Авторская весна. Стихи и проза

Тамара Сальникова

Сообщество свободных авторов – это совершенно новый стандарт в творчестве. Это самостоятельная группа неординарных людей, желающих заявить о своих произведениях всему миру.В данный сборник вошла малая проза и поэзия. Для удобства читателя мы разделили произведения на разделы, в которых отражены животрепещущие темы: любовь, образ мысли, экспериментальная поэзия и современная проза.Вы окунётесь в океан, бушующий захватывающими историями.Приятного чтения!

Стихи

Образ мысли

О чём думал месяц?

Месяц выплыл на небо,

Окаймлённый следом самолёта.

Над домами,

Где-то далёко,

Ещё день пролетел.

Месяц — до лета.

Припорошена снегом земля.

И я,

Квартирой согретый.

Месяц чертит траекторию

Вознесения и падения.

Ищет ли он что-то

Или радуется

Уединению?

Игорь Леноров

Макая усердно кисть…

Макая,

усердно кисть

не в гуашь,

красную —

Собственной кровью рисовал историю нашу,

как революцию.

Безжалостно надлежащую, —

в итоге

напрасную.

Под всеобщее рукоплескание получив

инволюцию.

Работа написана наспех,

выявлен брак,

нет глубины,

сухо.

В твоей галерее нет места,

заполнена,

новый кумир.

Подобно Винсенту отрежу,

отдам

своё ухо,

сердце и душу, жизни не жалко,

клади всё на полку —

мой тебе сувенир.

Максим Киселёв

Ну вот и всё…

Ну, вот и всё? Пожалуй, да.

Ловлю последние мгновенья.

Еще немного, и пора

Оставить мир, прогнав сомненья.

Забытых душ холодный свет

Уже сковал моё сознанье

И на прощанье… Впрочем, нет,

Не будет слёз и расставаний.

Никто не бросится мне в след,

Ждать чью-то помощь бесполезно,

И оставаться смысла нет,

И нет причин не падать в бездну…

Денис Делендик

Не первый я…

Не первый я, и очевидно, не последний,

Кто жизнь глотал,

Не успевая прожевать.

Не запивая, не смакуя, больше, больше,

Холодную, горячую,

Не важно.

Пируя, с виду упускаешь,

Что чем быстрее ты её покушал,

Тем больше её будет не хватать.

Ну вот, пустыми днями

До тошноты набит желудок.

Страшно.

Пустые дни, пустая жизнь, пустая бочка

Не даст глотка,

Не даст напиться.

Но всё же есть рецепт её наполнить:

Держать мгновения,

И не торопиться.

Максим Киселёв

В городском океане…

В городском океане дома, как медузы,

Электрическим светом манят в темноте.

Москва-Сити, как лайнер, плывёт себе грузно

И сверяет свой путь по далёкой звезде.

Я на лодке-машине средь тысячи лодок

Заблудился в делах и в волнах суеты.

Непродвинутый я и в одежде немодной,

Но по жизни плыву на волне доброты.

Ну а где-то в кафе, где горячий кофе

Пьёт холодная леди, не зная о том,

Что я рядом стою и приснюсь завтра в профиль,

И мы выйдем гулять этим красочным сном.

Дмитрий Дека

Мечта

В океане ночном накануне рассвета,

Когда в мягких постелях спит внешность людей,

Наши души не спят, путешествуя где-то:

Где мечтали мы быть в бытовой суете.

В молодых облаках или с солнечным ветром,

Среди ласковых пляжей, альпийского льда,

Наши души живут, окрылённые верой:

Верой в то, что возможна любая мечта.

Что возможно быть разным, не веря границам,

Обязательствам, правилам, воле других.

Бросить все и свободными быть словно птицы,

Но суровая явь бьёт делами под дых.

Я, как все, просыпаюсь, плетусь на работу,

Отдавая за деньги бесценные дни.

Но однажды я сброшу те цепи заботы

И пойду посмотреть, что так душу манит.

