Новый взгляд на историю осетинского народа. История, языкознание, этногенез

Т. А. Моллаев

Все кавказские народы заинтересованы в объективном изучении и знании подлинной истории своего края. В этой работе предпринята попытка обращения к вопросу древней истории осетинского и некоторых других народов, которых также касается рассмотрение данного вопроса.

КТО БЫЛИ СКИФЫ?

Связывать приход иранской составляющей в этногенезе осетин с территорией к северу от Кавказа, евразийскими степями, Восточной Европой, Сибирью, скифским миром — безосновательная фантазия, а попытки подвести под это некую аргументацию — примитивное желание втиснуть реальную историю в «прокрустово ложе» надуманной историографии. При объективном подходе к рассматриваемому вопросу, и того, что уже приведено выше достаточно для констатации справедливости данного тезиса. Но всё же присутствует естественный вопрос: «Должна же основываться на какой-то научной базе, получившая такое широкое распространение, теория ираноязычия скифских племён»? Рассмотрению данного вопроса и посвящена эта часть книги. Но, вначале вкратце уточним, что такое «История», кто такие «историки», и кого на самом деле можно считать таковыми.

История — объект изучения науки, которой правильно считать Историологию, но данная научная дисциплина фактически остаётся в стороне при изучении исторических вопросов, мимолётно упоминаясь в предмете «История и философия науки». В то время, как именно в рамках Историологии формулируются строгие критерии и комплексно применяются научные дисциплины с ясными методиками такие, как источниковедение (в т. ч. дешифровка), археология, лингвистика, этнография, антропология, генетика, этническая география и др., на основании которых можно делать обоснованные заключения о событиях, происходивших в отдалённые времена. И каждому исследователю, занимающемуся изучением прошлого, её профессиональной интерпретацией и публичными комментариями, необходимо на высоком уровне владеть методологией, по крайней мере, одной из этих наук, и в процессе исследования учитывать и использовать данные и других смежных наук, касающиеся рассматриваемого вопроса. Без этого историка-исследователя не может быть в принципе. Иначе, кто такой просто «историк» прослушавший курс Истории по программе в ВУЗе? Только более или менее эрудированный индивид, посредник для передачи некой заученной информации (иногда и не совсем верно изложенной), рассказчик, не обладающий необходимыми научными критериями и инструментами для аналитического изучения прошлого, вот, кто такой просто «историк». Так как, только конкретная специализация в какой-либо научной дисциплине (археология, лингвистика, этнография, антропология, генетика, источниковедение, этническая география и др.) и комплексный подход к изучению вопроса могут вести к формированию компетентного специалиста в вопросах Истории.

Обращаясь к «теории ираноязычия скифов», следует отметить, что каждый объективный исследователь, не имеющий никакого намерения тенденциозно принижать обоснованность позиции апологетов означенной теории, не сможет не обратить внимания на такую её особенность, что возникла она и базируется только на сомнительного уровня этимологиях отдельных скифских имён и топонимов, дошедших до нас в иноязычной фонетической передаче (древнегреческой, персидской, латинской и др.).

Скифские слова иранистами объяснялись следующим образом: выбирался какой-либо зафиксированный в письменных памятниках антропоним, этноним или топоним, затем к нему произвольно подыскивалась похожая по звучанию лексическая единица из осетинского языка. При отсутствии подходящей лексемы в осетинском, обращались к другим иранским, при отсутствии в иранских, использовали данные индийских языков, если и после этого не находилось подходящей лексемы, обращались к данным и других индоевропейских языков. Как говорится — «не мытьём, так катаньем». И затем следовало считать, что подвергшееся таким сопоставлениям скифское или аланское слово «так-то» переводится с осетинского языка.

Для корректности этимологии, оправданности использования какого-либо языка в роли источника, на основе которого можно объяснять неизвестное слово, следует аргументировать возможную связь данного языка с объясняемым словом. Это может быть географическое тождество или близость, культурное или религиозное воздействие, через которое влияние данного языка могло проявиться в переводимом слове. У осетинского языка ни какой подобной близости к языку восточно-европейских, казахстанских, или же, сибирских скифов в обозримом прошлом неизвестно. Поэтому, попытки объяснять скифские слова на основе осетинского языка следует квалифицировать, как вид досуга чисто развлекательного характера, который к науке никакого отношения не имеет. Несмотря на это, «иранисты» упорно пытались этимологизировать скифские слова на желаемый им лад, с последующим внесением результатов таких упражнений в разряд научных аргументов.

