Больше жизни, Хлоя Браун!

Талия Хибберт, 2019

Лучший любовный роман 2019 года по версии «Publishers Weekly», «Kirkus», «Apple» и «Amazon»! Хлоя Браун – веб-дизайнер и хронически больная домоседка, помешанная на планах и списках. Однако оказавшись на волосок от смерти, она понимает: Вселенная подает ей знак. Пора сделать что-то с собственной жизнью! Верная себе, Хлоя составляет список. Ее замысел прост: она выполнит все пункты и автоматически станет другим человеком. Дерзкой и интересной, полной энергии и драйва женщиной, для которой не проблема прокатиться на мотоцикле, отправиться путешествовать с одним рюкзаком или подцепить горячего партнера для «ни к чему не обязывающего, но чрезвычайно приятного секса». Правда, в одночасье сделаться гадкой девочкой совсем не так просто – пусть даже у тебя есть пошаговая инструкция. Но Хлое снова везет: похоже, она нашла себе хорошего учителя плохого поведения… Упоминающиеся в книге социальные сети «Фейсбук» и «Инстаграм», принадлежащие корпорации Meta, признанной в России экстремистской организацией, запрещены на территории РФ.

Глава третья

Прогулки укрепляют сердце, значительно снижают риск рака груди и считаются относительно нетравматичным видом спорта. Однако несмотря на последний факт и на новые кроссовки от «Нью Бэланс», купленные Хлоей специально для этого, колени ее просто убивали.

— Ты, — пробормотала она тротуару под ногами, — просто конченый подлец.

Тротуар безмолвствовал, что, по мнению Хлои, было весьма гадко с его стороны. Если уж ему хватало наглости сотрясать ее кости с каждым шагом, то мог бы и ответить за свою бессовестную твердость.

Но опять же, возможно, в своем текущем затруднительном положении Хлоя была виновата сама. Утром она не стала принимать болеутоляющее, потому что чувствовала себя довольно бодро, — так что, вероятно, не стоило последние двадцать семь минут шататься по улице, вдыхая свежий осенний воздух и требуя от своего тела чуть больше, чем обычно. Но задним-то умом мы все крепки.

Она чувствовала, как знакомые щупальца боли впиваются в ее слабые точки, видела мутную серость утомления, которая сгущалась на окраинах сознания. Но она уже почти пришла. Хлоя пересекла маленький парк напротив дома — Трава! Слава богу! — и планировала наградить себя какими-нибудь приятными медикаментами, пушистой пижамой и несколькими печеньками с кусочками темного шоколада. Темного, ясное дело, потому что он чрезвычайно полезен. Антиоксиданты практически полностью нейтрализуют сахар.

Ох! На дереве сидел кот.

Хлоя резко остановилась, мысли спутались. Кот. На дереве. Она что, оказалась на страницах детской книжки? Справа от нее рос дуб, возвышавшийся над всей прочей беспорядочно насаженной здесь зеленью, и на самых верхних, тонких ветвях этого дуба сидел кот. Зрелище было одновременно знакомое и совершенно обескураживающее. Потому что, хоть Хлоя и слышала, причем неоднократно, о застрявших на деревьях кошках, она никогда не сталкивалась с этим явлением лично.

Сложив руки на груди, она прищурилась, задрав голову к слишком яркому и слишком бледному небу, и стала слушать жалобные «мяу-оу» этого существа.

Через некоторое время крикнула:

— Судя по голосу, ты там застрял.

Кот утвердительно взвыл, как потерпевший. Он был маленький, но восхитительно толстенький, с такой серой шерстью, что она казалась почти черной, и с пронзительным взглядом, в котором читалось: «Ты же не бросишь меня здесь?»

Хлоя вздохнула:

— Ты уверен, что не можешь спуститься? Не хочу показаться грубой, но ты же знаешь, как это бывает. Какая-нибудь доверчивая жалостливая душа карабкается на дерево за кошкой, только чтобы вышеупомянутая кошка в последний миг коварно спрыгнула на землю…

Новый вой, на этот раз откровенно негодующий.

