Ренетт

Таисия Тихая, 2022

Вампир, вступающий в ряды слуг девяти могущественных демонов. Девушка, выбирающая между влиятельным мужем и случайным знакомым с завораживающе-прекрасными глазами. Череда предрешённых случайностей, нанизанных на одну нить Принцем Тьмы, или всё-таки у них ещё есть право выбирать самим? Но бросить вызов всему свету не так страшно, тем более, когда рядом есть друзья. Страшно однажды осознать, что эта победа никогда не была тебе нужна.

Глава 1

Настоящее время

— Нет!

С трудом подавив усталый вздох, Ренетт перевернула листок бумаги, показав Теодорику.

— Чёрт! Пора признать, что я безнадёжен.

Вот уже который день вампир под руководством девушки пытался выучить язык её материка, чтобы как-то скоротать время в пути, но все попытки были тщетны. Конечно, несколько слов Теодорик всё же знал: будучи Угольком, он охотно поглощал воспоминания умирающих хозяев за неимением другой пищи для ума. Одним из таких хозяев был контрабандист. В силу специфической профессии он знал много языков, но в основном только ругательства и пару фраз для того, чтобы сторговаться. Разумеется, об этом Теодорик предпочёл умолчать, как и том, что вообще когда-то был элементалью. Об этой унизительной части своей биографии он и сам хотел бы позабыть.

— Просто тебе нужно больше времени, — миролюбиво заключила Ренетт. — К тому же, в Ордене все знают единый язык, так что смогут тебя понять.

— Но я не смогу понять их! К тому же, я никак не могу привыкнуть к этому дурацкому произношению!

На самом деле местный язык звучал красиво и мелодично, особенно когда на нём разговаривала Ренетт. Предложения состояли из множества коротких слов с обилием гласных и не смягчающихся согласных, что при быстром произношении напоминало журчащий ручеёк, петляющий между камушков с проворством, которое доступно только воде. Но Теодорик постоянно запинался и от волнения путал буквы местами, что приводило его в бешенство, ведь парень изо всех сил пытался произвести приятное впечатление на Ренетт, а она вместо восхищения только посмеивалась над ним.

Какое-то время оба сидели молча, уставившись в небольшое окошко в каюте. Шёпот волн и невнятные возгласы экипажа корабля сливались в какофонию, ставшей уже привычной для слуха за эти несколько дней. Вдруг оживившись, Ренетт ухватилась за перо, принявшись быстро что-то выводить на листке бумаги.

— Знаешь, весь язык за пару дней выучить невозможно, но… — Дописав предложение, девушка уверенно поставила точку, развернув лист к Теодорику. — …Если ты поймёшь, что кто-то обсуждает тебя, пользуясь твоим незнанием языка, то просто скажи ему вот это.

Вампир с любопытством пробежал глазами по строке, но, разумеется, ничего не понял.

— Это какое-то местное проклятье?

— Почти. — Ренетт лукаво улыбнулась, но прежде, чем Теодорик решил задать новый вопрос, она веско добавила: — просто доверься мне и выучи эти слова.

— Кòронум на горизонте!

Дважды объявлять это не пришлось: парень с девушкой едва ли не наперегонки бросились на палубу, лишь бы размять наконец ноги после долгого пребывания в каюте. С удовольствием подставив лицо тёплым солнечным лучам, Ренетт облокотилась о фальшборт. Теодорик досадливо поморщился, но тоже стал рядом. Благодаря Печати, вампир больше не чувствовал голода и мог смотреть людям в глаза, не опасаясь, что ненароком их загипнотизирует, но солнце, как и прежде, слишком болезненно обжигало чувствительную сетчатку.

— Совсем скоро сойдём на берег. — Ренетт со смешанным чувством оглядела знакомые башни и обтёсанные волнами скалы, окружающие Коронум словно частокол. Даже издалека можно было разглядеть снующие по мосткам тёмные фигуры: стражники патрулируют границы из года в год так, словно ждут нападения в любую секунду. Здесь даже если ты лично знаком с каждым из них, тебя не пропустят и на шаг, пока ты не предъявишь все необходимые документы.

— Не стоило нам приплывать вместе, — вдруг сказала Ренетт и тут же в этом раскаялась. В голове эта фраза звучала лучше.

— Боишься, что муж заревнует? — как можно более небрежно усмехнулся Теодорик. Наверное, он слишком много надежд возлагал на эту встречу, поэтому она и оказалась настолько провальной. Ренетт не сильно обрадовалась их совместному плаванию, да и все эти дни держалась строго в рамках вежливого дружелюбия, граничащего с отчуждённостью.

