Девочка с морским сердцем

Таня Штевнер, 2015

Если ты не такой, как все, то у тебя наверняка куча проблем. Уж Алеа знает об этом не понаслышке! Ведь она страдает редким и весьма загадочным заболеванием: если на её тело попадёт хоть капля холодной воды, то на нём останутся странные следы. Она может даже погибнуть! Так почему же её постоянно тянет к морю? Откуда взялась эта странная тоска по нему? Однажды Алеа выпадает шанс узнать это: она знакомится с тремя ребятами, которые путешествуют по миру на собственном корабле. Они готовы взять Алеа с собой! И хотя девочка очень боится воды, она чувствует, что это путешествие может открыть ей удивительные тайны… Что же ждёт её впереди?

Посвящается Мо

Tanya Stewner, Claudia Carls (ill.)

ALEA AQUARIUS 1: DER RUF DES WASSERS

First published in German under the title

Alea Aquarius 1: Der Ruf des Wassers by Tanya Stewner, cover illustrations and vignettes by Claudia Carls

© Verlag Friedrich Oetinger, Hamburg 2015

© Капустюк Ю.Б., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Она увидела, как на неё наступает вода.

Она закричала.

А затем нырнула в море.

Удар был сильным, словно она с разбегу врезалась в дверь, но уже в следующее мгновение эта дверь отворилась и впустила её внутрь.

Ледяная вода сомкнулась над ней. Она стала отчаянно дрыгать ногами и грести руками. Разум подсказывал, что смерть близка. Но сердце как будто не соглашалось. Оно колотилось громко и быстро, отчаянно и яростно — но не от страха. Она вдруг почувствовала, что её сердце трепещет от радости.

Гамбург

Река сегодня была более серой, чем обычно. Серой и печальной, но, скорее всего, Алеа так показалось — ведь она сама была охвачена печалью. Понурившись, опустив плечи, она стояла в порту и не отрываясь смотрела на воду. Эльба была гигантской рекой, водным колоссом, мощно вклинивающимся в сушу. Сколько раз она уже стояла здесь и глядела на Эльбу, прислушиваясь к её тихому шелесту и пытаясь разгадать её тайны? Тайны, которые она никогда не раскроет, потому что Алеа не разрешалось подходить ни к Эльбе, ни к какой другой реке.

Алеа бросила взгляд на мобильный. Пропущенных вызовов нет. Конечно же, нет. Как можно пропустить вызов, если она напряжена как струна и то и дело поглядывает на экран!

Девочка переступила с ноги на ногу. Она стояла здесь давно и очень устала. Вздохнув, она огляделась в поисках места, где можно было присесть на приличном расстоянии от воды и чтобы рядом не было луж, которыми её могли обрызгать прохожие. Но луж сегодня вообще нигде не было, потому что дождь не шёл уже несколько дней.

Она заметила пустую скамью — именно то, что сейчас ей и нужно. Какое-то время она просто сидела, вцепившись в телефон и разглядывая людей, которые решительно проходили мимо — туристы и местные, рабочие и просто устраивающиеся на причале с пакетом бизнес-ланча. Здесь всегда царило оживление и всегда было много народу, как на любом из бесчисленных гамбургских причалов. Алеа знала каждый из них. Она уже стояла на всех и смотрела на воду. Но этот причал нравился ей больше остальных. Здесь она чувствовала себя как дома, а в этом ощущении она нуждалась сейчас более чем когда-либо.

Алеа сделала глубокий вдох и попробовала подавить новую волну страха. То, что сегодня произошло, было слишком серьёзно. Утром у её приёмной матери случился инфаркт. Алеа проснулась в хорошем настроении и стала размышлять, что бы предпринять в первый день летних каникул, как вдруг увидела на кухне Марианну — совершенно белую, с каплями пота на лице. Алеа немедленно вызвала «Скорую помощь», и приёмную мать забрали в больницу. Ей уже шестьдесят пять лет, и у неё давно были проблемы с сердцем, но Алеа никогда не допускала мысли, что может случиться что-то плохое. Ведь кроме Марианны у неё никого нет, и если та не сможет о ней заботиться или вообще умрёт, служба опеки подберёт для Алеа новую приёмную семью. Ей придётся переехать жить к чужим, незнакомым людям, которые ничего не знают о её болезни. От этой мысли внутри у Алеа всё сжалось. Только из-за страха перед службой опеки она и сидела здесь, а не в больнице возле Марианны.

