Солуна

Таня Салим (2024)

Истории прошлого складываются в легенды, и я расскажу одну из них. Миры погружаются в черные пески колыбели Солуна и все из-за меня. Я — богиня ночи — сладкий тлен мотыльков и исцеления, меня связали нитью судьбы с богом огня, но нить любви протянулась ко мне из сердца моего хранителя. Я сгорела в искрах огня и погрузилась во тьму, а мой хранитель утонул в океане тишины. Единственной надеждой и светом стал мой брат-близнец, бог дня, чья жизнь разрушилась. Он предлагает Хранителю ночи сделку. Разумеется, не просто так. Вскоре мне предстоит возродится из лунных искр и отправится в путешествие по мирам в поисках света и надежды. Я погружусь в озеро желаний и мне раскроются все тайны прошлого. Сможем ли мы не сгореть в искрах хаоса и дарует ли нам Солуна единство любви луны и огня в цикле вечности?

8. Хранительница дня. (Леон.)

Выйдя из стихиеворота, мы оказались около замка Солнца, давно я здесь не бывал. Над нами возвышалось огромных размеров строение, будто сказочный с золотыми прожилками в белоснежном мраморе, колоны замка были покрыты золотом, переливающимся огнями на солнце. В центральной части находились комнаты, залы, кабинеты, игровые и бассейн. На главной башне сиял символ дня — золотое солнце, в самой башне притаилась смотровая площадка, страна дня и ночи оттуда была как на ладони. В одном из флигелей расположилась библиотека на первом этаже и кабинет хранителя, на втором, в другом флигеле на втором этаже была кухня, а на первом — банкетный зал. За замком высились величественные горы, снег переливался на вершинах в лучах солнца.

«Скоро, совсем скоро я надену ей на шею амулет, и на её руке тоже появится нить судьбы, что связывает нас», — подумал я, глядя на Афину.

Сколько же усилий у меня уходит на то, чтобы найти её взглядом и посмотреть в лазуритовые глаза, в которых отражалось само звёздное небо. У меня выдалось много тяжёлых ночей, но сегодняшняя превзошла их все. Я нашёл её, понял ещё тогда в первый день нашего знакомства и позже в библиотеке, амулет горел огнём на груди, когда я касался её губ, а зайдя в свой кабинет и достав его из-под рубашки, я чётко видел, он ярко светился золотом. Афина, моя маленькая ночь, так ведь не бывает, мне не может так повезти. Я думаю о ней с момента нашего знакомства, каждую минуту. А сегодня чуть не потерял. После долгих лет ожидания и поиска я нашёл её и не имею права отпустить.

Мы двинулись по ступенькам вверх, я прижал её ещё крепче, направляясь за Томом, мы вошли в белоснежные двери, где уже встречали Артур и Аврора.

— Что случилось? — произнесла взволнованно Аврора, обращая внимание на Афину, прижатую к моей груди.

— Афину надо осмотреть, ранена нога и возможно есть ещё ранения, — сказал я.

— Сегодня была не самая лучшая ночь для всех нас, — вздохнул Том.

— Идёмте скорее наверх, — запаниковала Аврора. — В комнату!

— Я могу сама дойти, — прошептала Афина, и я отпустил, повинуясь, барс сел возле неё и обвил хвостом ногу.

— Ты нашла стража, милая? — улыбнулся Артур. — Удивительно.

— Барс — это страж? — спросила она удивлённо, взглянув на меня, а затем опустив голову. Я сразу заметил перемену в настроении. — Это не мой, а Леона. — сказала она, сделав шаг в сторону лестницы и чуть не упав, я снова подхватил её на руки.

— Я всё же помогу.

— Мы будем ждать тебя в кабинете, Леон, — сказал Артур, когда я ушёл за Авророй по лестницам вверх, всю дорогу до комнаты, — Афина даже не взглянула на меня ни разу.

Стоило опустить девушку на кровать, как барс устроился рядом.

— Я могу ещё чем-то помочь? — спросил я, глядя на Афину, но она так и не подняла глаза.

— Мы сами справимся, спасибо, — ответила Аврора, и без особого желания, я покинул комнату.

Кабинет Артура был просторным, светлые стены контрастировали с тёмной мебелью. Свет от трёх больших окон отражался в хрустальной люстре, играя бликами по стенам. На ковре развалился Солнечный лев, лениво зевая и встречая нежданных гостей.

— Так что же случилось сегодня? Откуда, появился страж? — спросил Артур, приглашая нас жестом присесть.

Я устроился в объёмном кресле рядом с хозяином дома, Габриэль и Том расположились на диване напротив. Мы рассказали, что произошло на рейде в лесу.

