Еврей, Цыган и Эль Ислам

Сэр Ричард Ф. Бертон

«Еврей, Цыган и Эль Ислам» – достаточно известная в Европе книга, изданная уже после смерти своего знаменитого автора в конце XIX века, но пока мало известная в России. Это сборник из трех самостоятельных произведений, написанных в разное время, но объединенных одной общей темой исследования Востока. Книга полна самых разнообразных сведений, скурпулезно собранных автором в течение многих лет, и является научным исследованием. Однако, она будет интересна и полезна широкому кругу читателей.

ЕВРЕЙ

ГЛАВА I. ОБЩЕЕ МНЕНИЕ О ЕВРЕЯХ

История евреев, а также их физиологический аспект являются темами, которые еще предстоит изучить, обдуманно и тщательно проработать с арийской точки зрения. В последние годы мы видели множество книг, посвященных деталям, давайте конкретизируем: «Физическая история еврейской расы» доктора Джозайи Кларка Нотта*⁵ (Чарльстон, 1850 г.), «Le Juif» par le Chevalier Geargenot des Monceseaux»⁶ (Париж: Анри Плон, 1871 г.) и «Заметки о евреях и их стране классических писателей древности: сборник утверждений и мнений, переведенных из произведений греческих и латинских языческих авторов 500 лет до н. э.» Джона Гилла (Лондон: Longmans, 1872). Но в этих, как и в других работах, нам не хватает практического и личного знакомства с предметом, и мы не можем удивляться его отсутствию. Обычно предполагается, что в настоящий момент по лицу земли рассеяно шесть миллионов евреев. Некоторые преувеличивают их общую численность до девяти с половиной миллионов; но даже первое число, как говорит г-н Кремье, больше, чем могла бы похвастаться эта нация в любой другой период своей истории, древний или современный⁷. Во всем мире количество евреев также увеличивается с такой поразительной быстротой, как правило, допускающей немногие исключения, что в философских исследованиях начинают задаваться вопросом, не указывает ли эта огромная плодовитость евреев в сочетании с их исключительно здоровым и крепким телосложением, вездесущностью и космополитизмом, на их замечательную карьеру в грядущие времена.

Этнологу и историку, занимающемуся всеобщей историей, настоятельно предлагается изучить летописи, а также физические и интеллектуальные аспекты детей Израиля, пожалуй, самый интересный предмет, который может привлечь их внимание. Еврей, как и цыган, стоит особняком, является изолированным по характеру, если не по благословению. Традиционно, или, скорее, согласно собственному традиционному мнению, это самое старое племя на земле, оно, в то же время, обладает самой большой жизненной силой. Его несокрушимая и неукротимая жизненная энергия позволяет этой нации без родины поддерживать свою вечную национальность и испытывать кастовое чувство с силой и упорством, не имеющими себе равных в анналах патриотизма. Народы, изгнавшие евреев из Иудеи, из Империи, которые стерли царства Израиль и Иудею с карты мира, полностью исчезли. Потомки римлян-завоевателей неотличимы от остального человечества. Но через восемнадцать столетий после падения Иерусалима рассеянный еврейский народ существует изолированно, является силой в каждой европейской столице, руководит финансовыми операциями наций и правительств, и его можно найти везде, где распространилась цивилизация, и куда проникла торговля. Фактически, они сделали весь мир своим домом.

Одним из препятствий для зрелого и детального этнологического изучения евреев является трудность знакомства с народом, разбросанным по двум полушариям. Хотя раса едина, два великих фактора, кровь и климат, показали, что она далеко не неизменна ни в телосложении, ни в характере. Сравните, например, две крайности — татароликого караима Крыма и семитские черты марокканца, белокурые локоны еврея Адена и огненные локоны еврея Германии с сальными черными волосами еврея Хаундсдича. А так как телесные формы сильно различаются, то, возможно, существует и еще большее различие в психологических характеристиках: мы едва ли можем поверить, что миролюбивый и трудолюбивый голландский еврей является братом фанатичного и свирепого еврея, населяющего суровые горные районы Цфата в Святой Земле. Тем не менее, хотя эти различия составляют почти ряд подрас, есть одно существенное качество, которое скрепляет и объединяет весь Дом Израилев.

Энергия, жизненная сила и умственные способности других народов улучшаются от смешения друг с другом; чем сложнее их характер, тем больше их сила и энергия. Но из поколения в поколение евреи сохраняли, по крайней мере, в браке, чистоту своей крови. В странах, где они составляют лишь небольшой процент населения, диапазон выбора неизбежно должен быть очень ограниченным, и с самого начала своей истории еврей, как и его сводный брат араб, всегда женился или должен был жениться на своей двоюродной сестре. Известный путешественник наших дней доказал, что это может быть сделано без негативных последствий только среди несмешанных рас людей, и что чем большее количество смешанной крови, тем больше можно ожидать уродства физического и морального в потомстве. Близкородственные браки опасны в Англии и гораздо более опасны, как доказал де Хоун, в Массачусетсе.

Тем не менее, цари Персии вступали в брак со своими сестрами, а самаритянская ветвь иудеев настолько тесно связана, что двоюродные сестры почти сестры.