Алеа почувствовала, как по спине поползли противные холодные мурашки. Марианна обещала набрать ей сразу, как только сможет. Значит, мобильный зазвонит с минуты на минуту. В любой момент…

Она смахнула слезинку из уголка глаза. Плакать не хотелось, но она чувствовала себя бесконечно беспомощной и одинокой.

Её взгляд упал на ладонь. На чёрной кожаной перчатке сверкала та единственная слезинка, которую она только что смахнула. На мгновение ей показалось, что она что-то в ней разглядела, что в слезинке вспыхнуло что-то синее и зелёное. Но тут слезинка впиталась в шов на перчатке и исчезла.

Алеа несколько раз сжала и разжала кулак. Как и на всех своих перчатках, она и здесь отрезала кончики пальцев, чтобы можно было нормально пользоваться руками, но сегодня даже в таком виде перчатки ей мешали. На улице было плюс двадцать семь, и кожа под перчатками вспотела.

Она выпрямилась и попробовала дышать спокойно. Нужно взять себя в руки! Она стала сосредоточенно рассматривать причал — вдруг удастся отвлечься на что-нибудь в ожидании звонка Марианны? Лодки на причале покачивались на воде, на другом берегу скрипел и гудел громадный погрузочный кран.

И тут Алеа заметила странный старый парусный корабль, который как раз причаливал к набережной. На носу виднелась наполовину стёртая надпись: «Крукис». Корабль выглядел настолько необычно, что Алеа прищурилась и всмотрелась внимательнее. Его давно следовало бы покрасить заново. Светло-зелёная краска по бокам отслаивалась и облезала. Да и вообще судно казалось таким изношенным, что было странно, как оно вообще способно выходить в море. Но Алеа никак не могла оторвать от него взгляд — и всё смотрела и смотрела. И хотя она не знала, что именно привлекло её внимание, у неё возникло чувство, что перед ней нечто особенное.

С корабля спрыгнул мальчик и принялся крепко привязывать канаты. На вид ему было лет девять-десять, не больше. Справившись со своей задачей, он снова запрыгнул на судно и исчез под палубой.

В скором времени из рубки вышел юноша, который, вероятно, управлял «Крукисом». Как и мальчик, он ловким отработанным движением спрыгнул с судна на причал. Ему было лет восемнадцать, и он казался очень симпатичным. У него был тёмный загар, приветливое лицо и взъерошенные, как у рок-звезды, волосы, а на рукаве футболки зияла дыра. Кроме того, под мышкой он держал гитарный футляр.

Благодаря судьбу за всё, что отвлекало её от раздумий и ожидания, Алеа стала наблюдать за действиями юноши, который, пройдя мимо неё, направился в сторону расположенного неподалёку кафе.

Алеа почувствовала, что безумно хочет пить. Она порылась в рюкзаке, но потом вспомнила, что термос оставила дома. Обычно он у неё всегда с собой, но после случившегося с Марианной она выскочила из квартиры в такой спешке, что забыла не только термос, но и зонт — а это крайне неосмотрительно! И хотя пока на небе ни облачка, если всё-таки польёт дождь, у неё возникнут серьёзные проблемы.

Мальчик, который только что крепко привязывал «Крукис», легко спрыгнул с лодки и с потёртым барабаном под мышкой направился к тому же кафе, что и юноша — рок-звезда. Когда мальчик поравнялся со скамейкой Алеа, их глаза встретились, и он улыбнулся.

— Ахой! — сказал он вместо приветствия и широко улыбнулся щербатым ртом.

Алеа смущённо улыбнулась в ответ, но он уже ушёл.

Она встала. Термоса нет — значит, придётся купить себе что-нибудь тёплое. Зажав в ладони мобильный, она направилась к кафе и, войдя внутрь, сразу заметила мальчика и юношу: они сидели за одним столом и пили лимонад. Алеа села за свободный столик неподалёку от них. Она увидела, что мальчик босой, и ей это понравилось, хотя сама она ни за что не стала бы так ходить. Но эти мальчишки казались немного чудными, а чудики, фрики, ей нравились. В конце концов, она и сама в какой-то степени фрик.

