Наедине с любовью

Тара Пэмми, 2016

В стране Бейраат сложные времена. Шейх Зафир аль-Масуд пытается отстоять свое право на власть. Будучи за границей, он встречается с Лорен Хэмби и теряет покой, но волею судьбы ему приходится ее бросить. Лорен, думая, что Зафир погиб в результате городских волнений, отправляется в Бейраат, чтобы своими глазами увидеть страну, за которую Зафир отдал свою жизнь. Там она неожиданно встречает… Зафира.

Глава 3

Почувствовав тянущую боль в запястье, Лорен медленно раскрыла глаза. Во рту было сухо, словно он всю ночь был набит ватой. Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что находится в какой-то странной комнате. Изрядно помятая, она приподнялась на локтях и села.

Она лежала в огромной постели, на мягчайшей благоухающей простыне. В комнате стоял тонкий аромат роз. На стене висел темно-красный гобелен. Прозрачные шелковые занавески развевал легкий ветерок.

«Моя квартирка в Куинсе целиком бы поместилась в этой комнате», — подумала она с благоговением, изумляясь пышности обстановки.

— Очень рада, что на ваши щеки вернулся румянец, — раздался голос с сильным акцентом у подножия кровати.

Лорен повернулась, и запястье больно дернула пластиковая трубка для внутривенного вливания.

Женщина положила ей на лоб свою прохладную руку и кивнула. На ней была ярко-красная туника с воротником и длинными рукавами, снизу — черные брюки. Волосы были убраны в конский хвост. Ее кожа была на тон светлее, чем у Зафира, и по сравнению с ней Лорен почувствовала себя бледной молью.

— Температура спала. Хотите попить?

Лорен кивнула, и женщина, вместо того чтобы протянуть ей стакан, поднесла его ей ко рту, другой рукой придерживая девушку за шею. Жидкость смягчила горло, и неприятные ощущения во рту пропали. Лорен стало значительно лучше. Она подняла глаза на женщину:

— Где это я?

— В королевском дворце.

Плохо сдерживая растущее волнение, Лорен еще раз оглядела комнату. Яркая дорогая мебель с золотым отливом. Высокая арка с правой стороны, освещенная бронзовыми светильниками, вела на балкон, откуда виднелись башенки и купола.

Сначала Зафир ее запер, чтобы держать все в секрете, а теперь приставил к ней надсмотрщиков?

Она провела пальцем по своим сухим, потрескавшимся губам. Ее кофта была смята, а кремовые штаны испачканы.

— Ни разу в жизни не падала в обморок. Вытащите трубку, мне бы хотелось умыться. И уйти.

Женщина покачала головой:

— Это невозможно.

После вчерашнего Лорен была не настроена подчиняться.

— Извините, а вы вообще кто?

— Придворный врач, единственная женщина-терапевт. Его величество распорядился, чтобы именно я за вами ухаживала, — с гордостью произнесла она.

Значит, она по-прежнему пленница? Только ее переселили из жуткой кельи в роскошные палаты.

— Пусть сам за собой ухаживает, — злобно пробурчала она.

Врач изумленно разинула рот и уставилась на Лорен, словно та неожиданно выросла на две головы. Лорен почувствовала себя полной идиоткой. Женщина, стоявшая перед ней, была ни в чем не виновата.

— Так как, простите…

— Доктор Фаррах Хасан.

— Я должна уйти отсюда, доктор Хасан. Просто дайте мне мой телефон. — Она показала на незамысловатую серую сумочку, которая выглядела неуместно на бархатном красном диванчике. Да и сама Лорен была не в своей тарелке в этом помпезном месте. — Я позвоню в аэропорт и перенесу вылет.

— Вам нельзя уезжать, мисс Хэмби. Помимо того, что его величество запретил вам уезжать, — подчеркнула она, словно боялась, что до Лорен опять не дойдет, — и если учесть ваше состояние, ваш организм очень ослаблен. Я бы вам рекомендовала провести в постели самое малое неделю и подождать по крайней мере две недели, перед тем как лететь на далекие расстояния.

— Мое состояние? — переспросила Лорен, и оглушительный стук ее сердца, казалось, донесся и до ушей врача. — Со мной ничего плохого, просто последствия обезвоживания.

«За что можно было сказать спасибо его величеству», — чуть не проговорила Лорен, но вовремя прикусила язык.

— Вы беременны, — произнесла доктор Хасан, нахмурившись. — Вам об этом неизвестно?

Лорен как будто размазали по стенке. Она покачала головой, а потом расхохоталась. Врач оставалась абсолютно серьезной.

