Одной нитью связаны

Тата Златова, 2023

Я родила ему ребенка. Красивому, богатому Егору Удальцову, – тому, кого полюбила больше жизни. И сама же загнала себя в ловушку. Ведь вместе мы быть не можем, и ребенка я больше не увижу никогда.

Глава 4

Клавдия осталась верна своим принципам: безопасность ребенка на первом месте. Поэтому, несмотря на плохое настроение, она вызвалась сопровождать Ксюшу до дома. Дождалась такси, села рядом с ней на заднее сидение и уставилась в окно. Так и ехали минут двадцать в полной тишине. Даже удивительно, что не читала ей нравоучений. Судя по влажным глазам и нервно теребящим браслет пальцам, ей было не до этого. Ксюше стало даже немного ее жаль. Она терзалась искренне, глубоко, было видно, что действительно любит Егора. Но помимо тревоги на ее лице отражалась и какая-то внутренняя борьба. По характеру она явно лидер, жаждет все держать под своим контролем, а Егор не хочет под нее прогибаться. Это ей и не нравится. Вон, даже подруги «подкалывают».

Клавдия тяжело вздохнула и в который раз набрала номер мужа. И, кажется, ушам своим не поверила, когда он ответил.

— Ну слава Богу! Я уже не знала, что думать! Ты прости меня, ладно, любимый? Сама не знаю, что на меня нашло. Конечно, пошлю ее и слушать не буду. Все на доверии — я помню. Хорошего тебе дня. До вечера. Целую.

Она выдохнула и откинулась на спинку сиденья. На губах заиграла улыбка. Потом, будто вспомнив что-то, стала торопливо набирать чей-то номер.

— Алло, Галя? Привет. Слушай, это правда, что Гриша ушел? А что случилось? Да ты что! А как узнала? А-а, Наташа сказала? Я-то думала, ты собственными глазами видела… Не отрицал? Но и не признался? Ох, ну и дела! Надеюсь, скоро все наладится. Ладно, дорогая, еще созвонимся. У меня сегодня важный проект, очень тороплюсь. Давай.

Она спрятала смартфон и уставилась в окно. Потом пересмотрела документы в папке. С кем-то списалась в мессенджере. Ксюша сидела тихо, продолжая делать вид, что она часть интерьера. Но все равно было неприятно, что Клавдия относится к ней, как к пустому месту, считая, что может сплетничать и выяснять отношения в ее присутствии. Никакой этики.

— Приехали, — сквозь зубы сообщила она.

Ксюша так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила, когда машина остановилась у дома.

— Помощь нужна какая-то? — спросила она из вежливости, бросив взгляд на наручные часы.

— Нет, спасибо.

— Тогда до встречи.

Как только Ксюша вышла из салона, машина сразу тронулась с места. Накрапывал дождь, небо снова затянуло тучами, и настроение испортилось еще больше. Вроде бы ничего плохого не произошло, а чувство, будто в грязи извалялась. Видимо, эмоции обострились из-за беременности. Все принимает на свой счет и видит все только под своим углом. Клавдия так завалена делами, что вполне могла забыть о ее существовании. Или же посчитала, что разговоры не настолько откровенные, и не страшно, если их кто-нибудь услышит.

«Поскорее бы все это закончилось», — мысленно вздохнула она и поспешила к себе.

***

— Мамочка!

Не успела Ксюша открыть дверь, как дочка бросилась в ее объятия с радостными возгласами. Обняла малышку крепко-крепко, не веря, что увидела ее спустя столько времени. Почти три месяца не виделись — думала, сойдет с ума.

— Девочка моя, — погладила ее по мягким кудряшкам, — как же я скучала по тебе!

Даже не верилось, что сейчас ее крошка рядом, ее можно обнять, поцеловать. Правда, если бывший муж узнает, что дочь приехала к ней в Москву — пусть даже на недельку — всю душу вытрясет.

— И я скучала, — вздохнула малышка.

— Ох и нелегкими выдались эти месяцы! — мама Ксюши сокрушенно покачала головой. — Хорошо что хоть твой бывший уехал к родственникам своей крали куда-то в Иркутск, не знает, что я Аленку с собой взяла. Она уже давно просится к тебе. В последнее время плакала перед сном, ночью просыпалась, тебя звала.

«Больше ни за что на свете не расстанусь со своей малышкой, — мысленно пообещала себе. — Даже если Игорь всю душу мне вытрясет».

При одной мысли о бывшем ее начинало трясти.

Невольно вспомнился недавний телефонный разговор.

— У тебя что, кто-то появился? — взвился бывший муж. — Знакомые видели тебя с пузом.

— Не твое дело, — спокойно сказала Ксюша. — Мы давно разведены. Я не обязана перед тобой отчитываться.

— Я понял. Он женатик, да? Иначе ты бы не скрывала свою беременность.

— Я не буду обсуждать с тобой эту тему.