— Аргумент, — согласилась Хлоя. — То, что со стороны у тебя все хорошо, еще не означает, что тебе не требуется помощь. Мне ли об этом не знать. Я вызову тебе пожарную бригаду.

Кот помяукал еще немного и воззрился на нее сверху вниз — скептическая серая клякса на фоне неба. Теперь Хлоя была вполне уверена, что кот говорил нечто вроде: «Пожарную бригаду, корова ты расточительная? Ты что, не понимаешь, что мы должны экономить ресурсы? Хочешь лишить помощи детей, заперевших себя в ванных, и старушек, забывших выключить утюг? Постыдилась бы».

Этот кот, как и большинство представителей его вида, казался весьма склонным к осуждению. Хлоя ничего не имела против: она одобряла прямоту четырехлапых компаньонов. К тому же… кот был не так уж и неправ. Зачем беспокоить пожарных, когда у нее самой наличествует относительно функционирующее тело? Возможно, карабканье по дереву за котом — не самое умное завершение прогулки, но, с другой стороны, благоразумная, трезвомыслящая Хлоя Браун мертва. Новая Хлоя была женщиной веселой и дерзкой — такой, которая в кризисные моменты не станет дожидаться помощи квалифицированных специалистов.

Эта мысль буквально пощипывала ее, как арфист — струны инструмента. Хлою затрясло от желания реализовать свое опрометчивое намерение. Она одолеет это дерево.

Для начала следовало найти приличную опору для рук и ног: это Хлоя знала по многолетним наблюдениям за карабкавшейся в детстве по этим штуковинам Дани. Дуб оказался одновременно мягким и твердым, влажная кора крошилась под пальцами, а сам ствол оставался неподвижным. Ей понравился этот контраст, хоть он и царапал ладони и грозил зацепиться за легинсы. Водонепроницаемая куртка издала неприятное скользкое шуршание, когда Хлоя протянула руку вверх, к нижней ветке. Потом ее пальцы сомкнулись вокруг крепкого сука, и она подтянулась на нем, ногами отталкиваясь от дерева и чувствуя абсолютную свободу.

Ее мышцы устали, а суставы по-прежнему болели: но штука была в том, что теперь ей было пофиг. В голове зудел мерзкий голосок, предупреждавший, что она за это поплатится, что тело потребует возмездия. Хлоя уже некоторое время практиковалась, веля этому голосу заткнуться грязным носком, — так она поступила и сейчас. Чем выше она взбиралась, тем громче становились кошачьи завывания, и Хлоя решила расценивать их как энергичное подбадривание.

— Молодец, человек! — мяукал кот. — Ты нереально крута! Ты точно должна добавить это дело в свой список, чтобы тут же вычеркнуть и почувствовать, что даже перевыполняешь план!

Хлоя обдумала щедрое кошачье предложение, но тут же отбросила его. Ее список был историческим документом, который она не смела изменять.

— Но все равно спасибо, — пропыхтела она, а потом забеспокоилась из-за того, что пыхтит.

Легкие работали на износ, а каждый вдох ощущался так, будто кто-то распиливал ей грудную клетку. На корне языка появился металлический привкус, неприятно напомнивший кровь, а еще — те времена, когда ей приходилось наматывать круги на физкультуре. Очевидно, подъем вытягивал из нее силы, — но она же много лет совершала нерегулярные прогулки, будь они неладны. Ясно же, что к этому времени она уже должна была стать полупрофессиональной атлеткой? Судя по всему, не стала. Человеческое тело — неудобная и нелогичная штука.

Однако Хлоя продолжила карабкаться и даже выработала определенную систему. Она втаскивала себя на ветку покрепче, ерзала по ней попой — изящества мало, но ничего не поделаешь, — тянулась к следующей ветке, втаскивала себя… и так далее. Это прекрасно работало и заняло целую вечность, вероятно, из-за частых передышек. А потом Хлоя неожиданно очутилась так высоко, что ветки стали совсем тонкими.

О, боже!

Хлоя не отличалась миниатюрностью. Ростом она была выше среднего, с тяжелыми костями и отъевшаяся — к зиме. Как кролик. Только эта откормленность длилась круглый год. Она не так часто размышляла о своих габаритах, но, потянувшись к одной особенно тонкой ветке, внезапно не смогла думать ни о чем другом. Хлоя смерила ветку подозрительным взглядом. Выдержит ли она примерно девяносто пять кило женщины? Что-то сомнительно.

