Повелитель магии

Тараксандра

Магия – явление, о котором все знают, но изучили его лишь немногие избранные. А между тем, магия везде. Погрузитесь в таинственный мир! Приоткрывшаяся завеса загадок и молчания покажет вам подробности жизни людей, посвятивших себя экстрасенсорной деятельности.

Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью.

© Тараксандра, 2023

ISBN 978-5-0059-9809-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Наркокурер

Переполненный желудок упрямо отказывался вмещать инородные предметы. Симон чувствовал, что разрывается, но пытка не прекращалась. 16-ти летний белокурый мальчик стоял на коленях перед столом, на котором, на большой тарелке, взятой из маминого буфета, лежала гора тугих резиновых предметов, напоминающих отвратительные сосиски. Мама была с ним, убитая, скрытая покрывалом, которое она сама вышила несколько лет назад. Отец тоже был здесь, в своих картинах. Его душа, наверное, поддерживала сына, потому что тело струсило и предпочло веревку битве с испытаниями. Позади юноши расположились пятеро бандитов. Опустив оружие, но готовые в любой момент применить его против мальчика, они с ухмылкой смотрели на Симона. Сопротивление сразу же стало невозможным: преступники взяли в заложницы его сестру.

— Старайся, старайся, парень, — сказал один из них, противный мужик с лицом, покрытым оспинами, и бородавкой на мясистом носу. — Отрабатывай долг.

Симон взял новый предмет с блюда. Он открыл рот, запрокинул голову и сделал судорожное глотание, презерватив, наполненный героином, медленно пошел по пищеводу. Живот страшно болел, Симона тошнило, но он усилием воли подавлял все рефлексы и мысли, кроме одной: защитить малышку Эллу. «Только бы сестра не вошла», — кружилось в голове у Симона. Он всем сердцем боялся, что красивую девочку снова увидят бандиты, и тогда ситуация может выйти из-под контроля. И даже все его усилия окажутся тщетны, и 6 летняя малышка испытает то, что хуже смерти. Симон положил в рот очередной контейнер. Он уже сбился со счета, но емкости с наркотиками, словно клонировались на тарелке. Наркоторговцы смеялись.

— Ты крупный малый, больше двух метров в высоту, — сказал второй бандит. — Хороший сейф!

Наркоторговцы разразились хохотом. Очередной презерватив застрял в горле, Симон еле протолкнул его внутрь, слюна потекла по рубашке, мальчик быстро вытерся. Пытка продолжилась.

— Может, ему дать масло? — предложил один из подельников главаря. — Пусть пацан смажет тару, тогда они буду легче в горло проскакивать.

— От масла начнется понос, я не желаю рисковать, — строго сказал главарь. — Да и пусть парень постарается. Ничто не дается даром. — он обратился к Симону. — Нет, приятель, мы не звери. Ты можешь так не мучиться. Отдай сестру и мы простим долг и оставим тебя в этой квартире. Будешь жить свободно, спокойно. Ты парень красивый, заработаешь кучу бабла. Зачем тебе сестра? Как ты, пацан, будешь ее воспитывать? Повиснет на тебе, как гиря.

Симон хотел броситься на негодяя, но его подручные тут же вновь поставили юношу на колени.

— Да ты не бесись, — продолжил главный. — Я же умное говорю. Долг — это святое, это дело чести! Мы джентльмены.

Бандиты вновь расхохотались.

— Мы и предлагаем тебе: или отдаешь свою сестру, и мы оставляем тебя в покое, или немного поработаешь на нас. Выбор за тобой. Я даже не посмотрю, что ты уже скушал наш товар, — главарь достал пакетик и помахал перед носом Симона. — Сейчас примешь вот это, мы тебя посадим на ведро и через час ты свободен и счастлив. Да еще и от малявки избавишься. Подумай, приятель, ты же толковый парень. А вдруг помрешь по дороге или товар потеряешь? Если хоть один контейнер упустишь или сдохнешь, не доставив товар до места, мы заберем девчонку, и все твои старания окажутся впустую.

Симон лишь с ненавистью посмотрел на преступников и проглотил следующий презерватив с дорогой отравой.

— А вообще мы добрые, — разглагольствовал главарь, — заботимся о сиротах. Тебе дорогу в Финляндию и обратно оплатили, работу предоставили. О здоровье твоем подумали, — он вновь показал пакетик. — Когда доберешься до пункта, примешь слабительное. Но Степаночу так не отдавай, Степаныч у нас культурный, интеллигент. Ты каждый контейнер зубной пастой очисти, чтобы ни грязи, ни запаха. Если все сделаешь, как надо, и у Степаныча не будет к тебе претензий, вернешься домой к своей сеструхе. Но уж, если облажаешься, не обессудь, девчонке придется отрабатывать долг. Она у тебя красавица, такие светленькие волосики, нежная кожа, чистенькая, аппетитная, как конфетка.

Симон содрогнулся от отвращения, боли и страха. Новый контейнер пошел в желудок.

— Шансов, конечно, не так много, что ты довезешь, — продолжил бандит. — Но мы, в любом случае, в накладе не останемся. Или ты заработаешь нам денег, или — твоя сестра. Эта малявка дорогого стоит, даже больше, чем весь этот товар!

