Хэдли и Грейс

Сюзанна Редферн, 2021

На что способны две женщины, разозленные на одного мужчину? Тридцативосьмилетняя Хэдли устала от мужа-абьюзера и мечтает сбежать при удобном случае. Двадцативосьмилетняя Грейс чувствует себя обманутой: ее работодатель ничего ей не заплатил и, судя по всему, собирается ее уволить. А главное, это один и тот же человек – Фрэнк, который, видимо, просто привык пользоваться женщинами. Пришла пора ему отомстить! По воле случая Хэдли объединяется с Грейс. Они крадут деньги Фрэнка – два миллиона долларов! – и сбегают, забрав детей. Но интрига становится еще интереснее, ведь миллионы Фрэнка нажиты нечестным путем, и они нужны ФБР! Теперь за двумя милыми авантюристками охотится не только Фрэнк со своими подручными, но и спецслужбы. Удастся ли сбежать от погони? И что ждет их на пути к новой жизни?

14

ГРЕЙС

Грейс запыхалась к тому времени, как ей удалось вернуться в комнату миссис Торелли, неся одновременно автокресло с Майлзом, сумку для подгузников, полную денег, сумку с едой из «In-N-Out» и продуктовую сумку, набитую подгузниками Майлза, бутылочками и смесью.

Миссис Торелли сидела на стуле рядом с кроватью, положив ногу на матрас, лодыжка распухла и посинела.

Грейс положила Майлза на кровать, забралась вслед за ним и бросила на одеяло сумку, из которой высыпалась куча наличных — пачки по двадцать, пятьдесят и сто долларов. И пистолет.

Ее взгляд скользнул от пистолета к миссис Торелли.

— Прости, — пробормотала миссис Торелли. — Я бы в тебя не выстрелила.

Она выглядела такой расстроенной, что Грейс стало немного жаль ее. Миссис Торелли была похожа на женщину, которая и жука не раздавит, и до сегодняшнего вечера она, вероятно, никогда даже не прикасалась к оружию.

Грейс положила пистолет обратно в сумку, где его не было видно, и вернулась к деньгам. При взгляде на них ее затошнило. За всю жизнь Грейс на ее счету никогда не было больше денег, чем хватило бы на месячную аренду квариры, а сейчас в нескольких дюймах от нее лежало столько банкнот, что их хватило бы, чтобы начать совершенно новую жизнь. Деньги, которые ей не принадлежали.

Она бросила взгляд на Майлза, спавшего в своем автомобильном кресле, его рот был приоткрыт, а маленькие кулачки сжаты поверх ремней, потом она полезла в пакет, схватила гамбургер, развернула обертку и впилась в него зубами. Прикрыв от удовольствия глаза, она почувствовала себя немного Скарлетт О’Хара в «Унесенных ветром», когда та говорила: «Я никогда больше не буду голодать».

Чувствуя, что миссис Торелли наблюдает за ней, она открыла глаза и предложила:

— Хочешь немного? — Она протянула ей пакет с картошкой фри.

Миссис Торелли покачала головой, но продолжала смотреть на пакет с едой, как собака на кость, отчего Грейс чуть не засмеялась. Она, наверное, одна из тех женщин, которые морят себя голодом, чтобы оставаться худыми, постоянно считая калории и количество шагов, чтобы их сжечь. Хотя миссис Торелли никогда не будет худой. Она слишком сексуальна для этого. У нее есть сиськи и бедра, а у Грейс нет ни того, ни другого.

Когда половина гамбургера была съедена, Грейс снова перевела взгляд на деньги, сделала глубокий вдох и начала сортировать пачки по стопкам — сотенные, пятидесятидолларовые и двадцатидолларовые. Только несколько пачек состояли из пятидесятидолларовых купюр, в два раза больше было пачек двадцаток, но остальные пачки были из сотенных.

Она пересчитала купюры в одной из пачек двадцаток, затем в пачке сотенных. В каждой пачке по сто банкнот. Она указывала на каждую стопку:

— Две штуки. Пять штук. Десять штук.

— В каждой? — спросила миссис Торелли, явно ошеломленная.

Грейс кивнула и посмотрела на пачку сотенных, все еще зажатую в ее руке. Она проверила ее вес — точно больше нескольких унций. Десять штук, — подумала она. Уход за ребенком в течение года, новая машина, аренда на полгода. Просто невероятно, что столь малое может стоить так дорого.

Откинувшись назад, она принялась за картофель фри, потягивая коктейль.

— Уверена, что не хочешь немного? — спросила она миссис Торелли, отчасти наслаждаясь ее страданиями. Грейс никогда не понимала диет. Ее бабушка всегда говорила, что первые три буквы в слове «diet» — это предупреждение, и Грейс была с ней полностью согласна. Ее бабушка не была и пяти футов ростом, а умерла весом 180 фунтов, и будь она еще жива, сказала бы, что любит каждую свою унцию, дарованную ей южной кулинарией, которая сделала Паулу Дин знаменитой.

Прикончив картофель фри, Грейс подсчитала количество пачек в каждой стопке, а потом пересчитала снова, прежде чем издать долгий, медленный свист.

— Ну? — спросила миссис Торелли.