Дмитрий Дека

Оргалитом, фанерой, доской…

Оргалитом, фанерой!

Доской обрезной!

Грудь свою заколачивал, гвоздями соткой.

Сердце жжёное запрятывал

От назойливых глаз, любопытного зноя.

Поплотнее всё, чтоб наружу не вытекло

Ни струёй, ни рекою.

Разойдитесь!

Не стоит толпиться!

Сколько же вас!

Здесь не рынок, базар, чтоб щупать с прилавка

Товар, вываленный напоказ!

А сороки вокруг:

— Что?

— Где?

— Когда?

Видать, знатоки.

Каждый вдруг — станет друг, бросая слова — в дар.

Выдавая советы горстями,

Мнят себя тактиками,

До секунд столкновения

С собственной практикой…

Максим Киселёв

Мама идёт за Лизой

Мама идёт за Лизой. Лиза домой не хочет.

Лиза не наигралась. Прячется, дует губы.

Домик рисует. Снизу детский корявый почерк:

«Маме». Картинка смялась. Лиза сжимает зубы,

Хнычет, дерётся, ноет. Душит подруг в объятьях.

«Мама, ещё немножко! Мама, домой не надо!»

Маленький демоноид Лиза в коротком платье

Сбрасывает одёжку. Требует шоколада…

…Мама идёт за Лизой. Лиза бежит с продлёнки.

Лиза — сторонник долга, сделала все уроки.

С этой училкой-грымзой кончились все силёнки.

Мама сегодня долго — жмут на работе сроки…

…Мамин тревожный в трубке: «Лиза, куда пропала?»

Лиза — куда угодно, только с друзьями вместе.

Маме оскалит зубки, чтобы не услыхала,

Вслух: «Я сегодня поздно. Ела. Сосиску в тесте»…

…Мама приходит к Лизе, чтоб посидеть с малышкой.

Лиза не маме рада — счастью вздохнуть свободно.

Ей даже к фильму тизер некогда щёлкнуть мышкой,

Каждому что-то надо, делай когда угодно…

…Лиза приходит к маме. Мама с трудом выходит,

Дочку и сына, впрочем, помнит в лицо, узнала.

«Бабушка, хлеб — как камень! Ела сегодня?» — «Вроде…

Лиза, скажи рабочим: в ванне ремонт — сначала»…

…Выключен телевизор в маминой старой кухне.

Чёрного хлеба мякоть. Как так: была — и нету?

Что ж это, и без Лизы тоже ничто не рухнет?

Только кому же плакать? С кем обсуждать секреты?..

…Лиза уже не с нами. Свет за туннелем ярок.

Мама смеётся, машет: «Лиза, беги скорее!»

Домик и надпись «маме» — кадры на бис, в подарок.

С мамой не так и страшно… Лиза идёт за нею…

Елизавета Клейн

Тихий дождь

Я люблю тихий дождь, когда падают капли в костёр…

Дождь покоя, дождь памяти, дождь беззаботного

детства.

Он приходит, с реалий смывая тоскливый узор.

В миг, когда я не знаю, куда мне от взрослости деться,

Каждой маленькой капелькой, будто небесной слезой,

Омывает моё зачерствевшее сердце бывалой,

И такое внутри происходит с растаявшей мной,

Что сама бы я ливнем, рыдающим, в землю упала.

Тихий дождь у костра — это вера в сегодня вчера,

Это я настоящая, я — из огня и дождинок,

Это смытая с плеч не моих убеждений гора,

Это в мире горящего в сердце целующий инок.

Татьяна Бутченко

Беру фонарь. Иду себя искать

Беру фонарь. Иду себя искать.

В продажах — нет. В хедхантинге — ни грана.

Ищу, попутно чёркая в тетрадь

Свои простые, будничные планы.

(Купить конфет и тортик. Похудеть!

Плиту надраить. Перемыть посуду.

Почистить диск — осталась только треть).