— Но этого не может…

Она рухнула на кровать, задрожав всем телом. Ее дыхание стало прерывистым, внутри все переворачивалось. Беременна? Как это могло случиться? Она принимала таблетки, не пропуская ни дня. Лорен вцепилась в одеяло, и из уголков ее глаз полились слезы.

Ее душил шок вперемешку со страхом, а в животе как будто налилась свинцовая гиря.

Ни о какой беременности не могло идти и речи. Ребенку нужна безоговорочная любовь, постоянство, оба родителя, для которых малыш значил бы больше всего на свете.

Они с Зафиром не могли даже посмотреть друг на друга.

Паника разверзла перед Лорен свою пасть, и ей снова стало душно.

— Дышите спокойно, мисс Хэмби, — произнесла женщина, и Лорен была рада подчиниться ее уверенному голосу.

Пока дыхание восстанавливалось, в ее душе вспыхнул маленький огонек. Под одеялом она приподняла майку и провела пальцами по животу. Внутри нее развивалась крохотная жизнь.

Ребенок.

Работа медсестры в городской больнице Бруклина отнимала у Лорен все физические и эмоциональные силы. Да что уж там, у нее и парня нормального никогда не было.

Она регулярно имела дело с незамужними одинокими матерями и их проблемами. Жестокая реальность вкупе с ее собственными детскими воспоминаниями прояснили в ее голове по крайней мере одно. Она ни за что не приведет в этот мир ребенка, который будет лишен любви одного из родителей.

— С ним все в порядке? То есть с малышом? — спросила Лорен, и ее мысли унеслись в совсем другом направлении.

Доктор Хасан улыбнулась:

— Судя по всему, у вас самое начало беременности. В целом, вы здоровы. Если не считать обезвоживание и низкий уровень содержания железа. Это легко исправит неделя постельного режима и хороший рацион.

Лорен кивнула, немного успокоившись. Хоть ей и было невыносимо находиться рядом с Зафиром, иного выхода не было. Она останется здесь на неделю и полетит в Нью-Йорк запланированным рейсом.

Нужно разобраться со своей жизнью, но только не здесь. Вот вернется в родной город, привыкнет к переменам, и тогда она ему скажет.

— А вы с Зафиром в хороших отношениях? — поинтересовалась Лорен.

В глазах врача просияла гордость.

— Да, мы с Зафиром — то есть с его величеством — знаем друг друга с детства.

Значит, Фаррах не только обслуживающий персонал, но и его друг. Видимо, нелегко будет провести целую неделю в окружении людей, которые целуют землю, по которой ходит Зафир.

— Но мои обследования останутся конфиденциальными, так? Я же ваша пациентка.

Фаррах нахмурилась:

— Разумеется, мисс Хэмби.

— Пожалуйста, называйте меня Лорен! — Она дернула простыню и положила руки поверх нее. — Мне очень нужно, чтобы это, — она показала пальцем на свой живот, — осталось между нами, доктор Хасан. — В глубине души она удивилась, с какой легкостью ей удавалось врать. — К Зафиру моя беременность не имеет никакого отношения.

Врач нахмурилась еще сильнее:

— Разумеется, я не разглашаю конфиденциальную информацию. А что, если…

Лорен отвернулась, уклоняясь от ответа. Лучше ей помолчать.

Зафир с довольным видом подписал последний документ и положил его в стопку бумаг. Это был один из его проектов — модернизация женских клиник на окраинах города, предназначенных для кланов, которые до сих пор жили в пустыне и постоянно сталкивались с необходимостью отвозить своих женщин в город за медицинской помощью.

Он встал из-за огромного дубового стола, подошел к бару, налил себе стакан виски и сразу же выпил. Алкоголь оставил за собой горячий след на пути из горла в желудок, но не унимал досады. Лорен находилась во дворце, в шаговой доступности, и это не давало ему покоя.

Смерть Тарика положила конец их роману с Лорен, но Зафир не забыл то бесконечное наслаждение, которое испытывал в ее объятиях.

Шейху запрещалось иметь любовницу, которая бы не прошла строгую проверку Верховного совета, а Лорен к тому же была иностранкой. Зафиру нужен был образ, не напоминавший о скандальной жизни Тарика. Но все-таки…

В кабинет зашел Ариф с камерой в руке:

— Мы его нашли.

— И? — Его сердце лихорадочно забилось.

— Он отдал пленку, сказав, что не собирается подрывать твой авторитет. При условии, что ты встретишься с ним один на один.

Журналисту, похоже, было все равно, в безопасности ли Лорен. Зафир даже возмутился, ведь она не хотела его предавать ни под каким видом.