— Кот, — сказала или, скорее, просипела она. — Возможно, тебе стоит чуточку спуститься. Не исключено, что даже прыгнуть мне в руки. — Она разжала мертвую хватку на ветке, внутренне напряглась, чтобы не потерять равновесие, и ободряюще подняла руки: — Ну-ка, давай. Прыжок веры и все такое.

Кота это явно не впечатлило.

— Я тебя не уроню, — увещевала Хлоя. — Обещаю. Я шикарный ловец. Я играла в команде графства по нетболу, да будет тебе известно.

Кот одарил ее тяжелым взглядом.

Хлоя вздохнула:

— Да, дело было лет десять назад. Но, вообще-то, с твоей стороны некрасиво заострять на этом внимание.

Возможно, кот оценил ее честность, потому что деликатно вытянул вперед одну лапку, будто обдумывая план спуска.

— Так держать, милый. Давай — прыг!

С пугающим проворством кот действительно начал спускаться. Учитывая все обстоятельства, Хлоя была удивлена, что он не соскочил с дерева вообще, оставив ее в одиночестве. Судя по неожиданно плавным движениям, это было ему вполне по силам. И все же, вместо того чтобы сбежать, кот перепрыгивал с ветки на ветку, пока не оказался у Хлои на коленях, в точности как она и просила.

Она уставилась на комок дымчатой шерсти, в данный момент тычущийся мордочкой ей в живот. Преодолев миг удивления, Хлоя выдавила:

— Ты же на самом деле не понимаешь мою речь, правда? Хотя, если понимаешь — не волнуйся. Я унесу твой секрет в могилу.

Где-то внизу воскресную тишину разрезал грубый голос:

— И я тоже.

У Хлои подпрыгнуло сердце, и она чуть не рухнула с дерева.

Мгновение спустя она вцепилась в ближайшую ветку и, прищурившись, уставилась вниз в поисках говорящего. Оказалось, что с земли на нее, сунув руки в карманы и изогнув губы в, по всей видимости, усмешке, щурится в ответ Рэдфорд Морган.

О нет. О нет-нет-нет-нет-нет!

На Хлою снизошло неприятное осознание, что ее кожу покрывает противный холодный пот, из пучка на голове выбились кудрявые пряди, а еще… ну да, а еще она сидит на дереве и несет какую-то чушь коту. Нелепо. Совершенно нелепо. Неловкость просочилась сквозь самые укрепленные ее рубежи и залила щеки непрошеным жаром. Хлоя поискала, что бы такого ответить дерзкого сообразно ситуации, и обнаружила, что все умные мысли ее покинули.

Словно послание небес, в ее голове зазвучал голос Джиджи: «Сохраняй спокойствие, Хлоя, дорогая. И, что бы ты ни делала, не смей падать».

Воображаемая Джиджи давала разумный совет.

— Здравствуйте, мистер Морган, — прохрипела Хлоя и тут же одернула себя.

«Мистер Морган»? Это регресс. И «Рэдфорд»-то было плохо. Такими темпами она начнет звать его Рэдом только году этак к две тысячи пятьдесят шестому.

Его странная ухмылочка превратилась в полноразмерную ухмылку, и Хлоя поняла, что он вовсе и не ухмыляется. Нет — он сдерживает смех: веселье плясало вокруг него в воздухе, словно электрические разряды. Его огромное тело практически вибрировало. Хлоя подумала, не предложить ли ему не стесняться, — пусть поржет над ней, раз уж она представляет собой такое уморительное зрелище. Но не успела она подобрать слова, как он снова заговорил:

— Вы застряли, мисс Браун?

От нее не ускользнуло, как подчеркнул Рэд ее имя, — с тем же сарказмом, который излучала его приподнятая бровь. Силы небесные, лучше бы ему прекратить так делать. Уже просто смотреть на него было опасно: если он начнет к тому же проявлять эмоции, ее мозг просто закоротит. Таким полным жизни человеческим существам нужно запретить разгуливать по улицам без присмотра. Кто-то — Хлоя, например, — может умереть от восхищенной зависти и самокопаний.

