Сосед по парте

Тамара Шаркова, 2023

Современная повесть о школьной дружбе людей из разных поколений. О бедах и радостях в семье и школе семиклассника Никиты Ивина. Болезнь мамы, дружба и ссоры с одноклассниками, нелюбимые уроки и любимые учителя, вынужденная жизнь с «опекуном», хроника современных событий в подъезде сталинской пятиэтажки, знакомство с трагическими страницами отечественной истории на занятиях в изостудии.

Мама возвращается домой!

После того, как маму из реанимации перевели в общую палату, я каждый день навещал ее вместе с Мартой или еще с кем-нибудь из библиотеки. В первый раз, когда мы с Мартой зашли к ней в комнату, там было еще три тетки. Две лежали, а третья — в какой-то жуткой хламиде, сидела на кровати и ела из пол литровой банки коричневое месиво. Мне прямо плохо стало. Марта это заметила и развернула меня к тетке спиной, лицом к маме. И мне стало еще хуже. Незнакомое бледное мамино лицо состояло из высокого лба и огромных глаз, окруженных темными кругами. По губам как будто кто-то прошелся серой помадой. Волосы были стянуты на затылке резинкой и казались темными и влажными. А вообще они светлые пушистые, и летом она, как одуванчик. Тут мама улыбнулась и стала похожей сама на себя.

Потом мы уже в холле встречались. Мы с мамой прятались под «пологом пьяной пальмы», которая росла в огромной желтой кадке, а Марта охотилась за лечащим врачом. Пальму подпирал толстый деревянный кол, но мне все равно казалось, что она вот-вот рухнет. Зато там стоял уютный диванчик, который мы разворачивали к окну. Я все время спрашивал маму: «Тебе уже лучше? Тебя скоро выпишут?» Мама отвечала «Скоро! Скоро!», но глаза у нее были печальные.

Я притащил маме ту книгу Хэрриота («Из воспоминаний сельского ветеринара»), в которой он рассказывает, как впервые оказался среди Йоркширских холмов. Она такая интересная и веселая, что помогает лучше любого лекарства. Поэтому я в прошлом году принес этот томик Ванде, чтобы ее развлечь, а она говорит: «Мне-то зачем это пособие для ветеринаров?! Ты Шишкареву отнеси». Они тогда вместе грипповали. А потом Ванда отдавать книгу не хотела. Пришлось насильно ее забирать. Но Шишкарев на Хэрриота и смотреть не стал. Услыхал, что он ветеринар и заявил: «Звериный или нет, главное — врач. Значит будет пороки в людях выявлять! Нужны мне эти люди в образах хамелеонов или наоборот! Меня на литре русичка этим задолбала!» Пришлось мне книгу унести домой. Было обидно. Ведь Хэрриот, прежде всего, доброту в людях искал. Ему самому в молодости от многих фермеров доставалось из-за их дремучести. Но он им все прощал за то, что они любили своих животных. И смеется Хэрриот прежде всего над собой, когда попадает в нелепые ситуации.

Через десять дней маму выписали. Марта привезла ее домой на такси, когда я был в школе, и вечером мы, как всегда, уже сидели в кухне, и я рассказывал ей наши школьные новости. Не все, конечно. Славы богу, не в первом классе.

Я, дурак, думал тогда, что все ужасные волнения этого года благополучно закончились и первые несколько дней после маминого возвращения спокойно жил своей жизнью. Пришла врач из районной поликлиники и продлила мамин бюллетень. Катерина принесла деньги из кассы взаимопомощи, и мы с ней купили все продукты по маминому списку.

В первые дни после уроков я со всех ног мчался домой, который с маминым присутствие опять стал неприступной крепостью, в которой я был неуязвим для всех бед мира. Единственно, что меня тревожило, — это мамин взгляд. Если я заставал ее не за какими-нибудь домашними делами, а просто сидящей на своем диване, она смотрела перед собой каким-то невидящим взглядом, и не сразу реагировала на мое появление. Но уже неделю спустя я уже не летел домой сломя голову, а мог зайти к Шишкареву посмотреть на новые вагончики для железной дороги или погонять с ребятами мяч возле школы. Тут и случилась расплата.

Я заявился домой после того, как мы с парнями бегали в «Дубравку», парк недалеко от школы, смотреть на тренировку конных полицейских. Вошел в переднюю и замер. Дверь в мамину комнату была закрыта и из-за нее доносились голоса нескольких женщин, которые что-то живо обсуждали. Из кухни высунулась Катерина и поманила меня рукой.

Конец ознакомительного фрагмента.