Физически и умственно еврейские мужчина и женщина во всех отношениях равны со своими соседями-неевреями, но в некоторых частностях превосходит их. Женщины высшего класса имеют сильное и симметричное телосложение; и хотя красота их черт не вызывает восхищения у христиан, слабость и уродство встречаются исключительно редко. Изяществом форм и обаянием манер они намного превосходят своих мужей и братьев, и действительно, это повсюду оказывается субхарактерной расовой чертой. Они нигде не отличаются целомудрием, а в некоторых местах, например в Марокко, их аморальность вошла в поговорку. Их крепкое телосложение не стареет, как у аборигенов чужих стран, которые они колонизируют и где европейцы легко вырождаются, они сохраняют молодость на десять лет дольше, чем их соперницы, они становятся матерями сразу после полового созревания и рожают детей в гораздо более позднем возрасте. Их обычаи позволяют им контролировать здоровье семьи не вредными лекарствами и опасными операциями, а простым процессом продления периода лактации, и бесплодие среди них редкость, как в те дни, когда на него смотрели как на проклятие. Едва ли найдется какая-либо часть обитаемого Земного Шара, от высокогорьев Абиссинии до низменностей Ямайки, в которой еврейский народ не мог бы акклиматизироваться с большей готовностью и быстрее, чем другие расы Европы, — это также результат крови, сравнительно свободной от того смешения, которое выявляет врожденные недостатки обоих родителей.

Евреи также обладают сравнительной невосприимчивостью к различным формам болезней, являющихся бичом других рас. Легочные и золотушные жалобы среди них редки; проказа и слоновость почти исчезли; и, несмотря на нечистоту их личности и исключительную нечистоту их жилищ, они менее подвержены поражению холерой и чумой, чем уроженцы стран, которые обычно опустошаются такими эпидемиями.

Они редко страдают от обычных последствий заражения, даже если женщины настолько развратны, что честь кажется им столь же неизвестной, как и честность мужчинам.

Физиологи задаются вопросом: как объяснить это явление? Почему продолжительность жизни у евреев больше, чем у других народов Европы? Является ли это результатом их высокой организованности или послушания церемониальному закону? Исследования тех, кто сделал эти вопросы предметом своего специального изучения, дают лишь один удовлетворительный или достаточный ответ, который можно выразить в нескольких словах: огромное превосходство их жизненной силы. И все законы, приписываемые теистическому секуляризму Моисея, были созданы с одной целью, а именно, с целью закалки расы до такой степени, которую даже Спарта не достигла. Древний еврей был более чем наполовину бедуином, и, поскольку он не был всадником, его ежегодные путешествия в Иерусалим и из Иерусалима, в основном, совершались пешком. Его диета была тщательно регламентирована, и его год был чередой постов и пиршеств, как и теперь, но не в такой степени, как прежде. Результатом стало просто уничтожение всех слабых и выживание наиболее приспособленных.

Трижды в течение года, по повелению Торы (Втор. XVI, 16), а именно: (1) в Песах, или праздник опресноков, в течение первого церковного и седьмого гражданского месяца, (2) в Пятидесятницу, или Шавуот (праздник седмиц), праздник жатвы пшеницы в третий или девятый месяц и (3) на праздник кущей, или сбора урожая в седьмой или первый месяц, древнему еврею религиозно было велено предстать перед Господом. Ему предстояло покинуть свой дом, который мог находиться на расстоянии ста пятидесяти миль, и отправиться в Иерусалим, где он вел походную жизнь, подобно своим сводным братьям в пустыне. Эта полукочевая жизнь сочеталась с квазиаскетическим состоянием, вызванным частотой и суровостью постов и строгостью, сопутствующей приготовлению к Субботе. Как говорят, после приготовления в пятницу вечером, некоторые религиозные люди даже в старости ничего не подносят к своим губам семь дней и ночей⁸. Это огорчение души, как они это называют, служит для воспитания нации равно в силе и смелости ума. Это выражение идеи жертвы собственной волей, добавим к этому варварскую и дикую природу их наказаний, среди которых побивание камнями толпой, пожалуй, наиболее классическое. И бесконечное кровопролитие в Храме, которое осуществляется как бойня мясников.

Опять же, история и традиции, вера и практика еврея всегда ставили перед его глазами абсолютное и неизмеримое превосходство его собственной касты, «особого народа, царства священников, святого народа». Это возвышение объясняет обращение еврея со своими собратьями-людьми, как с чужаками, едва достойными звания человека. «Итак, народ будет жить отдельно и не будет числиться между народами» — недружественное разделение и отчуждение между людьми одинаково вредно для благополучия евреев и неевреев. Это привело к многочисленным отвратительным преступлениям, совершенным во имя религии, — какой народ, кроме евреев, мог ликовать по поводу Иеффая, который «поступил с дочерью своей, как со своей собственностью», то есть сжег ее до смерти перед Господом? В то же время эта религия привила своим членам редкую человечность, неведомую всем другим народам древности: например, позволила трусу удалиться с поля перед боем и, как ни странно, привила самые высокие нравственные догмы. В 250 г. до н. э. Сохей, а после него фарисеи, согласно Иосифу Флавию, учили, что Богу нужно служить не ради выгоды, а из любви и благодарности, поэтому его последователь Садик запретил заглядывать в будущее, даже если Моисей пренебрегал этим учением со всей тщательностью. И в нынешнем веке в мире такое умаление эгоизма было бы высшим законом.

Все эти особенности в совокупности заставляли евреев дерзать и делать все против всех, кто не был их крови. Неизбежным результатом такой политики было то, что, в конце концов, они пришли к столкновению со всем, что их окружало, что они потерпели поражение в неравном бою с языческим Римом и ранним Христианством; что они потеряли место рождения своей нации и рассеялись далеко и широко по поверхности земли. И то, что случилось однажды, может случиться снова.

