Ночной гость

Тамара Гайдамащук

Автомобильная авария перевернула жизнь маленькой девочки, оставшейся сиротой. Немало бед выпало на её долю. Тайна гибели родителей не давала ей покоя. Став старше, она решает выяснить причину аварии и обращается к услугам частного сыщика. То, что она узнаёт – с трудом укладывается в её сознании.

ГЛАВА 4

— Лиз, детка… ты… чем занята?!

— Я… я всё вспомнила… мне помог вспомнить вот этот альбом… где мои родители? — Чеканя каждое слово, громко спросила Лиз. Она сидела на диване, а на коленях у неё лежал альбом.

— Лиз… детка… ты где взяла этот альбом? — Лаура помнила, что все альбомы она спрятала и как ей казалось, надёжно, но Лиз удалось найти его.

— Ты специально мне не показывала фотографии, чтобы я ничего не могла вспомнить?! Где мои родители? — Вскричала Лиз. — Что с ними?

— Лиз, детка…

— Что ты всё одно и тоже повторяешь?! Где мама с папой?

— Понимаешь… вы втроём попали в аварию… Стивен и Дори… они погибли, а ты… ты выжила, получив тяжёлую травму головы. Я долго тебя выхаживала и мне удалось поставить тебя на ноги. — Говорила Лаура

— Что?! Мамы с папой нет?!

Лиз забилась в истерике, Лаура как могла пыталась её успокоить, но девочка была очень возбуждена, она кричала и бросалась на тётю в кулаками, ударяла её и рвала на ней волосы.

— Лиз, детка, успокойся, возьми себя в руки. — Лаура старалась её сдержать, но та была неуправляемы. Наконец, вырвавшись из цепких рук Лиз, Лаура бросилась на кухню, быстро схватила стоящий на столе графин с водой и, вернувшись, плеснула им в лицо племянницы. Вода несколько остудила её пыл и Лиз, сразу обмякнув, села на диван. Лаура продолжала утешать ей, но Лиз не слушала, она опять смотрела на фотографии родителей и слёзы градом текли по её щекам. Лаура осторожно присела рядом с ней и попыталась успокоить. — Я понимаю, тебе очень тяжело, но надо взять себя в руки…

— Я хочу к себе домой… я не хочу больше жить с тобой… ты меня обманывала, не говорила о смерти мамы и папы… я не могу больше доверять тебе…

— Я не обманывала тебя, я берегла тебя, ты перенесла тяжёлую травму головы, тебе нельзя было волноваться, нервничать, переживать… я заботилась о тебе, берегла тебя.

— Я хочу к себе домой, я не хочу жить с тобой.

— Ты не сможешь жить одной…

— Я хочу жить в своём родном доме, в нормальном доме с нормальными условиями, а не таком убогом как твой.

— До сих пор тебе нравилось у меня…

— Это потому, что я ничего не помнила, я даже себя не помнила, вот мне и нравилось здесь. А сейчас… сейчас, когда я всё вспомнила… я больше не хочу оставаться у тебя.

— Но как же ты будешь жить одна? На какие деньги?

— У папы в сейфе должны быть деньги, вот на них и буду жить.

— Лиз, детка, деньги-то ведь закончатся, а дальше? И потом в доме твоих родителей живут другие люди, я сдала им дом и вряд ли они захотят, чтобы ты жила вместе с ними…

— Что же ты наделала! Зачем ты впустила в дом посторонних?!

— А как бы я ухаживала бы за тобой?! Как бы я оплачивала твоё пребывание в клинике? Ты об этом не подумала? — Терпение Лауры было уже на пределе. — Пустив жильцов в твой дом, я тем самым спасла его от продажи.

— Я найду работу и сама буду содержать его.

— Лиз, дорогая, но прежде, чем ты начнёшь работать тебе надо доучиться в школе, потом в университете и только потом уже приступить к работе. Учиться ты пока не можешь, до следующего года твоя учёба отложена, куда же ты пойдёшь работать? Без образования хорошо оплачиваемую работу не найти. Вот я и коплю деньги на твою учёбу, сдавая дом Стивена и Дори жильцам. Соберу нужную сумму, ты отучишься и начнёшь работать. — Но было видно, что Лиз не слушает свою тётю, она была занята своими мыслями. — Ты, когда успокоишься, поймёшь, что я права, а сейчас идём ужинать.

— Ужинай сама, мне не хочется. Я спать лягу.