Странность означенного подхода заключалось и в том, что игнорировались, как основа для этимологии реально существующие языки Восточной Европы, Волго-Уралья, Сибири, Казахстана и Алтая, где в основном и обитали скифские племена, и обращались к данным удалённого от этих территорий осетинского языка. Возникает вопрос: но почему же тогда не обратиться к данным чеченского, ингушского, кабардинского, аварского, абхазского, сванского, абазинского, даргинского, лакского, удинского, грузинского и др. языков Кавказа? Так как, несомненно, что у этих языков нисколько не меньше оснований, чем у осетинского, чтобы их использовать для этимологии скифских слов.

И всё бы ничего, если бы подобные «ирановедческие» изыскания, а точнее — откровенные причуды не стали бы на академическом уровне утверждать в качестве научных аргументов и аксиом. А вслед за этим многие — и специалисты, и обыватели не стали и всерьёз полагать, что скифские племена были ираноязычными.

Таким образом, отсутствие необходимой методологии, а точнее — её игнорирование определило возможность появления и проникновения «скифо-иранской теории» в историографию. Основоположниками данной «теории» были три весьма тенденциозно настроенных европоцентриста XIX века — Ю. Г. Клапрот (1783—1835 гг), К. В. Мюлленгоф (1818—1884) и В. Ф. Миллер (1848—1913). А наиболее известным и авторитетным продолжателем этого направления в XX веке стал профессор В. И. Абаев (1900—2001), основные тезисы теории развиты в его монографии «Осетинский язык и фольклор» (1949 г.). В результате «этимологий» скифских слов, представленных В. И. Абаевым, появились на свет слова, не существовавшего никогда в действительности, «иранского скифского языка».

Как и предшественниками, В. И. Абаевым игнорировался междисциплинарный метод научного анализа, в результате чего этимологии получились очень оригинальными, наглядно демонстрирующими то, что получается, когда из слова хотят выудить, то чего в нём нет: в данном случае заставить его быть непременно иранским. По мнению «иранистов» представленные ниже имена принадлежали взрослым и свободным людям, не детям и не рабам, и если верить этим переводам, скифы носили весьма странные имена, только некоторые типичные примеры: Безголовый, Шестиголовый, Стриженный, Волкоед, Достойный смеха, Имеющий здоровую жену, Имеющий чёрные думы, Имеющий 8 ослов, Имеющий зубы как долото, Добывающий шерсть оленей, Овца (мужское имя), Донской Варазмак, Смуглый Созир, Невредимый утром, Тугоухий и т. п.

Название местности в Крыму у Птолемея — Харадз, по Абаеву означает — Осёл. Почему? Потому, что похоже на осетинское хараг, авестийское хара, персидское хар — осёл. Никаких других обоснований не приведено. Довольно странными были имена у скифских царей: Сакесфар — Имеющий оленью челюсть, аланский царь Кандак — Холст, Еохар — Просоед. Племя Торекадаи — Супоеды.

Было бы понятно, если наречение подобными именами являлось традицией скифо-сарматов, но оказывается другие скифские цари носили весьма пышные имена: Стальноконный, Имеющий арийский облик, Получающий первую награду и т. п.. Мизиев И. М., 1990 г.

О степени серьёзности подобной, при этом, главной «научной» аргументации иранистов, каждый может делать выводы сам. Зная же научный уровень самого В. И. Абаева, такие его этимологии следует считать дальновидной иронией, учитывающей весь последующий крах искусственно навязываемой скифо-иранской парадигмы.

В трудах сторонников теории ираноязычия скифов (сарматов, саков, массагетов и т.п.) регулярно встречаются повествования такого рода: «В связи с нашествием гуннов в IV веке, длившееся много веков доминирование древних иранцев в среднеазиатских, прикаспийских, северокавказских, причерноморских степях закончилось. Пояс степей перешёл в руки тюрков». С точки зрения построения предложения вроде нормально, но с точки зрения закономерностей развития исторических процессов — полнейшее пустословие. И подобной лирики при описании вопросов, требующих более конкретного объяснения, у «иранистов» деть некуда. Но именно такими фразами они и ограничиваются в своих работах, не представляя ясных и серьёзных разъяснений полнейшему исчезновению древних иранцев на огромной территории от Дуная до Алтая.

Справедливо описывает данную ситуацию и доктор филологических наук, профессор М. И. Закиев: «В официальной индоевропейской и советской исторической науке все они не на основе обобщения лингвистических, мифологических, этнологических, археологических и исторических данных, а лишь исходя из разрозненных лингвистических выводов, признаны ираноязычными, в частности, предками осетин.