Закусив губу, девушка взглянула на вампира, помимо воли сравнивая его с Тристаном, до встречи с которым осталось уже не так много времени. Теодорик обходил его по многим пунктам: более высокий и жилистый, загорелый, временами, правда, немного язвительный, но при этом добродушный, да и голос у него такой приятный, обволакивающий… Сердце тут же болезненно сжалось от отвращения к самой себе. Как она может думать о ком-то кроме мужа?!

Ренетт покрепче ухватилась за фальшборт, силясь загасить зарождающийся внутри бунт. У неё сейчас есть заботы поважнее личной жизни, но всё это никак не должно касаться Теодорика. Наверное, поэтому она испытала такое двойственное чувство, когда он навязался отправиться с ней. Коронум виделся ему в романтическом ореоле, для девушки же её материк напоминал серпентарий, где всё время нужно быть начеку. Она не хотела, чтобы Теодорик стал частью этого мира.

— Дело не в муже, а в тебе. — Отстранившись от фальшборта, Ренетт спокойно встретила испытующий взгляд глаз, в которых причудливым образом переплелось сразу несколько цветов. — Пойми, изолированность Коронума сыграла с его жителями злую шутку. Как только мы ступим на сушу, на тебя обрушится нескончаемая бумажная волокита и накопленный веками багаж предрассудков. Таких как ты, здесь зовут «носферату» и поверь, о твоём приезде уже сейчас ходят слухи…

— И ты не хочешь в них фигурировать, — не без язвительности отметил Теодорик.

Ренетт вновь облокотилась о фальшборт, глядя на искрящиеся в солнечном свете волны. Несмотря на то, что большую часть плавания она либо читала, либо спала, сейчас она чувствовала жуткую усталость.

— Не хочу, — с раздражением отозвалась она. — Мой положение и положение моей семьи сейчас очень шатко и…

Корабль пристал к берегу, прервав неловкий разговор. К удивлению Теодорика, их здесь уже поджидали, причём без должной радости. Напротив, четверо патрульных тут же вынули из ножен мечи, полностью преградив собой путь.

— Есть что-то, о чём я должен знать? — вполголоса протянул вампир, намеренно медленно приближаясь к трапу, чтобы хоть как-то выиграть время.

— Всего лишь небольшая загвоздка, — отрывисто ответила Ренетт, также неспешно следуя за ним.

— Ренетт Копингер, вы обвиняетесь в нарушении правил Ордена, и я обязан проводить вас к магистру для решения вашей дальнейшей судьбы, — механически отчеканил один из стражников, недвусмысленно положив руку на ножны с мечом.

— Как кстати, мне как раз нужно было с ним поговорить, — кисло улыбнулась девушка. Склонившись к Теодорику, она добавила более тихо: — я отыщу тебя позже. Удачи!

В отместку за такой «сюрприз» вампир хотел было сказать что-то колкое, но Ренетт тут же оттеснили в сторону, оставив его один на один с патрульными.

— Документы. — Несмотря на напускную хмурость, взгляд стражника был полон неприкрытого любопытства. Похоже, девушка была права — слухи о нём уже во всю гуляют по материку.

Уже предвкушая, какой будет эффект, Теодорик протянул конверт с письмом от Принца Тьмы. Реакция патрульных полностью оправдала ожидания, однако куда больше мысли вампира сейчас занимал внезапный арест Ренетт. Должно быть, это всё из-за той истории, когда она призвала бурю, чтобы спасти Иру от колдунов-фанатиков. И при этом за столько дней плавания она и словом не обмолвилась!

— Следуйте за мной. — Голос одного из стражников прервал размышления вампира. Получив конверт обратно, Теодорик последовал за патрульным, предчувствуя, хотя пока и не понимая до конца, какой новый крутой виток собирается сделать жизнь.

* * *

Магистр был тем самым человеком, про которого в коллективе говорят «если бы не он, работать было бы в разы легче». Низкорослый, тучный, с одутловатым, вечно покрасневшим лицом, он обожал всячески осложнять даже самое элементарное дело. Пожалуй, не было в этой жизни события, на тему которого он не принудил бы писать кипу объяснительных.