— Моя маленькая девочка, — только и произнёс Артур в задумчивости. — Откуда снова столько монстров?

— Мы не знаем. Давно такого не было, Артур, — ответил Том. — Я думаю, снова надо усилить охрану леса.

— Это, несомненно, охрану и рейды, — поддержал Артур. — А страж, значит, он твой, Леон? И он защищал Афину от монстров?

— Да, всё верно. Я как раз и хотел поговорить по поводу твоей младшей дочери.

— Ты можешь идти, Том, — хранитель дня всегда был мудр и умён, он начал говорить, только когда за Томом закрылась дверь. — Страж не приходит и не защищает по счастливой случайности. Я мог только догадываться о возможных условиях твоего обета.

— И что это всё значит? При чём, здесь, Афина? — спросил Габриэль.

— После выполнения обета, данного богине, моя часть сделки выполнена, взамен, по условиям сделки, богиня связала меня нитью судьбы, и я её нашёл, ту, что связана со мной. И эта твоя младшая дочь, Афина, — сказал я, игнорируя жениха.

— Что значит вы с Афиной связаны нитью? — снова спросил Габриэль, у меня уже начинала болеть голова от него, я встал и подошёл к окну, вдали блистал безмятежный океан.

— Габриэль, понимаешь… — начал Артур.

— Это значит, что ваша помолвка разорвана и свадьба отменяется, Афина больше не твоя невеста, — бросил я.

— Нет, ты не посмеешь, всё уже решено! — сказал он, вскакивая с места. Я резко развернулся и почувствовал удар, снова заныл шрам на щеке, во рту ощутился вкус крови, губа оказалась разбита.

Резко придя в себя, я улыбнулся, в венах уже кипела злость вперемешку с огнём, я оттолкнул Габриэля, ударяя в солнечное сплетение, он отлетел на пару метров, впечатываясь в стену. Лев вскочил на лапы и зарычал. В этот момент в кабинет зашла Аврора.

— Прекратите немедленно! — приказал Артур.

— Как Афина? — спросил я, вытирая кровь с губы платком.

— Порез на ступне очень глубокий, также царапины, ссадины, несколько синяков. Она уснула, — ответила Аврора, переводя взгляд то на меня, то на Габриэля. — Что здесь происходит? Страж действительно твой, Леон? — я кивнул. — А ещё и Афины, правильно? Вы связаны нитью? — я снова кивнул. — Теперь ясно, он не отходил от неё ни на шаг и уснул под боком, свернувшись клубком. Так что же ты хочешь?

— Я хочу сделать ей предложение и объявить о помолвке, — не задумываясь выдал я.

— Это невозможно! Она моя невеста!

— Габриэль, прошу тебя, — вздохнул Артур. — Я не пойду против воли богини и тебе не советую, нельзя гневить богов. Ты же знаешь, что было в прошлый раз. Будет сложно, но это нужно понять и принять.

— Так ты даёшь согласие на наш союз? — спросил я Артура, подавая руку.

— Да, конечно, кто я такой, чтобы идти против воли богини, — ответил он, скрепив союз рукопожатием.

— Как же такое возможно, Артур? — Габриэль закипал на глазах, не в силах мириться с ситуацией.

— Тебя нужно это принять, милый, — сказала Аврора, подходя к Габриэлю и беря за руку. — Пойдём со мной, поговорим.

— Он сможет принять этот факт и придёт в себя, — сказал Артур, смотря им вслед.

— А ещё хочу показать ей свой дом, если позволите?

— Даже не знаю. Нужно поговорить с Афиной, полегче, хорошо, не торопи события, она совсем ещё ребёнок. Спросим Афину, если она не против, то почему бы и нет, — сказал Артур, а потом добавил. — Сейчас вам всем надо отдохнуть, была тяжёлая ночь. Давайте встретимся сегодня за ужином.

После разговора с Артуром я направился домой, сейчас моя комната показалась пустой, главное место занимала большая кровать из белого массива, застеленная чёрным постельным бельём. Я направился в ванну, снял с себя одежду и вступил под холодные струи воды, что освежали тело и голову, после долгой ночи.

«Я нашел свою судьбу в тот момент, когда мои раны затянулись, а боль притупилась».

Выйдя из душа, я надел брюки и водолазку с высоким горлом. Излишнее внимание на шрам, выводило из себя. На щеке он только начинался, но плавно переходил на шею, а затем на плечо и спускался до самой кисти правой руки. Всегда думаю, можно ли было избежать этого шрама, но нет, он со мной до конца дней. А сейчас ко всему прочему прибавилась разбитая губа с синяком, просто великолепно!

