Бес. Покойный дом (сборник)

Таня Иванова, 2015

13 рассказов о жизни простых людей, умеющих и не умеющих любить, прощать, жить и бороться за свое счастье. Кто-то опустил руки, кто-то бьется в предсмертной агонии, а кто-то продолжает жить надеясь и веря.

Квартира №3

— Лизонька, доброе утро, — сказала бабушка Оля своей внучке.

Девочка трех лет повернулась к бабушке, улыбнулась и потянулась.

— Доброе утро, — выкрикнула она.

— Пора вставать, умываться и кушать, — сказала Оля.

— Не хочу вставать, — заявила Лиза.

— Как так? — спросила удивленно Оля. — А как же завтрак?

— Завтрак? — задумавшись сказала Лиза.

— Да, завтрак.

— А что мы будем кушать?

— Мы будем кушать вкусную молочную манную кашку с бананом и грушей.

— Не хочу манную кашу. Можно я просто банан съем и грушу? — попросила Лиза.

— Нужно кашку есть, чтобы расти, а, если не будешь кашку есть, то так и останешься такой маленькой.

— А я вчера кашу ела, а так и не выросла, — заявила обиженно Лиза, надув губы и скрестив руки на груди.

— Конечно, ты же растешь на чуть-чуть совсем, — сказала бабушка Оля, показывая насколько она растет.

Промежуток между указательным и большим пальцами, который показала бабушка, внучку расстроил. Она тяжело вздохнула.

— Это очень мало. Я хочу быстрее расти.

— А ты кушай побольше и вырастишь, — сказала Оля. — Давай, поднимайся, а то мне еще на работу нужно успеть.

Лизонька вылезла из кроватки, и Оля стала ей помогать одеваться. Хотя на улице было лето, но девочка носила колготки, т. к. жили они на первом этаже, а внизу был подвал. Не спасали от холода даже ковры, которые покрывали почти все полы в квартире.

— Бабушка, а мне приснилось, что я летала, а внизу было все зеленое, — рассказывала Лиза.

— Если летаешь во сне, то это значит, что ты растешь, — ответила бабушка Оля.

Лиза бубнила, не умолкая, ни капли не пытаясь помочь бабушке надеть колготки. Но бабушка вырастила маму Лизы и ее сестру, поэтому оделись они быстро.

— А теперь пойдем зубки чистить, — радостно предложила бабушка.

— Нет, — заявила Лиза, — мама чистит зубки после еды только. И я буду чистить, только, когда покушаю.

— Что ж. Хорошо. Тогда пойдем кушать, — предложила Оля.

— Пойдем, — деловито ответила Лиза.

Взяв бабушку за руку, внучка повела ее на кухню, так, как будто бы идея о завтраке была ее. Оле это понравилось, т. к. теперь она будет играть роль маленькой девочки, а Лиза будет ее уговаривать кушать. Когда они менялись ролями, то Лиза, незаметно для себя, съедала больше, чем обычно. Естественно, что бабушку это очень радовало.

— Накладывай, пожалуйста, кашу, — командовала Лиза.

— Накладываю. Уже накладываю, — торопясь ответила Оля.

Бабушка взяла две тарелки, одной из которых была личная тарелка Лиза. Отличалась она тем, что на дне был нарисован прекрасный мишка с большим бочонком меда. Когда перед Лизой ставили тарелку с едой, то говорили, что мишку держат в заточении и его нужно выпустить, а для этого нужно съесть все, что бабушка или дедушка положили. У Лизы были еще тарелки, но эту она любила больше всего. Наложив кашу и щедро сдобрив ее маслом, бананами и грушей, Оля поставила тарелку с мишкой перед Лизой, а другую — перед собой. Ложки уже лежали на столе.

— Бери ложку и кушай, — продолжала командовать внучка. — Приятного аппетита.

— Спасибо, — ответила бабушка. — Тебе, Лизонька, тоже приятного аппетита.

Лиза улыбнулась, зачерпнула ложкой кашу, положила ее в рот, стала жевать, а сама в это время все поглядывала на бабушку, проверяя: кушает она или нет.

— Ой, вкусная кашка, — сказала Оля.