Древние греки, у которых, как и у евреев, была только одна вера и один язык, также периодически встречались единой семьей в Дельфах, центре их национальной области. Таким образом, одаренные люди без какого-либо принуждения эффективно сочетали с величием в поклонении богам закон гармонии, который должен господствовать над человеческим обществом. И греки были чувственным и радостным народом, шествовавшим под свободным небом в славных лучах поэзии, искусства и красоты, и не могли не осознать той истины, что общество, основанное на взаимной благосклонности, и означает цивилизацию, и высшая стадия развития человеческого общества — общение с миром.

* * * * *

Доктор Буден, выдающийся физиолог и писатель-медик, замечает, что евреями управляют статистические законы рождений, болезней и смертности, совершенно отличные от тех, которые управляют народами, среди которых они живут. Это суждение подтверждается свидетельством истории. В Средние века, когда нечистые столицы Европы и Азии периодически опустошались чумой, ангел смерти проходил мимо домов угнетенных и презираемых евреев, хотя по местным постановлениям они были осуждены занимать худшие кварталы городов. Рассказывая о чуме 1345 г. И.Я. фон Чуди говорит, что она нигде не нападала на евреев. Фраскатор упоминает, что они полностью избежали эпидемии тифа в 1505; их не коснулись перемежающиеся лихорадки, царившие в Риме в 1691; они не были подвержены дизентерии, столь губительной для Нимегена в 1736; и как в 1832, так и в 1849 году авторитетно утверждается, они практически избежали холеры в Лондоне, хотя в течение последнего года в городе было около тринадцати тысяч жертв⁹.

Не менее любопытны статистические данные, свидетельствующие о естественной способности еврейского народа, столь националистического по своим чувствам и столь космополитичного по своим склонностям, к акклиматизации в любом месте. Еврей и христианин эмигрируют в британскую или французскую колонию из одного и того же места рождения и в одно то же время, из-за неблагоприятного климата христианский переселенец со своей семьей, в конце концов, вымирает, а еврейский переселенец выживает и умножается. В Алжире, например, французские колонии вымерли бы в очень короткий срок, если бы не постоянный приток иммигрантов, тогда как еврей пускает глубокие корни и выбрасывает крепкие ветви.

Что касается продолжительности жизни евреев, то немецкие источники сообщают некоторые интересные подробности. Доктор В. К. де Неввиль*¹⁰ из Франкфурта после сбора и сопоставления огромного количества статистических данных продемонстрировал следующие факты:

1. Четвертая часть христианского населения умирает в среднем в возрасте 6 лет 11 месяцев.

2. Четвертая часть еврейского населения умирает в среднем в возрасте 28 лет 3 месяца.

3. Половина христианского населения умирает в среднем в возрасте 36 лет 6 месяцев.

4. Половина еврейского населения умирает в среднем в возрасте 53 года 1 месяц.

5. Три четверти христианского населения умирают в среднем в возрасте 59 лет 10 месяцев.

6. Три четверти еврейского населения умирают в среднем в возрасте 71 года.

Установлено, что в Пруссии ежегодная смертность среди евреев составляет 1,61%, а среди остального населения — 2,00%. Годовой прирост у первого составляет 1,73%, а последнего только 1,36%*¹¹. Во Франкфурте средняя продолжительность человеческой жизни составляет 36 лет 11 месяцев среди христианского населения и 48 лет 9 месяцев среди евреев.

Теперь я полностью процитирую благосклонный вердикт, обычно выносимый европейскими писателями по отношению к евреям:

«Если мы проследим историю израильской расы от разрушения Иерусалима до того времени, когда господство более просвещенного общественного мнения заставило вычеркнуть из сводов законов европейских народов варварские и жестокие законы против евреев, принятые в ту эпоху, когда свирепствовали фанатизм, жестокость и гонения, мы будем вынуждены признать, что в спасении этого народа от полного истребления было нечто чуть меньшее, чем чудо. Баснаж†¹² („Histoire des Juifs“) подсчитал, что 1 338 460 евреев погибло от огня, меча, голода и болезней во время и после осады Святого города. Впоследствии множество несчастных изгнанников стали объектами жестоких и неумолимых преследований, фанатизма и тирании в каждой стране христианского мира. В течение двух лет, предшествовавших их последнему изгнанию из Иудеи, 580 000 евреев были вырезаны римлянами, и постепенное рассеяние остальных по лицу Европы стало прелюдией к совершению над ними „христианами“ серии зверств почти непревзойденных по беспощадной дикости. Функции, которые они выполняли в средневековом обществе, в действительности, были самыми ценными; но столь сильным было невежество и столь закоренелыми были предрассудки того времени, что к концу тринадцатого века более 13 000 израильтян были изгнаны из Англии в один день; точно так же, как двести лет спустя 500 000 человек были изгнаны из Испании, 150 000 из Португалии и неопределенное количество евреев было изгнано из Франции. В течение трех столетий сменявших друг друга государи отказывали евреям в разрешении поклоняться Всемогущему Богу в пределах английского королевства; и только не раньше Протектората Кромвеля было разрешено возвести синагогу в Лондоне».