К вечеру мы с Марком вернулись в замок Солнца. Нас встретила Софи, и Марк ушёл с ней в сад, я, наверное, единственный, кто знал, что он испытывает к ней тёплые чувства, но так и не решается признаться.

Моя девочка ещё спала. Её комната оказалась большой, но уютной. Я сидел рядом с Афиной на кровати и читал одну из книг с её полки. Страж лежал у неё под боком, свернувшись в маленький клубок, а лев сидел у меня в ногах. Афина шевельнулась и открыла глаза, перевернувшись набок и разглядывая меня.

— Ты проснулась, маленькая моя ночь? — спросил я. — Как ты себя чувствуешь?

Афина села удобнее и натянула одеяло до подбородка.

— Зачем вы здесь и где Габриэль? — спросила она, и меня как будто окатили ледяной водой. — Вам лучше уйти и забрать своего стража. — сказала она, сгоняя недовольного положением дел Барса с кровати, сама легла обратно, сползая с подушек и укрываясь одеялом до подбородка.

— Моя нежная ночь, что случилось? — я почувствовал ещё с утра смену её настроения, но подумал, может, это шок от прошедшей ночи, сейчас же я понял, что это не так. Погладил её по плечу, она вздрогнула и сжалась в комочек.

— Здесь вы не найдёте, то, что ищите.

— Афина, объясни, что случилось? Я виноват, не уберёг тебя сегодня, прости меня, — она молчала, казалось, целую вечность, смотря в одну точку. — Афина.

— Я не многое знаю о стражах, но уверенна точно, что если он ваш, то на вашем запястье нить судьбы. Зачем тогда вы снова здесь? Решили поиграться со мной как с котёнком, выйдя из своего добровольного заточения?

— Так вот, в чём дело, — выдохнул я. — Это не только мой страж, но и твой.

— Габриэль сделал мне предложение, всё уже решено. Хватит, уходите, — она резко села и откинула одеяло. — Зачем вы врёте? У меня нет нити на запястье.

Она попыталась встать с кровати, но упала, ступив на перевязанную ногу, я присел рядом и притянул к себе, прижимая спиной к груди.

— Отпустите меня! — она пыталась вырваться, но я крепко обнимал тонкую талию одной рукой, а второй взял за руку.

— Тише, маленькая моя ночь, тише, — шептал я ей на ухо. — Ты многое не знаешь, это раньше нити появлялись сразу у обоих людей. Сейчас всё не так. Я так долго ждал и искал, для меня это не игра, маленькая моя. Страж просто так не приходит и не защищает. Мы связаны с тобой, и я тебя никому не отдам. — только сейчас она обернулась, заметив синяк и разбитую губу.

— Что случилось? — проводя пальчиками по моей губе, а затем и щеке, спросила она. — Вы подрались с Габриэлем?

— Небольшое недопонимание, ничего страшного, не переживай, моя маленькая ночь.

— Покажите мне свою руку, — я показал, демонстрируя обе нити на запястье. — Но как? Я не понимаю.

— Я всё расскажу тебе позже, договорились? — она кивнула.

— Вы рассказали родителям?

— Да, моя маленькая ночь, они все знают, — я провёл пальцами по её кудряшкам. — Твой отец пригласил меня на ужин, а после я хотел бы показать тебе свой дом.

— Не поздновато для экскурсии по замку? — спросила она, кивая на окно, где за уже вечерело.

— Думаю, нет, комнату для тебя уже приготовили.

— Комнату? Домой я сегодня не вернусь?

— Сегодня нет, я надеюсь, ты останешься со мной.

— Я не могу. Я никогда не оставалась нигде на ночь, кроме дома и академии.

— Я надеюсь, мой дом вскоре станет и твоим, пожалуйста, Афина, — она кивнула, в этот момент в дверь постучали и мне пришлось её отпустить. В комнату вошла Аврора.

— Ужин готов. Я помогу тебя собраться, снежинка, а тебя Леон ждут в банкетном зале.

Я спустился в банкетный зал, где уже сидел Артур, через две минуты после меня вошли Марк и Софи, Марк явно был в приподнятом настроении, а через десять минут спустились Аврора и Афина. На ней было прекрасное чёрное платье с длинными рукавами и пышной юбкой чуть ниже колен, кудряшки были аккуратно собраны под диадему. Ужин прошёл спокойно, и нам удалось договориться с Артуром о помолвке, я не хотел ждать, но всё же обещал дать ей время привыкнуть к новым обстоятельствам.

После ужина все вышли провожать нас во двор, я взял её вещи, а Афина о чём-то очень долго говорила с Томом. Марк создал стихиеворот, и мы вошли в него, оказавшись почти возле замка Луны, Марк молча взял вещи и ушёл, а мы решили прогуляться.