Но, может, глянуть в брак, и там я буду?

В замужестве — казалось бы, теплей,

Но тоже — нет, как нет и в материнстве.

И нет меня в лечении соплей,

Но где я есть? Ищу себя неистовей.

Я, может, бог тайм-менеджмента и

Планирова… Не я. (Ищу тетрадку).

И бог со мной. И Бог во мне таит

То, где я есть. И буду. По порядку.

Елизавета Клейн

Жить хочется…

В ванильном детстве, в ветреном отрочестве,

В степенной мудрой зрелости высочестве,

В болезненном и дряхлом одиночестве.

Жить хочется,

Жить хочется,

Жить хочется!

И даже если тело обесточится,

Надежды грифель до огрызка сточится,

Конец врачами скорый напророчится,

Жить хочется,

Жить хочется,

Жить хочется!

Мы любим жизнь, когда нам ненавидится,

Когда на чёрном белого не видится,

Когда одна лишь мысль: на всех обидеться —

И мы грозим с умершими увидеться.

Не нам решать, не наше это творчество,

Когда наш беглый путь земной закончится,

Но мы готовы лучше чуть просрочиться,

Чем сгинуть раньше срока —

Жить так хочется!

Инстинкт ли правит самосохранения,

Боязнь ли своего невоскресения,

Но этой жизни сильное хотение

Уводит нас порой от разрушения.

И лишь программы сбои и неточности

Виной которым разные порочности,

Лишают нас Творцом нам данной прочности

Так глубоко, что больше жить не хочется.

Татьяна Бутченко

Крыша

У крыши вечером такой тёплый бордюр,

И провода, зацелованные поверху солнцем,

Кирпичной складкой, похожей на абажур,

Каждая мансарда выпирает крохой — оконцем.

Если взобраться, сесть, упереться ногой,

Сперва одной, потом другой в её теплую кладку,

Можно узреть, что тут вид немного иной,

И подчиняется он совсем другому порядку.

Тут видно не только закат или рассвет,

Да разные неровности городского пейзажа,

Тут «пианиссимо» нежно звучит кларнет,

Без чужих скандалов и пустяшного эпатажа.

Если хочешь в себе его ощутить — лезь.

Обязательно лезь на нагретую солнцем крышу.

Этот мир, что живёт здесь — в твоей душе есть,

Вслушайся, он говорит — «Я рад, что тебя тут вижу.»

Тамара Анатольевна Сальникова

Неизвестность

Я не знаю, когда — что-то было на свете,

Пролетели года и не смогут ответить…

Ни земля, ни вода, ни лихой в поле ветер —

Не откроют секрет уходящих столетий.

Разнесло, разметало во все части света

Миллиарды осколков минувшего века.

Лишь в душе задержалась частичка былого,

Отражением снов в память вкрался словно.

В миг, когда тишиною исполнится время

И пронзительно эхом во мне отзовётся.

Сбросив с плеч своих жизни тяжёлое бремя,

Белой птицею в небо душа унесётся!

И незримые нити тогда вдруг увижу,

Словно сотканных судеб людских вереница.

Промелькнут, как мгновения, передо мною,

Годы — всей моей бренной жизни страницы.

Всё что было, что будет — вдруг вспомнится сразу!

Время будет бессильно ставить преграды!

Для души нет границ в этом мире бескрайнем,

Все пространства миров — на одном лишь дыханьи!

Пролечу, проплыву, сотни вёрст, как одну,

В сотни звёзд и галактик во вселенной войду!

Необъятных просторов загадочный мир,

Станет частью меня, я и он, как один…

Я не знаю, когда — что-то было на свете.

Пролетели года, и унёс в поле ветер.

Запах юной весны, шелест звёзд на рассвете,

Но я узнаю всегда, даже через столетье!

Этот нот перезвон — всё манит меня он.

Зов идущих сквозь время, сквозь явь и сквозь сон!