— Нет, — с огромным достоинством ответила она. — Я не застряла.

Это была не совсем ложь, потому что Хлоя еще не пыталась спуститься.

— Вы уверены? — поинтересовался Рэд. — Потому что я не против протянуть вам руку.

Хлоя фыркнула. Как, интересно, его рука поможет ей спуститься с дерева?

— Вы что, под веществами, мистер Морган?

Его взгляд из веселого сделался сердитым. Это выражение не шло ни кошачьим глазам, ни приподнятым уголкам губ, что только усиливало эффект.

— Нет, — кратко бросил он.

Потом громко цокнул языком и покачал головой, будто Хлоя его утомляла. Вообще-то, она действительно его утомляла: он весьма ясно давал это понять.

По какой-то причине, вместо того чтобы проигнорировать его и продемонстрировать, насколько ей наплевать, Хлоя вдруг выпалила:

— Я это не в плохом смысле. — Что, вообще-то, было правдой. Она пошутила, только вот шутки ей никогда не удавались. Как-то не так она их подает. — Воскресенье ведь все-таки. Ни работы, ни обязанностей. Совершенно приемлемый день, чтобы принять вещества развлечения ради.

Рэд моргнул, глядя на нее, хмурость в его взгляде сменилась изумлением.

— Так, значит, вы принимаете вещества по воскресеньям? — наконец спросил он.

— Я принимаю вещества каждый день, — ответила Хлоя. Потом вспомнила, что он все-таки комендант ее дома, и добавила: — Легальные вещества. Совершенно законные. По врачебному рецепту.

Его брови взлетели вверх. Они были одного янтарно-медного оттенка с волосами, так что здорово выделялись на фоне бледной кожи.

— Неужели?

Так, пора менять тему. Иначе он начнет задавать вопросы, а она из вежливости отвечать, и они будут торчать тут, обсуждая ее анамнез, как будто самый обыкновенный предмет для беседы вроде погоды.

— Знаете, — сказала Хлоя, впиваясь ледяными пальцами в шерсть своего нового проблемного друга из семейства кошачьих, — думаю, я все-таки застряла.

Рэд сложил руки на груди. Учитывая его рост, ширину плеч и потрепанную черную кожаную куртку, суммарный эффект это произвело слегка устрашающий.

— Вы же, кажется, утверждали, что не застряли?

— Не донимайте меня, — фыркнула она и немедленно пожалела об этом.

Проблема была в том, что если Хлою что-то и донимало, так это боль, которая здорово действовала ей на нервы. Суставы онемели и ныли, поясница вопила, а во время подобных физиологических катастроф самой первой переставала функционировать ее вежливость.

Но Рэд в кои-то веки не стал огрызаться в ответ. Вместо этого он сузил глаза и медленно спросил:

— Вы в порядке?

Хлоя задеревенела:

— Да.

— У вас что-нибудь болит?

Да, постоянно.

— Вы собираетесь мне помочь или нет? — потребовала ответа она.

Рэд закатил глаза:

— А вы знаете, как очаровать парня.

Однако руки выпрямил и сбросил куртку, явно готовясь действовать. Куртка приземлилась у его ног, как что-то дохлое, — впрочем, Хлоя полагала, что технически так и было. Если только кожа не была искусственной.

— Она настоящая? — спросила Хлоя, кивая на куртку.

Рэд снова приподнял одну бровь — вот выпендрежник — и в одних футболке и джинсах подошел к дереву:

— Вас это сейчас волнует?

— Я тот человек, который лазает по деревьям, спасая кошек. Очевидно, меня глубоко беспокоит защита прав животных.

— Вы вегетарианка?

Что ж. Тут он ее подловил.

— Пока нет.

— Пока нет?

— Я над этим работаю.

Дома этичное потребление давалось ей куда легче: там у них имелся повар.

Рэд ухмыльнулся ей снизу вверх, схватился за ветку и начал лезть.

— Понятно. Вы едите исключительно телятину и только по воскресеньям, в этом духе?

