Что скрывает правда

Таисия Кольт, 2018

На благотворительном приеме в особняке состоятельного аристократа Саймона Андерена погибает директор детского приюта мистер Харрисон. Любой мог пробраться в дом, затерявшись в толпе гостей, и застрелить мужчину, но кому помешал безобидный директор? Начинающий врач Генри Форкасл, обнаруживший труп, пытается разобраться в этом убийстве и приходит к выводу, что Харрисон стал жертвой грабителей, обчистивших сейф мистера Андерена. Но приемная дочь хозяина дома говорит, что преступник скоро вернется и за ней, поэтому Генри отправляется в детский приют, чтобы там найти доказательства слов маленькой девочки, которой теперь угрожает опасность…

Глава 2

Как раз с этого момента и начался мой рассказ — когда я, терзаемый сомнениями и тягостными мыслями, стал поправлять свой галстук.

Тень, следившая за мной из коридора, больше не появлялась, и я всерьез задумался о том, зачем Матильда пригласила меня сюда. Слова Джорджианы озадачили меня и в какой-то степени серьезно обеспокоили. Если здесь произойдет преступление, о котором говорила девочка, то будут допрашивать всех присутствующих, а моего имени нет в списке гостей, что будет выглядеть слишком подозрительно.

Заметно разволновавшись, я подошел к окну. Оно не было закрыто, и я распахнул створки настежь. Внизу продолжалось веселье, оркестр играл вальс Штрауса, и по всеобщему оживлению я догадался, что скоро должно произойти то, для чего собственно все и собрались на этом приеме. Но о чем я даже не был проинформирован, так как все, что урывками сообщала мне Матильда, было слишком непонятно и туманно.

Под моими окнами, видимо, располагались спальни других гостей, но свет не падал из их окон, из чего я заключил, что, кроме меня, все гости сейчас веселятся. Это не сильно расстроило меня, учитывая, что, по мнению странной девочки, среди гостей притаился опасный преступник.

Я уже хотел закрыть окно, но тут услышал скрип на улице внизу. Чей-то голос начал говорить по-французски. Я неплохо говорю на трех иностранных языках, и французский — один из моих любимых, но человек говорил с таким ужасным акцентом, что я почти ничего не смог разобрать.

— Мне нужны деньги, неужели это так трудно понять?

Мужчина говорил быстро и, как я уже сказал, на ломаном французском, но, к моему удивлению, ответ поступил четкий и ясный, на чистейшем английском:

— Сегодня на приеме будет устроен салют, все соберутся в парке, а в доме никого не останется. Этим нужно воспользоваться.

Было трудно понять, говорит это женщина с низким голосом или мужчина, но я все-таки склонялся к мысли, что это был мужчина.

Разговор прекратился. Похоже, эти двое покинули комнату. Все запутывалось еще больше. Кто-то замышлял ограбление, возможно, один из гостей и его сообщник. Но откуда девочка могла знать об опасности? Если только она не подслушала что-то, как и я. Судя по всему, Матильда позвала меня именно поэтому. В доме наверняка был сейф, в котором могли храниться драгоценности и наличные, а это хороший куш для любого вора. Ничего не стоит вступить в сговор с кем-то из домочадцев, выбрать удачный день с большим скоплением людей, как сегодня, и запустить руку в денежки Андеренов. Вполне вероятно, что Джорджиана предупредила Матильду и остальных, поэтому преступников ждут и попытаются схватить на месте с поличным — с деньгами на руках. Кое-что начинало проясняться. Значит, Матильда позвала меня, чтобы я мог тоже поучаствовать в поимке злоумышленников и оказать ей моральную поддержку.

Со всей этой суматохой я совсем позабыл, что Матильда упомянула своего жениха. Странно, что она не возложила на него эту функцию по участию в разоблачении, но, возможно, у нее были на то свои причины. Может, ей не хотелось, чтобы ее будущий муж знал, что ее семья замешана в громких скандалах, ведь исход сегодняшнего вечера никому не был известен.

Тут моим мучениям настал конец, так как в мою дверь постучали, и я услышал знакомый голос Матильды.

— Генри, — проворковала она, оказавшись рядом со мной, — вы просто чудо! Вам можно поручить любое дело. Признайтесь, вы никуда не выходили отсюда?

— Нет, никуда. Мы ведь договаривались, что я буду ждать вашего сигнала.

— Но неужели вам не захотелось побыть вместе с гостями? Я бы на вашем месте давно бы бросила все и спустилась вниз.

Я пожал плечами.

— Вы девушка, поэтому любопытство и желание быть на виду у вас сильно развиты. Мужчины предпочитают наблюдать за всем со стороны и больше размышлять, строить предположения.

Матильда бросила на меня восхищенный взгляд.

— Я не ошиблась в вас, Генри. Вы тот, кто мне нужен. Теперь самое время, чтобы посвятить вас в тайну моей семьи.

Я придвинулся ближе, и девушка продолжила:

— Так вот, все началось три месяца назад, когда моему отцу пришло первое письмо с угрозами.

