Ритмы дней

Тамара Квитко, 2017

В новый сборник Тамары Kвитко вошли стихи, написанные в разные годы, а также новелла и эссе, что предоставляет читателю возможность познакомиться с различными техниками – от классического стиха до экспериментальных форм, а также проникнуться лирическим звучанием и философскими размышлениями о жизни. Предназначено для широкого круга читателей.

Тамара Квитко и ее «Ритмы дней»

Тамара Квитко — петербургский поэт — в своей новой книге стихов озвучивает ритмы последних десятилетий двадцатого и первых десятилетий двадцать первого века. Поэт стремится запечатлеть в слове мгновения быстротекущего времени жизни. Стихи, зарождающиеся из самой жизни, вырастают до высот небесных и земных смыслов, их глубинной сути.

Кот — намывает на порог гостей,

пеку блины, варю куриный суп

и слушаю программу новостей,

крутясь в цепях хозяйских пут.

Блин допекла и вышла в интернет,

чай с мёдом пью и на экран смотрю,

узнала про себя: я — интроверт —

поэтому — тоскую и грущу.

Так жизнь простая, как река течёт…

Он не звонил и пусть — ему виднее.

Возлёг на книгу Карла Маркса кот,

а по прогнозу — завтра потеплеет.

Отсюда — такое внимание к Слову, к его преображению в Поэзию через описание самого процесса творения. Это и «Поэт и лира», и венок сонетов «Поэт и Слово»: «Слова же — кружатся, как в колеснице спица». Какой удивительный образ, передающий суть жанра — Венка. Извлекая из своего поэтического кода образы, звуки, ритмы русской поэзии, Тамара Квитко о любимом Петербурге пишет то величественно, как Пушкин (Град Петра — дух Петра):

Игла Адмиралтейства, отражая луч последний,

игривым зайчиком скользила по зрачкам;

то, как Бродский, обращается к мелким деталям, подробностям, рисуя иную, бытовую сторону медали современного города Петра: «мальчишка играл с пластмассовым скелетом», «в колодце дома громыхал скандал». Своей первой поэтической любви — Ахматовой поэт посвящает стихотворение:

Луч солнца глянул из окна…

Позолотил бокал вина,

И линией прямой светился,

Потом чрез воду преломился,

Ручьем, играючи, упал,

У тени подчеркнул овал…

Но вдруг луч сузился,

Вот тоньше…

Короче…

И… совсем пропал.

Возможно знак он тайный дал?

И сразу строки зазвучали:

«Молюсь оконному лучу…»

О, Анна! Анна!.. Я — молчу.

Конечно, это молчание нарушается по-пастернаковски яркой метафоричностью:

Воздух застыл леденцом,

Снег захрустел огурцом,

Звуки округло немея,

Тают во рту леденцом.

Звуки, сливаясь в голоса, то тихие, то резкие, то плавные, выявляют глубинные сердечные тайны поэта, мучительные размышления о смысле бытия, назначении человека в этом мире, переплетаются с шелестом осенних листьев, каплями дождя, хрустом яблок, морозами, ветрами, говоря о даре поэта находить свои ритмы, интонации течения жизни среди «берегов светлой любви».

Лидия Соловей, поэт, доктор искусствоведения