Ренетт сидела около двери его кабинета второй час. Вначале магистр изволил отправиться на обед, в аккурат при появлении девушки на пороге, потом ему приспичило ознакомиться с какими-то «важными бумагами», затем и вовсе устроил собрание. Однако сейчас его фантазия уже начала истощаться, поэтому он просто объявил «я вас вызову, ждите» и засел в кабинете, не подавая более никаких признаков жизни.

Вытянув ноги, Ренетт вольготно развалилась в казённом кресле, без всякого интереса изучая узкие красные половики, стены, выкрашенные в бордовый цвет и чахлый фикус около дверей кабинета, словно памятник сотням других ожидавших, которым пришлось провести в этом унылом, тёмным коридоре не один час.

«Наверняка уже весь Коронум в курсе моего проступка, — размышляла она, незаметно для себя выстукивая пальцами по подлокотнику какой-то примитивный мотив. — Мать точно уже пыталась связаться с магистром, чтобы за меня заступиться. Отец тоже, но больше для проформы… Странно, что Тристана здесь нет».

Несмотря на то, что никаких доказательств не было, Ренетт чувствовала, что без вмешательства мужа здесь не обошлось. К моменту её отъезда их отношения уже успели порядком испортиться, но почему-то он категорически не хотел отпускать девушку на другой материк. Даже с магистром сцепился, а ведь Тристан перед любым авторитетом робеет, как школьник перед первой учительницей. Теперь же, когда она так грубо нарушила основное правило, хорошо, если её не исключат из Ордена.

Нет, не мог Тристан пойти на такую подлость! Или?..

Взгляд девушки затуманился от нахлынувших воспоминаний. Кажется, это случилось недели через две после того, как она познакомилась с будущим мужем. Время до свадьбы они решили посвятить тому, чтобы лучше узнать друг друга. По всей видимости, в семье Копингеров считалось, что в отношениях, как и в постройке городской ратуши, важен критерий «чем больше вложишь, тем надёжнее». Тристан каждый день принялся дарить букеты и подарки. Всё, о чём Ренетт упоминала хотя бы вскользь — она немедленно получала. Мужчина смелыми горстями оставлял деньги у всевозможных торговцев с такой лёгкостью, словно все эти монеты и купюры ничего не стоили.

«Похоже, богатство обостряет крайности: одни становятся скупы до неприличия, а другие вовсе перестают понимать ценность денег», — решила про себя Ренетт, но вида не подала. В конце концов, если ему нравится дарить ей подарки, не стоит мешать.

Именно так девушка и рассуждала ровно до того дня, когда наступило время праздновать день рождения бабушки Ирмы. Так как, по общему мнению, у Ренетт был дар ко всякого рода выпечке, эту обязанность немедленно возложили на её плечи, а Тристан, всячески разделявший любые её увлечения, немедленно вызвался помочь. Дотошно уточнив все необходимые продукты, в назначенный час он явился, гордо выложив на стол покупки. Совместными усилиями пирог, пышный и ароматный, был водружён на стол.

— Ну, продукты я заберу, — вдруг заявил Тристан.

Ренетт удивлённо округлила глаза, решив, что это его очередная шутка, однако парень выглядел совершенно серьёзным. Наконец, пожав плечами, девушка выставила на стол початую бутылку молока, упаковку масла и прочие продукты, каждый из которых Тристан спрятал в пакет с такой поспешностью, словно дома его ждали опухшие от голода дети.

Эта сцена подготовила Ренетт к первой ссоре, которая случилась уже через неделю, прямо накануне свадьбы. Был какой-то пустяк, кажется, Тристан опоздал на встречу, а она ему на это указала. При воспоминании об этом грандиозном скандале девушка поморщилась даже сейчас. После обвинений в неблагодарности, Тристан безошибочно перечислил все сделанные подарки с такой точностью, словно на протяжении всего этого времени он выписывал каждую покупку на листке, а затем заучивал перед сном. Вишенкой на торте было заявление, что он обиделся на то, что она обиделась, поэтому должна немедленно попросить прощения. До свадьбы оставалось не больше пары дней.

Ренетт не стала просить прощения.

— Можете зайти. — Голова магистра на секунду показалась из-за двери и тут же исчезла. Этот жест очень напомнил девушке выглядывающего из норы суслика.

Едва улыбнувшись своим мыслям, Ренетт прошла в кабинет, тихонько притворив за собой дверь. Комната была просторной и аскетичной: письменный стол, стул и гора бумаг, сложенная ровными стопками, но прямо на полу. Был здесь и ещё один стул, вероятно для посетителей, но стоял он почему-то у стены, словно бросая вызов: «достаточно ли ты дерзок, чтобы так рисковать?»