— Вкусная. Бабушка, а у нас сахар есть? — спросила Лиза.

— Сахар есть. Тебе добавить?

Лиза мотнула головой в знак согласия. Сахарница стояла на столе, поэтому вставать никуда не нужно было. Оля протянула руку, взяла сахарницу, вынула маленькую ложечку и посыпала сахаром кашу в Лизиной тарелке. Затем она перемешала все хорошенько. Лиза в это время мотала головой, оглядывая кухню, так будто бы она видит ее впервые.

— Вот. Все. Кушай, — сказала Оля.

— Спасибо, — улыбнулась Лиза и стала работать ложкой.

— На здоровье, — ответила Оля, погладила внучку по голове, а затем продолжила свой завтрак.

— Бабушка, а когда мама позвонит? — спросила Лиза, когда они все доели и Оля наливала чай.

— Сегодня должна позвонить.

— Ты вчера так говорила, — грустно сказала Лиза.

— А я вчера ошиблась. Ты уж прости меня. Старая я стала, вот и забываю, — сказала Оля, отворачиваясь от Лизы.

Оля не умела врать, а тем более ребенку. Ее дочь Таня должна была действительно позвонить вчера, но она так и не позвонила. Вечером Оля написала гневное сообщение дочери о том, что у нее здесь дочь и с ней, как минимум, нужно хотя бы общаться. Ответ пришел в два часа ночи: «Я забыла. Позвоню завтра». О том, как можно забыть о родной дочери, Оля не понимала, т. к. воспитала своих сама и бабушке на шею их не скидывала. Таня же, как только Лизе исполнилось полтора года, сказала, что ей нужно искать работу. Дед уже был на пенсии, поэтому посидеть с внучкой мог и он. Так они и сделали. Но Таня спустя месяц после начала поисков заявила родителям, что работы в их городе нет, поэтому она решила перебраться в город побольше. Как ее ни отговаривали, она собрала вещи и уехала, оставив внучку на попечении бабушки и дедушки. Поначалу она звонила часто, потом реже, а потом стало вот так: пока ей не напомнишь, что у нее здесь дочь растет, она сама и не вспомнит. Поначалу родители думали, что это временно, что в большом городе ей не понравится и, она вернется. Но прошло уже больше полутора лет, а приезжала она за это время только один раз: на день рождения дочки. Тогда Таня привезла много подарков Лизоньке, все ей разрешала, поэтому Лиза ее запомнила только с положительной стороны. О том, что в обычных семьях ребенок видит маму каждый день, она не знала, т. к. в садик не ходила, а с детьми своего возраста не играла, т. к. деду было стыдно сидеть около песочницы, где играли все остальные дети, поэтому он устроил небольшую песочницу прямо за лавочкой перед домом. Делал он сразу два дела: узнавал у соседних мужиков новости и гулял с внучкой. Поэтому Лиза была уверена, что мама — это явление хорошее, но редкое. В садик ее не отдавали, т. к. дед все время сидел дома, а за садик нужно платить. Дед же хоть и ворчал, но платы не требовал, поэтому бабушка решила, что будут они обходиться без садика. Дедушка с внучкой не занимался, а просто следил, чтобы была накормлена, обутая и одетая. Воспитанием же и обучение занималась Оля, когда приходила вечером после работы. Пока она готовила ужин, то пыталась чему-нибудь научить Лизу: новой букве, цифре. Или они повторяли что-то с предыдущих дней.

В коридоре послышались шаркающие шаги дедушки. Он из спальни прямиком направился в туалет, чтобы покурить.

— Куда ты пошел? — крикнула ему бабушка.

— В туалет, — ответил полусонный голос деда.

— Смотри не кури там, — наставительно произнесла бабушка. — Лизе вредно дышать табачным дымом. Если уж так нужно, то иди на улицу.

— Что я в трусах на улицу пойду? — спросил, озлобившись дед.

— Зачем в трусах? — удивленно спросила бабушка. — Одевайся, да иди, — затем она посмотрела в коридор на деда и добавила еще. — А тебе и в трусах можно. Подумаешь, за дурачка примут, — она засмеялась, подмигивая Лизе.