— Какой-то сумасшедший? — предположил я.

— Нет, скорее, расчетливый мошенник. Он потребовал денег за молчание.

— Шантаж? — догадался я.

Матильда энергично закивала головой.

— Очень изощренный. И самое главное, это затрагивает честь нашей семьи. Я не могу сейчас рассказать вам всего, нет времени, да и это не влияет на суть дела. Но нам угрожали и просили заплатить пятьсот тысяч фунтов стерлингов, иначе правда выйдет наружу, а мой отец в результате лишится самого ценного.

— Но что такого должно произойти сегодня? — не выдержал я.

— Отец долго сомневался, не зная, как лучше поступить. Разумнее всего было обратиться в полицию, и поначалу отец хотел поступить именно так. Но потом пришло еще несколько писем подряд, в которых злоумышленник предупреждал, что в том случае, если мы уведомим полицейских, будет только хуже, и сделка не состоится. После этих угроз отец сказал нам с матерью, что больше не собирается рисковать самым дорогим для него и заплатит шантажисту. Было решено передать бандитам деньги и раз и навсегда покончить с этим. Преступники сами выбрали день приема, видимо, надеясь, что в случае привлечения полиции они смогут смешаться с толпой и, если потребуется, создать суматоху, чтобы незаметно исчезнуть.

— А что преступники должны передать в обмен на деньги?

— У них есть документы, которые содержат компрометирующую информацию. Это касается нашей семьи. Дело слишком деликатное, чтобы рисковать нашим положением в обществе, мы не можем пойти против преступников. Но я боюсь, что даже после того, как мы заплатим шантажистам, этот кошмар все равно не закончится.

— Это прекратится, только когда вымогатели окажутся за решеткой, — строго произнес я.

— К сожалению, моего отца невозможно переубедить. Мне остается только молиться, чтобы все прошло гладко и преступники отдали документы, после того как деньги окажутся в их руках, — вздохнула Матильда. — При первых залпах салюта отец откроет сейф и достанет оттуда деньги, а я в это время заберу у вымогателей компрометирующие документы. Все должно произойти ровно в девять часов вечера. И да поможет нам господь!

Я с восхищением посмотрел на Матильду и взял ее за руку.

— Вы такая смелая! И, кажется, совсем не боитесь. Даже мне стало жутко от всей этой истории. Но все равно не понимаю, как ваш отец может посылать на это дело вас, свою дочь!

Матильда вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и улыбнулась.

— Я сама предложила отцу свою помощь. Он не хотел впутывать меня, но другого выхода нет. Ему больше некому доверить эту тайну, поэтому приходится надеяться только на самих себя. Кроме нас двоих, никто не знает, когда и где произойдет обмен.

Я хотел поправить ее и сказать, что Джорджиана тоже в курсе дел, но на улице вдруг все затихло, и Матильда заспешила.

— Сейчас папа будет произносить речь, нам пора.

Мы вышли в коридор и устремились вниз к выходу.

— Я так и не спросил, в честь чего этот прием? Какое-то важное событие? — спросил я, пока мы спускались по лестнице.

— Благотворительный вечер. Мой отец часто устраивает подобные мероприятия. На них обычно собирается много народу, и в толпе легко спрятаться. Уверена, преступники уже где-то здесь.

Мы вышли на улицу, и атмосфера чудесного праздничного вечера мигом охватила меня. Дамы были одеты нарядно и даже немного вычурно. Смокинги джентльменов выглядели дорого и сидели как влитые. Видимо, благотворительностью занимались в основном хорошо обеспеченные люди, так что мое присутствие здесь выглядело явно случайным. Я никого не знал и просто наблюдал за происходящим, надеясь, что никому не придет в голову обращаться ко мне с вопросами.

— И я уповаю на то, что этот приют в Девоншире будет всегда помнить мое имя, помнить меня как человека, который много сделал для его развития, — закончил свою речь мистер Андерен, и на него тут же обрушился шквал аплодисментов.

— Великий человек, бесспорно великий человек, — произнес невысокий толстяк рядом с нами, и Матильда толкнула меня в бок.

— Кто это? — тихо спросил я.

— Этот коротышка? Мистер Корнуэлл. Он учредитель пансионата-интерната, которому отец жертвует большую сумму. Мама не слишком-то одобряет папину инициативу с такими крупными пожертвованиями, но, после того как мы взяли из приюта Джорджиану, она стала по-другому смотреть на такие заведения.

— Так Джорджиана вам не родная? — опешил я.

— Конечно нет! — воскликнула Матильда. — Родители удочерили ее пять лет назад, и с тех пор в нашей семье две мисс Андерен.

Девушка рассмеялась.

— Но я даже рада этому: теперь они воспитывают ее, а не меня. К тому же Джорджиана чудесный ребенок! Ее нельзя не любить!

