Вселенные. Сборник рассказов

Таисия Альбертовна Цой, 2020

Порой, когда смотришь на другого человека, кажется, что видишь в нём другую Вселенную – неизведанную, чужую. Эти десять рассказов-вселенных писались под конкретных людей, по их запросам. Всем же интересен параллельный мир, в котором ты, может быть, живёшь прямо сейчас.

Вселенная № три. Или «Ангел славянских небес»

Она лежала посреди поля, раскинув в стороны руки и смотрела в небо. Изредка отмахиваясь от надоедливых июльских мошек, норовящих залезть в глаза, рассматривала куцые полоски белёсых облаков.

— Н-да. Не густо на сегодня… — Ася лениво перевернулась на живот, уместив подбородок на сгибе локтя. — Нот, нам не пора ещё?

Рожь всколыхнулась под недовольным вздохом Нота. Ну, как всколыхнулась… Всколыхнулась, если бы Нот дышал.

— Ася. У нас нет пока заданий. Смирись.

— Бесчувственный ты… Как кусок металла…

— Ася, я и есть металл. Я твой ньёрд, если ты не забыла.

— Тут на земле своё имя забыть можно от скуки, не то что про свой ньёрд… — недовольно проворчала Ася в ответ своему скоростному болиду. Если бы Нот умел дышать, он обязательно бы снова горестно вздохнул.

Ася была лучшей на курсе пилотов института Звёздного Неба. На выпускных экзаменах, когда каждый будущий выпускник должен был выбрать себе болид, ей предоставили право быть первой из всех 15 человек. А она что? Знаете, что она тогда сказала комиссии?! Гордо вздёрнув подбородок, Ася заявила, что пойдёт первой, но выбирать будет не она, а они. Болиды то есть.

Комиссия была готова её по-тихому удавить под столом и спрятать бездыханное тело под стульями. Но старый ректор, бывший военный, не носивший ничего, кроме форменного мундира, увешанного боевыми наградами, вдруг засмеялся.

Ректора боялись все студенты, преподаватели и сама комиссия. Ректор был стар, но не дряхл. У него была боевая травма, отчего тот хромал, припадая на левую ногу. Но при этом, пятерых грабителей в имперскую темницу приволок как нашкодивших щенков.

— Пытались меня ограбить, — пожав плечами, ответил ректор на допросе. — А я не согласился. А они обиделись. Вон, видите, некоторые даже плачут до сих пор.

Четыре из пяти рыдали аки красны девицы, проводившие своих богатырей на войну со Змеем Горынычем. Бились в истерике и просили его, ректора то бишь, никогда к ним не подпускать. А пятый… Тот вообще разговаривать перестал.

В общем, завязали они с разбоями и грабежом. Буквально за сутки.

Члены комиссии недоумённо переглядывались, пока ректор смеялся. Лицо его добродушно покраснело, в уголках ярких глаз заискрились слезинки. Ася боялась вздохнуть, потому что не знала чего ожидать. Никто ещё за 25 лет не видел ректора смеющимся. Он и улыбаться-то не умел… А тут, смотрите-ка, ржёт сидит, аж слёзы катятся.

— Девочка моя, — отсмеявшись, вытирал он слёзы — ты не в приют с котятами пришла. Ты идёшь выбирать себе болид, который будет с тобой ближайшие 10 лет испытательного срока службы в войсках Приграничья. Ты ещё помнишь это?

— Да, господин Ректор!

— С чего ты решила, что у этих машин есть самостоятельное сознание, достаточное для того, чтобы выбирать кого-то? Почему ты считаешь, что у них есть право выбора?

Болиды были оснащены искусственным интеллектом ровно настолько, сколько требовалось для беспроблемного общения со своими пилотами. Никаких изысков в виде эмоционального фона, умственного саморазвития им не давали. Но Ася…

Она не технарь, она пилот. И, тем не менее, находила общий язык с любым из болидов. Без инструмента. Просто садилась за пульт, и говорила «привет».

А у них, у всех и каждого, была одна реакция — сами выходили из спящего режима, подгоняли «седло» под Асю, пододвигали дисплеи. Просыпались они.