— Даже не вздумай нести дочке чушь про друга. Не нужны ей такие друзья. Я не позволю, чтобы она другого папой называла. Это мой ребенок! И так сплю плохо, только подруга и спасает.

— Спи хорошо. А с кем дружить, мы сами решим, — иронично заметила Ксюша.

— Я уже говорил, что никого не подпущу к своей дочке, — еще сильнее завелся Игорь, — у нее только один отец — я!

— Успокойся, никто не оспаривает твои отцовские права. Ладно, мне некогда разговаривать. Всего доброго.

— Не хочу другого отца своим детям! — заорал он в трубку.

— Раньше надо было думать, — отчеканила Ксюша и отключилась.

Бывший, конечно же, не знал о суррогатном материнстве. Но благодаря «добрым» знакомым, он узнал, что она беременна и вообразил себе невесть что, решил почему-то, что дочь будет воспитывать другой. И все, теперь нет покоя ни ему, ни ей. Ксюша везде отправила его в блок, сказав, что все вопросы, связанные с дочкой, пусть решает через Анастасию Павловну, но он затеял непонятную суету. Хоть бы не заявился сюда, а то перед Удальцовыми стыдно будет. Особенно перед Егором…

Ксюша поднялась, обняла маму, потом закрыла дверь. Анастасия Павловна взглянула на ее уже довольно большой живот и поджала губы.

— Мам, у нас что, будет братик? — удивленно спросила Аленка.

— Так, хватит болтать! — одернула ее Анастасия Павловна. — Иди мой руки и выкладывай вещи из рюкзака, а нам с мамой поговорить надо.

— Ладно, — неохотно подчинилась дочка и скрылась в ванной.

Анастасия Павловна молча сняла верхнюю одежду, поставила обувь на полочку, надела комнатные тапочки. Все это время она бросала на Ксюшу взгляды, в которых читалось неодобрение. По телефону они старались не затрагивать тему беременности, максимум, что-то вскользь могла ей сказать, потому что хорошо помнила прошлый разговор с глазу на глаз, когда мама сокрушалась и говорила, что это ужасная затея. Сейчас наверняка опять начнутся расспросы.

Анастасия Павловна словно прочитала ее мысли:

— Не переживай, терроризировать тебя не буду, да и смысла нет, вон какой живот уже. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— А эта семейная пара… Удальцовы, кажется? Они не отказываются от ребенка?

— С чего бы это?

— Ну, мало ли… Я недавно передачу смотрела, как раз про суррогатное материнство, так там пара отказалась от ребенка…

— Ой, по телевизору и не такое покажут. Все нормально, мама.

— Они тебе помогают?

— Конечно.

— Ну хорошо, — вздохнула Анастасия Павловна. — И все равно на сердце неспокойно. И в голове как-то не укладывается, что придется этого ребеночка отдать…

— Мам, давай не будем! — разозлилась Ксюша и ушла к дочери.

Слишком больно. Она и так гнала эти мысли прочь. Убеждала себя, что носит под сердцем чужого ребенка. Теперь вот мама разбередила рану.

К счастью, Анастасия Павловна больше не возвращалась к этой теме. Она взяла на себя все домашние заботы, окружила дочь теплом и вниманием, и Ксюша была на седьмом небе оттого, что родные люди рядом. Не хватало только отца и брата, но с ними она созванивалась каждый день.

Матвей немного взбодрился. Сказал, что не боится операции, наоборот, считает дни, когда все случится, верит, что сможет выздороветь.

Порок сердца, осложненный отсутствием левой легочной артерии, такой основной диагноз поставили брату врачи. Левое легкое не работало, туда не поступал кровоток, нужно было ставить протез. Чтобы оплатить операцию, родители влезли в огромные долги, отчего денег часто не хватало, но, к счастью, выкарабкались. Приложили немало сил, чтобы он смог жить полноценной жизнью, как другие детки.

И вот Матвею стало хуже. Нужно менять клапан легочной артерии. Ксюша и сама с нетерпением смотрела на календарь. Хотелось, чтобы мучения брата скорее прекратились. И ее мучения тоже — и физические, и душевные. Оставшийся до родов месяц, казалось, тянулся бесконечно. Все эти дни она уговаривала себя, что морально готова отдать ребенка, ведь они — его родные родители, они связаны с ним генетически. Осталось лишь подписать документы.

— Ты кого-то ждешь?

— Что?

Мамин вопрос вырвал ее из раздумий.

— Кто-то звонит в дверь.

Ксюша прислушалась. Действительно, дверной звонок.

— Ты кого-то ждешь?

Она помотала головой, но сердцем почувствовала, что это Егор. И не ошиблась.

— Привет.

Он непринужденно вошел в квартиру и поставил на пол довольно объемные пакеты.

— Я тут проезжал мимо, подумал, что тебе, наверное, тяжело с таким… ну, большим животом ходить в магазин. Вот, закупился. Надеюсь, ничего не забыл.