Лиза тоже засмеялась, но не потому что поняла что-то, а просто потому что бабушка смеялась, а злого выражения лица дедушки она не видела, т. к. сидела за столом лицом к окну.

— Что ты издеваешься-то? — негодовал дед.

— Я не издеваюсь, — закончив смеяться, добро ответила бабушка. — Пойдем завтракать.

— Сейчас приду, — ответил дед.

— Вот дедушка у нас какой. Да, Лиза? — обратилась Ольга к внучке.

— Да-а-а-а, — ответила Лиза, беря еще одну вафлю с шоколадной начинкой из вазочки.

Оля к чаю развернула себе конфету, т. к. вафли, печенья, пряники она не любила. Поэтому чай она пила с конфетами или вареньем, которое они делали каждое лето. У деда была машина, поэтому, когда приходило время, они брали Лизу и ехали за ягодами. Потом целый вечер они чистили ягодки, мыли и варили. Это был самый интересный и вкусный этап. Бабушка Оля собирала пенку, накладывала в небольшое блюдце, немного остужала и звала Лизу. Раньше она звала дочек, теперь зовет внучку. В свое время Олю также звала ее мама. Оля очень любила пенку с варенья, но, как только появились дети, она решила, что уже не маленькая, а детям нужнее, поэтому делала вид и говорила, что она вовсе ее не любит, хотя на самом деле ей очень хотелось поесть ее, как в детстве. Лиза ела с удовольствием и как только Оля посмотрела на лицо внучки, то поняла, что она не хочет никаких пенок, а хочет, чтобы внучка всегда была довольна жизнью, как сейчас. На следующий день все накладывали в банки. Что-то оставалось, поэтому бабушка перекладывала остатки в небольшую вазочку и ставила ее на стол. До тех пор пока вазочка не опустошалась, Лиза пила чай исключительно с вареньем и куском ржаного хлеба. Хотя и без чая было вкусно, поэтому на кухню она наведывалась чаще обычного, но бабушка все попытки перекусить пресекала.

— Нечего портить себе аппетит. Скоро кушать будем, — говорила она, морща лоб, и делая недовольное лицо.

— Я маленький кусочек только съем, — говорила Лиза, двигаясь ближе к столу, но бабушка в этом вопросе была непреклонна.

Дед зашел в кухню и заглянул в кастрюлю, сморщив лицо, он повернулся к раковине и посмотрел на две грязные тарелки с остатками манной каши.

— А у нас еще что-нибудь есть? — спросил он жалостливо.

— Суп в холодильнике, — ответила быстро Оля. — Если хочешь, то разогревай. А мне бежать на работу надо, — сказала она, допив последний глоток чая и вставая из-за стола.

Затем она быстренько помыла посуду и пошла в комнату одеваться.

Дед налил себе суп в тарелку и поставил в микроволновку разогреваться.

— Чего ты? — спросил он, увидев, что Лиза смотрит на него, улыбаясь.

— А дед в трусах ходит, — сказала она, хихикая.

Дед вытаращил глаза, а потом ушел в спальню и быстро натянул штаны.

— Ты чего? — спросила его Оля, видя, что дед очень торопится. — Курить собрался? Лизу возьми. Я сейчас ухожу.

— Да, нет. Не курить, — сконфуженно ответил дед.

Оля удивилась его поведению, но расспрашивать было некогда, поэтому она надела платье, подвела глаза в один миг, губы накрасила — в другой и уже была готова к трудовому дню.

— Так все, я побежала, — быстренько отчиталась она.

— Ага, — ответил дед из кухни.

— Закрой за мной, — крикнула Оля.

— Я закрою, — крикнула в ответ Лиза, вскакивая со стула и убегая к входной двери.

Дед поплелся за ней.

— До свидания, бабушка, — Лиза махала своей маленькой ручкой.

— До вечера, Лизонька, — ответила бабушка и улетела.

Не смотря на свой уже приличный возраст, Оля была очень худая, поэтому летать ей удавалось легко.

Дед стоял, как сторонний наблюдатель, не участвуя в сладкой, приторно сладкой, как ему казалось, сцене. Он дал Лизе ключи, приподнял ее, чтобы она могла достать до замочной скважины.

— Вот, а теперь налево поворачивай, — сказал он, когда Лиза полностью вставила ключ.

