Загадки Сфинкса

Тараксандра

Захватывающий мистический детектив. Музей. Мировая сокровищница. Хранилище бесценных реликвий. Но… за парадным фасадом скрывается само зло. Погиб ученый, совершено жестокое убийство его дочери, украдена коллекция бесценных артефактов. Кто стоит за всеми преступлениями? Только гениальному Сфинксу подвластны эти загадки.

ГЛАВА 10

НОЧНОЙ ВИЗИТ

Инкс, воспользовавшись суетой, поднял мальчишку на руки и, никем не замеченный, покинул музей. Оказавшись на улице, он сел в автомобиль и устремился по направлению к поселку. Очень скоро он был уже дома. Инкс положил так до конца и не пришедшего в себя юношу на постель и позвал Арнольда Карловича. Штиглиц невозмутимо взирал на распластавшегося бесчувственного мальчика, вымазанного белой краской. Но Инкс видел в спокойных глазах управляющего вопросы.

— Да, мой друг, вы правы, произошло преступление, — сказал Степан Федоровича. — То, что я видел сегодня, чудовищно. Но сейчас некогда вздыхать, надо спасать паренька. Это Эрик Проклов, сын моего погибшего друга.

— Я узнал юношу, — кивнул секретарь.

— Я не отдал его в больницу, — возбужденно продолжил Инкс, — так как, во-первых, он там не будет в безопасности, преступник дьявольски хитер и коварен, во-вторых, я и сам его вылечу лучше любого врача! Мне известны и эти белила, и яд, которым его отравили. Принесите, пожалуйста, баночку с моим раствором, который я применяю при реставрации мрамора, и пузырек с лекарством против отравлений. Вы знаете, что иногда работы по восстановлению древностей связаны с большим риском.

— Я все сделаю, — сдержано и почтительно проговорил Арнольд Карлович, но Инкс, хорошо знавший своего секретаря, видел, что этот суровый исполнительный человек, очень взволнован.

— Все будет хорошо, мы спасем паренька, — подбодрил его Степан Федорович.

Арнольд Карлович ушел и вскоре вернулся с просимыми предметами. Инкс напоил мальчугана одним из своих лично приготовленных снадобий, потом смочил тряпку в таинственном растворе и стал осторожно снимать с Эрика белую краску. Юноша время от времени приходил в себя, но не осознавал происходящего, его взгляд оставался туманным, а движения судорожными и беспокойными. Арнольд Карлович помогал хозяину «отмывать» паренька. Наконец все было закончено, Степан Федорович выглядел очень усталым.

— Я побуду с юношей, — сказал секретарь, — вам надо отдохнуть.

— Благодарю, — проговорил Инкс, понимая, что секретарь, как и всегда, дает дельный совет.

Арнольд Карлович отвел шефа в спальню, потом вернулся к Эрику Проклову, молодой человек впал в полузабытье, в бреду он стонал и звал отца. Штиглиц сочувственно покачал головой.

— Держись, малыш, — тихо проговорил он. — Бывает и хуже.

Арнольд Карлович еще раз напоил юношу лекарством и положил холодный компресс на лоб. Постепенно Эрик затих, его дыхание сделалось ровнее. Секретарь тихонько сел у окна, чтобы при свете белой майской ночи почитать газету. Однако этой ночи не суждено было стать спокойной. Не прошло и часа, как явился Измайлов. Арнольд Карлович вышел к следователю.

— Да вы сошли с ума, — возмутился секретарь, — посмотрите на часы!

— Некогда смотреть, — энергично сказал следователь, — давайте сюда вашего хозяина.

— Степан Федорович только что лег спать, у него был тяжелый день! — шепотом, чтобы никого не разбудить, воскликнул секретарь.

— А я еще и не ложился, и у меня будет не менее тяжелая ночь и утро, а если не повезет, то и весь завтрашний день. Ваш шеф такого наработал, что и за год не разгрести. Статья светит вашему разлюбезному Степану Федоровичу.

