Полярные краски. Сердце ледяного великана

Тамара Гильфанова

Злой шаман Махаха разбудил ледяного великана Вендиго, и теперь над всеми народами Севера нависла смертельная угроза. Ведь Вендиго – дух стужи и голода. Дети шамана инуитского рода Кыйота пытаются спасти свой народ. Мифы, легенды и современная интерпретация слились в сказочную повесть, перенося читателя за Полярный круг, в бескрайнюю снежную пустыню. Здесь живут настоящие люди, духи их предков, животные и волшебные существа, олицетворяющие силы природы, в гармонии и тесной связи друг с другом.

Глава 2

— Знаю, знаю, знаю! Небесный огонь — проклятье. Унук требует жертву. В прошлый раз после её цветных огней пропал Кавак! Все эти годы я жила в страхе, что небо вспыхнет и вновь несчастья падут на наш род! А у нас даже нет шамана, чтобы увести прочь беды.

Куйнапу разбудил беспокойный шёпот матери. Ила не находила себе места, топталась по кругу, переступая с ноги на ногу, и тревожно бубнила себе под нос.

— Не говори так, Ила, — ласково успокаивала невестку бабушка Апая, — твой муж сам принял решение, он спас тебя и ваших детей. А сейчас… Непогода разыгралась. Метелью тут никого не удивишь. Унук любит людей, она посылает цветные сны, дарит человеческим душам счастье! Не бойся, родная. Я верю, Кавак жив и он защитит нас.

Ила упала на колени, в тусклом свете пламени очага её хрупкое тело беззвучно содрогалось от рыданий. Казалось, Куйнапа от волнения разучилась дышать, в ушах раздавался лишь стук сердца. Отец жив?! Так вот почему бабушка Апая никогда не упоминала его имени во время обряда кормления предков…

У Куйнапы было два старших брата, Паналык и Уйагалык. Паналык усердный, трудолюбивый семнадцатилетний юноша. Один из лучших охотников в селении, сильный и выносливый. И пусть Паналык немногословен, все уважали его за искренность и прямоту.

Уйагалыку исполнилось тринадцать, мальчик с лёгкостью освоил премудрости оленеводства, хитрые секреты этого непростого дела. Уйагалык приветлив и добр к старикам и детям, люди и животные беззаветно любили его.

Табун у рода Кыйота небольшой, считать оленей по головам не принято — дурная примета. Инуиты освоили оленеводство недавно, несколько поколений назад, когда Найвак, прадед нынешнего вождя, женился на красавице Сюи — дочери вождя соседствующего народа. Земли народа Сюи находились юго-восточнее, уходя вглубь материка, дальше от моря. Люди рода Чутыкта слыли лучшими оленеводами севера, их табунам не было счёта. Они всегда были добрыми соседями. Инуиты часто выменивали мясо и мех оленей на шкуры лахтаков, мясо китов, рыбу и ножи из моржовых бивней.

Сюи привела с собой оленей, и род Кыйота, помимо морского промысла, стал осваивать и пастушьи навыки. Правда, теперь в поисках пастбищ Кыйота приходилось чаще кочевать и зимой уходить гораздо южнее, чем привыкли инуиты. Их земли раскинулись на сотни миль вдоль побережья Холодного моря — от Вечного леса до Ледяных гор.

Братья души не чаяли в сестрице, терпеливо учили её всему, что умели сами, с удовольствием брали с собой на охоту и рыбалку. Разве с Куйнапой заскучаешь?

— Если б не твои косы, сестричка, мы бы звали тебя брат, — подшучивал Уйагалык.

— Ты отважная и ловкая. С тобой бы я рискнул и на медведя пойти! — часто хвалил Куйнапу Паналык.

На зимней стоянке братья обычно строили два иглу рядом — одно для себя и второе для женщин: бабушки, матери и Куйнапы. Оба жилища соединялись небольшим коридором, сделанным, как и иглу, из снежных кирпичей. Чтобы даже в сильные метели можно было навещать друг друга, не высовывая носа на мороз.

Разговор матери и бабушки никто, кроме Куйнапы, не слышал. Девочка сообразила, что с исчезновением отца связана страшная тайна. И ей не терпелось расспросить братьев.

Три дня бушевал жуткий буран, невозможно было разглядеть ничего вокруг и на шаг, снег валил стеной, а порывистый северный ветер мог сбить с ног. Собачий вой сливался с тоскливым напевом ветра в бесконечную песню Крайнего Севера. В такие дни люди не уходили далеко от стойбища. Питались припасами из мясной ямы. Но с каждым днём мороз усиливался, наполняя душу Илы страхом и тревогой. И даже бабушкины морщины, которые всегда улыбались, сникли, а в глазах старой женщины поселилась печаль.

— Ещё два оленя пали от голода, — сообщил Уйагалык с порога, насупив брови. Его щёки пылали от мороза багряным румянцем, ресницы и чёлка покрылись инеем, но в глазах по-прежнему искрилась лихая удаль неудержимой молодости. — Пастухи поведут стадо на южные пастбища, как только буран утихнет.

Ила, причитая, резкими движениями затянула в крепкие узлы завязки кухлянки и выбежала из ледяного жилища. Мальчик поспешил за матерью — ведь ей наверняка понадобится помощь, но Куйнапа задержала его, крепко ухватившись за рукав: «Уйагалык! Подожди!»

— Ты знал, что наш отец был шаманом? — спросила девочка.

— Я был маленьким, когда он пропал. Но хорошо помню его магический бубен. «В нём большая сила! — повторял отец. — Настанет день, и ты, Уйагалык, услышишь голос бубна», — как-то шепнул он мне. Это всё, что я могу сказать тебе, сестра. Вечером заходи в наше иглу, мы спросим Паналыка.

Уйагалык поспешил за матерью, он чувствовал её беспокойство и надеялся как-то её утешить. На морозе инуиты работали молча и скоро, а дел хватало каждому: с павших от голода оленей снимали шкуры, беловали их, затем раздавали людям свежее мясо и складывали остатки в мясную яму. Стадо гоняли по кругу, чтобы в движении животные немного согрелись. Ослабших оленят заводили в жилище и кормили подогретым молоком.