужчины ребенка не хочу.

— И умирать не желаешь?

— Нет, не желаю.

— Тогда убей его!

— Кого? — в один голос произнесли Юлия и Тиль Грасси. У последней в глазах заклубилась тьма и волосы встали дыбом.

— Мужа своего. Вдовы стронов не носят.

— Но… Но как я могу?

— Или ты его, или он тебя. Или рожать.

— Но, дорогая свекровь, — голос Тиль дрожал, — на нашем родовом амулете появится несмываемое пятно крови.

— Не появится, — авторитетно заявила «дорогая свекровь», отрицательно тряхнув головой, венчающей огромное тело. Балахон, скрывающий и большой живот, и многочисленные складки, завязывался под подбородком шелковыми лентами и был искусно расшит бисером, но все равно мало походил на платье. Две небольшие ступни с толстыми пальцами-колбасками невольно привлекали взгляд. — Если он сам на себя руки наложит — не появится.

— Но ты предлагаешь довести до самоубийства собственного правнука…

— Вот именно, — старуха в раздражении стукнула клюкой по стоящей на прикроватной тумбе вазе. Та тонко и обиженно отозвалась. — Ты, Тиль, как была дурой, такой и осталась. Сколько раз твой любимый Изегер навестил нас? А?

— Э-э-э…

— Ни разу с тех пор, как вернулся из академии! Ни почтения, ни полагающегося подношения. Видите ли, у него беда! Сбежал со свадьбы Валаах знает куда, потерял там строн, семьдесят лет кутил, гулял, дрался, и ни разу не вспомнил о нас! А теперь девчонка ему не угодна! Лицом не вышла! Нет, чтобы к нам прийти, спросить, как миром дело решить, жене советует «убейся!».

— Да! — поддержала праведный гнев старухи Юля. Хоть и вселяла прабабушка ужас, но она была первым человеком, так категорично вставшим на ее сторону. Если, конечно, ее можно назвать человеком.

«Дорогая свекровь» от поддержки еще больше распалилась и несколько раз ткнула клюкой Юльке в лоб, видимо для того, чтобы та накрепко запомнила то, что ей сейчас скажут:

— Да пусть лучше сам убьется, раз не понимает, какое чудо ему досталось!

— Я ч-ч-чудо? — Юлька запнулась, не в силах постичь грандиозность замысла. Ей, неумехе без капли способностей, предлагали довести мага до белого каления! Который и так едва сдерживается, чтобы не придушить неугодную жену.

— В ночи видишь?

— Да.

— С Тенями разговариваешь?

— Ну, да…

— Значит, не простого роду-племени.

— Она сирота, — подсказала Тиль. — Отца своего не знает.

— Вот и хорошо. Пусть Изегер продолжает думать, что его жена пустышка.

— Подождите, — Юля чуть ли не плакала. — Я ничего не понимаю!

— А тут и понимать нечего, — старуха оторвалась от подушек и пристально посмотрела в глаза девочки в мальчишеской одежде. — В тебе магия живет. Иначе строн тебя бы не принял. И тем более не начал бы делиться знаниями. Вот наша Тиль из рода Убивающих Взглядом, значит, чуть погодя и ты освоишь ее магию. Потом придет черед моей.

— Пьющей Кровь?! — от перспективы замочить мужа, выпив его досуха, у Юли закружилась голова.

— Это ты ее гадостям учишь? — старуха строго посмотрела на сноху. Тиль опустила глаза. — Нет, я не Пьющая Кровь. Что я, комар болотный, что ли? Бери выше! Я из рода Непобедимого Гестиха!

— Что-то подобное я уже слышала. Слуги говорили, кажется…

— Так еще называют меч, воткнутый в деревянную колоду в лаборатории Изегера, — подсказала Тиль Грасси.

— А! Я на нем трусы сушила!

Старуха чуть не сожгла Юлю взглядом.

— Против этого меча невозможно выстоять. Но своих он не трогает. А потому, даже если Изегер кинется на тебя с мечом, ничего у него не получится. Гестих доведет своего хозяина до изнеможения, будет попадать не туда, валиться из рук, но и царапины на жене лорда не оставит. Можешь смело вызывать Изегера на бой.

— Я?! На бой?! — Юля сделала шаг назад, чтобы сверлящая ее глазами старуха не дотянулась до нее клюкой. — К-к-как я могу? Я ничего в руках тяжелее биты не держала.

— Что такое бита? — по-деловому поинтересовалась прабабушка.

— Палка такая. Чтобы мячик отбить, — Юля изобразила пружинистое приседание и замах несуществующей битой.

— Палка тоже пойдет. При желании ты сможешь мужа как следует отходить и палкой.

— Дорогая свекровь, но это будет такой удар по самолюбию мальчика! — Тиль умоляюще скрестила ладони на груди. — Изегер не переживет позора!

— Во-о-т! Главное слово. Не переживет! Что и требуется для освобождения девчонки! Еще раз напоминаю — вдовы строн не носят! — старуха засмеялась. И смех ее был такой же ужасный, как и она сама. Большая, рыхлая, с короткими руками и заплывшей шеей.

— Но это чересчур кардинально как-то! — Юля все еще сомневалась, сумеет ли она переступить через себя и довести человека до самоубийства.

— Девочка, или ты, или тебя! — отрезала прабабушка Изегера. — Действуй!

Когда она убедилась, что девочка в мальчишеской одежде вместе с Тиль ушли, глухо рассмеялась.