К ней подошла официантка, и Алеа заказала чай.

— Только не горячий, а тёплый, — попросила она.

Официантка нахмурилась:

— Может, принести холодный чай?

Алеа замахала руками:

— Ни в коем случае!

Официантка вылупилась на чёрные кожаные перчатки Алеа, и девочка буквально слышала, как она думает: «Такая жара, а она в перчатках! И зачем ей тёплый чай?»

Алеа напряжённо улыбнулась, а официантка пожала плечами.

— Один тёплый чай, — подытожила она и исчезла.

Алеа заметила, что мальчики смотрят в её сторону.

— Клёвый прикид! — крикнул тот, что помладше.

Алеа вздрогнула. Почувствовав, что краснеет, она натянула кепку на лицо. На ней была тёмно-розовая атласная куртка, мужская майка, множество длинных цепей, рваные джинсы, тяжёлые ботинки, её любимая кепка цвета морской волны и перчатки. Она знала, что прикид у неё довольно клёвый — в том-то и вся соль. Алеа уже несколько лет одевалась крайне вызывающе и делала это с одной-единственной целью: отвлечь внимание от перчаток. Ни по соседству, ни в школе никто ничего не знал о её болезни. Одноклассники и учителя полагали, что это один из её многочисленных модных приколов. А для Алеа было предпочтительнее, чтобы её считали странной, нежели больной. Одна только Марианна знала, как сильно это заболевание ограничивает Алеа в повседневной жизни и какой львиной доли свободы её лишает. Но знать об этом больше никому не полагалось — жалость ей была не нужна.

— Спасибо, — едва слышно пробормотала она и почувствовала, что её щёки раскраснелись ещё больше.

К счастью, мальчишки погрузились в разговор и больше на неё не смотрели. Под столом они достали по бутерброду и откусывали от них каждый раз, когда официантка отворачивалась.

Алеа невольно улыбнулась и подумала, что тоже с удовольствием проглотила бы такой бутерброд. Она ничего не ела с самого завтрака.

Официантка принесла чай. Это был просто кипяток, и Алеа пришлось ждать, пока он остынет.

К столу, за которым сидели мальчишки, подошла девочка — темнокожая, с длинными дредами, высоко собранными в косу. На груди у неё висел аккордеон.

— Привет, Тесс, — поздоровался с ней мальчик.

— Ты дверь на борту заперла?

Тесс скорчила гримасу.

— Ой, забыла, — ответила она со странным акцентом. — Придётся мне вернуться.

Юноша махнул рукой:

— Ладно, забудь! Вряд ли кто-то уведёт нашу дряхлую посудину. Мы тебе кое-что оставили, — добавил он и сунул девочке под столом бутерброд с сыром.

Алеа удивилась. Эта девушка тоже путешествует на борту «Крукиса»? Они все трое — братья и сестра? Нет, точно нет. У Тесс кожа тёмная, у мальчика светлая и рыжие волосы, а у рок-звезды волосы светло-каштановые. И они совсем не похожи друг на друга.

Тесс залпом осушила стакан с лимонадом, который придвинул ей юноша, а затем спросила:

— Вы готовы?

Мальчики закивали.

— Вон там неплохое место, — юноша указал куда-то напротив кафе. Он положил на стол пятиевровую банкноту и достал из футляра гитару. Рыжеволосый мальчик вытащил из своего барабана помятую мужскую шляпу и надел её на голову. Тесс со своим аккордеоном пошла к месту напротив кафе. Там все трое заняли удобные позиции, приладили свои инструменты и начали играть известную рок-песню, которая благодаря аккордеону звучала необычно и стала привлекать внимание публики. А потом Тесс запела. От неожиданности у Алеа отвисла челюсть. Тесс оказалась настоящей рок-певицей — её голос был мощным, страстным, с хрипотцой. Стало ясно, что рок-звезда здесь она! И хотя у юноши была соответствующая причёска и он, по мнению Алеа, прилично играл на гитаре, Тесс притянула всё внимание к себе, и головы прохожих обернулись в её сторону. А юноша с гитарой только улыбался с довольным видом, будто уже не раз становился этому свидетелем и прекрасно понимал, как хороша Тесс.