Выходит, что в таком обширном регионе Евразии под общим названием скифы, сарматы, аланы (асы) в течение тысячи лет до н.э. и еще тысячу лет н.э. жили предки осетин, и в начале II тысячелетия н.э. они необычайно быстро сократились (или приняли тюркский язык) и остались в небольшом количестве только на Кавказе.

Мнение об ираноязычии скифов, сарматов, алан не оправдывается историческим процессом развития или ассимиляции народов. Если бы в таком обширном регионе Евразии, как предполагают иранисты, в течение не менее двух тысяч лет жили ираноязычные осетины, то, естественно, они, вдруг, по «приходу» откуда-то гуннов бесследно не исчезли бы или молниеносно не превратились бы в тюрков — это с одной стороны, с другой — и тюрки, если бы раньше не жили в этих регионах, не смогли бы уже в VI в. создать на обширнейшей территории от берегов Тихого океана до Адриатического моря Великий Тюркский Каганат…

Наконец, если бы на обширных территориях Евразии под общим названием скиф и сармат жили одни только ираноязычные племена, откуда же появились затем, вдруг, славянские, тюркские, финно-угорские народности. Остаётся только задать иронический вопрос: может быть, они свалились из космоса?!

Таким образом, даже общий взгляд на результаты скифских и сарматских штудий иранистов показывает, что в своей тенденциозности они зашли в пределы нереальности, недоказуемой фантастичности и надуманности». М. И. Закиев, 1995 г.

Действительно — «фантастичность и надуманность», и трудно наверно подобрать более точные определения для «теории ираноязычия скифов». Если не брать в расчёт возможную неосведомлённость авторов-основоположников данной «теории», о каком ираноязычии скифских племён изначально можно было ставить вопрос? Когда в наличии тот красноречивый факт, что на основном ареале их обитания — огромном пространстве Евразийского континента от Дуная до Байкала, включая территории Болгарии, Румынии, Молдовы, Украины, Крым, Предкавказье, Поволжье, Урал, Казахстан, Сибирь, Алтай, нет ни одного, даже малочисленного ираноязычного народа, народа-изолята, наличие которого прямо или косвенно свидетельствовало бы о присутствии в предыдущие эпохи более значительного ираноязычного пласта. Сибирь и другие отмеченные территории представляют собой весьма удобные области для сохранности даже малочисленных народов, но ираноязычных нет вообще.

В классической физике главный признак ненаучности какой-либо теории — противоречие закону сохранения энергии. Гипотеза, что, например, на Урале или Сибири в античности жили индоевропейские народы — такой показательный пример. На этом огромном пространстве издревле наличествуют автохтонные народы различных языковых семей, но индоевропейского, в том числе иранского, нет ни одного. Почему? Потому что никогда и не было.

С другой стороны — всюду, где ранее в античности упоминались скифские племена, письменные источники раннего средневековья фиксируют тюркские народы с точно такими же этнокультурными характеристиками, как и скифы. Более того, на мировой политической арене блистают сильнейшие тюркские государственные образования раннего средневековья такие, как Тюркский, Аварский, Уйгурский, Хазарский каганаты, империя гуннов, Великая Болгария и другие. Для того, чтобы образовывать государства необходимо иметь за собой соответствующий исторический опыт этнокультурного развития. Каковой тюрки (скифы), конечно, имели: богатейший, многовековой опыт государственности — эль!

Иранских не только государственных образований, но и никаких этнических групп в степной полосе Евразии никогда не было, не считая, к примеру, известной из рассказа Геродота интервенции персидского царя Дария с целью «отомстить скифам». Безусловно, ираноязычные народы сохранялись бы на отмеченных территориях, в случае, если бы рассматриваемые древние народы (скифы, киммерийцы, сарматы, саки, массагеты и др.) были соответствующей языковой атрибуции. В подтверждение верности данного тезиса достаточно наличия таких факторов, как то, что скифские племена были многочисленны, военно-политически сильны и населяли огромные территории. а потому, не могло произойти такого их поголовного «исчезновения», «ассимиляции», «отюречивания» к средневековью, как это стараются представить некоторые, т.н. «историки». На данное обстоятельство обращает внимание известный российский историк Д. Н. Верхотуров: «Если верить иранской теории, то из неё вытекает, что около середины I тыс. н.э. тюрки „выехали“ с Алтая, быстро захватили и отюречили огромный „иранский мир“, причём сделали это так хорошо, что не осталось никаких следов и фрагментов старого мира. Между тем, совершенно ясно, что формирование столь обширного тюркского мира заняло тысячелетия. Имеется совершенно определенный археологический комплекс степных народов, в первую очередь подкурганные погребения в деревянных срубах, погребения с конём и др., которые в археологических материалах степной полосы Евразии совершенно чётко смыкаются преемственностью с культурой бесспорно тюркских народов. Начало этой преемственности уходит по меньшей мере к началу I тыс. до нашей эры».