«В художественных произведениях, в драме и в повседневной жизни имя еврея стало притчей во языцех и упреком, и объяснение этому следует искать, скорее, в пагубности религиозных предрассудков, чем в действительном поведении евреев, людей, на которых обрушилось столько позора: их добродетели — их собственные, но их недостатки — плод восемнадцати веков изгнания и угнетения. При таком обращении и архангелы стали бы испорченными. В истории всего мира нет ничего, что хоть сколько-нибудь напоминало бы систематические гонения, варварскую жестокость, трусливые оскорбления, унизительную тиранию, которой подвергался еврейский народ. То, что он не деградировал до уровня африканских негров и не был полностью стерт с лица земли, является лишь еще одним доказательством удивительной жизненной силы евреев и нерушимой эластичности их национального характера¹³. Несмотря на все эти века гнета и подавления, представители этого народа встречаются не только среди королей финансов, но и среди королей и аристократов гениев. Каждый должен помнить отрывок из „Конингсби“, в котором г-н Дизраэли перечисляет прославленных евреев, занимавших или занимающих самые высокие вершины в искусстве, литературе, государственной и военной науке, — это граф Кантемир в России, сеньор Мендизель в Испании и граф Арним в Пруссии; маршалы Сульт и Массена, профессора Неандер, Региус, Беарнари и Воль; композиторы Россини, Мендельсон и Мейербер (не говоря уже об Оффенбахе); актриса Рэйчел; Паста, Гризи и Брахам — вокалисты, Спиноза — философ и Гейне — поэт; к этому списку он мог бы добавить имена некоторых из самых выдающихся ныне живущих французских и английских знаменитостей¹⁴. И хотя мы забыли Ксапола и Гондомара, Яхуду Хейли и Авиаброна, он же Соломон бен Габриэль, мало кто из нас может игнорировать имена Ротшильдов и Голдсмитов, Рикардосов, Роуэрсов и Торлони, теперь стали нарицательными в Европе».

«С другой стороны, следует признать, что во всех странах евреи должны отдавать предпочтение грязным занятиям и следовать им с рвением и упорством, достойными занятий более благородными и возвышенными делами, к которым они должны быть допущены». Уильям Эббот с искренностью и серьезностью, но достаточно узколобо, выдвинул это заявление однажды в Палате общин, против сопротивления предложению избавить всех лиц, исповедующих иудейскую религию в Англии, от гражданской неправоспособности, в которой они тогда находились. Это была его реакция на речь Макколея, столь же красноречивую, сколь и неотразимую по логике.

«„Так, сэр, — сказал он, — во все времена рассуждали фанатики. Они всегда оправдывают преследования пороками, порожденными преследованием. Англия была для евреев менее чем половиной страны, и мы поносим их за то, что они не испытывают к Англии больше половины патриотизма. Мы относимся к ним как к рабам и удивляемся, что они не считают нас братьями. Мы гоним их к низким занятиям, а потом упрекаем их в том, что они не берутся за почетные профессии. Мы долго запрещали им владеть землей и жалуемся, что они занимаются, главным образом, торговлей. Мы отгораживаем их от всех путей честолюбия, а затем… мы презираем их за то, что они прибегают к алчности. В течение многих веков мы во всех наших отношениях с ними злоупотребляли нашим огромным превосходством в силе, и затем мы испытывали к ним отвращение, потому что они прибегали к той хитрости, которая является естественной и универсальной защитой слабых от насилия сильных. Но всегда ли они интересовались только гонкой по обмену денег, получению денег и накоплению денег? Никто лучше моего уважаемого друга, члена Оксфордского университета, не знает, что в их национальном характере нет ничего, что мешало бы им выполнять высокие гражданские обязанности. Он знает, что в младенчестве цивилизации, когда наш остров был таким же диким, как Новая Гвинея, когда письменность и искусства были еще неизвестны Афинам, когда едва ли стояла соломенная хижина на том месте, которое впоследствии стало Римом, этот презренный народ имел свои огороженные поселения и кедровые дворцы, свой великолепный Храм, свои флотилии торговых кораблей, свои духовные школы, своих великих государственных деятелей и солдат, своих естествоиспытателей, своих историков и поэтов. Какая нация когда-либо более мужественно боролась с превосходящими силами противника за свою независимость и религию? И если в течение многих столетий угнетенные потомки воинов и мудрецов выродились из достоинства своих отцов, если, лишенные благ закона и скованные игом рабства, они подхватили некоторые из пороков преступников и рабов, будем ли мы считать это укором для них? Не будем ли мы считать это делом стыда и раскаяния перед самими собой? Отдадим им должное. Давайте откроем для них любую карьеру, в которой могут проявиться способности и энергия. Пока мы не сделали этого, давайте не будем утверждать, что среди соотечественников Исайи нет гения, а среди потомков Маккавеев нет героизма“».

Мы «сделали это», и результаты свели на нет всю эту прекрасно сбалансированную риторику. А на следующих страницах можно предположить, что у наших европейских предков были и другие причины для изгнания евреев, помимо простого «фанатизма» и «жестокости», столь не по-философски приписываемых им лордом Макколеем.

ГЛАВА II. МНЕНИЕ О ЕВРЕЯХ В АНГЛИИ

Все те европейцы, англичане, которые хвастаются тем, что являются верными друзьями народа, «разбросанного и убогого», и чье самоуверенное невежество и неразборчивое человеколюбие дарованы им наравне с африканским негром, меньше всего знают об обычаях и привычках своих протеже, и особенно евреев в зарубежных странах. Пренебрежение вещами, близкими нам, должно быть причиной того, почему мы так мало знаем о внутренней жизни еврейства, есть, однако, и другие сопутствующие причины.

В нашей родной земле еврей живет защищенным и почитаемым, как один из нас. Мы навещаем его, обедаем с ним и видим его в любое время и в любом месте, за исключением разве что воскресной службы. Мы могли бы наслаждаться его обществом, если бы не определенная грубость манер и особенно оскорбительная фамильярность, которая кажется еврею почти свойственной. Мы восхищаемся его талантами и поражаемся приспособляемости и универсальности его гения. Мы восхищаемся его терпением, его стойкостью и отвагой, его военной доблестью и его успешной карьерой на всех должностях и во всех профессиях — государственного деятеля и старшего диспутанта, поэта и литератора, юриста, хирурга и врача, капиталиста, финансиста и торговца, философа и инженера, по сути, во всех профессиях, которые может иметь человек. Когда мы сравниваем семитского премьера с его англо-саксонским соперником, то здесь во многом выигрывает шаблон: шутя над «азиатской тайной», мы не можем не чувствовать, что в азиатском есть что-то, чего мы не ожидаем, что ускользает от нашего понимания, что выходит за пределы нас.