Арнольд Карлович покраснел от возмущения, он не переносил, когда оскорбляли его хозяина. В это время на пороге гостиной, где происходил разговор Измайлова и секретаря, появился Степан Федорович. Черные круги, следствие морального и физического утомления, обводили его красивые глаза; элегантный халат мягкими складками очерчивал сильное, изящное тело.

— Я вас слушаю, Анатолий Петрович, — сказал Инкс, показывая на кресло.

Измайлов, поморщившись, сел в ажурный антикварный предмет мебели.

— Я вам еще нужен? — спросил Штиглиц хозяина.

— Нет, мой друг, возвращайтесь к Эрику. Как юноша себя чувствует?

— С ним все в порядке. Температура упала, рвота прекратилась. После перенесенного мальчугану следует хорошо отдохнуть.

— Когда я закончу здесь, я приду вас сменить.

— Можете не торопиться, Эрик не доставляет мне хлопот.

Арнольд Карлович ушел; Инкс повернулся к Измайлову, который с любопытством следил за церемонным разговором хозяина и его секретаря.

— Итак, — отвлек следователя Степан Федорович.

— Да, — встряхнулся Измайлов, — вот об этом мальчике, а речь я так понимаю, у вас шла, о сыне археолога Проклова?

Инкс кивнул.

— Вот о нем я и хочу поговорить. И не только о нем.

— Я вас слушаю.

— Почему вы отказались от медицинской помощи для Эрика Проклова?

— Я не отказывался. Если вы внимательно слушали мою беседу с секретарем, то поняли, что юношу лечат, и он сейчас на пути к выздоровлению. Я сам занимаюсь его лечением, так как знаю и умею. Чего не могу сказать о наших врачах. Про больницу я вообще не говорю, там Эрик не будет так надежно защищен, как в моем собственном доме, под моим личным надзором и надзором Арнольда Карловича, надежного и честнейшего человека.

— И на каком основании вы решаете за Эрика Дмитриевича Проклова, где ему находиться и чью помощь принимать? Вы должны оповестить органы опеки, ребенок остался сиротой.

— Не сиротой. По завещанию моего друга, Проклова Дмитрия Александровича, в случае его смерти, я становлюсь опекуном мальчика.

Глаза следователя хищно блеснули, словно у ястреба, нацелившегося на добычу.

— И кто подтвердит ваши слова о завещании Проклова? — Измайлов ерзал от нетерпения в кресле.

Инкс подошел к бюро и достал документ, который дал ему археолог.

— Вот завещание моего друга. — сказал Степан Федорович. — Один экземпляр находился у Дмитрия Проклова, второй — у меня, третий — у его адвоката, Фримана Натана Давидовича.

Измайлов прочитал завещание, довольно улыбнулся, потом что-то записал в своем блокноте.

— Мы это проверим. Фриман Натан Давидович. Интересно. Все очень интересно получается, Степан Федорович. Вы не находите?

— Я вас не понимаю. Я вижу трагедию, а не интересные события.

— А как вы объясните такую чудовищную смерть дочери Проклова?

Инкс закрыл лицо руками.

— Это действительно чудовищно, — прошептал он. — Ольга была моей невестой. Я даже представить себе не могу, кому понадобилось убивать, убивать так жестоко, эту прекрасную невинную девушку.

— А ведь вы нас убеждали, что Проклова мертва! — радостно воскликнул Измайлов.

Инкс посмотрел на следователя с недоумением.

— Я не понимаю, что вас веселит? — спросил коллекционер. — Перед вами драма, непостижимая фантасмагория, безумие, а вы резвитесь так, словно стали очевидцем какого-то анекдота.

Измайлов взял себя в руки.

— Я всегда радуюсь, когда изобличаю преступника. — с наслаждением проговорил он. — А в данном деле я уже нашел убийцу. Осталось теперь выяснить, он — сумасшедший маньяк или расчетливый уголовник?

— Вы нашли преступника? — вскричал пораженный Инкс. — Но кто он? Чьи руки совершили это злодеяние?

Конец ознакомительного фрагмента.