Песня закончилась, и раздались восторженные аплодисменты. Алеа тоже захлопала в ладоши. Мальчик прошёлся по кругу со своей шляпой и собрал деньги. Многие кидали монеты по одному или по два евро. Когда он оказался напротив Алеа, она лишь покачала головой:

— Мне очень жаль, но мне ещё нужно оплатить чай.

— Но ты же слушала! — воскликнул мальчик. — И тебе понравилось! Я сам видел!

Алеа было нечего возразить:

— Да, но я на мели.

— Мы тоже — всегда, — ухмыльнулся мальчик. — Хотя… ты можешь мне кое-что отдать.

Она нахмурилась:

— Что именно?

— Как насчёт твоей кепки?

Алеа энергично замахала руками:

— Об этом не может быть и речи! Это моя любимая кепка!

Мальчик задумался:

— Тогда перчатки!

Алеа вся сжалась:

— Не получится.

— Почему нет? — спросил мальчик и с интересом уставился на неё. — Что не так с твоими перчатками?

— Тогда уж лучше кепку! — вместо ответа крикнула она и быстро сорвала кепку с головы, следя за тем, чтобы длинные чёрные волосы закрывали те места за ушами, которые при любых обстоятельствах должны оставаться закрытыми. — Вот, держи, — сказала она, протягивая мальчику головной убор.

Он с удивлением его взял:

— Так это же потрясно! Ты отдаёшь мне свою кепку? Спасибо! — Сияя, он побежал к остальным, чтобы продемонстрировать им обновку.

Тесс и юноша изумлённо воззрились на Алеа, а она коротко кивнула и тотчас отвела взгляд. Чёрт, это её любимая кепка! Но о том, чтобы отдать мальчику перчатки, не могло быть и речи. Нужно было предложить ему одну из своих цепочек! И как это она не догадалась!

Вдруг к Тесс и мальчикам подошёл какой-то мужчина и стал что-то возмущённо им говорить. Юноша примирительно воскликнул:

— Ладно, ладно! Мы уходим!

Судя по всему, играть здесь было запрещено. Трое музыкантов упаковались и с вытянувшимися лицами ушли восвояси. «Жаль, — подумала Алеа. — Как жаль!»

Она попробовала чай. Он всё ещё не остыл, но очень хотелось пить. За это время она несколько раз взглянула на экран мобильника. Ни одного пропущенного вызова. Алеа снова почувствовала, как по спине побежал холодок. Как там Марианна? Ей больно? Хорошо ли за ней ухаживают? Скоро ли она снова встанет на ноги? А что, если больше никогда?

К глазам у Алеа подступили слёзы. Интересно, когда она вернётся домой, там уже будет поджидать кто-то из опеки? Если Марианне предстоит пролежать в больнице ещё несколько недель, то Алеа уже сегодня перевезут в другое место? Она страдальчески поджала губы, но потом призвала себя мыслить здраво. До вечера ещё далеко. Она пока побудет здесь. Просидит в гавани весь оставшийся день в ожидании звонка Марианны. Должна же та когда-нибудь позвонить…

Алеа допила чай, заплатила и медленно поплелась из кафе обратно к своей скамейке. Усевшись на неё, она принялась бесцельно озираться по сторонам. При этом её взгляд снова упал на «Крукис», который по-прежнему стоял у причала. Алеа внимательно рассмотрела корабль. Его, конечно, не мешало бы подремонтировать, но на крыше палубной рубки была установлена солнечная панель, чем, несомненно, могли похвастать лишь современные суда. Всё на этом кораблике было как-то криво, косо и не очень гармонично, но именно это Алеа и нравилось.

На палубу поднялась Тесс, и Алеа стала наблюдать за ней, прикрыв ладонью глаза от солнца. Тесс принесла какой-то большой предмет и установила его на корме. Что это? Мишень на подставке? Спустя пару минут на корме появился мальчик. Следом за ним, внимательно оглядываясь, шёл юноша. Когда он посмотрел в её сторону, Алеа инстинктивно сжалась, но его взгляд сразу скользнул дальше, и она снова подалась вперёд. Что эти трое там затеяли? Алеа медленно встала и, стараясь оставаться максимально незаметной, направилась к кораблю. Она подошла к нему почти вплотную и теперь даже слышала, о чём они говорят.