Те, кто знаком с летописями старых семей в Англии, знают, до какой степени они были смешаны с еврейской кровью, даже с тех дней, когда религиозные предрассудки ошибочно считались самыми пагубными. Действительно, в последние века наша нация никогда не гордилась, как португальцы и вообще иберийцы, сохранением своей крови «чистой и свободной от примеси евреев и язычников». Метизация постоянно проявляется как во внешней форме, так и в ментальном качестве. Кое-где старый деревенский дом производит отпрысков, которые, по всей видимости, более еврейские, чем сами евреи. Своеобразной чертой их крови является крайняя склонность к показухе, к краскам, к великолепию, к блеску в целом. Богатый еврей должен демонстрировать свое богатство; подобно парсу, он производит и тратит, в то время как его соперники, греки и армяне, производят и копят. В некоторых континентальных городах, где евреи теперь безраздельно властвуют, они делает общество невыносимым для христианина. Господа Г. Мьюир Маккензи и О. П. Ирби, «Турки, греки и славяне» (Лондон: Bell & Daldy, 1867), рассказывают, как в Салониках¹⁵ французский консул маркиз де… не мог присоединиться ни к одному из праздников. Обеденный стол не уважали, если он не блестел золотыми и серебряными тарелками, позаимствованными и одолженными для этого случая. Его жена не могла появляться без нового платья по каждому поводу, а потому оставалась дома. Новый туалет из Парижа два раза в неделю не только служил женскому удовольствию обладательницы и чувственным удовольствиям зрителей, но и показывал, что дом богат и что у фирмы есть лишние деньги, которые можно выбросить. На самом деле это реклама самого изысканного описания. Дамы, собирающиеся в компании по три-четыре человека за тем, что наши бабушки называли «чашкой чая», должны предстать в декольте и в бриллиантах. Ривьера должна обезобразить прекрасную шею и грудь невесты. В театре больше всего ценятся те ложи, где свет сильнее всего падает на драгоценные камни и где дорогие фактуры, драгоценности и богатые кружева выделяются с наибольшей выгодой. И за этим великолепием зрелища скрывается хитрость высокого порядка. Великолепные ливреи используются раз в неделю в «день» мадам; в другое время лакеи en desshabille¹⁶, Дорогие лошади из экипажа работают до полудня в телегах и ломовых повозках, перевозя irritamenta malorum¹⁷, чтобы содержать экипаж после полудня. И так во всем. Еврейская раса настолько замечательна в своих характеристиках, что всегда была предметом чрезмерной похвалы или неоправданного порицания, подобно тем людям, в отношении которых общество не может быть нейтральным; и в последние годы перемены в общественном мнении, которые обычно развиваются медленно, стали до смешного резкими.

Еврей популярной английской литературы — это уже не Мошеш, негодяй, который верит в единого Бога и в Шент-пер-Шент как в свою прибыль, чьи глаза, в отличие от глаз Банко, полны «спекуляций». Феджин молодого Диккенса всего лишь четверть века назад стал теперь «благородным евреем Риа» старого Диккенса, существом, отличающимся покорностью и тихим достоинством, живым упреком христианскому язычеству, которое живет вокруг него. Одна очаровательная писательница рассказывает нам, что все великие актрисы мира — еврейки. «Танкред или Новый крестовый поход», не говоря уже о чем-то более низком, учит нас восхищаться и любить современные «Розы Шарона», те изысканные видения, которыми зачитываются на покое слуги, с серебряными лампами, рассказывающими об истории, философии и богословии с теплотой женского энтузиазма, умеренной чистой верой епископа Англиканской Церкви, ученостью немецкого профессора и грацией мадам Рекамье. Фактически, Мириам стала излюбленной героиней писателей и читателей романов, и трижды счастлив очаровательный молодой христианин, который, подобно «мальчику из Норкотта», несмотря на свои многочисленные христианские недостатки, может завоевать ее руку и сердце.

О средних и низших классах евреев англичанин только и слышал, что они трудолюбивы, воздержаны и относительно чистоплотны в общении; благопристойные, гостеприимные и настолько строгие в соблюдении субботы, насколько могут желать самые строгие субботники, — может быть, если бы он знал все, он не желал бы так многого. Ему говорят, что они удивительно милосердны в своих отношениях с единоверцами, всегда, при условии, что какая-то лепта религиозного различия не вырастает до размеров горы. Газеты сообщают ему, как щедро и разумно они раздают милостыню, как превосходны их меры по содержанию своих бедняков, которые никогда не подвергаются ужасам прихода и богадельни, и которых содержат их единоверцы, хотя их число в Лондоне не менее 16,50%, из общего числа, превышающего тридцать тысяч душ¹⁸. И он везде читал об их благотворительности, общественной, частной и общинной, больницах и богадельнях; детских домах, благотворительных учреждениях; домах пенсионеров и вдов, дружеских сообществах, пособиях на хлеб, уголь и одежду, родильных домах и приютах для младенцев, погребальных обществах, мужских и женских, договоренностях о предоставлении отцов и матерей в Боге, находящихся в ведении благотворительных обществ, советов, учреждений, комитетов и консисторий. Как и их благотворительность, их система образования может быть разделена на три части: школы, государственные и частные, раввинские и богословские учреждения и литературные и научные ассоциации.