Сквозь ночь, день, словно тень, неизвестность плывёт,

К горизонту стремясь, а может, наоборот…

Александр Снежник

Есть время…

У нас есть время! Не дожить…

Есть время добежать и не успеть!

У нас есть время! Но его ты не возьмёшь…

Не остановишь и когда уснёшь!

У нас есть время! Не понять зачем…

И оглянувшись, не увидеть с кем!

У нас есть время! Быть… Там, где нас нет!

Не провожать закат и не встречать рассвет!

У нас есть время! Не любить… Или любить и быть

не с тем!

Идти… Безропотно! Прожить… Никем!

У нас есть время! Но зачем? Мне подскажите только…

Себя не видя и не зная, жить мне — сколько?

Александр Снежник

Вершитель

Сквозь время к нам приходит пониманье.

Незримый эволюции виток.

Переплетается душа с сознанием.

Подводится свершённому итог!

Всё обретает смысл…

Тугая спесь младых терзаний.

Нелепой кажется игрой!

Бег бесконечных состязаний,

Жизнь наполняет всю собой!

А путь души в незримой выси…

И вот стоишь, смотря вперёд,

С оглядкой в прошлое… Не знаешь,

Что когда будет, наперёд!

И этим счастлив… Понимаешь!

Ты своей жизни непосредственный вершитель…

Всё так же строг внутри себя,

Искатель истины нетленной.

Простых побед, тревоги дня,

Небесный свет — души вселенной!

Планет далёких самый быстрый покоритель…

Александр Снежник

Мимо поезда летят…

Поезд с ошеломительной скоростью

проносится мимо.

Платформа косится

от ветра, что он несёт.

Холодный воздух задувается во все полости,

А составы не останавливаются:

носятся и носятся,

Мимо меня назад-вперёд.

Сижу один на холодеющей скамейке,

А ноги подо мной тепло мне отдают.

Сгрудилась ночь, звёздам шепчу: «Согрейте» —

И представляю комнатный уют.

Но не судьба. Замёрзну в этой дали?

Никто не знает, где меня найти.

С другой платформы путников забрали —

И вновь по рельсам поезд прочь летит.

Игорь Леноров

По дороге в детский сад

Старается, крутит педали,

Пыхтит и пока без истерик:

Полгода по далям страдали

Она и пошарпанный велик.

Сегодня — ругается мама,

Что выкинет старого друга.

Дочурка вздыхает упрямо,

Но прямо не едет, по кругу.

Не так представлялась прогулка:

Ей грезились гонки и счастье:

По улицам и переулкам

Домчалась бы вмиг, водночасье

Но за зиму сдулись колёса,

А папа всегда слишком занят.

Вот мама — полегче сдаётся

Но шины надуть — не потянет.

До садика два километра,

За десять минут — метров двести.

И слёзы. От пыли? От ветра?

А мама: «Не стой ты на месте!

Вперёд!», и казалось бы, надо,

Но силы у всех на исходе.

Так долго до детского сада

По велосипедной погоде.

Елизавета Клейн

Как много в детстве требуется мамы

Как много в детстве требуется мамы!

Как мало мамы надо мне теперь.

И дочерям передаются травмы

От этих, в детстве прожитых, потерь.

Как сложно это: мамой быть, не раня,

И заключать в объятий нежный круг,

И не ругать за камешки в кармане,

И не переходить на ультразвук.

Мне кажется всё время: я не сдюжу!

На маму я экзамен не сдала!

Но вечером опять готовлю ужин

И снова вытираю со стола.

Решать стараюсь детские задачи

И в детство окунаюсь с головой,

Пытаясь вникнуть: где тут дочка плачет,

А где тут мой не повзрослевший вой.

Елизавета Клейн

Моё море

А море моё отшумит и впитается в землю,

Оставив на высохшем дне сундуки и скелеты.

Засушит в гербарий меня бессердечное лето.

Но это потом, а пока мои воды не дремлют.