Она, прикладывая большие усилия, кряхтя, поворачивала ключ налево.

— Все? — спросила она после одного полного оборота и щелчка замка.

— Нет. Еще один раз, — сказал дед.

— Я больше не могу, — захныкала Лиза. — Теперь ты.

Дед опустил внучку на пол, взял ключ и легко провернул его еще раз. Затем вынул и повесил на гвоздик, который находился высоко, чтобы Лиза не могла его достать, даже, если принесет табуретку.

— Пойдем есть, — сказал дед свысока.

— Я уже ела, — заявила Лиза.

— Ты ела, а я — нет. Пойдем: посидишь со мной.

Вместе они отправились на кухню: дед еле-еле волоча ноги, т. к. до сих пор еще не проснулся, а Лиза, прыгая от одной стенки к другой, т. е. зигзагами. Скорость у них была почти одинаковая, т. к. что никто никому на ноги не наступал, и никто никого не ждал.

— А что мы делать будем? — спросила Лиза.

— Сейчас на улицу пойдем, — ответил дед, кушая суп.

Ел он настолько медленно, что Лизе хотелось помочь ему, чтобы его челюсть двигалась быстрее.

— А быстрее можешь? — спросила она лукаво.

— А зачем? — спокойно ответил дед, не увеличивая и не уменьшая скорость пережевывания.

— Чтобы на улицу пойти.

— Мы и так пойдем.

— А, если ты будешь есть быстрее, то мы быстрее пойдем, — объясняла внучка своему неразумному деду.

— Куда ты торопишься? У нас еще весь день впереди.

Лиза тяжело вздохнула и уставилась в окно. С таким дедом не забалуешь. Он все равно будет делать так, как ему нужно. С бабушкой ей было намного интереснее, т. к. она постоянно придумывала развлечения, игры. А дед просто сидел. Либо он сидел и молча ел, либо молча курил на лавочке перед домом, либо молча смотрел телевизор. Бегать он не любил и всякий раз, когда Лизе хотелось поиграть в догонялки, он раздражался. Ей приходилось целыми днями придумывать развлечения самой. Ходили они редко. В основном он отправлял ее в песочницу, говоря при этом, чтобы она никуда не уходила. Да и уйти-то она не могла, т. к. песочница находилась прямо позади лавочки, на которой он сидел. Как только Лиза видела, что дети начинают собираться на общей песочнице, то смотрела жалостливо на деда, но он категорично говорил: «Играй здесь». С ребятами она могла общаться только, когда с ней гуляла бабушка, но это было лишь по выходным. Поэтому она всегда их очень сильно ждала, желая приблизить их, как можно быстрее, но дедушка был настолько медлительным, что ей иногда казалось, будто выходные только отдаляются, а не наоборот. Бабушка на это отвечала, что время всегда движется только вперед — это закон. Но, когда Лиза смотрела на деда, то понимала, что законы могут ошибаться.

— Ты чай будешь? — спросил дед.

— Нет, я уже пила.

Дед налил себе крепкий черный чай и взял вафлю. Ее он жевал еще медленнее. Лизе казалось, что он сейчас совсем остановится и застынет, будет неподвижным, как грибок в песочнице.

Она слезла со стула и потормошила его ногу.

— Что ты делаешь? — спросил озадаченно дед.

— Не спи, — ответила грозно Лиза.

— Да, я и не сплю.

Лиза еще раз тяжело вздохнула, покачала обреченно головой из стороны в сторону, а затем обратно села на стул.

— Долго еще? — спросила она, умоляюще смотря на деда.

— Совсем чуть-чуть, — спокойно ответил дед, беря еще одну вафлю.

Эта невыносимая для Лизы пытка длилась каждое будничное утро.

— Все. Я поел, — сказал наконец дед, поглаживая свой живот, который был похож на большой бочонок или барабан.

Лиза спрыгнула со стула и побежала в детскую.

Дед в это время положил грязную посуду в раковину и залил ее водой. Посуду сам он не мыл никогда, считая, что мужчина этого делать не должен ни в коем случае. Даже, когда он вышел на пенсию и у него появилось много свободного времени, он не изменил свой взгляд на этот вопрос. Оля с ним разговаривала об этом, ругалась, угрожала, но это ни к чему не привело. В итоге она смирилась с этим.