— Добро пожаловать домой, маленькая моя ночь, — я взял её за руку.

— Сказочный тёмный замок и символ ночи, сама тёмная ночь и луна. Очень красиво! — я видел, что она была встревожена и даже немного испугана. Подходя к большим серебряным дверям, я ловко подхватил её на руки и перенёс через порог.

— Зачем вы взяли меня на руки? Я могу и сама.

— Такая традиция, невеста не должна переступать через порог дома жениха, поэтому жених переносит её на руках.

— Мы ещё не жених и невеста, — я поставил её на пол, и перед Афиной открылся удивительный вид, она начала оглядываться, потолок, стены, пол, всё было из чёрного мрамора и заставляло сердце девушки трепетать. Я видел это в её глазах.

— Уже совсем скоро мы объявим о помолвке, — сказал я, беря её за руку и ведя дальше по коридору, она немного похрамывала, но от помощи отказалась.

— Вы слишком торопитесь, хранитель ночи.

— Давай ещё раз договоримся, можно по имени и не вы, а ты, хорошо? — она кивнула. — Я и так слишком долго ждал.

— Объясни мне, я не понимаю, почему я, с чего ты решил, что мы связаны нитью судьбы? — спросила она, следуя за мной.

— Амулет помог мне найти тебя, найти ту, с кем я связан нитью судьбы, моя маленькая ночь, и страж указал дорогу к тебе, — доставая и показывая ей амулет, ответил я, а страж всю дорогу следовал за нами. — Ты просила познакомить тебя с пантерой, не передумала?

— Нет, с удовольствием! — мы прошли в мой кабинет, обычно пантера спала там развалившись на диване, так и было.

— Ками, — позвал я, войдя в кабинет. Пантера лениво потянулась и уселась, выгнув спину. — Знакомься, это моя пантера.

— Она красотка, — Афина села на колени и нежно провела ладонью по блестящей шерсти, я присел рядом, перехватывая руку девушки.

— Ками, а это моя маленькая хранительница.

— Я слишком маленькая для истинной хранительницы.

— Моя маленькая ночь, а я когда-то был слишком юн, чтобы стать полноправным хранителем ночи, но, как видишь, это мне не помешало, — я потянулся к её губам, но Афина отстранилась, провела пальчиками по щеке, а затем коснулась губ.

— Тебя нельзя целоваться, пока разбитая губа не пройдёт, — в руке появился кубик льда, и она приложила его к разбитой губе. — Лучше покажи мне замок, как и хотел.

Мы двинулись дальше, выводя барса и пантеру в засыпающий сад, где они принялись играть.

— Мой кабинет и библиотеку ты уже видела. Здесь банкетный зал, далее кухня, — она шагала рядом, с восторгом, рассматривая убранство нового дома.

— Покажи мне тронный зал.

— Как скажешь, — мы прошлись по коридорам с портретами, и Афина остановилась возле одного.

— Это твои родители, да? У тебя, папины глаза, — сказала она, переводя взгляд с портрета на меня.

— Да, всё так, — я не хотел о них говорить, столько лет прошло, а эта рана всё ещё была свежая. — Пойдём. — я потянул её в тронный зал.

Афина с детским восторгом выдохнула, разглядывая мраморные стены, погруженные во мрак. Я нажал на выключатель, и зал озарился светом серебряной люстры. В переливах света величественно сиял трон, возвышаясь над основным залом. Золотые и серебряные украшения на спинке и подлокотниках, искрились яркими бликами.

— Днём здесь ещё красивее, солнечные лучи нежно ласкают весь зал, переливаясь золотом, — тихо сказал я, указывая на огромные окна по правую стену.

— Почему ты не носишь корону? — спросила Афина, подходя к трону.

— Зачем мне корона без королевы? — она неожиданно потянула меня за руку. — Что ты делаешь?

— Как романтично, а я думала, ты потерял свою корону вместе с совестью, — я рассмеялся, и она толкнула меня на трон.

— Почему это? Моя совесть точно на месте, — ответил я. — Давно я здесь не сидел, честно говоря, так же давно, как и не носил корону.

— Ну как же, целовать чужую невесту, уводить её из-под венца, меньше чем за сутки, это нужно быть совсем бессовестным.

— Ты моя невеста, — сказал я, притягивая её к себе. — Моя, — она снова провела пальчиками по шраму. — На следующей неделе я хочу заказать тебе корону.

— Ты слишком торопишься, Леон, — я встал и посадил её на соседний трон. — Какая из меня жена и хранительница, я даже академию ещё не закончила.