На следующий день Лиз, как всегда засобиралась в цветочный магазин. — Лиз, детка ты сегодня без меня сходи и открой наш магазин, а я зайду в маркет и куплю продуктов, у нас всё уже закончилось. А как всё принесу домой, сразу же приду в магазин к тебе.

— Хорошо, тётя. — Покорно ответила Лиз и быстро позавтракав, отправилась на работу в цветочный магазин.

Когда Лаура чуть позже подъехала к своему магазину, то очень удивилась, увидев его закрытым. — Где Лиз? Она же поехала на работу. — Открывая магазин бормотала Лаура. — Куда же она девалась? И зачем только ей к ней вернулась память! Такой спокойной была.

Лаура открыла магазин и приступила к работе. Она перебрала цветы, подсохшие откладывала отдельно, из них, высушив их окончательно, делала разнообразные композиции, которые очень нравились посетителям магазина, их быстро расхватывали и даже делали заказы, прибрала помещение и всё время постоянно и напряжённо думала о племяннице, позвонить ей не смогла, её телефон был вне зоны доступа.

А Лиз тем временем находилась возле своего родного дома. Она всё не решалась подойти к нему, сначала издали наблюдала за ним, в памяти её возникали один за другим моменты её прежней жизни. Побродив и постояв рядом с домом некоторое время, Лиз, наконец, подошла к его порогу. Дверь ей открыла миловидная женщина средних лет. — Здравствуй, деточка. Тебе чего? — Удивлённо спросила она.

— Здравствуйте. Я… я жила раньше в этом доме… когда были живы мои родители. Меня зовут Лиз.

— А меня — Тереза. Так ты племянница Лауры?

— Да. Она сестра моей матери.

— Проходи, я знаю о тебе. Что-то случилось?

— Нет, мне просто захотелось побывать в доме, в котором прошло моё детство.

— Я понимаю тебя. Заходи, ведь это твой дом.

Говорить с Терезой Лиз не имела никакого желания, она быстро прошла в комнату, служившей библиотекой, в которой на самом верхнем стеллаже находился тайник, замаскированный под книги. Подставив лестницу к стеллажам, Лиз быстро взобралась на последнюю ступеньку.

— Лиз, тебе помочь? — В библиотеку вошла Тереза. — Ты ищешь книгу?

— Да. Мне нужна книга. Спасибо за помощь, но я справлюсь сама.

Лиз знала код, родители не скрывали его от неё, код знали только они втроём — Стивен, Дори и Лиз. Код был составлен из годов их рождений. Лиз отыскала седьмую книгу от края стеллажа и над ней нажала на едва видимую кнопочку, обложка седьмой книги стала медленно открываться, под ней и находился сейф, найти который непосвящённому человеку было бы просто невозможно. Когда сейф открылся, Лиз от досады чуть не вскрикнула, но сумела сдержать себя. Сейф был пуст. — «Видимо, собираясь на море, папа все деньги перевёл на карточку». — Подумала она, закрывая тайник. Лиз была права, но отчасти, Стивен бОльшую часть своих сбережений перевёл на нужды предвыборной кампании. — «Мне уже не найти этих денег… а я так рассчитывала на них».

Покидать дом Лиз пока не собиралась, выйдя из библиотеки, она прошла в свою комнату и там дала волю чувствам. Тереза и её муж недоумевали, они не могли понять, почему девочка так горько плачет, но и беспокоить её своими расспросами не хотели. Лиз провела в доме несколько часов, успокоившись, она попросила прощения у жильцов за своё вторжение и длительное пребывание, пообещала, что больше не надоедать им своими визитами.

— Лиз, я слышала как ты плакала, я понимаю, тебе очень тяжело, но ты приходи сюда, ведь это же твой родной дом. Ты нашла книгу, которую искала?

— К сожалению, нет, но это неважно. Видимо, я сама её потеряла, это была книжка моего детства.

— Скажи которая, возможно, я сумею её найти.

— Нет, не надо. Раз её нет на месте, значит, её уже нет вообще. Спасибо, что позволили мне приходить, тогда я хоть изредка буду наведываться.

— Ну, конечно же, это твой дом, а мы здесь временно. Если тебе наше присутствие неприятно, то мы съедем, как только закончится оплаченный срок.

— Нет, нет, живите, не надо съезжать. — Разбираться с тётей Лиз не хотелось. Лиз поблагодарила их за тёплый приём, позволение приходить и покинула свой родной дом. Она приняла окончательное решение — найти работу, заработать самой деньги, много денег, чтобы хватило на содержание дома и со временем вернуться и жить в своём родном доме, пусть даже одной, лишь не с тётей, которая её обманывала. Лиз не могла простить её за то, что она даже не собиралась говорить ей всей правды, если бы она сама не узнала, то так в неведении и жила бы. Приняв такое решение, Лиз отправилась в цветочный магазин.