— Деда, помоги мне колготки снять, — кричала Лиза из детской.

Он медленно поплелся к внучке. Перед выходом на улицу колготки они снимала, т. к. там было тепло: не то, что дома. Он помог Лизе снять колготки, надеть платье, потом пошел одеваться сам. В это время Лиза выбирала игрушки, которые она возьмет, чтобы играть в песочнице.

Одевался дедушка быстро, т. к. ему нужно было лишь накинуть футболку и засунуть ступни в выходные тапочки. И это все: он готов. Лиза выбежала из спальни с кучей игрушек под мышками и в руках. Она бала уже научена опытом: дед бегать домой из-за игрушек не будет. Сколько игрушек она взяла, с таким количеством играть и будет. И хотя деду делать было нечего, но он говорил: «Ты что думаешь, что мне делать больше нечего?». Затем он закуривал сигарету и молча смотрел вдаль. Поблажки Лиза не получала, т. к. дед считал, что это уже баловство. Кроме того, когда она просилась в туалет, то они шли домой, но выносить из дому еще игрушки дед при этих походах запрещал. На самом деле у деда было имя. Звали его Женя, но Лиза никак не могла его запомнить. Что бабушку звали Оля — она помнила, но имя деда для нее оставалось загадкой.

Они вышли во двор и каждый сразу занял свои позиции: Лиза в песочнице, а дед — на лавочке, на которой уже сидел один из соседей.

— Лиза, ты что-то забыла сказать, — сурово произнес дед.

Лиза повернулась, посмотрела испуганными глазами на деда, потом ее глаза стали блуждать вверх, вниз, влево, вправо.

— Здравствуйте, — вспомнив, что она забыла поздороваться, крикнула Лиза соседу на скамейке. При этом она широко улыбнулась.

— Здравствуй, — ответил ласково сосед.

— Молодец, — похвалил дед.

— Сурово ты с ней, — заметил сосед, обращаясь уже к деду.

— А с ней по-другому нельзя: иначе на шею сядет. Ольга балует ее, а я воспитываю.

— Как Таня у вас там. Не собирается приезжать? — спросил сосед.

— Не-е-е-т, — ответил дед. — Что она здесь забыла? Дочь, которую воспитывать надо, или родителей старых, которые ворчат постоянно? Нет, она уже не вернется. Ольга у меня все ждет этого, но я точно знаю, что об этом и думать нечего. Она там живет своей жизнью: что хочу, то ворочу, а здесь, как под лупой — все видно.

— Пусть тогда дочь заберет, — сказал сурово сосед.

— А что ты думаешь: она нужна ей? Да, если бы нужна была, то бы уж давно забрала, да и мы бы отдали. Тяжело нам уже за маленькими-то бегать, возраст не тот. Да, Лизку жалко. Здесь она хоть под присмотром, а там что из нее выйдет?

— Что мать воспитает, то и выйдет.

— Вот именно, — с горечью в голосе ответил дед. — Уж лучше пусть здесь растет. Тут она накормлена, одета, обута. Игрушки у нее уже в комнате не помещаются: в кладовку убираем. Пусть, пока маленькая, с нами живет, а потом уж может и мать заберет, когда за ней такой уход не нужен будет.

— Так там же тоже можно в садик отдать, — предложил сосед.

— В садик. Ты хоть знаешь, сколько этот садик стоит? — спросил он, повернувшись к соседу.

— Нет, — ответил честно сосед.

— Дорого он стоит, Петя. Нашей дочке его не потянуть.

— А я своим сразу сказал: принесете в подоле — можете на меня не рассчитывать, я помогать не буду. Как нагуляли — так и воспитывайте, — заявил сосед.

— Ага, — качнул головой дед. — Я раньше тоже так говорил, пока кулек домой не принесли. Сначала ворчал, но это больше для порядка, — он улыбнулся. — А потом и сам привык. Надоедает, конечно. С утра даже подумать в туалете нельзя с сигареткой: ребенок в квартире. Вот и дымлю на улице только. Тяжело мне это, но Ольга права — ребенку чистый воздух нужен, — сказал дед и выкинул окурок в урну, стоящую рядом с лавочкой.