Хотелось обхватить её прекрасное лицо ладонями и рассказать, что всё это теперь неважно, но ответить я не успел, в тронный зал вошёл Кейдан.

— Как ты себя чувствуешь? Мы приготовили небольшое чаепитие, если не возражаете.

— Всё хорошо, спасибо. Как Диони?

— Всё в порядке, она дома.

— Я покажу Афине её комнату, и мы спустимся, — сказал я, протягивая своей наречённой руку.

Выйдя из тронного зала и поднявшись по мраморной лестнице на третий этаж, мы свернули в левое крыло. Именно здесь находилась комната, которую когда-то занимала мама, став невестой отца.

Афина, замирая и вздыхая от восторга, осматривала больших размеров помещение, а я молча наблюдал за каждым её шагом. Взгляд девушки скользил то по переливающийся светом серебряной люстре, то вновь возвращался к огромной кровати с невесомым балдахином, над которым загорелись маленькие светильники.

— Это всё моё? — спросила она, заходя в гардеробную и проводя рукой по платьям, висящим на вешалках, их мягкая ткань искрила блёстками и драгоценными камнями.

— Да, всё твоё. Надеюсь, угадал?

— Они прекрасны, спасибо тебе!

— Твои вещи тоже занесли, вот они, — улыбнулся я, открывая шкаф и показывая чемодан и сумку.

— Хорошо, — она вышла из гардероба и заглянула сначала в ванну, а затем села на кровать. — Только стола нет, как же я буду писать лекции?

— Ты можешь заниматься у меня в кабинете.

— А книги? Можно хотя бы один стеллаж?

— Хорошо. Как скажешь, — кивнул я. — Пойдём, нас ждут.

В банкетном зале уже сидели Марк и Кейдан.

— Торт! Обожаю сладкое, что будем отмечать?

— Твоё прибытие домой, хранительница, — ответил я.

— А мне кажется, нужно отметить начало твоей новой жизни, как ты говоришь, ты долго ждал и искал, а теперь нашёл. У тебя начинается новый этап жизни, ни дня покоя и одиночества, только счастье и радость. И будет твоя жизнь такая же сладкая и радужная, как этот торт, — сказала Афина, и Марк рассмеялся.

— Я согласен, — ответил я.

Торт на самом деле был очень сладкий и яркий, уж точно не похож на мою жизнь неделю назад. Я не был уверен тогда, стоит ли, посещать академию, но Марк убедил, что возможно прогулки по городу и рейды в лесу менее эффективны, чем посещение первого учебного дня академии. Так и вышло. Я нашёл свою маленькую девочку, и сейчас смотря, как моя сластёна ест торт, всё внутри наполнялось теплом и любовью, и моё сердце вновь ожило.

— Чем вы занимаетесь по утрам? — спросила она, обводя нас троих глазами.

— Тренировка, — ответил Кейдан. — А что, хочешь присоединиться?

— Может быть, но в другой раз. Мне надо в город.

— Я пойду с тобой, — сказал я.

— У тебя тренировка, забыл? — улыбнулась она. — Том зайдёт за мной. Он не только генерал, но и моя персональная нянька.

— Так вот, о чём вы так долго договаривались сегодня? Я всё же хочу пойти.

— Для чего? Чтобы контролировать и командовать, на это уже есть Том. Нет, всё же лучше будет оставить всё как есть, я вернусь к обеду. Хорошо?

— Афина.

— Ты же не можешь менять полностью свою жизнь ради меня, и это ни к чему, пожалуйста, я вернусь к обеду, я не думала, что ты такой ворчун, хотя возраст, я всё понимаю. — рассмеялась она, я заметил, что сегодня Афина как-то по-особенному меня разглядывала, потом смущалась и отворачивалась.

Кейдан рассмеялся.

— Ну, наконец-то я теперь не один буду над тобой шутить!

— Ладно, шутники, хорошо-хорошо, я буду ждать тебя к обеду.

— Поздно уже, пора спать, — отозвался Марк.

— Профессор, вы же дома. Можно и отступить от правил академии, не так ли? — Марк покачал головой. — Ладно, студентам пора спать. Спокойной ночи.

— Доброй ночи, Афина, — хором сказали Марк и Кейдан.

— Ты во сколько ложишься? — спросил я, провожая её до комнаты.

— Рано ещё, часа через два, почитаю книгу перед сном, — ответила она, садясь на кровать. — Расскажи мне о нити. Как так получилось, что у тебя есть нить? Они не появлялись уже давно, так папа говорил.

— Сделка с богиней, — ответил я, садясь рядом на кровать. — Я дал обет богине и выполнил его.