Я буду штормить, обдавая солёным и свежим,

И горьким поить до предела, и биться прибоем,

И штилем ложиться, и гладить волной побережье,

И жить переливами «чёрное, нет, голубое».

Так много фантазий: русалки взволнованно дышат,

Сирены поют, а Нептун угрожает трезубцем…

Но море моё с каждым годом всё меньше, всё тише —

Недолго ещё, и поместится в чайное блюдце.

Елизавета Клейн

Такие знакомые чувства…

Не храни моих следов…

Не храни моих следов,

Даже для собственных очей.

Не храни их средь оков

Ложных сумрачных ночей.

Не храни, прошу, отпечатков

Моей обуви, моих стоп

Ни в асфальте и ни в брусчатке.

Ни в лесных узелочках троп.

Не хочу, чтоб в твоих колеях

Тот, кто после меня придёт,

«Здесь был я» прочёл в них, коли я

С твоей сотрусь тетради для нот.

Выжги солнцем их, как папилломы,

Состирай их, как пятна от краски,

Отломай топором или выруби ломом.

Спали мои былые все маски.

Ты представь: а вдруг час придёт-

Шагать их кто-то повторно возьмётся?

Представь, какой на него шок найдёт,

Когда след перед ним мой прервётся!

Как вскружится его голова,

Коль отпечатки подошв точные

Реинкарнируют вдруг в слова

И оставят лишь тень многоточия…

Видишь, к чему клоню и говорю,

С чего вдруг «Не храни следов!» кричу?

За путь мой по тебе благодарю.

Прощай! Я дальше полечу…

Ульяна Солнцева

Пурпуром щёки твой пронзает взгляд…

Пурпуром щёки — твой пронзает взгляд —

Багрянцем губы, ожили ключицы,

Сырая страсть, неистовость томят,

Перебирая по ладоням власяницей.

Я ощущаю жажду обладать,

Терзать, связав персты цепями,

Бросаю кости — пало возжелать,

Заветы обнажая простынями.

Едва дышу, освобождаю стон,

Колени, дрожь, течение тебя по телу,

Сквозь расстояние устами в унисон,

И я к тебе навстречу смело,

В руках холсты, дневник и мастихин,

В тетради свежие стихи,

Играясь, отпущу контроль,

Ты разбудил

Меня собой,

Я

Чувствую себя живой.

Светлана Волосянкина

Легенда о любви

Давным-давно, в те времена,

Что люди уж забыли,

В ущелье девушка жила,

И все её любили.

А далеко — в столице мира,

В стенах дворцов прекрасных

В восторгах славы и эфира —

Блистал красавец страстный.

Доволен баловень судьбы —

Художник молодой.

Он стал кумиром для толпы!

Гордился сам собой!

Трудами жил он без нужды

В сиянии восторгов.

Дарил друзьям свои труды,

Сбывал без всяких торгов.

Перед полотнами народ

То плакал, то смеялся!

Любили женщины его,

И он их не чурался.

В любви рекорды все побил.

О чём мечтать? И всё же…

Был вдохновенья сладкий пыл

Ему всего дороже.

____________________

От пьяных оргий, от похвал,

От женщин, от веселья

Художник вскоре наш устал.

И вот порой весенней

Собрал холсты и краски он,

С друзьями распрощался.

Ушёл, свободой окрылён —

Теперь в горах скитался.

Однажды райский уголок

В пути ему попался!

С лазурной чаши на песок

Поток хрустальный мчался.

Вокруг — мохнатые гряды

Озёра охраняют. Зверей невиданных следы.

И птицы распевают.

Остался, принял дар чудесный,

Природы дикой краски.

Что может быть ему полезней,

Чем оставаться в сказке?

______________

В той сказке девушка живёт.

Не девушка — богиня!

Сравнений нет! Не подойдёт

Ей никакое имя!

Прекрасней утренней зари,

Наивна, как ребёнок!

Как будто Бог сам подарил

Ей всё, что мог, с пелёнок.