— Ладно, на работу пойду, — сказал сосед, вставая.

— Ну, давай, — ответил дед, пожимая протянутую ему руку. — Лиза, дядя Петя уходит, — сказал он уже внучке.

Лиза резко подняла голову, посмотрела на деда, потом на соседа.

— До свидания, — выпалила она.

— До свидания, — ответил сосед.

Дед Женя остался сидеть на скамейке один. Он смотрел куда-то вдаль, думая о чем-то своем. У Лизы была излюбленная ею игра в магазин. Одна кукла стояла за самодельным прилавком, а другие — приходили за покупками. Из товаров были разные цветочки, травка, торт из песка, который Лиза «испекла» сама, украсив его мелкими цветочками и листьями, «колбаса» (т. е. ровные палочки, которые разной ширины, поэтому продавались по разными ценам). Считать Лиза умела только до 5, поэтому товары так и стоили — от одной до пяти денежек (т. е. листочков, нарванных с ближайшего куста). Через некоторое время ей надоело ходить в магазин, и она стала играть в гости. Куклы одна за другой ходили друг к другу домой, угощали чаем своих подруг, рассказывали разные истории. Одну из кукол Лиза любила больше всего, т. к. ее привезла мама. Звали ее Милой. Мила была самая грязная и затасканная кукла из всех, потому что участвовала во всех играх. Она даже играла в мяч и «пекла» пироги. С остальными куклами Лиза играла по очереди: один день Кристина, другой — Полина, третий — Виктория, четвертый — Синди и т. д.

— Дед, у меня не получается соединить, — плаксиво сказала Лиза.

— Что? — спросил дед, будто выплывая откуда-то издалека.

— Не получается, — повторила Лиза.

Она держала в руках две детали от конструктора, которые ей никак не удавалось соединить. Дед, посмотрев на это, сразу понял в чем дело.

— Пробуй, это можно соединить, — твердо ответил он.

— Не получается, — чуть ли не плача, вертя их в руках, ныла Лиза.

— Попробуй. Я знаю, что один способ ты точно не использовала, — говорил дед.

Лиза заплакала. Она ждала, что дед все сделает сам. Он прижал внучку к себе.

— Ну, чего ты ревешь? — спросил он уже ласково.

Лиза ничего не ответила, а только протянула две детальки к его рукам. Он взял их и быстро соединил.

— Видишь. Я же говорил, что это легко, — сказал он.

Затем дед разделил снова детали и вернул внучке.

— Пробуй. У тебя получится.

Лиза взяла их и легко соединила сама. Она заулыбалась и стала прижиматься к деду, смотря на соединенные детальки. Но дед был не настолько прост. Он забрал детали, повертел их в руках и передал Лизе уже разделенные в другом положении.

— Пробуй, — вновь сказал он.

Лиза, испуганно на него смотря, протянула ладошки и взяла детальки. Она смотрела на них, как на что-то новое, хотя точно знала, что это те же самые детали, что и несколько секунд назад. Затем стала вертеть их в руках, а потом они, совершенно неожиданно для Лизы, соединились. Она обрадовалась еще больше. Затем показала деду.

— Молодец, — сказал он.

Лиза, абсолютно довольная, отправилась обратно к песочнице. Там она еще раз разделила детали, потом опять соединила, потом разделила, закрыла глаза, повертела их в руках, открыла глаза. А потом снова легко соединила детали. Дед смотрел на нее и улыбался.

«И куда ее отдашь, когда она приносит столько радости?» — думал он про себя.

— Пойдем домой, кушать надо, — сказал дед, когда пришло время обеда.

— Не хочу, — плаксиво произнесла Лиза.

— Хочешьт — не хочешь, а надо, — ответил дед и открыл дверь в парадную.

Лиза не собирала игрушки, т. к. после обеда можно было вынести еще (но только после обеда, т. е. после того, как она съест все, что дед положит в тарелку). Она просто поднялась и пошла домой, тяжело вздохнув. Ей же нужно было обозначить хоть как-то свое несогласие.