В средневековье появляются многочисленные письменные источники, позволяющие реально судить об этнолингвистическом составе степной полосы Евразии, и никакие иранцы ими не отмечаются на основных территориях обитания скифских племён. При использовании же более древних письменных источников из-за неточной фонетической передачи скифских (тюркских) слов средствами чужого языка (древнегреческий, латинский, персидский, китайский), у определённой категории «историков» была возможность для манипуляций подобным материалом. Есть любители «половить рыбку в мутной воде».

Сторонники теории ираноязычия скифов по природе вещей не имеют возможности представить разумное объяснение причине исчезновения «ираноязычных народов» в степях Евразии, которых там никогда не было. Поэтому придумывают «объяснения», которые никого, включая наверно и их самих, не могут удовлетворить. Если до нашей эры, в античный период на огромной территории Евразии — от Дуная до Байкала обитали «ираноязычные» скифские племена, у которых была превосходная конница, отличное вооружение, они представляли значительную военно-политическую угрозу Персидской и Римской империям, Китаю и всем вокруг, то куда подевалось это «ираноязычное» население к средневековью, где какие-либо потомки на этой огромнейшей территории Евразии?

Ответ «иранистов», как правило, начинается со следующего манёвра: сводят этот неподъёмный для них вопрос в интерпретацию, в которой смогут что-либо проговорить. Термин «скифы» («скифский») в научной и популярной литературе, применяемый к таким древним родственным племенам Евразии, как сарматы, саки, массагеты и др., сводят только до обозначения обитателей Северного Причерноморья, и пытаются объяснить не практически одномоментное исчезновение могущественного суперэтноса, живущего с древности на огромнейшей территории, о котором в целом вопрос и стоит, а только её небольшой части обитающей в Причерноморских степях.

Но даже и с этой, значительно облегчённой путём подмены сути вопроса, задачей они не могут справиться. Для демонстрации «основательности» такого рода объяснений «иранистов» воспользуемся остроумным замечанием по этому поводу известного российского писателя А. А. Бушкова в интересной и познавательной книге «Чингисхан. Неизвестная Азия» (2007 г.):

«Объяснения, которые современная наука по этому поводу даёт, не устраивают категорически. Скифов якобы «сменили» сарматы…

Где скифы? А их сарматы сменили! Как именно? Вам же ученые люди отвечают ученым языком: с-м-е-н-и-л-и!

…Каждый раз «исчезают» очередные невезучие странники совершенно мистическим образом: вот только что на немаленьком пространстве обитал многочисленный народ со скотом и кузницами, с царями и знатью, с чадами и домочадцами — и вдруг взял да «исчез». Причем слово это историки пишут, не краснея, с таким видом, словно это само по себе объяснение. Где скифы? А они исчезли. Как? Каким образом? Вам же русским языком академик объясняет: и-с-ч-е-з-л-и!…

Воля ваша, но в жизни так не бывает. Случалось иногда, что и в самом деле исчезали целые народы — вроде пруссов, под корень истреблённых крестоносцами. Но здесь речь идет о целенаправленном геноциде (небольшого народа и на относительно небольшой территории. — М.Т.) — а в тех старых источниках, что дошли до нашего времени, ни разу не упоминается, чтобы очередные завоеватели ставили себе целью начисто, под корень истребить предшественников. Более того, эти старые источники сплошь и рядом как раз и дают картину былых времен, категорически не совпадающую с официальной историей».

Если принять скифологические выкладки «иранистов», следует признать и то, что в степях Евразии с «древним ираноязычным населением» произошло нечто необъяснимое, отрицающее законы бытия физического мира, в т. ч. и такой важный и актуальный в отношении всех явлений мира, как «Закон сохранения энергии».