— Само собой, — язвительно отозвалась Хлоя. — И это ничуть не хуже, чем принимать по воскресеньям вещества.

— Хлоя. Я не принимаю вещества по воскресеньям.

Ну вот: он назвал ее по имени. Сейчас идеальный момент последовать примеру и назвать по имени его. По тому имени, которым его звали все, а не Рэдфордом или мистером Морганом.

Но Хлое было так не по себе, что она никак не могла придумать, что сказать, и в конце концов, после неловкой паузы, она…

Что ж. Она просто выпалила:

— Рэд.

И все.

Он взобрался на следующую ветку — это вышло у него гораздо быстрее и грациознее, чем у нее, ну что за человек — и склонил голову:

— Да?

О, господи!

— Эм… вы знаете этого кота?

Рэд продолжил восхождение. Хлоя попыталась не пялиться на его ладони, и предплечья, и то, как напрягались под футболкой бицепсы, когда он подтягивался.

— Откуда бы, — поинтересовался он, — мне знать этого кота?

— Не знаю. Вы же занимаете авторитетную должность в местном сообществе.

Рэд смерил ее подозрительным взглядом:

— Я меняю старушкам лампочки и рассылаю напоминания об оплате.

— По мне, это очень авторитетно.

В этот момент кот, который все это время тихонько мурлыкал, решил опять подать голос. Хлоя почесала его между ушей, оценив его громогласную поддержку.

— Как скажете, — пробормотал Рэд — а потом оказался прямо под ней.

С каждым новым случаем близость к нему все сильнее лишала Хлою присутствия духа. Что, возможно, имело некоторое отношение к громадному чувству вины, не покидавшему ее с тех пор, как она несколько раз за ним подглядывала.

По крайней мере теперь она знала наверняка, что прошлой ночью он ее не заметил. Потому что если бы заметил, то бросил бы на этом дереве умирать.

— Так что, она настоящая? — спросила Хлоя, в основном чтобы отвлечься от собственных мыслей.

— Кто настоящий? — отозвался Рэд чуть более чем слегка раздраженно.

Голос у него был грубый, но интонации — странно музыкальные: слитное чередование пропущенных согласных и укороченных гласных. Говорил он так же энергично, как выглядел.

— Кожа.

— Нет, Хлоя. Не волнуйтесь. Я не разгуливаю по улице в дохлой корове. — Он протянул к ней руку и спросил: — Можете взять меня за руку?

Может ли она? Вероятно. Стуит ли? Спорно. Может, от его прикосновения у нее сердце остановится, как от удара током. С другой стороны, она едва ли в том положении, чтобы отказываться.

— Сейчас, только кота придержу, — пробормотала Хлоя.

— На хер кота. Он из вас веревки вьет.

Она оскорбленно ахнула — со льдом в голосе:

— Как вы смеете? Этот кот — ангел. Только взгляните на него. Взгляните!

Рэд взглянул. Глаза у него были бледно-зеленые, как весенние груши. Он внимательно оглядел кота, прежде чем с абсолютной уверенностью подытожить:

— Эта тварь могла бы спуститься когда пожелает. Он вас дурит.

— Вы бессердечный человек.

— Я? — выпалил Рэд в таком шоке, будто Хлоя заявила, что он — королева Виктория. — Это я бессердечный?

Хлоя обиженно отпрянула:

— Вы что, намекаете, что из нас двоих бессердечная — я?

— Ну, вообще-то…

— Только не вспоминайте тот случай с почтой.

— Вообще-то, я собирался вспомнить тот случай, когда вы довели Фрэнка Леонарда из 4J до слез.

Хлоя фыркнула:

— Я не доводила его до слез. Он уже был готов разрыдаться, когда начался тот разговор. На деле это было просто недоразумение.

Рэд скептически хмыкнул.

— Честно говоря, не вижу необходимости ворошить прошлое, притом что я сижу на дереве, самоотверженно спасая кота.

— Если вам так хочется посоревноваться, — парировал он, — то я сижу на дереве, спасая кота и женщину.

— Вы совершенно определенно меня не спасаете, большое спасибо.

— Правда? Так, значит, мне слезть?

— Прекрасно! Давайте устройте тут сцену, если уж так хочется.