— Ты, где была, Лиз? Я вся извелась в думах о тебе. Как так можно!

— Я была в своём доме. Я не обязана давать тебе отчёт. И вообще, я хочу найти работу, чтобы самой содержать себя и свой дом.

— Лиз, детка, мы же с тобой уже говорили на эту тему… тебе надо закончить учёбу… что ты так на меня смотришь? — Лаура удивлённо смотрела на Лиз, которая сощурив глаза буквально поедала её своим взглядом.

— А может, это ты виновата в гибели моих родителей? — Медленно произнесла она.

— Да ты с ума сошла! Что ты себе позволяешь?! Как тебе такое в голову могло прийти? Лиз, ты меня пугаешь…

— Избавилась от моих родителей. А сейчас, наверное, думаешь, как избавиться и от меня.

— Лиз, родная, иди домой, приляг, отдохни, я приду позже.

Не сказав тёте больше ни слова, Лиз ушла. Она медленно прогуливалась по городу, домой не торопилась, ей было очень одиноко и тоскливо, хотелось встретиться с друзьями, но появляться в своей школе, в которой она училась до аварии, Лиз не хотела, она стыдилась своего внешнего вида. Побродив по городу некоторое время, Лиз направилась домой.

Поведение племянницы не понравилось Лауре и взволновало её, травма головы меняла девочку на глазах, испугавшись за её здоровье да и за себя тоже, Лаура тут же решила созвониться с врачом, лечившим её в клинике и поговорить с ним. Доктор узнал Лауру, он хорошо помнил Лиз, свою крайне тяжёлую пациентку.

— Доктор, понимаете, меня очень волнует моя племянница. Она стала неуправляемой, нервной, а сегодня такое сказала, что мне даже страшно стало, представляете, она меня обвинила в смерти своих родителе!. Такое чувство, будто бы она сходит с ума прямо на глазах. Я вам не сказала главного — к ней вернулась память и она даже съездила в свой родной дом, она жить со мной не хочет. Я боюсь за неё да и за себя тоже, кто знает, что может прийти ей в голову. Доктор, может вы поместите её в клинику для душевнобольных?

— Понимаете, Лаура, у меня нет таких полномочий. Чтобы поместить человека в подобную клинику, необходимо иметь веские основания, человек должен быть социально опасен, а с ваших слов я понял, что Лиз не опасна.

— Пока — да, но, что с ней станет завтра — никому неизвестно.

— Согласен. Единственно, чем я могу вам помочь, это попросить своего друга психиатра проконсультировать её. Когда вы обе бываете дома?

— Я сейчас уже иду домой, но будет ли дома Лиз, я не знаю.

— Если она будет дома позвоните мне и я сразу же свяжусь со своим другом и он приедет к вам.

— Спасибо. Я как приду домой тут же позвоню вам.

Лиз была дома, она лежала на кровати, на приход Лауры никак не отреагировала.

— Лиз, детка, ты ела? К нам должен прийти один мой знакомый.

Лиз ей не ответила. Говорить племяннице, что должен прийти психиатр, Лаура не стала, она просто побоялась её реакции. Лаура позвонила доктору и спустя, примерно, полчаса к ним приехал психиатр. Она представила его Лиз как сына своей приятельницы, с которой давно не виделась. Ведя непринуждённую и отвлечённую беседу с Лаурой, психиатр внимательно наблюдал за Лиз. Никаких характерных отклонений для психически больного человека в поведении девочки он не замечал. Да, она была молчалива, односложно отвечала на его вопросы, сама ничего не спрашивала и не говорила, но ведь это и понятно — девочка перенесла тяжёлую травму и физическую и моральную и, тем более, сейчас, когда к ней вернулась память она всё вспомнила и за всё переживает. Когда Лаура его провожала, он тихо добавил ей.

— Лиз социально не опасна, помещать её в клинику было бы настоящим преступлением по отношению к ней. Окружите её максимальным вниманием и заботой.

— Доктор, она хочет начать работать. Мне позволить ей это?

— Раз она сама этого хочет, сама изъявила желание, то позвольте ей, ничего плохого в желании работать я не вижу. Я оставлю вам свою визитку на всякий случай, если понадобится моя помощь..