На обед дед разогрел суп, который бабушка сварила вчера. Еще он достал хлеб, порезал его, вынул из холодильника колбасу, сыр и сделал себе и Лизе по бутерброду. Еще достал кастрюлю с рагу и также разогрел. Суп дед налил Лизе в тарелку с Мишкой, сказав при этом: «Спасай», а себе — в глубокую тарелку.

— Кушай, — сказал он таким голосом, что можно было даже не рассчитывать на какие-то поблажки, т. е. съесть нужно было все.

— А ложка? — спросила Лиза.

— Ах, да. Забыл, — улыбнулся дед и вынул две ложки: одну он отдал Лизе, другую положил рядом со своей тарелкой.

Лиза гремела ложкой, дед ел тихо. Когда они управились с первым, дед пошел за вторым.

— Я не буду, — жалобно сказала Лиза.

— Будешь, — спокойно ответил дед.

Он достал тарелки для второго и наложил рагу, но Лизе он положил только две ложки, а себе наложил целую тарелку.

— Я наелась, — сказала Лиза, когда прожевала последнюю ложку рагу.

— Вот и хорошо. Теперь чай попьем.

— Деда, я лопну, — сказала Лиза и откинулась на спинку стула. — Я не могу больше.

— Это хорошо. Это значит, что ты действительно наелась.

Он налил чай только в одну кружку для себя.

— Иди в кроватку, поспи немного, — сказал он.

Лиза медленно поплелась в детскую, т. к. живот тянул ее вниз. Она вдруг резко устала и действительно хотела спать. Дед помог ей раздеться, надел теплые носочки, накрыл одеялом и ушел из комнаты, закрыв за собой дверь. Лиза заснула почти мгновенно. А дед в это время пил чай, а потом смотрел телевизор. Через полтора часа он зашел в детскую, Лиза тут же проснулась сама и потянулась.

После обеда они снова пошли гулять. День был солнечный, поэтому Лизе было велено надеть панамку. Она играла одна, как и утром. Дед, периодически доставая сигарету, курил, разговаривал со своими друзьями, которые проходя мимо, присаживались, чтобы выкурить вместе с ним по одной. С одними он что-то обсуждал, с другими почти молчал.

— Здорово, — сказал дядя Петя, возвратившийся с работы, усаживаясь на скамейку.

— Здорово. Что с работы уже идешь? — спросил дед.

— Да, отработал. Сейчас поем и на диван: новости посмотрю, сериал, а потом уже спать надо.

— Да, хорошо, — ответил дед.

— И не говори, — согласился сосед.

Когда дядя Петя докурил сигарету, то поднялся и пошел домой.

— И нам домой пора, — сказал дед Лизе. — Бабушка сейчас уже должна прийти. Собирай игрушки.

Лиза стала собирать игрушки, но сейчас уже одна не могла их донести. Так было каждый день, т. к. она выходила с полными руками после завтрака и обеда, а возвращалась домой с игрушками только один раз — вечером. Дед помог ей, и они пошли домой. Через пару минут уже в дверь позвонила бабушка. Лиза выскочила первая, за ней тихонько пошел дед.

— Деда, открывай же, — просила Лиза, прыгая около двери.

Он медленно снял ключи с гвоздика, повернул ключ два раза в замочной скважине и открыл дверь. Лиза бросилась на бабушку, как утопающий хватается за спасательный круг.

— Бабушка, бабушка пришла, — звонко кричала Лиза.

— Пришла, — ответила Оля, обнимая внучку. — Как же я без тебя?

Она поцеловала девочку в макушку, разулась и направилась на кухню.

— А смотри, что я тебе купила, — сказала Ольга, доставая из сумки что-то в полиэтиленовом пакете.

— Что? Что?

Лиза схватила пакет и развернула его.

— Мороженое, — радостно крикнула Лиза.

— Да, но только после ужина, — предупредила Оля.

— Ну вот, — огорчилась сразу внучка.

— А как же? — удивилась бабушка. — А то аппетит себе испортишь, и кушать не будешь.

— А я и так не хочу кушать, — заявила Лиза.

— Как это не хочешь? — вмешался грозно дед. — Положи мороженое на стол и иди мой руки, — приказал он.

— Вот, дедушка у нас какой суровый, — сказала бабушка. — Пойдем руки мыть.