Он — обычный англичанин — может смутно сознавать, что еврей — единственное большое исключение из общего проклятия, наложенного на сыновей Адама, и что он один ест хлеб не в поте своего лица, а в поте лица своего соседа, как немецкая кукушка, которая не создает колонии, а обосновывается в колониях других аборигенов.

Возможно, ему сказали, что еврей отвергает честный труд крестьянина и поденщика; что в новом еврействе Хаундсдитч и Петтикот-лейн, в Марэ, в гетто, на Юден-штрассе и в Харат-эль-Яхуд (еврейские кварталы) мусульманских городов его единственным занятием является грязная нажива quocumque modo rem¹⁹, особенно кредитованием и ростовщичеством, которые не могут применяться в отношении собрата-еврея, но которые с чистейшей совестью применяются к разорению нееврея. Он слышал, что там, где саксонцы и кельты работают киркой и промывают золотой песок, еврейские маклеры и торговцы скупают их доходы и богатеют там, где рабочие голодают среди золота. Он видит, что «избранный народ» будет кишеть по всему миру от Калифорнии до Австралии, куда бы жадность к наживе ни побуждала евреев путешествовать. «На мой взгляд, — говорит популярный писатель, — в этой жизни мало вещей столь восхитительных и чудесных, как „хапанье“, как это вульгарно называется, еврейской расы. Ибо кто из нас, способен бесконечно извиваясь, пыхтя, трудясь, борясь и цепляясь, так сказать, бровями за возможность, стремится выйти из мрака и подняться на самый верх лестницы, как, кажется, по крайней мере, пять сотен белых арабов, чтобы достичь желаемой высоты, да и кому удается избежать головокружения и падения. Большинство евреев, по-видимому, поднимаются, и случаи, когда некоторые доходят, как говорится, до „полного зла“, кажутся столь же редкими. Как часто ваш успешный Назарянин терпит неудачу! В тот момент, когда вы думаете, что он Повелитель Всего, он Господин Ничего.…Евреи, похоже, сохраняют то, что получили; и, что еще лучше, получают больше, да еще и сохраняют. Мне кажется, им не так уж дано испытывать муки совести, я не могу представить себе сумасшедшего еврея. Это должно быть что-то ужасное. В целом, глядя на огромное количество христиан, которых я знал, которые от великолепия впали в нищету, и на огромное количество евреев, которых я видел, евреи продвигались вперед не из-за лжи: еврей никогда не просит милостыню, кроме как у кого-либо из своего племени, и тогда я полагаю, что эта сделка больше похожа на дружеский заем, который нужно вернуть с процентами, когда наступят светлые дни, но при крайней нужде в богатстве и положении, я склоняюсь к мнению, неевреи имеют природную склонность тонуть — смотри, каким тяжелым я могу быть, а избранный народ имеет столь же естественную склонность к плавучести. Этот молодой человек со знаменем в балладе господина Лонгфелло был, будьте уверены, израильтянином из израильтян; только я думаю, что поэт ошибся, как и все поэты, в своей кульминации. Молодой человек не замерз насмерть. Он нажил огромное состояние на вершине Монблана, продавая за пенни мороженое „Эксельсиор“».

Секрет этого «хапанья» известен каждому эксперту. Еврейский мальчик начинает с первых дней своих с того, что меняет несколько суверенов, и следует путем наживы, пока не откроется гроб, чтобы принять его. Он совершенно целеустремлен в этом вопросе; у него есть только одна идея, и поэтому он должен преуспеть. Кто не помнит ответ еврейского капиталиста христианскому государственному деятелю, который достаточно дерзко посоветовал ему учить своих детей чему-то помимо торговли? «Мое первое желание, — ответил еврей, — чтобы мои мальчики стали хорошими деловыми людьми; кроме этого — ничего!»

Средний англичанин не может не заметить вместе с Коббетом и вопреки лорду Макколею, что призвания, которые особенно предпочитают низшие слои евреев, — это те, которые другие люди считают низкими или бесчестными, такие как деморализующие ростовщичество, скупка краденого, скупка старой одежды, содержание игорных домов и букмекерских контор, торговля литературой, рассчитанной на развращение умов молодежи; совмещая, как это недавно делал один человек, впоследствии отправленный в Ньюгейт, ремесло косметического художника с профессией сводника и снабжая агапемонов всего мира²⁰, иногда они бывают крутыми жокеями или жесткими борцами за призовые места. Ему известны их невероятные уловки, их безмерная и ненормальная способность лгать — «пустяковый язык», как они живописно называют это, — и их тонкое искусство добиваться своей цели окольными путями. Он не может не заметить их физической трусости, но он помнит, что офицеры-евреи, которых когда-то было так много во французской армии, были столь же храбры, как и их христианские собратья, и опять-таки он признает тот факт, что ложь и трусость еще долго остаются следствием угнетения. Он усмехается их сильной любви к публичным развлечениям и их чрезмерной любви к показухе, проявляемой в безвкусных нарядах и узорчатом золоте.

Зная это, однако, он полагает, что знает самое худшее. Он мало слышал о чрезмерном оптимизме еврея, πάντα καλά λίαν²¹, столь резко настроенного против Христианства, «религии печали». Он ничего не знает о необъятных страстях и задиристости, ретивости и злобном упорстве, проявляемым против всех, кто не соответствует каким-либо мелочами их устного закона. Он не хочет видеть их самонадеянную, ограниченную кастовую гордыню, которая делает евреев «предназначенными Богом быть царством священников и святым народом», как даже сейчас повторяет один из их собственного народа, рабби Ашер (вдохновитель юношества)²². Он не может осознать тот факт, что свирепость и ужасная разрушительность, которые характеризуют еврея и его литературу со времен пророков и до талмудистов, присутствуют в его цивилизованном соседе, которого он считает одним из лучших людей, правда, это спящий лев, но готовый проснуться при первом же удобном случае. И ему неведома любовь восточных евреев к мистике и символизму, их различные ужасные и отвратительные суеверия и их приверженность к магическим чарам и оккультным искусствам, которые ведут к различным мерзостям.