— Спасибо вам большое. Вы меня успокоили. Доктор, сколько я вам должна за визит?

— Нисколько, я выполнил просьбу своего близкого друга. Всего хорошего.

Лаура вернулась в комнату.

— Лиз, детка, я подумала и решила, что работа пойдёт тебе на благо, но только найти надо хорошо оплачиваемую и на которой ты не очень уставала бы, правда, найти такую будет очень и очень нелегко.

— Мне работа нужна для того, чтобы я могла вернуться в свой дом и начать жить прежней жизнью. Согласилась бы ты или нет, я всё равно стала бы искать другую работу, в твоём жалком магазине я не смогу заработать столько, сколько мне нужно.

Лура смотрела на Лиз и не узнавала её, племянницу будто бы подменили.

Спустя несколько дней Лаура прочла в газете объявление, что одна богатая женщина ищет молоденькую девушку для работы в доме.

— Лиз, посмотри, что я для тебя сохранила. — Лаура за ужином протянула ей газету. — Как будто специально для тебя. Может, сходишь и посмотришь, что это за женщина и что надо делать.

— Я работать хочу только лишь для того, чтобы свой дом содержать и, если там хорошо платят, я — согласна. Соглашусь на всё, что придётся делать, лишь бы достаточно платили. Завтра же схожу и узнаю и, если мне подойдёт, в твой магазинчик ходить уже не буду, я там просто отвлекалась от своих горестных мыслей.

— Я понимаю тебя, детка, понимаю, что тебе тяжело.

— Ты не можешь меня понять. — Враждебно взглянув на тётю, тихо произнесла Лиз.

На следующий день, прямо с утра Лиз отправилась по указанному в газете адресу. Дверь открыла ей миловидная и не очень старая ещё женщина.

— Здравствуйте. Я по объявлению, которое прочла в газете. Вам требуется помощница по дому?

— Да, милочка. Это я давала объявление. Какая вы молоденькая. Проходите.

Лиз вошла в дом, который поразил её своей роскошью, она сразу же вспомнила свой родной дом. — Садитесь. Может, чаю?

— Нет, спасибо, я уже позавтракала. Для каких целей вам нужна помощница?

— Мне именно молоденькая девушка требуется, особо ничего делать не надо, тяжёлую работу по дому выполняют мои многочисленные слуги, а мне бывает скучно, я ведь одна, у меня своей семьи нет, вот я и решила нанять себе именно молоденькую девушку, которая была бы при мне, ну, что-то вроде внучки. То почитает мне, то погулять со мной сходит, а то и просто поболтает. Я бы очень хотела, чтобы ты и стала для меня такой помощницей. Соглашайся, милочка. Я хорошо буду платить, помимо денег одарю тебя одеждой, будешь выглядеть куколкой. Зовут меня Розалиндой, а тебя?

— А сколько вы будете мне платить?

— Десять тысяч в месяц тебя устроит?

— Я согласна. — Быстро согласилась Лиз, услышав сколько будет получать за такую не трудную работу. Ведь именно о такой и говорила ей Лаура, добавив, что найти подобную будет очень и очень трудно, а вот, на деле как оказалось — первый же подвернувшийся адрес — это именно то, о чём мечтала Лиз..

— Как зовут тебя, милочка? — Повторила вопрос Розалинда.

— Лиз. Скажите, а я могу жить у вас?

— Я сама хотела тебе это предложить.

— Тогда я уже сегодня же перееду к вам. Можно?

— Нужно, милочка. Нужно. Я очень рада, что ты станешь моей «внучкой». Я давно уже даю это объявление, но все кто приходили мне не нравились а ты, ты мне сразу понравилась. Но у меня будет одно требование.

— Какое?

— Никаких друзей, никаких женихов и никакого замужества, пока я жива и ты будешь у меня. Понятно?

— Я и не собираюсь замуж, мне всего пятнадцать лет.

— Ну, тогда всё хорошо будет у нас.

— Я схожу за своими вещами, правда, их у меня очень мало, почти нет, но и тётю свою предупрежу, что ухожу от неё и буду жить с вами.

— Скорее возвращайся, я очень буду тебя ждать.

Лаура очень удивилась и обрадовалась, когда услышала о том какая работа будет у Лиз. — Мы же с тобой как раз мечтали о такой. Надо же, как повезло. Но Лиз почему-то радости в голосе тёти не слышала. Лаура пыталась изобразить радость, но у неё с трудом это получалось, оставаться одной ей не хотелось, но и препятствовать Лиз — тоже.