Одной из версий, произошедшего со степным ираноязычием, может быть то, что на просторах евразийских степей распространился вирус, губящий людей по языковой принадлежности. И от реки Дунай в Европе и до озера Байкал в Восточной Сибири, избирательно погубивший всех до того многочисленных «скифов-иранцев». И не оставил тот вирус на этой огромной территории ни одного, даже малочисленного, хотя бы с тысячу человек ираноязычного народа. Но, при этом, не затронул другие этносы — славян, тюрков, финно-угров, монголов, тунгусов и др. Для полной ясности произошедшего, сторонникам ираноязычия скифов следует уточнить у медиков-вирусологов вопрос: «Что же за вирус-иранофоб мог быть, не оставивший на этих огромных территориях и „островка“ ираноязычия»? И затем, продемонстрировав мировой общественности справку от вирусологов, разъясняющую причину исчезновения «североиранских кочевых народов», поставить точку в дискуссии с тюркологами.

Но, наверное, не нужно занимать время подобными фантазиями, т.к., нет практической необходимости вслед за фантастами от историографии уходить в различные мистификации и изобретать теории, объясняющие изначально надуманные и нереальные ситуации, каковыми являются вся ситуация и вопросы связанные с теорией ираноязычия скифских племён.

При этом, следует отметить, что нисколько не менее надуманной, чем представленная, а по сути, аналогичной ей является другая версия исчезновения «североирансикх кочевников», но уже с серьёзным академическим видом продвигаемая «иранистами». Версия, представляющая тюрков средневековья в роли ассимиляторов, которые выборочно и подчистую «отюречили» все ираноязычные скифские племена. Особого внимания заслуживает то, как они применяют свою «волшебную палочку», терминологию изобретённую для надуманного в значительной степени явления — «тюркизация» или «отюречивание». Применяют её налево и направо, не имея в этом никаких пределов, и получается, что все без исключения тюркские народы, где бы они не находились — в Казахстане, Центральной Азии, Сибири, на Анатолийском п-ове, в Восточной ли Европе, на Северном и Южном Кавказе, и т. д., вовсе — не тюрки, а «отюреченные» скифы, сарматы, саки, массагеты, аланы, асы и др.

Из-за подвижного образа жизни кочевые народы менее всех способны к языковой ассимиляции других. И, если это не какая-то небольшая группа или отдельные индивидуумы, которые включаются в кочевой этнический социум, то и речи не может быть о массовой ассимиляции других народов, в том числе и кочевых. Кроме того, почему тюрки должны были избирательно «отюречивать» «многочисленные северо-иранские кочевые племена», упуская из виду, других своих соседей? К примеру, не ассимилировали же тюрки монгольские народы, хотя на них с древности интенсивно и разносторонне влияли, многократно превосходя их, как по численности, так и по военно-политическому уровню.

Как отмечено, из-за нестационарного образа жизни кочевники не могут ассимилировать ни какой другой народ, и напротив, их отдельные группы могут ассимилироваться в среде превосходящих по численности оседлых народов, оседая и утрачивая свои этнокультурные особенности. В таких случаях, как говорил арабский учёный Бин-аль-Асир — «земля берёт верх». В течение веков подобное происходило со многими частями тюркского мира, ассимилировавшихся в различных народах Европы, на Ближнем Востоке, Китае, Индии и др. Этот момент отметил и А. А. Бушков: «Тюркам только показалось, что это они завоёвывают мир. На самом деле это их незаметно завоёвывали и покоряли невидимые и неощутимые, как радиация, но столь же смертоносные чужие установления, витавшие над занятыми городами» (2007 г.).

Из-за постоянного противоречия «скифо-иранской теории» с реальностью, и в частности, с тем, что на всех основных территориях обитания скифских племён наличествуют тюркские народы и нет иранских, одним из направлений деятельности её сторонников являются наукообразные попытки «омоложения» истории тюркских народов. Попытки усечь тюркскую историю в античный период и далее вглубь веков. И делается это очень неуклюже, так, будто предков грозных и многочисленных тюркских народов средневековья, буквально накануне — в античный период на планете Земля вообще физически не существовало.

Благодаря стараниям такого рода «специалистов», имевшим мало отношения к науке, но имевшим возможность безальтернативно реализовываться в написании псевдонаучной беллетристики, в отечественной и мировой научно-популярной литературе декларировался ложный тезис, устанавливающий «дату рождения» тюркских народов эпохой хунну в Азии (III — II вв. до н.э,) и гуннов в Европе (II — III вв. н.э.). И в соответствии с ним представляли тюркские народы в роли неких «новичков», появившихся на мировой исторической сцене только к средневековью. Которые пришедши «откуда-то оттуда» — с неопределённых мест восточной Азии (свою «алтайскую теорию» они отменили, так как, на Алтае были найдены курганы III — I тысячелетий до н.э.), не имея ни своей этнокультуры, ни территории, ничего вообще, весь этнокультурный облик заимствовали у «ираноязычных скифов»: и одежду, и войлочные изделия, и традиционный орнамент, и вооружение, и лошадей, и скот, и юрты, и повозки, и территории позабирали, вообще всё, а «ираноязычные скифские племена», вероятно, не сумев перенести этого произвола, от огорчения «исчезли» и «сменились».