— Устроить?.. — Он будто не верил своим ушам. — Так, я здесь не для этого.

Хлоя моргнула, глядя на него сверху вниз:

— Не для чего?

— Не для того, чтобы с вами спорить. Я не спорю с людьми.

— Звучит уныло, — пробурчала она.

— Вы… просто… поторопитесь, пока я не вышел из себя, ладно?

— А вы разве еще не вышли?

— Клянусь Богом, Хлоя, у вас три секунды.

Рэд многозначительно помахал протянутой рукой. Под ногтем его большого пальца виднелось пятнышко красной туши.

Хлоя вздохнула, а потом взяла кота на руки, проверяя, допустит ли он подобную фамильярность. Кот не возражал. Обнадеженная, она немного расстегнула куртку, сунула кота за пазуху и снова застегнула куртку. Пушистая кошачья голова торчала возле ее горла, теплое тельце прижималось к груди. Это было настолько великолепное ощущение, что на миг Хлоя почти забыла о вгрызающейся в ее члены боли.

Этот кот ей очень даже нравился.

Помедлив, сколько было прилично, Хлоя взяла себя в руки и потянулась к ожидающей ее ладони. Это был третий раз, когда она касалась Рэдфорда Моргана. Она помнила это, потому что от первого раза — их первого рукопожатия — по ее правой руке поползли тысячи колючих мурашек. Мурашек, превратившихся в странным образом приятное ощущение — как от миорелаксанта, — которое она не одобрила. Второй раз — когда они врезались друг в друга, был несколько дней назад, и он только укрепил ее намерение избегать любого физического контакта с этим человеком.

И все же вот она здесь — держит его мозолистую ладонь своей, и на этот раз это вопрос не вежливости, но — как Хлоя с неохотой призналась сама себе — спасения. Мурашки были тут как тут. Рэд вроде бы не выпускал их бегать по ней специально, так что Хлоя, разнообразия ради, решила не точить на него зуб за это ощущение на коже. Иногда, когда она видела, как он разгуливает по коридорам или по двору, одаривая душераздирающими улыбками всех, кроме нее, ей хотелось не точить на него зуб вообще ни за что.

Обычно такое случалось после того, как Хлоя принимала самое сильное болеутоляющее, а следовательно, была в хлам обдолбана.

— Можно мне его оставить? — спросила она, в основном, чтобы отвлечься.

— Что оставить? — нахмурился Рэд, помогая ей спуститься.

Он сжимал ее ладонь, словно тисками, второй рукой придерживая ее за локоть. И принимал на себя почти весь ее вес, спуская на ветку пониже.

— Кота, — ответила Хлоя, сосредоточившись на том, чтобы не упасть и не расшибиться трагично насмерть.

— Почему вы меня спрашиваете? Ногу вот сюда, смотрите.

Она поставила ногу куда было велено. Теперь они были на метр ближе к земле. Рэд опустился еще немного, потом опять протянул руки к ней.

— Я спрашиваю вас, — ответила Хлоя, пока он манипулировал ее телом, как крайне неповоротливой куклой, — потому что вы комендант, а животных держать запрещено.

— А, точно. Значит, оставить его вам нельзя, логично? Теперь левую, — добавил он. — Я сказал левую. Хлоя, вы знаете, где у вас право, а где лево?

— Не шумите, — проворчала она, ставя левую ногу в нужное место. — Вы что, не можете нарушить правила по уважительной причине?

— А уважительная причина — это… тот факт, что вы суперособенная принцесса?

— Именно. Я знала, что вы поймете.

— Откуда вам знать, что этот кот ничейный?

— Ошейника нет.

— И все-таки… Господи боже, женщина, что ты делаешь? На эту ветку. На эту.

— Не груби, — буркнула она.

— Ты что, шею сломать хочешь?

— Сколько пафоса! Максимум сломаю руку. Конечно, мне приходило в голову, что я могла бы сломать шею в случае неудачного падения — с любой высоты. Особенно учитывая, что, поскольку я держу кота, я, скорее всего, попыталась бы извернуться так, чтобы не раздавить бедняжку. — Она сделала паузу, задумавшись. — Но это самый худший вариант развития событий. Я уверена, нам незачем об этом тревожиться.