Это невежество вызывает слабые вспышки сетований на то, что евреи «все еще цепляются с упрямой настойчивостью за безнадежную надежду». Поэтому мы читаем на страницах книги современного путешественника Дж. Мак-Грегора, «Роб Рой на Иордане», с. 274, (London: Murray, 1869): «Здесь я слышал ныне, как и около двадцати лет назад, как мужчины в Палестине оскорбляли своих собратьев словом „еврей“, как самым низким из всех возможных ругательств. Когда мы вспоминаем, что евреи на этой своей земле когда-то были избранным народом мира, что теперь по всей земле среди самых богатых, самых смелых, самых умных, самых красивых, лучших в музыке и песнях, в поэзии и живописи, в искусстве, науке и литературе, в образовании, филантропии, государственной мудрости, войне, торговле, и финансах, во всех сферах жизни есть евреи, мы можем вспомнить слова пророчества, которое давным-давно предсказывало нам, что имя еврея будет „притчей и поношением“ даже в собственной земле евреев». Правда, что даже в португальских колониях, где евреи относительно неизвестны, имя это неприятнее, чем в Иерусалиме, Багдаде и Дамаске, между тем как «иудеар», роль еврея в игре, означает существо, способное на любую подлость. Долго ли будут оправдываться пророчества? В прибрежных городах Марокко достаточно нескольких лет, чтобы еврей поднялся с низшего положения до равенства и даже превосходства над своим двоюродным братом-мусульманином. Еврей может вскоре сделать нееврея «притчей и поношением».

Но английский мир никогда не слышит того факта, что еврей Африки, Аравии, Курдистана, Персии и Западной Азии, в целом, остается евреем «хитрым и свирепым», каким он и был в тринадцатом и четырнадцатом веках в Европе, что он еврей «Талмуда», Шамая и рабби Шаломона Иарчи, а не Пятикнижия, Гиллеля и Гамалиэля, что он сочувствует не тем стойким старым консерваторам и рационалистам, саддукеям, ныне ушедшим навеки, не Ездре и священникам, левитам и нефинеям — людям Великой синагоги, не аскетам-ессеям, прообразам христианского монашества, но он с фарисеями, сепаратистами и пуританами своей веры, с военачальниками, фанатиками, зелотами, сикариями, меченосцами и разбойниками Иоанна Гискальского, Елеазара, сына Анании, и теми, кто учинил все гражданские ужасы нашего первого века. Какое-либо далекое или полное приключений путешествие сэра Мозеса Монтефиоре²³ или других филантропов, должным образом описанное с полными и частичными комментариями в газетах Европы, открывает ленивому пониманию утонченного человека, что евреи во многих частях полуцивилизованного мира все еще являются объектом подозрения, страха и отвращения. Гонения, ограбления или погромы евреев он объясняет удовольствием грабежа, варварской нетерпимости и жестокого фанатизма грубых и кровожадных народов, которые все еще смотрят на настоящее глазами прошлого и, воспользовались возможностью насытить свою жажду наживы или совершить застарелую месть за то, что более восемнадцати столетий назад некий известный непопулярный первосвященник, на которого народ впоследствии восстал и убил его, по политическим мотивам распял нашего Господа», или потому что в 629 году²⁴ от Р.Х. героическая еврейка из Хайбара²⁵ отравила баранью лопатку, чтобы с помощью решающего испытания выяснить, был ли Мухаммед пророком Аллаха или просто шейхом арабских грабителей, достойным соратником лжеца Мусаиламы.

Мы не тратим время на размышления или выяснение того, не являются ли гонения, ограбления или погромы евреев прямым следствием какого-то невыносимого зла, какого-то ужасного подозрения, которое постепенно приняло форму уверенности и требует высшего суда, меча; мы не считаем, что причина, которая издревле привязывала еврея к гетто и к определенным кварталам во всех больших континентальных городах, проистекала не только из его естественного предпочтения общества своих единоверцев, но также и из того факта, что его христианские соседи сочли целесообразным таким образом позаботиться о своей безопасности и безопасности своих семей. Об исчезновении детей говорили в Риме и во всех столицах Италии даже в начале нынешнего века, когда конституционный строй и новая полиция были неизвестны, и говорили так же свободно и часто, как в Салониках, Смирне и во всех городах Леванта в течение благодатного 1873 года.

Опять же, мы вряд ли задумываемся о том, что, поскольку нетерпимость порождает нетерпимость, а обида порождает обиду, растоптанная и деградировавшая раса когда-нибудь ополчится, когда сможет, на угнетателя, и что месть слабого, раболепного и трусливого будет еще вернее, безжалостней и ужаснее, потому что он имеет длинный счет оскорблений и травм. В провинциальных городах современной Персии, как и в Турции, считается, что евреи убивают детей. Мальчик-мусульманин, встретив на улице еврея, будет выщипывать его седую бороду, дразнить его Bú-e-Shimít — неприятным запахом, который, как предполагается, везде характеризует эту расу, наступать ему на пальцы ног и плевать на его еврейский габардин. В Турции до сих пор есть места, где его изгоняют с базара палками и камнями; в других местах на него обрушиваются всевозможные оскорбления, включая «Аль Яхуд Мусаирадж»²⁶ — еврей пахнет лампой — намекая на кулинарное использование им сезамового масла. Еврей, проходивший через площадь Гроба Господня в Иерусалиме, непременно был бы подвергнут нападению толпы во всех случаях, а во время определенных праздников он был бы растерзан; и список опасностей и оскорблений, которым он подвергается как от мусульман, так и от христиан, можно было бы продолжать до бесконечности.