Эта фантасмагорическая «История», с неизвестно куда исчезнувшими «ираноязычными» скифами античности, и с «ниоткуда» явившимися тюрками средневековья, достаточно показательна в плане демонстрации объективности и профпригодности означенной категории специалистов.

Одна из сторон данной ситуации отмечена в работе И. М. Мизиева и К. Т. Лайпанов «О происхождении тюркских народов»: «В «плену» у языковедов-иранистов оказались скифологи Б. Н. Граков, М. И. Артамонов, А. П. Смирнов, И. Г. Алиев, В. Ю. Мурзин, многие другие добросовестные археологи, которые по археологическим и иным данным знают, что андроновцы, скифы, саки, массагеты, аланы не являются иранцами, «но раз лингвисты доказали их ираноязычность, то они вынуждены признавать эти племена ираноязычными. Образовался своеобразный замкнутый круг: некоторые археологи приняли как научную истину, принятую языковедами иранистами версию об ираноязычности названных племён, а лингвисты, в свою очередь, ссылаются на результаты, добытые археологами при раскопках: как только те находят предметы «скифского типа», их тут же объявляют принадлежащими ираноязычным племенам».

Сторонники теории ираноязычия скифов, не считаясь не только с научной методологией и законами физического мира, но также противореча и своим собственным высказываниям, пытаются продвигать тезис, что «новички истории» — гунны, по историческим масштабам в мгновение ока ассимилировали ираноязычные скифские племена.

Факторы, при наличии которых и только в совокупности, можно говорить о том, что один народ может ассимилировать другой — это численное, культурное и политическое преобладание в течение длительного времени. Но этих условий не только в совокупности, но даже и в отдельности в пользу гуннов не было бы в сравнении со скифскими племенами, если представлять гуннов недавно возникшим, иноэтничным по отношению к скифам народом. В действительности, гунны были одним из скифских племён, взявшим на определённом этапе лидерство в европейской части скифской территории.

Только что «возникший», находящийся на более примитивном уровне социально-культурного развития этнос не может ассимилировать более развитый культурно этнос. Это подобно тому как, если бы эскимосы или племена африканских саван, придя в Европу или на Ближний Восток, например, в 4-ом веке подчистую ассимилировали бы европейские или ближневосточные народы. Возможно ли с точки зрения научного подхода к развитию общественно-исторических процессов, даже говорить о вероятности подобного? «Не утверждая экономического, социального и культурного господства одного народа над другим, невозможно даже говорить о языковом господстве» (М. И. Закиев).

Не могут иметь аргументированных объяснений и другие аспекты позиции иранистов, к примеру:

1). Как объяснить ассимиляцию скифских племён, считавших для себя недостойным просто что-либо перенять из иноземных обычаев?! В подтверждение этому можно вспомнить то, как скифы бескомпромиссно поступили с одним из своих царей — Скилом и мудрецом Анахарсисом за то, что те проявили симпатии к греческим обычаям:

«Скифы, как и другие народы, также упорно избегают чужеземных обычаев, притом они сторонятся не только обычаев прочих народов, но особенно эллинских. Это ясно показала судьба Анахарсиса и потом Скила. Анахарсис повидал много стран и выказал там свою великую мудрость. На обратном пути в скифские пределы ему пришлось, плывя через Геллеспонт, пристать к Кизику. Кизикенцы в это время как раз торжественно справляли праздник Матери Богов.