Они отправились в ванную, помыли руки, а потом все вместе сели кушать. Доедали они вчерашнее рагу. А на следующий день Ольга собралась делать котлеты, поэтому достала мясо из холодильника.

Они покушали, а потом бабушка стала всем разливать чай.

— Бабушка, а можно мне мороженое? — жалобно попросила Лиза.

— Давай у деда спросим, — ответила Ольга. — Дед, можно нам мороженое съесть?

— Можно, — ответил дед. — Теперь можно, — уже более ласково добавил он.

Бабушка открыла мороженое и положила его в тарелочку. Лиза взяла ложечку и стала кушать.

После ужина дед ушел смотреть телевизор, а бабушка с Лизой остались в кухне. Бабушка — потому что ей нужно было делать котлеты, а Лиза — потому что ей хотелось поговорить.

В девять часов вечера Лизу бабушка стала отправлять спать.

— А мама? — спросила с надеждой в голосе Лиза.

— Что мама? — не поняла сначала бабушка, но потом быстро спохватилась. — Мама… Мама вчера говорила, что сможет позвонить только когда будет поздно уже, — врала Ольга, отвернувшись от внучки к плете с кастрюлями.

— Я хочу с мамой говорить, — заявила Лиза.

— Но она может позвонить очень поздно, — сказала бабушка. — А тебе спать нужно.

— Нет, не нужно, — грозно ответила Лиза.

— Нужно, — ответила бабушка. — Иначе у тебя сил не будет.

— Я завтра днем больше посплю.

Ольга понимала чувства Лизы, но боялась, что раз дочь до сих пор не позвонила, то уже сегодня и не позвонит.

— Пойдем у деда спросим, — сказала Оля.

Дед, видя позади расстроенного лица Лизы, знаки своей жены, которые указывали на то, что ей нужно отказать, сурово отказал в просьбе. Кроме того, самолично повел ее в кровать, что делалось редко. Еле-еле он ее уложил, сказав, что сегодня сказки не будет, т. к. она себя плохо вела. Лиза расплакалась, бабушка ее стала успокаивать. Только через полчаса заплаканная Лиза уснула на руках бабушки. Оля ее уложила, накрыла одеялом и закрыла дверь.

— Как она могла? Я же вчера ее просила, — утирая слезы спросила Оля, садясь рядом с мужем на диван.

Она не ждала ответа на этот вопрос.

В половине одиннадцатого они легли спать, а в одиннадцать прозвенел телефонный звонок. Ольга вскочила с кровати и побежала брать трубку.

— Алло, — сказала она немного сонным голосом.

— Мам, привет, — говорил бодрый голос дочери из трубки.

— Ты хоть знаешь сколько время? — спросила Оля.

— Мам, извини, я забыла, — просто ответила Таня.

— Забыла? — удивленным голосом спросила Оля. — Ладно, что ты забыла про родителей, но у тебя есть дочь. Ты и про это забыла? — уже кричала в трубку она.

— Мам, со всяким могло случиться. Я заболталась с подружкой, а когда вспомнила, то сразу позвонила.

— Лиза уже спит, — отрезала резко Оля.

— Нет, нет, я не сплю, — кричала Лиза, выбегая из комнаты и отнимая трубку у бабушки. — Мама, — крикнула она в трубку.

— Доченька, здравствуй, солнышко ты мое. Как ты поживаешь? — ласково спросила Таня.

Лиза начала рассказывать новости, рот у нее не закрывался. Таня только слушала и говорила «молодец», «умничка, ты у меня» и т. д. Лиза готова была болтать всю ночь, но примерно через пятнадцать минут Таня ее перебила, сказав, что ей завтра на работу, и нужно рано вставать, что она очень любит Лизу и обязательно позвонит еще, потом попрощалась с дочкой, сказала, чтобы она передала привет бабушке и дедушке, пожелала спокойной ночи и повесила трубку. Лиза передала привет, вернула трубку бабушке и довольная пошла спать. Бабушка снова укрыла ее одеялом

— Мама, — бормотала Лиза, засыпая, а бабушка в это время поскорее вышла из детской, чтобы Лиза не заметила, что ее бабушка плачет.