Рэд прервал свой равномерный спуск и воззрился на нее. А потом ни с того ни с сего разразился смехом. Это был отрывистый, яркий звук, сопровождаемый поразительной улыбкой, и он до неприличия понравился Хлое. Она решила не обращать на него внимания и сконцентрироваться на нижних ветках. Но стоило ей чуточку активнее повернуть шею, как ее тело отозвалось острой болью в лопатке.

Рэд — ну что за наказание! — немедленно заметил, как она слегка поморщилась, и резко оборвал смех, пристально вглядываясь в ее лицо. Хлоя уже видела подобный взгляд: тогда он смотрел на одну из своих картин — незадолго до того, как сорвать ее с мольберта и швырнуть в стену.

Он сказал:

— С тобой что-то не так.

Хлоя вздрогнула. Грудная клетка раскололась напополам:

— В каком это смысле?

— Ты уверена, что не поранилась? Тебе как будто больно.

Ох! Ну конечно. Она помотала головой, избегая его взгляда, напряжение понемногу покинуло ее:

— Ничего страшного.

После недолгой паузы Рэд продолжил спускаться.

— Знаешь, — непринужденно сказал он, — думаю, мы примерно одного возраста. Я тоже любил «Зену — королеву воинов» и капитана Джейнвэй.

— Как мило!

— И если я спасаю тебя…

— Это не так.

–…как настоящий рыцарь на белом коне, это еще не значит, что я думаю, будто ты… ну знаешь. Типа девица в беде.

Хлоя фыркнула сквозь ноздри — скорее по-драконьи, чем по-девичьи:

— К чему это ты?

— К тому, что, если ты поранилась, я не собираюсь вести себя как придурок.

— О? — отозвалась она сквозь стиснутые зубы.

— Ага. В том смысле, что не буду настаивать, чтобы ты зашла ко мне и я тебя осмотрел.

— Хорошо.

— Но я предложу проводить тебя домой, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. И сделать тебе чаю. Чтобы ты согрелась. — И не успела она это осмыслить, как Рэд добавил: — Ну вот и все, — и спрыгнул вниз.

Когда его ботинки ударились о землю, Хлоя поняла, что у них получилось. Они спустились. Ну почти. Она неловко торчала на последней ветке.

Хлоя задумалась, сколько боли причинит приземление ее и без того вопящим костям.

Рэд улыбнулся ей снизу. Это была одна из тех обаятельных и совершенно-естественно-привлекательных улыбок, которыми сверкали сердцееды в романтических комедиях, и Хлоя ни на грамм ей не доверяла.

— Хочешь, я тебя поймаю?

— Я скорее умру.

Он пожал плечами, сунул руки в карманы и замычал себе под нос «Devil Woman».

Хлоя прижала кота к груди и спрыгнула. Так уж совпало, что приземление по ощущениям немного напоминало смерть. Тело превратилось в один огромный синяк. Она проглотила тысячу ругательств, подавила приступ тошноты и почувствовала себя самой бестолковой женщиной на планете. Почему, во имя всего святого, ей надо было поступать так с собой? Кот лизнул ее в горло, и его напоминающий наждачку язык растопил ее зачерствевшее сердце. Ах да. Она поступила так, потому что она — жалкая нюня.

Рэд даже не пытался скрыть беспокойство:

— С тобой все хорошо?

В кои-то веки Хлоя стала предметом добросердечного любопытства местного очаровашки. Было бы даже приятно — если бы только ей на самом деле хотелось привлечь его внимание.

С огромным усилием она выпрямилась и попыталась улыбнуться. Вышло больше похоже на гримасу. От этого зрелища Рэд поморщился, будто ужаснувшись. Хлоя бросила попытки:

— Я в норме. Всего доброго.

Выдавив эту на сто процентов убедительную и профессионально исполненную ложь, она удалилась. Вышло медленно и размеренно, без особого изящества, зато с огромной болью и еще более огромной целеустремленностью. Когда тебя спасают с дерева — это здорово и замечательно, но в спасении себя от себя же самой Хлоя не нуждалась.