Анахарсис дал богине такой обет: если он возвратится домой здравым и невредимым, то принесет ей жертву по обряду, какой он видел у кизикенцев, и учредит в ее честь всенощное празднество. Вернувшись в Скифию, Анахарсис тайно отправился в так называемую Гилею (эта местность лежит у Ахиллесова ристалища и вся покрыта густым лесом разной породы деревьев). Так вот, Анахарсис отправился туда и совершил полностью обряд празднества, как ему пришлось видеть в Кизике. При этом Анахарсис навесил на себя маленькие изображения богини и бил в тимпаны. Какой-то скиф подглядел за совершением этих обрядов и донес царю Савлию. Царь сам прибыл на место и, как только увидел, что Анахарсис справляет этот праздник, убил его стрелой из лука. И поныне еще скифы на вопрос об Анахарсисе отвечают, что не знают его, и это потому, что он побывал в Элладе и перенял чужеземные обычаи…

Так несчастливо окончил свою жизнь этот человек за то, что принял чужеземные обычаи и общался с эллинами. Много лет спустя Скилу, сыну Ариапифа, пришлось испытать подобную же участь. У Ариапифа, царя скифов, кроме других детей, был еще сын Скил. Он родился от матери-истриянки, а вовсе не от скифской женщины. Мать научила его говорить и писать по-эллински… Царствуя над скифами, Скил вовсе не любил образа жизни этого народа. В силу полученного им воспитания царь был гораздо более склонен к эллинским обычаям и поступал, например, так: когда царю приходилось вступать с войском в пределы города борисфенитов (эти борисфениты сами себя называют милетянами), он оставлял свиту перед городскими воротами, а сам один входил в город и приказывал запирать городские ворота. Затем Скил снимал свое скифское платье и облачался в эллинскую одежду. В этом наряде царь ходил по рыночной площади без телохранителей и других спутников (ворота же охранялись, чтобы никто из скифов не увидел царя в таком наряде). Царь же не только придерживался эллинских обычаев, но даже совершал жертвоприношения по обрядам эллинов. Месяц или даже больше он оставался в городе, а затем вновь надевал скифскую одежду и покидал город. Такие посещения повторялись неоднократно, и Скил даже построил себе дом в Борисфене и поселил там жену, местную уроженку.

Печальная участь, однако, была суждена Скилу. А произошло это вот по какому поводу. Царь пожелал принять посвящение в таинства Диониса Вакха. И вот, когда предстояло приступить к таинствам, явилось великое знамение. Был у царя в городе борисфенитов большой роскошный дворец, обнесенный стеною… Кругом стояли беломраморные сфинксы и грифоны. На этот-то дворец бог обрушил свой перун, и он весь погиб в пламени. Тем не менее, Скил совершил обряд посвящения. Скифы осуждают эллинов за вакхические исступления. Ведь, по их словам, не может существовать божество, которое делает людей безумными. Когда царь, наконец, принял посвящение в таинства Вакха, какой-то борисфенит, обращаясь к скифам, насмешливо заметил: «Вот вы, скифы, смеетесь над нами за то, что мы совершаем служение Вакху и нас охватывает в это время божественное исступление. А теперь и ваш царь охвачен этим богом: он не только свершает таинства Вакха, но и безумствует, как одержимый божеством. Если вы не верите, то идите за мной и я вам покажу это!». Скифские главари последовали за борисфенитом. Он тайно провел их на городскую стену и посадил на башню. При виде Скила, проходившего мимо с толпой вакхантов в вакхическом исступлении, скифы пришли в страшное негодование. Спустившись с башни, они рассказали затем всему войску о виденном.

После этого по возвращении Скила домой скифы подняли против него восстание и провозгласили царем Октамасада, сына дочери Терея. Когда Скил узнал о восстании и о причине его, то бежал во Фракию. Октамасад же, услышав об этом, выступил походом на фракийцев. На Истре его встретили фракийцы. Войска готовились уже вступить в сражение, когда Ситалк послал к Октамасаду сказать следующее: «Зачем нам нападать друг на друга: ведь ты сын моей сестры, у тебя в руках мой брат. Отдай мне его, а я выдам тебе твоего Скила, но не будем подвергать взаимной опасности наши войска!». Это предложение Ситалк велел передать через глашатая. Так как у Октамасада действительно нашел убежище брат Ситалка, Октамасад принял предложение и выдал Ситалку своего дядю по матери, а взамен получил брата Скила. Ситалк принял своего брата и удалился с войском, а Октамасад велел тут же отрубить голову Скилу. Так крепко скифы держатся своих обычаев и такой суровой каре они подвергают тех, кто заимствует чужие». Геродот «История», часть IV.

2). Каким образом отсталые, пришлые племена могли ассимилировать скифов, имевших веками удачно приспособленный к степи уклад жизни и устойчивую социальную и хозяйственную организацию? Даже при большом желании и целенаправленной деятельности невозможно ассимилировать подобный этнос, при этом, и на его же собственной территории.