— Здравствуйте, — в дверном проеме комнаты появилась мама. Обернувшись на миг, Ксюша заметила, что она смотрит с одобрением на пакеты и на того, кто их принес.

— Добрый день, — не смутился Егор. Уйдя в отпуск, он позволил себе немного сменить имидж: заплел дреды, которые, как ни странно, безумно ему шли. Пряди выглядывали из-под серой шапки. Сам он был одет в белую футболку с цветными разводами, серые джинсы и такого же цвета джинсовую куртку, полностью расстегнутую. Свободный стиль одежды и легкость характера часто стирали границы в его общении с людьми. Просто не верилось, что он работает на руководящей должности, много зарабатывает и женат на женщине, которая старше. Казалось, этот жизнерадостный молодой человек днями напролет сочиняет песни и играет на гитаре.

Когда в коридор выбежала Аленка, Ксюша осознала, что смотрит на нежданного гостя неотрывно, открыто и бесстыдно им любуется. Поспешно отведя глаза, она взволнованно погладила дочь по голове.

— Мама, это кто? — спросила девочка, с интересом глянув на Егора.

— Привет, я Егор, — ответил он вместо Ксюши, и, присев на корточки, прикоснулся к ее носу. — Мы с твоей мамой дружим, не бойся. Тебя как зовут?

— Алена.

— Очень приятно, Алена. Я там разных вкусняшек накупил, выбери себе что-нибудь, ладно?

Девочка смущенно кивнула.

— Вот и умница.

Он поднялся и подмигнул Ксюше:

— Помочь разобрать? — кивнул на пакеты.

— Спасибо, мы сами.

— Как скажешь. Ладно, я пошел. Если что — я на связи. До свидания, — перевел взгляд на Анастасию Павловну.

— До свидания, — с улыбкой ответила женщина.

Дверь захлопнулась. Несколько секунд Ксюша смотрела на нее, пытаясь понять, он действительно приходил или ей это все привиделось.

— Хочу яблоко! — вывел ее из ступора радостный голос дочери. — Вот это! — она пальцем ткнула в пакет.

— Сейчас почищу, — ответила ей Анастасия Павловна. — Иди, посмотри мультики, как раз реклама закончилась. А мы с мамой пакеты разберем и придем.

— Хорошо, — с легкостью согласилась Аленка и умчалась.

Мама принялась молча разбирать пакеты. Ксюша наклонилась было, чтобы помочь, но была остановлена фразой:

— Не надо.

Мельком взглянула в зеркало и самой себе не понравилась. Вроде бы старается следить за собой, стрижку сделала, обновки купила, а все равно что-то не так. Щеки стали какими-то пухлыми, волосы не слушаются, о фигуре вообще лучше не думать, будто пингвин. Только и успокаивает себя тем, что осталось потерпеть совсем немного. Потом все обязательно придет в норму.

Почувствовав усталость в ногах, она опустилась на пуфик и стала наблюдать за тем, как суетится мама. Недавно Клава спрашивала, нужна ли какая-то помощь, Ксюша отмахнулась, сказала, что мама приезжает на пару недель, а дальше видно будет. Не ожидала, что Егор заедет. Еще и без предупреждения.

— Этот Егор отличный парень, — заметила Анастасия Павловна, подхватывая последний пакет. — Он и есть отец ребенка?

— Да. Он — отец, его жена — мать, — нарочно упомянула о Клаве, подчеркивая, что никаких интимных отношений у нее с Егором не было.

— Я поняла. Ну что ж, отличный выбор. Ребенок будет расти в хорошей семье.

Да, да! Ксюша тоже убеждала себя в этом. И искренне пыталась радоваться за Клавдию, однако мысль о том, что сама в свое время сделала неправильный выбор, ранила, словно нож. Нет, это не зависть была, скорее, сожаление, что вот у нее не получилось. Предательство Игоря, развод, осталась одна, с ребенком на руках. А кому-то все на блюде, как Клаве. Наверное, она заслужила и мужа такого, и все остальное. Как говорится, «хорошая карма».

«Вот и пусть будет счастлива, — пронеслось в голове. — Хотя бы она!»

— Да, и… — Анастасия Павловна внимательно посмотрела на нее. — Не привязывайся, девочка. А то больно будет.

Женщина скрылась на кухне, а Ксюша закрыла глаза, чувствуя, как внутри разливается горечь.

Слишком поздно. Она хоть и гнала эти мысли прочь, все равно подсознательно видела себя рядом с сыном и Егором. И никак не могла смириться, что в семье Удальцовых для нее никогда не будет места.

Тут же ощутила легкий толчок. Ребенок явно был недоволен тем, что мамочка напряжена.

— Прости.

Ксюша начала гладить живот, успокаивая его, а это слово осталось на подкорке:

Мамочка…

Другая у него будет мамочка. А она не вправе себя так называть.

— Прости, малыш… — прошептала, шмыгнув носом, только сейчас в полной мере осознав и ужаснувшись тому, что натворила.