— А как еще заставить молодых посмотреть друг на друга? Прислушаться, понять и, может быть, даже полюбить? Мордашка-то у девочки прехорошенькая.

Старуха повернулась на другой бок, заботливо уложила рядом с собой клюку, погладила ее. Клюка покрылась белесой дымкой и через мгновение превратилась в призрачную копию меча непобедимого Гестиха.

— Э-эх, глупцы! Так и сидели бы по разным углам, если бы не прабабушка.

— Нет, но как я смогу? Приду и крикну: «Выходи на бой!»? — Юля спускалась по лестнице, не глядя под ноги. Она все еще переживала последние слова новой знакомой. — Да милорд же со смеха умрет!

— Тоже хороший вариант, — кивнула Тень. — И палкой махать не надо.

Тиль Грасси была какой-то задумчивой. Стучала пальцем по губам и не сразу отвечала.

— Вам бы все шутить. А я буду чувствовать себя убийцей.

— Во сне все можно. Ты же помнишь, что находишься в коме?

Юльке крыть было нечем.

— Не переживай, милая! — обняла ее Тиль. — Как-нибудь все уладится.

— Вот бы знать еще, что ответит Магистр, — Юля лелеяла мысль, что наверняка найдется еще один способ избавиться от строна. Думать о том, чем она будет заниматься в незнакомом мире, обретя свободу, пока не хотелось. «Как-нибудь все уладится».

Тиль растворилась в воздухе, а Юлька, вспомнив о мокром белье, поплелась в игровую комнату за пикой.

— Картора, я не понимаю, почему ты натравливаешь девочку на Изегера, — Тиль стояла перед кроватью, сжав кулачки. Ее лицо было как-никогда мертвенно-бледным.

Свекровь медленно повернулась. Даже будучи Тенью, она не могла себе позволить бегать по лестницам, как стройная сноха. При переходе в небесные чертоги ничего не изменяется. Ни внешность, ни характер.

— Я даю им возможность взглянуть друг на друга по-другому, — старуха с трудом села, подложила подушку под бок. — Могу поспорить на свою клюку, что Изегер не подозревает, что его жена обладает магией.

— Так я сбегаю, подскажу ему…

— Не смей. Неизвестно, чем это обернется. Может, Изегер, узнав, что строн щедро делится с девчонкой знаниями рода, насильно консуммирует брак. А девочка? Ты о ней подумала? Или ты хочешь повторения судьбы Илии?

— Ну, Илия сама виновата. Могла бы жить ради Изегера. Так нет, надо было наложить на себя руки!

— У тебя она всегда будет виноватой. А то, что твой сын, потеряв всякий стыд, даже не скрывал своих любовниц, доставляя девочке, которая, кстати, была в него влюблена, душевную боль, это ты в расчет не берешь?

— Мало кому из нас досталась любовь мужей. В договорных браках она как выигрыш в игре на деньги. Скорее останешься голым, чем повезет сорвать куш.

— Я смогла. И эта девочка сможет.

Тиль Грасси хмыкнула.

— И не криви лицо, — строго произнесла старуха. — Да, я никогда не была красивой, но во мне жил огонь, который притягивал мужчин, как сахар пчел. И я вижу этот огонь в девчонке, одетой как мальчик. Кстати, почему ты до сих пор не подобрала ей платье?

— Джулия — сорванец, бегающий по крепостной стене и прыгающий словно дикая обезьяна. Она еще более нелепо будет смотреться в платье.

Картора немного помолчала.

— Может быть, даже хорошо, что она не носит женскую одежду. Это тоже привлечет к ней внимание.

Тиль присела на краешек кровати. Старуха подвинулась и перекинула одну из подушек снохе.

— Картора, как ты думаешь, откуда в девочке магия? Ведь она с Земли, где нет даже зачатков. Мне кажется, именно поэтому строн не принял первую жену Изегера. Ту самую, которую он так долго искал.

— Кто знает, кто знает… — задумчиво произнесла старуха. — Сколько в нашем мире бастардов, кому досталась от отца хоть какая-то магия? Глядишь, один из них, как и наш Изегер, добрался до далекого мира.

— Почему именно бастард? Вторые-третьи сыновья тоже, как правило, не у дел. Ни строна, ни средств к существованию.

— Если бы отцом Джулии был чистокровный маг, его дар уже проснулся бы в ней. А так… Ты же видишь, что там нет ничего серьезного.

Старуха поигралась с клюкой как с мечом.

Тиль улыбнулась. Она вспомнила семейную байку, которую любили рассказывать на всяком торжестве. Молодая Картора, которая была когда-то стройной и стремительной, завоевала любовь будущего мужа именно тем, что положив его в кровавом поединке на обе лопатки, заставила просить пощады. И руки.

Доспехи свекрови до сих пор хранились где-то в подвале. Тиль даже не забыла, как выглядит выгравированный на нагруднике кирасы герб рода Непобедимого Гестиха — два скрещенных меча, овитых колючей лозой.

Картора постарела, стала Тенью, но до сих пор колюча, как та лоза…

— Да, наш Изегер сглупил….

— Это ты о чем?

— Действительно, — хмыкнула старуха, — о чем это я? Вся его жизнь сплошная глупость. А последняя в том, что он отправил девочку в дом, где живут Тени. Знал бы, что она маг и может нас видеть, сто раз бы подумал.

— А наша жизнь так и текла бы в размышлениях о прошлом…