Оттолкнуться от дна. Я тону

Тамара Фисенко

Истории из жизни наивной «чукотской» девушки, женщины, переехавшей с Крайнего Севера на Кубань, или «Язык у человека мал, но, сколько жизней он сломал…». В книге использованы фотографии и рисунки автора.

Предчувствие беды

В июне прошлого года, не дожив до своего 88-летия ровно месяц, умерла моя мама. За две недели до этого она позвонила мне утром. Голос её показался мне каким-то странным, да и по утрам она мне никогда не звонила. «Доча, мне, что-то, плохо очень. Не знаю, что случилось, но что-то не так… Вы приедете?» Услышав её невнятную речь, я сразу поняла, что с ней происходит что-то страшное, необратимое… Быстро разбудив сына, объяснив, что надо срочно ехать, оделась, схватив ключи и документы побежала к машине. Руки тряслись, колени дрожали, ком подступал к горлу и слёзы потекли сами собой. Предчувствие беды… Схватив телефон, начала набирать «скорую». До станицы минут 15, даже меньше, главное из города выехать…

Как она там? Одна… Давно надо было её забрать к себе, так она упрямая, хотела жить одна, быть сама хозяйкой!

В который уже раз набираю номер «скорой»… Наконец дозвонилась! «Примите вызов!… Если приедете раньше нас, не уезжайте! Мама там одна! Проходите в дом, собаки там нет… Мы сейчас будем…»

Калитка не замкнута. Спешу в дом. Мама сидит на своей постели. Как она похудела в последнее время… Такая маленькая, родная… Первые же её произнесённые слова, которые я впервые не поняла, меня просто ошарашили: да это инсульт! Глаза, раньше искрящиеся как изумруды, теперь были мутно-зелёными, лицо бледное и чуть припухшее.

Вот и врач! После тщательного осмотра, задав огромное количество вопросов, предварительный диагноз — инсульт. Госпитализация! Да, маме было сложно говорить, но она вполне адекватно и правильно отвечала. Т.е. нарушений мозга нет, это уже хорошо. Собираю пакет в больницу, едем! Я сопровождала маму в «скорой», а мой сын Алексей ехал за нами. В приёмном покое больницы осматривает другой врач: диагноз — онкология горла или пищевода! Как он это установил без анализов и обследований?! У меня сдают нервы, я ведь тоже на препаратах… Стараюсь держать себя в руках. Ложим в хирургию.

Мама говорит, всё понимает. Она не может проглотить еду. Не может выпить воды. Она не может глотать, как — будто что-то в горле сломалось… Как-будто нарушен какой-то механизм…

Я не буду, не хочу писать обо всех происшествиях в больнице. Были очень неприятные моменты с персоналом, когда в течении трёх дней к пожилой женщине никто не подходил, а она пытаясь встать, несколько раз упала, разбила руки, ноги были все синие… Врач убеждал, что сидеть с ней не надо, всё с ней будет нормально. «Она будет спокойно лежать, принимать лекарства, капаться и всё будет хорошо»

Я ездила к маме постоянно. Я за время этой болезни не пропустила ни дня. Конечно, её навещали и другие родственники: старшая дочь Галина, сёстры, племянники. Чаще, конечно, я, мой сын и моя любимочка-племяшка Любашка. В предпоследний день приехала моя дочка Рита, она живёт в краевой столице. Мы как обычно проведали свою «бабуську» и собирались все вместе приехать завтра.

А «завтра» наступило безрадостно, со звонка врача, сообщившего, что маме стало хуже и они ждут нас… Конечно, я с детьми и с сестрой помчались в больницу. Из другого городка ехала Любашка. Приехав, поговорить с мамой мы уже не смогли… Она была в сознании, она нас видела, слышала, но не могла говорить: её рот постоянно наполнялся какой-то пеной. Пену откачивали аппаратом, но она снова и снова появлялась. Мама руками показывала, что не может сказать… Потом ей стало совсем плохо, мы срочно позвали врача. Врачей было несколько. Нас выгнали из палаты… Дальше было тяжкое ожидание… Казалось, оно длится вечность… Затем вывезли из палаты каталку, несколько секунд замешкались в коридоре… Именно в это время у меня защемило сердце… Я хотела подойти к каталке… Но меня как-будто что-то не пускало… Потом каталку повезли в реанимацию. Я с сыном села во дворе больницы в беседку, закурила… Наверное, на территории больницы курить нельзя, но тогда мне это даже в голову не пришло. Любашка поднялась в реанимацию… Сестра тоже куда-то пошла (может, как обычно, искать… молитвенную комнату?) А я просто села и курила. Дым постоянно попадал в глаза, вызывая всё больше слёз… Я ждала только одного, что сейчас скажут «всё нормально, поставили капельницу, ей лучше…", как раньше…

Но этого не произошло. Тихонько откуда-то сзади подошла Любашка: «Бабулечка умерла…»