— Он о ней спрашивал?

— Да. Я разрешил им созвониться. Он был рад, что с ней все в порядке, но так и не понял, почему она в королевском дворце, — сказал Ариф с ноткой неудовольствия в голосе.

Зафир рывком вскочил с кресла:

— Говори, Ариф!

— Немедленно отправь ее домой.

Ни один человек не осмелился бы высказать шейху такое. Но старый наставник Зафира был предан Бейраату всей душой.

— Почему?

— Эта женщина, — ответил он, намеренно не называя ее по имени, — одна большая проблема. Она здесь всего два дня, а ты уже… выбит из колеи.

Зафир покачал головой:

— Я ушел от нее посреди ночи, оборвав все концы. Скрывал, кто я такой.

И сейчас, и в необозримом будущем Зафира должен волновать только Бейраат. Как бы то ни было, эта мысль заставляла его страдать. Неужели у него не было права даже на самые невинные удовольствия?

— Наверное, она немного злится.

Ариф не отрывал от Зафира пристального взгляда:

— Не позволяй никому сбить тебя с твоего пути.

Но это уже произошло. Зафира пронизывало чувство досады и гнев, смешанные со львиной долей неудовлетворенного либидо.

Всю свою жизнь он посвятил отцу (причем о родственной связи с ним он тогда еще не подозревал) и Бейраату. И вот теперь, в качестве награды, ему отказывают в одном простом пункте — обладать женщиной, которая его чрезвычайно привлекает.

Ни за что!

— Я должен вести монашескую жизнь? — Этот вопрос Зафир неоднократно задавал сам себе.

— Лучше всего для твоего будущего и будущего Бейраата найти подходящую молодую девушку, которая знает свое место, и жениться на ней. Ты укрепишь свою позицию перед Верховным советом.

Симпатичная, послушная бейраатка никогда не станет ему перечить и уж точно никогда в жизни не влепит ему пощечину. Вот какое ему уготовано будущее. Но Зафир не торопился бросаться ему навстречу.

Он посмотрел на портрет Джохары, жены Тарика.

Это была хрупкая, изумительно красивая и скромная девушка, дочь одного из влиятельных членов Верховного совета. Именно на ней ему нужно было жениться.

Лорен была полной противоположностью Джохаре. Проворная и трудолюбивая, упрямая, вспыльчивая — и маниакально честная. Она ничего у него не просила, ничего не требовала, чуть не угробила себя из-за гриппа, не позвав никого на помощь. Она работала в больнице, у нее было несколько друзей и никакой личной жизни. Они с Зафиром были словно два идеально подходящих друг другу корабля, которые столкнулись в порту.

Несмотря ни на что, Лорен приехала сюда, чтобы его отыскать. Она волновалась за него, она его оплакивала. Лорен — опасное увлечение для мужчины, которому были заказаны личные привязанности…

— Моя жизнь была и будет посвящена Бейраату, Ариф. Ни одной женщине не под силу это изменить.

Но сейчас Зафир впервые в жизни захотел поддаться желаниям. После жестоких событий последних недель появление Лорен в Бейраате стало бы для него своеобразным вознаграждением.

От одной мысли о Лорен напрягся каждый мускул его изнывающего тела. Но сначала он должен был перед ней извиниться.

Лорен распахнула застекленные створчатые двери и вышла на балкон. Смеркалось. Небо окрасилось багровым цветом. Дул прохладный ветерок, и девушка набросила на плечи кашемировую кофту.

Даже проведя неделю в Бейраате, Лорен не переставала удивляться. В течение дня было очень жарко, а вечером становилось холодно. Она до сих пор не могла поверить, что находится в королевском дворце, в прибежище всей бейраатской знати.

Ухоженные сады, фонтаны, извилистые тропинки во внутренних двориках — все, что открывалось ее взору, поражало старинным очарованием, богатством и невиданной роскошью. Она как будто попала в волшебную сказку из книги, которую ей много лет назад читала тетя. Эту книгу Лорен подарили родители, когда вернулись из очередной командировки в далекую экзотическую страну — такую, как Бейраат.

В комнате, которую ей выделили, стояла огромная старинная кровать с мягким хлопковым покрывалом в золотистых узорах. К помещению примыкала уборная с мраморной ванной, явно предназначенной только для принцесс. На стене висело зеркало в причудливой золотой раме. Ее голые ноги ласкал разноцветный плюшевый коврик. Куда бы она ни посмотрела — все свидетельствовало о богатстве Зафира. Неправдоподобная разница их миров словно дразнила ее.