Исходя из всех объективных фактов (археологических, географических, этнографических и др.), очевидно, что скифские племена — тюрки античного периода, в средневековье ставшие известными, как гунны, болгары, оногундуры, печенеги, савиры, кёктюрки, аланы, хазары, авары, половцы, ас-киши, буртасы, тогузогузы и др. «нет им числа».

Также, термином «скифы» в некоторых случаях могли называть славян, финно-угров и др., которые были непосредственными соседями тюрков, жили на смежных территориях и выступали союзниками в совместных военных походах. Но вот иранцев никаких не было. И как свидетельствует иранская историография, туранцы — скифо-тюрки были одним из основных врагов иранского мира. Образ Турана (тюркского мира) в фольклоре и письменных источниках иранцев выступает воплощением постоянного, главного и опасного противника. Иранские территории регулярно оказывались целью нашествий тюркских племён, как и Китай, и ближневосточные народы, и др. евразийские народы, у которых это соответствующим образом отразилось в письменных источниках и фольклоре.

Английский историк Уильям Митфорд (1744—1827) в «Истории Греции» писал: «В мире существуют места, жители которых сильно отличаются от других людей по своим обычаям и образу жизни. Из них стоит выделить, называемую греками скитами, а современниками — татарами». Он констатировал очевидный факт, что татары и скифы — один и тот же этнос, по-разному называемый в различные исторические периоды, в различных литературных традициях. Вот, в принципе, и вся разница между «тюрками» и «скифами».

Термин «тюрк» стал использоваться, как аналог античного «скиф» арабами, начиная с VII века — со времени создания Исламского халифата. Использование именно этого термина связано с тем, что начало вступления арабов на мировую политическую арену и их активных контактов со внешним миром в различных направлениях, совпал с периодом существования Тюркского каганата (VI — IX вв.), основателями которого было племя тюрков, название которых в арабской литературной традиции стало использоваться по отношению ко всем родственным по языку и этнокультуре народам Евразии. Влияние средневековой арабо-мусульманской науки, сыгравшей значительную роль в становлении современных наук, проявилось и в использовании в европейской историко-лингвистической науке термина «тюрк», вместо «скиф». Таким образом, античное слово «скиф» — синоним нынешнего термина «тюрк».

Не в пример современной историографии, без ошибок связанных со скифо-иранской теорией, придуманной в XIX — XX вв, средневековые авторы ни о каких иранцах в степях Евразии не сообщают, а продолжают традиционно называть скифами, киммерийцами, саками, массагетами тюркские народы. Краткий перечень свидетельств средневековых авторов, отождествляющих скифов и тюрков:

Феофан Византиец (V в.): «Между тем скиф Аттила, сын Омнудия, человек храбрый и гордый, удаливший старшего брата своего Вделу, присвоил одному себе власть над скифами, которых называют также уннами, и напал на Фракию».

Также он пишет: «На востоке от Танаида живут тюрки, в древности называвшиеся массагетами». Византийские историки. СПб., 1861, 492.

Прокопий Кесарийский (VI в.) под киммерийцами подразумевает тюрков — утигуров, кутригуров: «Само это „болото“ вливается в Эвксинский Понт. Народы, которые там живут, в древности назывались киммерийцами, теперь же зовутся утигурами». Прокопий Кесарийский, 1950, 384 — 385.

Менандр Византиец (VI в): «Тюрки, в древности называвшиеся саками, отправили к Юстину посольство с мирными предложениями…

Некоторые люди из этого племени, о которых уверяли, будто они имели способность отгонять несчастья, придя к Земарху, взяли вещи, которые римляне везли с собой, склали их вместе, потом развели огонь сучьями дерева Ливана, шептали на скифском языке какие-то варварские слова». (Византийские историки, СПб., 1861, 375).

«Так что всех скифов из племени так называемых тюрков собралось до ста шести человек». (там же, 417).

Феофилакт Симокатта (VII в): «Изгнанный из своего царства, он (Хосров) покинул Ктезифон и, переправившись через реку Тигр, колебался, не зная, что ему делать, т.к. одни советовали ему направиться к восточным скифам, которых мы привыкли называть тюрками, другие же — уйти в Кавказские или Атропейские горы и там спасать свою жизнь». Симокатта Ф., 1957, 106.

Феофан Исповедник (VIII в) под названием скифы подразумевает хазаров: «В этом году Василеве Лев женил сына Константина на дочери Хагана, властителя скифов, обратив ее в христианство и назвав Ириной».

Конец ознакомительного фрагмента.