Девушка была здесь лишь один раз, когда после свадьбы её посвятили в слуги Ордена и нужно было подписать какие-то бумаги. Но в тот момент она так волновалась, что ничего вокруг себя не видела и не слышала, словно окружённая плотной пеленой тумана.

Однако сейчас, вопреки всей серьёзности ситуации, Ренетт была совершенно спокойна и немного раздражена — обычное для неё состояние. Почтительно поклонившись магистру, девушка с усилием подтащила стул к столу, попутно царапая паркет, затем, усевшись, преданно и покаянно взглянула на опешившего от такой наглости магистра. На краткий миг его лицо налилось ещё большим багрянцем, но взяв себя в руки, он заговорил, попутно крутя в руках карандаш:

— Ренетт Копингер, вы уже в курсе, зачем вас сюда привели?

«Нет, я думала, вы решили испечь торт к моему приезду!»

— Да, магистр.

— И что вы можете по этому поводу сказать?

«Простите, я так больше не буду?»

— Магистр, насколько мне известно, применение силы оправдано в случае прямой угрозы жизни.

— Вашей жизни. Анонимный же источник сообщил, что вы использовали нашу силу на спасение какой-то смертной девчонки, к тому же против своих собратьев: ведьм и колдунов. Вы осознаёте всю тяжесть последствий?

«Осознаю, что у меня рука отсохнет писать объяснительные»

— Угроза была не только для «смертной девчонки». Это было восстание, которое требовалось пресечь ещё в зародыше. Вы, разумеется, сами помните, что именно с таких вещей началась Инквизиция Крови…

— Всё это мне известно, однако вас такие вопросы не должны касаться, — скучающе оборвал Ренетт магистр, таким тоном, словно ему приходилось объяснять что-то элементарное. — Это входит в часть работы слуг многоуважаемых князей Астарота и Абаддона. Вы же не можете справиться со своей работой, но при этом лезете в чужую!

— Свою работу я выполнила! — спокойно, но с нажимом отчеканила Ренетт, от напряжения неестественно выпрямив спину. — Кристалл, за которым вы меня посылали, я уже отдала вашему заместителю.

— Да, но у вас были свои чёткие нормативы для выполнения, а вы нарушили маршрут, прихватили по дороге каких-то сомнительных личностей… Одного так даже сюда умудрились притащить.

На этот раз в тёмных глазах магистра помимо раздражения и скуки вспыхнула новая эмоция — любопытство. Да, собирать слухи он любил не меньше, чем требовать объяснительные по любому поводу.

— Это протеже Принца Тьмы. Я не могла ему отказать в сопровождении сюда, — сухо отозвалась девушка. Конечно, замять историю уже не получится, но и снабжать её новыми подробностями пока не хотелось. Надо будет как можно скорее встретиться с Теодориком и согласовать, что и кому он должен говорить, а о чём умолчать. Чёрт, надо было это обсудить ещё на корабле! Они провели столько дней в пути, а у неё и мысли такой не возникло!

«Ладно тебе, Деррик далеко не дурак и сам должен понимать, что и кому говорить», — успокоила саму себя Ренетт.

Некоторое время оба молчали. Магистр сверлил девушку долгим, испытующим взглядом, а она в свою очередь всячески изображала раскаяние и смирение перед своей дальнейшей судьбой. Пролистав на столе какие-то бумаги, но явно не прочитав и строчки, магистр откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул. Он вдруг как-то сразу обмяк, словно сдувшийся воздушный шарик. Казалось, что роль строгого начальника ему также наскучила, как Ренетт её роль раскаявшегося подчинённого.

— Была бы моя воля, я бы перевёл тебя к слугам Маммона, там ни дисциплины, ни почёта, — недовольно проворчал магистр, позабыв о всяком официозе и опять рефлекторно принявшись крутить карандаш. — Но твой муж, господин Копингер, очень меня просил смягчить наказание. Так что пока ты на ближайший год отстраняешься от дел Ордена, но без окончательного исключения. Придётся походить это время на кое-какие обучающие курсы, может быть заново повторить некоторые аспекты. Но, конечно, ты понимаешь…

–…Я должна написать по поводу этой ситуации объяснительную?

Магистр довольно улыбнулся, с готовностью придвинув к краю стола несколько белоснежных листов бумаги.

— Три объяснительные.