Симон понимал, что единственное спасение сестры — это безропотно глотать то, что его заставляют. Внезапно дверь скрипнула, и на кухню, где проходила экзекуция, вошла маленькая девочка лет 5—6, у нее были такие же белокурые волосы, как у брата и большие синие глаза. Она прижимала к груди пеструю тряпичную собачку. Девочка с удивлением смотрела на происходящее.

— Сим, что ты делаешь? — спросила она.

— Элла, уходи, это мои друзья, — как можно спокойнее проговорил Симон. — Мы просто играем. Иди спать.

Главарь взял малышку на руки. Симон дернулся, но его вновь поставили на колени.

— Ух, какая конфетка! — сказал бандит. — Сладкая, нежная!

Бандит зарылся карябанным лицом в шелковые локоны девчушки. Малышка притихла и замерла от страха.

— Отпусти ее! — закричал Симон.

Преступник поставил ребенка на пол.

— Ничего, куколка, мы еще поиграем. У меня столько игр! Ты даже не представляешь, во что можно играть с такими красивыми девочками, как ты, — главарь похотливо облизнулся.

Малышка не знала, о чем говорят и что происходит, но ощущала опасность. Она хотела подойти к брату.

— Элла, иди, пожалуйста, в свою комнату! — Симон постарался улыбнуться. — Я сейчас очень занят. Мы с друзьями готовимся к папиной выставке. Мы там поставим маленький спектакль, помнишь, как в прошлом году? Мама вышла в платье Ариадны, папа — в костюме Тезея. А я был в тунике и с колчаном со стрелами. Я читал стихи. Все нам так хлопали. А потом папа представлял свои картины.

Девочка кивнула.

— Я тоже хочу читать стихи, — сказала Элла, — и рисовать картины.

— И мы рисуем! — захохотал один из бандитов.

— Вы художники? — девочка недоверчиво смотрела на вооруженных людей.

— Ага, мы это, моцарты и репины, — заржал другой уголовник. — Сейчас будем картину рисовать, маслом.

— А лучше икрой, — отозвался другой из своры.

— Здесь нет икры. Здесь вообще ни хрена нет.

Девчушка недоуменно хлопала глазами, не понимая грубую речь.

— Элла, мы, правда, очень заняты, — сказал Симон. — Не надо нам сейчас мешать.

— А когда приедет папа? — спросила малышка.

— Скоро, Элла.

— А где мама? — девочка обвела взглядом кухню. — Когда я легла спать, мама была здесь.

— Мама пошла в магазин за тортом для наших гостей. — Симон посмотрел в другую сторону, чтобы не привлечь внимание девочки к шторам, закрывавшим окно. За густой драпировкой, под узорчатой тканью, лежал труп убитой женщины. — Иди, маленькая, к себе и расскажи Фантику сказку, — Симон ласково взглянул на игрушечную собачку сестры.

Девочка кивнула и послушно ушла из кухни. Бандиты вновь закрыли дверь. Симон продолжил принимать контейнеры. Наконец, все было закончено, последнюю емкость Симон просто проталкивал в себя пальцами, желудок был заполнен почти до пищевода. От боли у мальчика темнело в глазах.

— Молодец, — кивнул бандит. — Сейчас подъедет автобус — и счастливого путешествия! Вот твои документы, слабительное и зубная паста.

Симон взял заранее приготовленную спортивную сумку, куда для вида, чтобы сойти за туриста, покидал первые попавшиеся вещи, и накинул куртку.

— Застегнись, — сказал главарь, — а то твое раздутое брюхо привлечет внимание таможенников. Не ныть, не пищать, не стонать. Хотя мне, в общем, все равно, что с тобой будет. Провалишь дело — потеряешь сестру. Дальше думай сам.

— Какие гарантии, что с Эллой, в мое отсутствие, ничего не случится? — спросил Симон.

— Слово чести, — захохотал главарь. Он стал серьезным. — Я — гарант. Сейчас мы уйдем, а с твоей сестрой останется Гуня. Гуня ничего не сделает малявке, он не гурман. Но, если ты не справишься, или разочаруешь Степаныча, то сюда приду я за компенсацией. Гуня, — кивнул главный крепкому парню, который лениво и даже равнодушно взирал на все происходящее, — останешься здесь, будешь нянькой девчонке. Только посмей попортить товар! Яйца лично вырежу!

— Да понял я, Крапыч, на фиг мне пацанка, — так же лениво отозвался Гуня.

— А если ты, приятель, вздумаешь выкинуть какой-нибудь трюк, — с угрозой проговорил Крапыч, повернувшись к Симону, — позовешь ментов, или начнешь болтать о нашем мероприятии, или еще чего выдумаешь, то я лично проткну твою сестру насквозь. — главарь взял стоявшую в углу швабру. — Вот этой самой ручкой я продырявлю девчонку снизу доверху. Порву до самых ушей, если сдашь нас. Ты понял, шкет?

— Я сделаю ваше дело, — тихо сказал Симон.

Юноша от ненависти и боли весь похолодел, но не выдавал свои чувства перед мучителями.

Симон, главарь и трое его помощников вышли из кухни. Проходя через комнату, Симон взглянул на картины, созданные его отцом. Пейзажи, животные, цветы — мирные символы мирной жизни. Симон опустил глаза, ностальгия сейчас лишь усиливала страдания.