Склонялись у прекрасных ног

И травы, и зверюшки.

И помогали, кто чем мог,

Ей жить в лесной избушке.

Её волшебной красотой

Он молча восхищался!

Она сразила добротой,

Надеждою на счастье.

Казалось, счастью нет границ!

Друг друга полюбили.

Под сказочное пенье птиц

Про всё они забыли!

Так пролетали день и ночь…

В восторге той наядой!

Усталость, раздраженье прочь

Умчались! Вот — награда!

Он знал, пожалуй, лучше всех,

Что значит красота,

Её весёлый звонкий смех,

Любовь и доброта!

____________

Промчались вихрем пару лет…

Ведь счастье торопливо!

И вот тоска — предвестник бед —

Художника скрутила.

Проказник, яркий солнца луч,

Напомнил блеск и славу.

Он стал скрываться среди круч,

Он вспоминал забавы.

______________

Устал он от немого обожания

(Бесхитростность лесной простушки!)

И, чтобы не сгубить своё призвание,

Ушёл он из лесной избушки…

Влюблённому не надо говорить,

Что охладел любимый.

Всё объяснил! — Не смог забыть

Того, чем раньше жил он.

К чему искусство без толпы,

Без зрителя художник?

Сдержать не в силах зов судьбы —

Да, друг он ненадёжный!

Всё поняла Любовь его —

С улыбкой отпустила,

Но не смогла жить без него —

Смертельно загрустила.

_____________

Подобно молнии слепящей,

Взорвался восхищением

Весь мир, пьянящий и звенящий-

Приветствовал он гения!

Слагались песни, сказки, оды.

Вино лилось рекою!

Богат, овеян славой, модой,

Забыл он мир покоя.

Забыл источник вдохновения,

Кто вызвал эти краски,

Кому обязан был спасением,

Кто создал эту сказку!

_____________

Но прошли блестящие приёмы.

Пиров пьянящие порывы.

Он устал от этой жизни новой,

Всё чаще приключались срывы.

Скатывал полотна он в рулоны,

Складывал их грудою в углу,

Всё сильнее жгла тоска по дому,

Чувства падали в густую мглу.

Сам в себе измену замечал!

Сомневался в ценности картин!

Вспоминал спасительный причал,

Где он раньше счастье находил.

_____________

Чудачка, или, может ведьма,

Жила несбыточной мечтой!

Пусть это будут только бредни!

Его увидеть пред собой!

Померкло всё вокруг неё!

Не дождалась! Затихли птицы,

Иссяк хрустальный водопад, разрушен дом.

Зачахла, стала страшною девица

От горя, сожалений о былом.

______________

Время мчалось незаметно,

И художник наш ослеп!

Страшно, даже бес-прос-вет-но!

Мир вдруг превратился в склеп…

Вспомнил он тогда свою наяду,

Возвратился в дом, где счастлив был.

Встретившись, старушка была рада,

Счастлива безмерно — не забыл!

Окружила вновь его заботой,

Как младенцу, всюду угождая,

Собирала травы и работой

Занялась, усталости не зная.

Вместе они дом свой обновили,

Стали ближе и родней, чем прежде!

И хотя они прекрасно жили,

Теплилась чуть слабая надежда:

Любоваться снова красотой,

Приводящей в восхищение!

И она, с присущей добротой,

Возвратила ему зрение.

Знала, он разлюбит её,

Как увидит, и будет прав!

Оглядела своё жильё,

И сварила отвар из трав.

И в тоске, наклонив лицо,

Зельем смазала глаза.

Он, надев ей своё кольцо,

С благодарностью прошептал:

— Ты прекраснее алой зари!

И я вновь восхищён тобой!

Умоляю! Рай сохрани!

Ты подарена мне судьбой!

Изумлённо смотрела вниз,

В зеркало воды с сомнением —

Ожидал её большой сюрприз —

Красоты былой возвращение!

Любовь и Счастье творят чудеса,

Женщин всех в красавиц превращая!