Все на курсе слышали про странную девочку Асю, ангела славянских небес. Так её за глаза называли.

В тот день она вышла на периметр у корпуса, встала по центру выстроенных кругом болидов. Закрыла глаза. Комиссия, студенты, все затаили дыхание.

— Привет…

— И тебе привет, — она открыла глаза. На неё в упор смотрел чёрный хищный ньёрд. Лёгкие сплавы металлов по корпусу, последние достижения техники и программирования. Он был ястребом в этом курятнике. Ректор тихо кашлянул.

— Ася, ты уверена? — Ректор положил руку ей на плечо, пока она заворожённо рассматривала блики, играющие по бокам ньёрда.

— Ага…

— Нот не простая модель, а экспериментальная… В нём немного больше сознания, чем мне бы хотелось видеть в болидах такого рода… Он ещё ни одного пилота не принял дольше, чем на один боевой вылет.

— Меня примет.

— Ну, как скажешь… — он хмыкнул себе в усы. — Ангел славянских небес…

Ася и Нот, казалось, были созданы друг для друга. Он понимал её с полуслова, с полумысли, с одного движения бровью. А она всегда его слушала, внимательно. Ему было о чём ей рассказать. У него боевых вылетов больше, чем у неё учебных за три года на курсе. Они любили друг друга так, как могут только любить пилот свой корабль, и корабль пилота в ответ. Нот её частенько дразнил, Ася в ответ огрызалась. Но, это всё же была любовь.

— Ноооооот, мне скуууушно… — Ася расстроенно потянулась среди колосков, утомлённо зевнула.

— А я тебе говорил, давай ещё погоняем этих планетников по облакам, перед тем как их на атомы развеять. А ты — «да нееет, давай сразу в лоб им закатаем с прицельного!» и ну, шмалять! А я тебя предупреждал, что на твоём периметре их уже и так не осталось. Впору не посевы от планетников защищать, а планетников от тебя!

— Ой, всё. Слуууушай… — Ася хитро прищурилась. Нот всеми своими закрылками почуял приближающуюся задницу. — Давай на соседний сектор сгоняем, а? Развлечёмся?!

— Ася. Ты в курсе, что это противозаконно? Категорически запрещается вести боевые действия на секторе, закреплённом за другим истребителем институтом правления! — Если бы у ньёрда были пальцы, он обязательно указательным пальцем проткнул воздух в наставительном жесте.

— Не гунди, поехали! — Ася уже взбегала по ступеням трапа, предусмотрительно поданного Нотом.

— А ты знаешь, сколько ты просидишь в изоляционной камере, если тебя поймают?!

— Во-первых, не поймают. Во-вторых, не тебя, а нас.

— А я что? Я бездушный болид, ни интеллекта, ни разума. Это всё ты, куда пилот ведёт, туда лечу. — Нот деланно «пожал плечами», приостановив и вновь запустив выдвижение крыльев из-под обшивки.

— Говнюк ты, а не болид. — Ася включала по одному тумблеры. Нравился ей этот звук мягких щелчков.

— А ты помнишь, что этот сектор закреплён за племянником ректора?!

— Да помню я, помню! — Ася запустила бесшумный реактор внутреннего обмена.

— Он тебя с дерьмом сожрёт… А меня на шабашки пустят…

— Нот. Ты жуткий зануда. Племянник этот просто позорище какое-то, ни таланта, ни навыков. Ему ни в жисть меня не поймать. Позлить его это прям сами боги велели!

— Сама говнючка. Немиз хороший пилот.

— Нот, щас как обижусь, разведёмся к гхырам собачьим… — Ася ухмыльнулась.

— Да перестань, лучше тебя, конечно, нет. А Немиз и вправду фуфел бескрылый… Ладно. Как обычно? План номер тридцать два?

— А почему не девятнадцать?

— Да Ася, пожалей мальчика. После прошлой недели, когда мы девятнадцатым планом три раза его сектор на уши поставили, он же на транквилизаторы сел.

— Ну, ладно, зоозащитник оленей и прочего рогатого скота… Так и быть.