Даже когда Лорен лежала на кровати, в лицо ей усмехался высокий затейливо расписанный потолок, от которого по всей комнате исходило сияние.

— Вы квалифицированный врач? — спросила она у Фаррах.

Женщина подняла голову от журнала и кивнула.

— И вас не смущает по приказу шейха работать моей нянькой?

— Просьба Зафира меня совершенно не обременила. Когда родные меня бросили, он спас меня, не раздумывая. — Она отложила журнал в сторону. — Зафир дорожит вами. Это видно.

— И поэтому он запер меня здесь, а не в подземной камере? — огрызнулась Лорен.

— Нет, вы неправильно поняли. Вы находитесь в личном крыле Зафира. Женщин сюда не пускают. Если бы заключить вас под стражу было единственной его целью, он бы поселил вас в другом месте. — Фаррах замолчала, словно ожидая, когда Лорен осознает важность ее слов. — А здесь он может быть абсолютно уверен в вашей безопасности.

Но Лорен не придала ее откровению никакого значения.

Она подошла к столику, уставленному экзотическими фруктами и кондитерскими изделиями, и взяла изысканный серебряный кувшин. Наполнив шербетом сверкающий серебряный стакан, она отхлебнула. Да уж, в мире Зафира столовое серебро было понятием обыденным.

Легкий фруктовый напиток смягчил ее пересохшее горло.

— Единственный, кто здесь препятствует моей безопасности, — это шейх.

— После того как он вернулся в Бейраат, на его жизнь покушались дважды, Лорен.

Бокал выскользнул из ее рук и беззвучно приземлился на коврик, по которому расползлось огромное пятно.

Лорен схватилась за деревянную поверхность стола, представив погибшего Зафира. К горлу подступила тошнота, и сладкий вкус шербета превратился в горечь.

Пару дней назад она почти свыклась с мыслью, что Зафир может быть мертв. Но теперь, когда они встретились, Лорен и думать забыла, что его жизни может что-то угрожать. Она взяла салфетку и присела на колени, чтобы затереть пятно на ковре.

— Но почему тогда…

Ее вопрос прервал стук в дверь.

В комнату зашла женщина в темно-бордовом восточном платье и с платком на голове. В руках она держала серебряный поднос, содержимое которого было накрыто красной бархатной тканью.

Покосившись на Лорен подведенными черными глазами, она заговорила с Фаррах. Изменившись в лице, врач посмотрела на Лорен, а потом опять на женщину.

— Его величество хочет встретиться с вами через час в саду на крыше, — произнесла Фаррах с абсолютно стеклянными глазами.

Женщина подошла к Лорен и протянула поднос. Лорен непроизвольно отступила на шаг. У нее бешено колотилось сердце. Она сняла бархатную накидку и ахнула. Под ней оказалось потрясающее шелковое платье-карандаш изумрудного цвета.

Скромный вырез на шее и узкий лиф были расшиты тысячами крохотных хрусталиков, которые слепили ей глаза. Это было платье для принцессы или шейхи, или… Или для игрушки богача.

Оно будет сидеть на ней, как влитое. Эту же мысль Лорен прочла во взгляде Фаррах. Лорен раздраженно бросила платье в сторону. Никогда в жизни она не чувствовала себя так мерзко.

Любопытство, с которым обе женщины разглядывали каждое ее движение, действовало ей на нервы. Значит, прекрасную незнакомку селят во дворце под боком у Верховного шейха, и тот дарит ей весьма интимные подарки.

Что он затеял?

Лорен почувствовала слабость. На бархатную коробочку она смотрела уже не с таким азартом, как на платье. Но открыв ее, Лорен не смогла скрыть удивления.

Бриллиантовое ожерелье, серьги и браслет. Имя дизайнера, вышитое наверху коробочки, ни к чему было упоминать. Она слишком хорошо знала этот исключительный стиль. В горле у нее встал комок.

Зафир помнил о ее страсти к бриллиантам…

По всей ее квартире в Куинсе были раскиданы брошюры и каталоги лучших бриллиантовых мастерских мира. Лорен обожала вечерами сидеть в кресле и листать каталоги, отмечая украшения, которые ей понравились. Но в реальности у нее не было даже крохотного камушка.

Неужели Зафир возомнил, что его вульгарная демонстрация богатства ее смягчит и она забудет обо всем произошедшем? Он думал купить ее своими дорогими подарками?

Лорен кинула бархатную коробочку на поднос.

— Фаррах, передайте, пожалуйста, девушке, что эти вещи можно уносить. И пусть скажет его величеству, что я не собираюсь с ним встречаться. Ни сегодня, ни завтра — никогда.