Пусть свидетельствуют небеса

— Чудеса совершаем мы сами!

Лариса Смагина

Ассоль

Если бы в наше время жила Ассоль —

Ей не дождаться Грэя.

Тот пропил корабль.

Забыл про свою любовь.

И где-то за алыми шторами млеет.

Ассоль не дождалась бы дурака, предателя и плебея.

Вернулась в город, нашла себе мужика, который мечтать

не умеет.

И ей запрещает — нет времени на мечты, есть дети, дела, заботы.

Ассоль смиренно печёт торты, всех посылает к чёрту.

Всех, кто когда-то не верил ей, всех кто ей сделал

больно…

Ассоль забыла свои мечты, живёт для своих детей…

Дочке — алые ленты завязывает в банты,

А сына зовёт — Грэй.

Евгения Синица

Аргентинское танго

Я хочу танцевать с тобой аргентинское танго

Пряным вечером знойным в плену Некочеи.

Чтоб нырнул ты за жемчугом, без акваланга,

И набрал мне на бусы. И повесил на шею.

Ты мечтаешь умчать меня в Ауди А8,

В пол педаль, чтоб смотрела вперёд с восхищением,

И на плечи мне — соболя позднею осенью,

Чтоб восторг мой щенячий впитать с упоением.

Раздвигаем пространство мы, рубим преграды.

Растворяя реальность в иллюзиях дивных,

Мы лежим перед ящиком с каменным взглядом,

В перерывы рекламные споря недлинно,

Что на ужин сегодняшний, то же, что было?

Или может быть, блинчики, но из кефира?

Да, пора бы нам выкинуть этот коврик постылый,

И вообще, мы когда-нибудь поменяем квартиру?

Подниму тебе нервы я, как всегда из пустого,

Ты ногою задёргаешь — это лучше, чем — матом…

Я ведь только спросила же… Да что тут такого?

Хорошо же, что вместе мы. Хорошо, что ты рядом.

Пряным вечером знойным в плену Некочеи,

Наших ног отпечатков пески не узнают,

Просто носом уткнусь в твою крепкую шею.

Просто снова пойму, что люблю, засыпая.

Татьяна Бутченко

Мальчик с улыбкой вишнёвого сада…

Мальчик с улыбкой вишнёвого сада

В ярких лучах полудённого солнца,

Девочка, щурясь податливым взглядом,

Томно вздыхая, ему улыбнётся,

Куклу забросит на старой скамейке,

Будет бежать по тропинке босая,

Вьётся коса золотистая змейкой,

Ветер подолы одежд раздувает.

Мальчик с улыбкой вишнёвого сада

Руки навстречу раскинет пошире…

Двое влюблённых стоят у ограды,

Двое затерянных в маленьком мире…

Анна Долгая

Пожалуй, мы были семьёй…

Пожалуй, были мы семьёй,

И семеро по лавкам.

И в доме, всей этой толпой,

Держался мир, уют, покой,

Пусть и немного шатко, валко.

Мы ждали, что вот-вот, ещё чуть-чуть,

И все мечты начнут сбываться.

Мы жили так со дня на день, из года в год,

И разучились целоваться.

Купил я мясо,

Ты сварила щи,

Да, что там с коммуналкой?

Квитанции пока что не пришли,

Заштопать надо одеялку.

И семь тебя, и семь меня

Вдруг стали разбегаться.

По лавкам семеро сидят,

Грустят, не понимая, куда же им податься.

И вот седьмые я и ты

Друг другу стали уж чужими.

У всех уже свои мечты —

Не звать их больше нашими,

А звать теперь своими.

Максим Киселёв

Моя вселенная

Ты для меня — Вселенная.

Полная тёмной материи,

Холодная и совершенная

Не знаю я, отогрею ли?

Ты для меня — Галактика,

Сияющая звёздной россыпью,

Как ледяная Антарктика.

Конец ознакомительного фрагмента.