— Сделка? — она была удивлена, голос задрожал и стал тише. — И какие же были условия вашей сделки?

— Их было два: сто лет одиночества, я не покидал территория дворца, а если покидал, то уходил один в лес.

— Сто лет? Леон, это очень много, разве этого недостаточно!

— Как оказалось, недостаточно, моя маленькая ночь. И второе — мои раны очень долго болят и плохо заживают, а когда всё же затягиваются, на теле остаются шрамы, — я взял её за руку и притянул к себе, обнимая, запах апельсинового шоколада окутал успокаивая.

— Теперь всё будет хорошо, — прошептала она, обнимая в ответ. И это было чистой правдой, в ней моё спокойствие и исцеление. — Мне надо сменить повязку, у вас есть заживляющая мазь и бинт?

— Да, конечно, я зайду немного позже, хорошо? — она кивнула.

Сегодня я хотел надеть ей на шею амулет. Приняв душ и переодевшись, взял мазь, бинты и вернулся, постучал в дверь, но никто не ответил. Думал, может, уснула, и тихо вошёл, но к своему удивлению, в комнате никого не оказалось. Я заглянул в гардероб, ванну, тишина давила, на кровати лежала открытая книга «Лунных сказок» и красивая ночная рубашка.

— Афина, — позвал я, а в ответ снова тишина.

«Ну и где она? Убежала? Да быть не может! Может, я что-то сделал не так? Или напугал её?»

Почти бегом, я спустился, на лестнице стояли туфли Афины, в голову сразу закрались гнусные мысли. Я подхватил туфли и бросился в игровую, где по вечерам Марк и Кейдан играли в настольные игры.

— Её нет в комнате! — выкрикнул я, влетая в игровую. — Это я нашёл на лестнице!

— Думаю, без туфель она вряд ли уйдёт далеко, — констатировал Кейдан.

— Я надеюсь, ты вёл себя прилично, Леон? — прищурив взгляд, спросил Марк.

— Что? Конечно. На что ты намекаешь?

— Ты сам говорил, что она ещё ребёнок, может, ты немного забыл?

— Я не забыл, ничего не было и не будет!

— Она точно в замке, я могу поднять парней, пусть прочешут все, — предложил Кейдан, я кивнул.

— Не надо, так было и в первые месяцы в академии. Афине было непривычно оставаться вне дома, поэтому она уходила из комнаты и шла гулять по академии, а находил я её всегда в слезах в одном и том же месте, садился рядом, и мы много разговаривали, только потом я провожал её в комнату, однажды даже пел колыбельную.

— И где же?

— Обещай, что дашь нам время поговорить.

— Хорошо.

— Доиграем позже, мой друг, — сказал он Кейдану и направился к выходу.

Мы шли в библиотеку. Тихо-тихо. Войдя, увидели шар синих искр, который тут же погас. Марк двинулся дальше, я остановился около дверей, облокачиваясь на одну из створок, темнота надёжно скрывала меня. Марк зажёг три небольших шара синих искр и постучал по стеллажу.

— Тук-тук, прячешься? — освещая её своим шаром, спросил Марк. — Глаза будут болеть, если будешь читать в темноте.

— Я не читаю, просто хочу побыть одна, — ответила Афина.

— Не самое лучшее место для уединения, пол всё же холодный. Могу я присоединиться к тебе? — она кивнула, Марк прошёл к стеллажу и сел с ней, кладя рядом свою трость. — Ты всегда любила библиотеки и всегда пряталась между стеллажей, помнишь первый год в академии?

— В библиотеке мне всегда было уютно.

— Леон хотел поднять весь дворец на ноги. Почему ты прячешься? Он тебя обидел?

— Нет, что ты, нет, просто, я не знаю. Он чужой, — совсем тихо, ответила Афина, а потом серьёзнее добавила. — Устроили ромашку, выйдет — не выйдет, любит — не любит. Никто не захотел поинтересоваться, чего же, хочу я. Всем плевать.

— Неправда, если бы всем было плевать, тебя бы не искали всю ночь по лесу. Мы все очень испугались, особенно Леон. Ты бы его видела, он был в отчаянии.

— У него синяк на щеке и губа разбита, ты же видел. Если бы не я, ничего бы не случилось! Посмотри на меня, ну какая из меня жена и уж тем более хранительница? Он уже собирается заказывать корону! Просто быть девушкой, но женой и хранительницей, я не представляю как это! Он слишком торопит события.

— То, что Леон получил синяк и разбитую губу, так это он сам виноват. Я знаю, он может быть очень раздражительным и нетерпеливым. А ещё, я думаю, ты будешь прекрасной женой и мудрой хранительницей. Леон никогда не посмеет обидеть тебя, это я знаю точно, — улыбаясь, ответил Марк, беря её за руку, и Афина, выдохнув, облокотилась на его плечо.