Я вспомнил милое личико девочки и невольно улыбнулся: она в самом деле была прехорошенькой, просто кукла! Но ее поведение не было похоже на поведение девочки из аристократической семьи. Джорджиана сильно отличалась от детей своего круга и вряд ли когда-нибудь смогла бы стать настоящей леди, хотя теперешние воспитатели и гувернеры творят чудеса. Кто знает, возможно, через много лет, увидев Джорджиану на званом приеме, я просто не узнал бы ее.

Матильда прервала мои размышления, сильно дернув меня за рукав.

— Скоро все начнется, мне нужно идти.

— Подождите, я пойду с вами, — вскричал я.

— Ах, Генри, вы не знаете, что это за люди! Если они увидят вас, то не пойдут на сделку.

— Матильда, — я сжал ее руку в своей и горячо произнес: — Вы дороги мне, и я не хочу, чтобы вам причинили боль. Позвольте мне быть рядом с вами в эту трудную минуту. Я никоим образом не выдам себя, но, в случае чего, смогу быть наготове.

Матильда благодарно посмотрела на меня и пожала мою руку в ответ.

— Хорошо, тогда поспешим, — крикнула она, и мы бросились в дом.

Девушка провела меня длинным коридором, и мы оказались у ширмы.

— Ждите здесь, — шепнула она и прошмыгнула в дверь кабинета.

Я принялся ждать. Из-за ширмы я не мог видеть коридор, только слышать. Поэтому я весь превратился в слух, чтобы не пропустить преступников. Минуты тянулись бесконечно долго. Наконец раздались чьи-то тяжелые шаги. «Идет», — подумал я и замер на месте. Я старался не дышать, чтобы ничем не выдать своего присутствия, но мне казалось, что я двигаюсь, как слон.

Через минуту на улице началась пальба. Я понял, что салют в самом разгаре. Взрывались петарды, стреляли пушки, восторженные крики заполнили пространство около дома, и я отвлекся буквально на минуту, когда услышал крики. Но кричали не рядом со мной — где-то в доме, далеко от кабинета, возле которого я прятался.

Не зная, что мне делать, я в растерянности выглянул из-за ширмы. Никого не было видно. Либо преступники прошли мимо меня и уже были в кабинете вместе с Матильдой и ее отцом, либо еще не появлялись. Я не должен был покидать свой пост, не убедившись, что с Матильдой все хорошо, но тут крик повторился, и я стремглав все же бросился на второй этаж, откуда кричали.

В коридоре стояла молодая горничная, которую я сегодня уже видел вместе с Джорджианой. Ее лицо было бледным и заплаканным, руками она закрыла рот, но я понял, что кричала она. Отстранив перепуганную женщину, я вошел в комнату напротив своей спальни и замер на месте. На полу неподвижно лежало тело мужчины, а изо рта его текла струйка крови. Мужчина лежал на спине, немного завалившись на бок, рукав его пиджака был порван в двух местах, руки сжаты в кулаки.

Подойдя ближе, я взял мужчину за руку, но пульса не было. Вены на шее также не пульсировали. Человек был мертв. Приглядевшись, я заметил темное пятно на его груди — кровь успела впитаться в ткань его рубашки.

— Вы знаете, кто это? — обернувшись, спросил я горничную. Та не могла вымолвить и слова и только покрутила головой.

Мне стало ужасно скверно. Вот так история! Я мог представить себе все, что угодно, но убийство… Кажется, я по-настоящему влип.

Рыжеволосая горничная продолжала всхлипывать, я почувствовал, что еще пара минут — и с ней случится настоящая истерика.

— Вас ведь зовут Изабелла? — как можно мягче спросил я девушку.

— Изабелла, Изабелла Норд, — пролепетала она, глотая слезы.

— Вот что, Изабелла, — я взял служанку за руку. — Этот человек мертв. Судя по всему, его убили.

— Боже мой, святые угодники! — снова заголосила горничная, но я с силой потряс ее за руку.

— Вам нужно успокоиться. Сейчас я вызову полицию, они осмотрят все, снимут со всех показания и заберут тело. Вам нечего бояться, но нужно быть мужественной. Я уверен, вы сможете.

Я потрепал девушку по щеке, и в эту же секунду в комнату влетела Матильда. Увидев труп, моя подруга детства ахнула и отвернулась, закрыв лицо ладонями.

— Что с ним? — пролепетала она.

— Он мертв, — резко бросил я. — Матильда, я понимаю, что зрелище не из приятных, но вы должны его опознать. Посмотрите, этот человек вам знаком?

Борясь с приступом тошноты, Матильда приблизилась к трупу и нагнулась над ним.

— Это мистер Рональд Харрисон, директор приюта, из которого взяли Джорджиану, — слабым голосом выдавила Матильда. — Ума не приложу, откуда он взялся. Его не приглашали на прием.

— Рональд Харрисон убит? — услышав наш разговор, почти прокричал отец Матильды. Он, видимо, замешкался внизу и только сейчас поднимался по лестнице.

— Нужно срочно вызвать полицию, — только и смог ответить я, понимая, что история только начинается.