— Вперёд! — приказала Тесс мальчику и приклеила к мишени какую-то бумагу. Карта мира.

Взяв дротик для дартса, мальчик метнул его в карту и, ликуя, воскликнул:

— Финляндия! Мы там не были целую вечность!

— Отличный выстрел, Сэмми, — сказал юноша. — Сейчас, в июне, Финляндия прекраснее всего.

Алеа была в шоке. Неужели вот так, метанием дротика они выбирают себе следующую цель? Бросают в карту дротик — и плывут туда? При этой мысли сердце её учащенно забилось. Как хорошо просто плыть по морю, по ветру… быть свободной! Алеа тяжело вздохнула.

В это мгновение юноша вдруг вжал голову в плечи.

— Вон там управляющий причалом, — предупреждающе произнёс он. — Пойду-ка я быстренько оплачу портовый сбор. А вы пригнитесь и сделайте так, чтобы вас не было видно, ясно?

— Есть, капитан! — ответили Тесс и Сэмми и скрылись из виду. Но сразу после этого Сэмми снова поднял голову. — Бен! — крикнул он юноше. — Как ты думаешь, вон в том киоске продаются шоколадные батончики?

Юноша, которого, очевидно, звали Бен, строго посмотрел на Сэмми:

— Я сказал — пригнись!

— Так значит, да? — услышала Алеа голос Сэмми из-за перил.

— Нет! — прошипел Бен, спрыгнул с судна и побежал к управляющему портом, чтобы отдать ему деньги. Алеа наблюдала за ним и пришла к заключению, что на борту он самый старший. А может, на «Крукисе» присутствуют и взрослые, просто они до сих пор не показывались? Тесс и Сэмми назвали Бена «капитаном», и в данный момент он оплачивал портовый сбор. Всё указывало на то, что эти трое на корабле одни! Алеа оцепенела от этой мысли. Тесс на вид не намного старше её — может быть, ей тринадцать, а Сэмми… девять или десять? Возможно ли, чтобы они путешествовали на парусном судне без родителей? И вообще, разрешено ли такое?

Тут Алеа сообразила, что Бен, вероятно, потому и велел детям спрятаться, чтобы управляющий портом не заметил, что на корабле нет взрослых…

Теперь Алеа буквально сгорала от любопытства. Тесс, Бен и Сэмми не только плыли туда, куда укажет дротик от дартса, но и жили на корабле совершенно одни!

В это мгновение Бен вернулся на «Крукис».

— Под палубу, — коротко приказал он детям, которые продолжали сидеть в убежище, и Алеа услышала грохот и шорохи.

Затем всё стихло.

В голове у Алеа закружился хоровод мыслей. Она села на низкий бортик неподалёку. Её вдруг охватило жуткое волнение. Она всегда мечтала много путешествовать и увидеть мир. Правда, из-за своей болезни она никогда не хотела плавать под парусом — уж точно нет! — но эти трое жили в точности так, как втайне всегда желала для себя Алеа. Они были свободны. Они жили под открытым небом.

Алеа опустила голову на руки, погрузилась в мечтания и перестала на время каждую секунду проверять экран мобильного телефона.

В течение следующих пяти часов не произошло ровным счётом ничего. Алеа сидела на бортике причала и пристально смотрела перед собой. Марианна так и не позвонила, и страх Алеа постепенно перерос в панику. Она уже много раз набирала номер Марианны и отправила ей несколько СМС-сообщений, но ответа не получила. Да что там стряслось?! Не может же Марианна просто…

Алеа прыжком поднялась на ноги. Страх вдруг стал таким нестерпимым, что ей захотелось кричать.

— Привет, — вдруг произнёс чей-то голос. Алеа резко развернулась. Рядом стоял Сэмми! На нём была её кепка цвета морской волны. — С тобой всё в порядке?

Алеа смотрела на него во все глаза. Он тащил набитый доверху пакет с продуктами, перекинув его через плечо. Наверное, он ходил в супермаркет.

— Гм-м… да, всё хорошо, — быстро пролепетала Алеа, хотя хорошего было мало.

— Ну, тогда ладно… — Сэмми ещё раз вопросительно взглянул на неё и ловко, как мартышка, взобрался на судно.