— Расскажи что-нибудь, — попросила она.

— Леон рассказал тебе про свой обет?

— Да, о сделке, но умолчал о причине столь отчаянного поступка.

— Он был молод, мы все были молоды, только закончили академию. Когда равновесие пошатнулось, он потерял всех родных и близких, потерял родителей.

— Я видела монстров, это было страшно, очень страшно, не представляю, как вы справились.

— Да, после того как проход между мирами закрыли, на него свалились обязанности и одиночество, Леон был опустошён и нуждался в ком-то, кто будет рядом, и не просто рядом, а тот, кто не уйдёт, кто будет с ним всегда. Он решился на сделку, иногда боль заставляет нас совершать отчаянные поступки, но Леон знал, на что идёт.

— Неужели никого не было рядом, ты только посмотри на ситуацию, как ты говоришь, молодой правитель, хранитель ночи, завидный жених или я не права?

— Да, может, и права, но если и были, то хотели быть не с ним, а с короной на голове и уж точно никому не было интересно, что творилось у него в душе, а это всё временно, не навсегда.

— А ты был рядом всё это время? И Кейдан? Трудно, наверно, было с ним?

— Да, он предложил стать советником, и я согласился, и Кейдан тоже, мы были друзьями, я знал его непростой характер. Может быть, если бы он не предложил, я бы стал ювелиром, как и отец, он до сих пор занимается этим делом и ему помогает Роберт.

— Ты волнуешься о нём? О Роберте.

— Он мой младший брат, конечно, я волнуюсь. Он многое не говорит мне, но, я думаю, с Эвой они знакомы давно. Никто не будет заступаться за малознакомую русалку.

— Может, ты плохо его знаешь, он же добряк Роберт, всегда готов помочь. Как и ты, хоть и не стал ювелиром, зато ювелирно латаешь людям души, своей заботой и любовью, но забываешь про себя, кто же излечит твою душу, кто позаботиться о тебе?

— Я не забываю про себя.

— Забываешь. Я знаю, кто может о тебе позаботиться, и ты тоже, я вижу, как ты на неё смотришь, — она оторвалась от его плеча и посмотрела в глаза. — Но ты упускаешь то, как она смотрит на тебя.

— Я не могу. Посмотри на меня. Я раненый солдат, а твоя сестра — нежный цветок, — он покачал головой.

— Нежному цветку нужна забота, а твоя трость, шикарный временный аксессуар.

В этот момент в библиотеку горделиво вошла пантера и громко замурлыкала возле меня, выдавая тайное местонахождение. Афина выпустила шар синих искр, освещая мой силуэт.

— Подслушивать нехорошо!

— Ты заставляешь меня волноваться, — ответил я, помогая Марку встать. — Готова идти спать? — спросил я, подавая руку, Афина кивнула, я протянул ей туфли и поднял на руки.

— Афина, спасибо и спокойной ночи, — сказал Марк, когда мы подошли к лестнице.

— Спокойной ночи, Марк.

— Я хочу кое-что сделать, если позволишь? — спросил я, когда мы вошли в её комнату.

— Что? Ты меня пугаешь. Что ты задумал? — я потянул её из полутьмы комнаты в гардеробную к большому зеркалу.

— Не переживай, всё будет хорошо. Я хочу надеть на тебя амулет.

— Зачем?

— Увидишь, — подойдя к ней сзади, я медленно надел амулет, застёгивая замочек, но… ничего не происходило.

— Он очень красивый, — прошептала она, вертя камень в руке. — Ой, и становится очень горячим. Так должно быть? — я с облегчением кивнул и обнял её, прижимая к груди.

Амулет, наконец, засветился золотом и лёд начал медленно таять, когда он полностью исчез, роза распустилась, показывая нежные лепестки. Афина, испугавшись, вздрогнула, вцепившись мне в руку. Роза погружалась ей под кожу, растворяясь на глазах, остатки вспыхнули золотом и обратились в долгожданную золотую нить, что протянулась через плечо, спустилась по руке, оставляя на запястье Афины нить судьбы, что связала нас.

Отныне и навсегда, от её запястья к моему тянулась золотая нить. Мы были связаны узами Судьбы.

— Леон, нить! — я кивнул. — Поверить не могу…

Так, мы и стояли какое-то время, покачиваясь возле зеркала. Я тоже не мог поверить своим глазам. Поцеловал её в щеку, потом перекинув волосы на одну сторону, оставил дорожку поцелуев от шеи до плеча, на плече заметил синяк, и она снова вздрогнула, я провёл рукой по фиолетовому пятну.

