ГЛАВА 10
НОЧНОЙ ВИЗИТ
Инкс, воспользовавшись суетой, поднял мальчишку на руки и, никем не замеченный, покинул музей. Оказавшись на улице, он сел в автомобиль и устремился по направлению к поселку. Очень скоро он был уже дома. Инкс положил так до конца и не пришедшего в себя юношу на постель и позвал Арнольда Карловича. Штиглиц невозмутимо взирал на распластавшегося бесчувственного мальчика, вымазанного белой краской. Но Инкс видел в спокойных глазах управляющего вопросы.
— Да, мой друг, вы правы, произошло преступление, — сказал Степан Федоровича. — То, что я видел сегодня, чудовищно. Но сейчас некогда вздыхать, надо спасать паренька. Это Эрик Проклов, сын моего погибшего друга.
— Я узнал юношу, — кивнул секретарь.
— Я не отдал его в больницу, — возбужденно продолжил Инкс, — так как, во-первых, он там не будет в безопасности, преступник дьявольски хитер и коварен, во-вторых, я и сам его вылечу лучше любого врача! Мне известны и эти белила, и яд, которым его отравили. Принесите, пожалуйста, баночку с моим раствором, который я применяю при реставрации мрамора, и пузырек с лекарством против отравлений. Вы знаете, что иногда работы по восстановлению древностей связаны с большим риском.
— Я все сделаю, — сдержано и почтительно проговорил Арнольд Карлович, но Инкс, хорошо знавший своего секретаря, видел, что этот суровый исполнительный человек, очень взволнован.
— Все будет хорошо, мы спасем паренька, — подбодрил его Степан Федорович.
Арнольд Карлович ушел и вскоре вернулся с просимыми предметами. Инкс напоил мальчугана одним из своих лично приготовленных снадобий, потом смочил тряпку в таинственном растворе и стал осторожно снимать с Эрика белую краску. Юноша время от времени приходил в себя, но не осознавал происходящего, его взгляд оставался туманным, а движения судорожными и беспокойными. Арнольд Карлович помогал хозяину «отмывать» паренька. Наконец все было закончено, Степан Федорович выглядел очень усталым.
— Я побуду с юношей, — сказал секретарь, — вам надо отдохнуть.
— Благодарю, — проговорил Инкс, понимая, что секретарь, как и всегда, дает дельный совет.
Арнольд Карлович отвел шефа в спальню, потом вернулся к Эрику Проклову, молодой человек впал в полузабытье, в бреду он стонал и звал отца. Штиглиц сочувственно покачал головой.
— Держись, малыш, — тихо проговорил он. — Бывает и хуже.
Арнольд Карлович еще раз напоил юношу лекарством и положил холодный компресс на лоб. Постепенно Эрик затих, его дыхание сделалось ровнее. Секретарь тихонько сел у окна, чтобы при свете белой майской ночи почитать газету. Однако этой ночи не суждено было стать спокойной. Не прошло и часа, как явился Измайлов. Арнольд Карлович вышел к следователю.
— Да вы сошли с ума, — возмутился секретарь, — посмотрите на часы!
— Некогда смотреть, — энергично сказал следователь, — давайте сюда вашего хозяина.
— Степан Федорович только что лег спать, у него был тяжелый день! — шепотом, чтобы никого не разбудить, воскликнул секретарь.
— А я еще и не ложился, и у меня будет не менее тяжелая ночь и утро, а если не повезет, то и весь завтрашний день. Ваш шеф такого наработал, что и за год не разгрести. Статья светит вашему разлюбезному Степану Федоровичу.
Арнольд Карлович покраснел от возмущения, он не переносил, когда оскорбляли его хозяина. В это время на пороге гостиной, где происходил разговор Измайлова и секретаря, появился Степан Федорович. Черные круги, следствие морального и физического утомления, обводили его красивые глаза; элегантный халат мягкими складками очерчивал сильное, изящное тело.
— Я вас слушаю, Анатолий Петрович, — сказал Инкс, показывая на кресло.
Измайлов, поморщившись, сел в ажурный антикварный предмет мебели.
— Я вам еще нужен? — спросил Штиглиц хозяина.
— Нет, мой друг, возвращайтесь к Эрику. Как юноша себя чувствует?
— С ним все в порядке. Температура упала, рвота прекратилась. После перенесенного мальчугану следует хорошо отдохнуть.
— Когда я закончу здесь, я приду вас сменить.
— Можете не торопиться, Эрик не доставляет мне хлопот.
Арнольд Карлович ушел; Инкс повернулся к Измайлову, который с любопытством следил за церемонным разговором хозяина и его секретаря.
— Итак, — отвлек следователя Степан Федорович.
— Да, — встряхнулся Измайлов, — вот об этом мальчике, а речь я так понимаю, у вас шла, о сыне археолога Проклова?
Инкс кивнул.
— Вот о нем я и хочу поговорить. И не только о нем.
— Я вас слушаю.
— Почему вы отказались от медицинской помощи для Эрика Проклова?
— Я не отказывался. Если вы внимательно слушали мою беседу с секретарем, то поняли, что юношу лечат, и он сейчас на пути к выздоровлению. Я сам занимаюсь его лечением, так как знаю и умею. Чего не могу сказать о наших врачах. Про больницу я вообще не говорю, там Эрик не будет так надежно защищен, как в моем собственном доме, под моим личным надзором и надзором Арнольда Карловича, надежного и честнейшего человека.
— И на каком основании вы решаете за Эрика Дмитриевича Проклова, где ему находиться и чью помощь принимать? Вы должны оповестить органы опеки, ребенок остался сиротой.
— Не сиротой. По завещанию моего друга, Проклова Дмитрия Александровича, в случае его смерти, я становлюсь опекуном мальчика.
Глаза следователя хищно блеснули, словно у ястреба, нацелившегося на добычу.
— И кто подтвердит ваши слова о завещании Проклова? — Измайлов ерзал от нетерпения в кресле.
Инкс подошел к бюро и достал документ, который дал ему археолог.
— Вот завещание моего друга. — сказал Степан Федорович. — Один экземпляр находился у Дмитрия Проклова, второй — у меня, третий — у его адвоката, Фримана Натана Давидовича.
Измайлов прочитал завещание, довольно улыбнулся, потом что-то записал в своем блокноте.
— Мы это проверим. Фриман Натан Давидович. Интересно. Все очень интересно получается, Степан Федорович. Вы не находите?
— Я вас не понимаю. Я вижу трагедию, а не интересные события.
— А как вы объясните такую чудовищную смерть дочери Проклова?
Инкс закрыл лицо руками.
— Это действительно чудовищно, — прошептал он. — Ольга была моей невестой. Я даже представить себе не могу, кому понадобилось убивать, убивать так жестоко, эту прекрасную невинную девушку.
— А ведь вы нас убеждали, что Проклова мертва! — радостно воскликнул Измайлов.
Инкс посмотрел на следователя с недоумением.
— Я не понимаю, что вас веселит? — спросил коллекционер. — Перед вами драма, непостижимая фантасмагория, безумие, а вы резвитесь так, словно стали очевидцем какого-то анекдота.
Измайлов взял себя в руки.
— Я всегда радуюсь, когда изобличаю преступника. — с наслаждением проговорил он. — А в данном деле я уже нашел убийцу. Осталось теперь выяснить, он — сумасшедший маньяк или расчетливый уголовник?
— Вы нашли преступника? — вскричал пораженный Инкс. — Но кто он? Чьи руки совершили это злодеяние?
Конец ознакомительного фрагмента.