Едва он исчез под палубой, как Алеа тут же пожалела, что не ответила иначе. Например: «Вся моя жизнь летит под откос» или «Мне так страшно, что я сейчас взвою». Это была бы правда. Но нет, она бы так не ответила — никому. Алеа не привыкла доверяться другим людям. В школе у неё было всего несколько друзей, но среди них никого, с кем она могла бы поговорить о своих тревогах и страхах. Никого, кому она могла бы позвонить — сегодня, сейчас. Она была совсем одна.

Она заметила, что на «Крукисе» что-то происходит. Сэмми вышел на палубу с подносом и поставил его на маленький столик на корме. Там размещался небольшой уголок, где можно было посидеть. Мальчик разложил там подушки и, к величайшему изумлению Алеа, повесил гирлянду. Тесс накрыла на стол. Похоже, они втроём собирались ужинать на палубе. При этой мысли в животе у Алеа больно забурлило. Она умирала с голоду.

Вскоре появился Бен с большой кастрюлей. Он поставил её на стол и зорко огляделся по сторонам.

— Управляющий портом, наверное, уже ушёл, — подумал он вслух и подсел к Сэмми и Тесс, которые принялись хлопотать над кастрюлей.

— Вермишелевый — лучший суп на свете! — воскликнул Сэмми.

— А я больше люблю томатный, — заявила Тесс и налила себе в тарелку несколько половников вермишелевого супа.

До Алеа донёсся запах супа, и от голода у неё закружилась голова. Ей нужно было срочно что-нибудь съесть. В кошельке оставалось всего шестьдесят четыре цента. Вдруг Сэмми прав и в киоске продаются шоколадные батончики? Может быть, она сможет купить самый маленький батончик? Или половинку?

— Эй, ты! — вдруг услышала она чей-то голос.

Алеа удивлённо обернулась в сторону «Крукиса», потому что голос доносился явно оттуда.

У перил стоял Бен:

— Ты проголодалась?

Алеа вытаращила глаза:

— Я?

— Да. У тебя такой вид, будто ты сейчас грохнешься в обморок. Хочешь есть? Поднимайся на борт.

Подняться на борт? Алеа глубоко вдохнула, и в её голове заметались мысли. Да! Да, она хочет подняться на борт!

Нет! Нет, ни в коем случае.

— Я… я не могу.

— Почему нет? — Бен спрыгнул на берег и подошёл к ней.

Сердце Алеа затрепетало. Что же делать?

— Можешь поужинать с нами, если хочешь, — предложил Бен, который теперь стоял прямо напротив Алеа и изучающе смотрел на неё. — Ты бледная, как призрак. Полагаю, тебе срочно нужен вермишелевый суп.

Алеа медленно кивнула. Но потом покачала головой. Ведь он приглашает её на КОРАБЛЬ! А чтобы на него попасть, придётся прыгнуть. Между причалом и бортом «Крукиса» было не меньше метра. Вдруг она упадет в воду? Нет-нет-нет! Риск слишком велик!

— Чего ты боишься? — спросил Бен.

— Боюсь упасть в воду.

— Ах, вот оно что! — рассмеялся Бен. — Тогда мы перекинем трап.

— Трап? — Алеа ещё никогда не слышала этого слова.

— Это такая деревянная доска, которую можно положить между судном и берегом. Обычно нам лень его доставать. Но для тебя мы это сделаем. — Он улыбнулся. — Трап! — крикнул он Сэмми, который висел на перилах и с любопытством на них поглядывал.

Сэмми засуетился, и в скором времени трап уже соединял «Крукис» с сушей, образовав мостик. Алеа испуганно вытаращила глаза, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Надёжен ли он? Выдержит ли?

— Я тебе помогу, — сказал Бен, взял её за руку и осторожно повёл к судну.

Она нерешительно следовала за ним, а внутри неё шла борьба. Какая-то неведомая сила буквально тащила её на этот корабль. За последние несколько часов она много раз ловила себя на мысли, как бы она сама жила на борту этого судна. Но это было очень глупо. Нужно остерегаться воды, любой ценой! Ведь холодная вода опасна для жизни. Выйти в море на корабле — это поистине идиотский поступок.

— Хорошо, — произнесла Алеа и сделала первый шаг.