— Откуда синяк?

— Пустяки. Том очень хорошо нас тренирует. Я бы сказала безжалостно, парни и Кейдан нас ещё жалеют, но не он. Теперь ты будешь считать мои синяки?

— Все до единого будут пересчитаны и зацелованы, начнём сегодня.

Я подхватил её на руки, и Афина рассмеялась так звонко, что невольно я вспомнил, что стены этого замка слишком давно не слышали смеха.

— А как же: я не буду торопить события, я буду ждать, это ты обещал.

— Да, я обещал, тогда обработаем рану, и я просто посижу с тобой, пока не уснёшь, ладно?

— Хорошо. Я только переоденусь, — её не было минут пять, в её отсутствие дверь начали царапать когтистые лапы, стоило открыть как, в комнату зашёл страж и по-хозяйски прыгнул на кровать.

— Дашь мне бинты и мазь, — попросила она, выходя из ванны.

Афина была прекрасна в этой шелковой ночной рубашке, открытые плечи, стройные ноги, такая хрупкая и нежная, хотелось прикоснуться, укрыть от любых невзгод.

— Я помогу.

— Не надо, я сама могу справиться.

— Даже не сомневаюсь, но, пожалуйста, позволь мне помочь, — я усадил её на кровать и принёс тазик с тёплой водой, добавив травы и лепестки роз. Опустился возле кровати и принялся разматывать бинт, пропитанный кровью, вероятно, рана оказалась очень глубокой и кровь долго не останавливалась. — Тебе больно сейчас?

— Немного. Я и правду могу обработать рану сама.

— Я сегодня не уберёг тебя, я виноват, прости, Афина, но впредь, я обещаю защищать и заботиться о тебе, — я опустил её ноги в тазик и почувствовал, лёгкую дрожь. Моя девочка всё ещё казалась напряжённой, я осторожными движениями старался смыть засохшую кровь, при этом нежно массируя ступни.

— Я чувствую себя очень неловко, — я поднял на неё взгляд и увидел покрасневшие щёки, испуганные глаза, а под ладонями простынь покрылась морозным узором.

— Не бойся, моя маленькая ночь, рану нужно обработать, — я продолжал массировать её ступни, немного пощекотав, Афина немного расслабилась, рассмеявшись, затем вытерев ноги полотенцем, я намазал раненую ступню заживляющей мазью, сделал перевязку и одел тёплые носочки.

— Спасибо за заботу, Леон.

— Ты не должна меня боятся, пожалуйста, — я взял её руки, снова холодные как лёд и поцеловал по очереди. — Я помню, что ты сказала в библиотеке, и я хочу, чтобы ты свободно дышала и была счастлива со мной, даже если на это потребуется время. Я не чужой, я твой человек.

Афина легла, укрываясь одеялом, страж свернулся клубком под её боком, а я сел рядом.

— Необязательно ждать, когда я усну.

— Я хочу побыть рядом, если позволишь? — она кивнула.

— Воздух снова пахнет дождём, — сказала она и повернулась ко мне. — Я люблю дождь, после дождя природа оживает, словно просыпается от долгого сна.

— Я тоже люблю дождь, но больше всего на свете я люблю аромат апельсинового шоколада, именно так пахнешь ты, — она улыбнулась, а я наклонился и поцеловал пухлые губки, поцелуй был нежным и робким, но разбитая губа всё равно заныла. — Хочешь, спою тебе колыбельную?

— Ты умеешь?

— Мама пела в детстве.

— Тогда давай. Спокойной ночи, Леон, — она легла и взяла меня за руку, нити сияли на наших запястьях, и я будто снова окунался в тёплую, нежную ночь.

— Спокойной ночи, моя маленькая ночь.

«Лунный свет сменит солнце вновь, звёзды в небесах зажжёт.

Спи, моя звёздочка, глазки закрывай.

Замурлычет ветер, словно лунная пантера.

И усталый лев, торопясь, уйдёт.

Баю — баю, баю — баю.

Спи, звёздочка, спокойной ночи!

Спи, спи, спи, спи.

Ночь тебе подарит сладкий нежный сон.

Как шерсть барса засверкает он.

Осторожно дождик шелестит листвой.

Он не потревожит сон спокойный твой.

Баю — баю, баю — баю.

Спи, звёздочка, спокойной ночи!

Спи, спи, спи, спи.

Лунный свет вновь сменит солнце, звёзды в небесах зажжёт.

Спи, моя звёздочка, глазки закрывай».

Через пару минут она уснула, я поцеловал её в щеку и вышел.