Можем ли мы тогда задаться вопросом, что, если преследователь, мужчина или мальчик, пропадет, может ли представится случай такого заманчивого наказания за их варварский фанатизм?

И разве это предположение не объясняет арабскую пословицу: «Ужинай с евреями, а спи у христиан», и тот факт, что каждая мать с самого раннего детства учит своего мальчика избегать еврейского квартала, связывая его всевозможными клятвами? Наконец, разве удивительно, что среди невежественной и суеверной расы изгоев такие случайные действия и вспышки мести, обычные и простые, могут по человеческой извращенности с течением времени превратиться в полурелигиозный обряд и быть оправдываемы из-за людей, чьи преследования привели их в бешенство, как протест и напоминание перед престолом Всевышнего против оскорблений и обид, нанесенных неевреями детям Авраама?

Шекспир, возможно, не срисовал Шейлока с реального персонажа, но его гений воплотил в наиболее реалистичной форме еврейскую мстительность и причины, которые ее питали. Как много городов мира, где он мог бы услышать эти слова: «Разве у еврея нет глаз? Разве у еврея нет рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей, страстей? Разве не та же самая пища насыщает его, разве не то же самое оружие ранит его, разве он не подвержен тем же болезням, разве не те же лекарства исцеляют его, разве не согревают и не студят его те же лето и зима, как и христианина? Если нас уколоть — разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать — разве мы не засмеемся? Если нас отравить — разве мы не умрем? И если вы обидите нас, неужели мы не отомстим?»

Более того, в ходе нашего чтения мы, англичане, не встречаем ничего, что указывало бы на существование жестоких убийств и подобных ужасов в какой-либо ветви еврейской расы. Популярные книги, такие как «Британский еврей» (преп. Джон Миллс. Лондон: Hurlston & Stoneman, 1854), например, в основном написаны в извиняющемся тоне; они защитники и миссионеры, а не дескрипторы. Они перечисляют обязанности и церемонии «строгих, просвещенных израильтян», которые составляют большинство среди тридцати пяти — сорока тысяч колонистов Британских островов, измененных и преобразованных цивилизацией, их окружающей. Они старательно избегают той части темы, которая была бы наиболее интересна для этнолога, а именно, различных неправильных, противоестественных обычаев народа, потому что они не хотели бы «загромождать свои страницы суевериями невежд»; и они, вероятно, не определили для себя те темные оттенки, которые религиозное учение последующих веков распространило на иудейское сознание, и которые сохранились даже среди наиболее развитых современных общин. Известная книга доктора Александра Маккола «Старые пути» или «Сравнение принципов и доктрин современного Иудаизма с религией Моисея и пророков» (Лондон: Хаббард и сын, 1854 г.), которая была переведена почти на все европейские языки, раскрывает лишь немногое, хотя и претендует на раскрытие многого. Она написана в чисто апологетическом духе; и так как она нападает на «Талмуд», но щадит еврея, который, однако, систематически уничтожает каждую копию, она потеряла для обычного читателя все свое значение.

Знаменитая статья о «Талмуде», впервые опубликованная в «Квартальном обозрении» (октябрь 1867 года) и впоследствии принадлежавшая покойному г-ну Эмануэлю Дойчу, который сначала отрицал свое авторство, сильно удивила британских poco-curanti²⁷. Это был триумф особого свойства. Она старательно игнорировала тот факт, что талмудисты, процветавшие в третьем и шестом веках нашей эры, очевидно, обращались к писаниям «Галилейской школы»²⁸ (особенно к Новому Завету), как к апокрифическим, так и к каноническим. Она искусно открыла восторженному взору невежества благородный сад векового опыта, прекрасный партер расового и социального благочестия и доброжелательности, рай религиозной мудрости, нескольких пересаженных побегов из которого было бы достаточно, чтобы обогатить и украсить дикую пустыню труднопроходимых и запущенных полей. Она с одинаковым мастерством скрывала впадины и водостоки, отмели и трясины, повсюду лежащие под прекрасной цветущей поверхностью; и это отвлекло внимание от темных углов, заросших ядовитыми сорняками и деревьями, приносящими смертельные плоды. Такое искусство манипулирования с легкостью извлекло бы Нагорную проповедь со страниц эротических поэтов «Востока», возможно, самых материалистичных и самых развращенных из всех, которых породила мировая литература.

Что же может тогда средний англичанин, проинформированный таким образом, знать о евреях в своей стране, в своем доме? Как много он может знать о евреях за границей, особенно в Азии, Африке и даже в Европе? Как он может понять причину того, почему слово «еврей» до сих пор является ругательством и упреком? Или почему щепетильный британский чиновник — покойный консул Брант C.B., исторический консул Эрзерума, который возродил торговлю древнего Трапезунда, который никогда не позволял себе использовать ненормативную лексику, применял к христианам и мусульманам слово «еврей», как самое сильное оскорбление, которое может быть произнесено в адрес человека?

Следующая статья появилась в «Субботнем обозрении»²⁹ как комментарий к «недавней вспышке румынского фанатизма против евреев в Измаиле», которая объясняет и изоляцию, и большой материальный успех детей Израиля во всем мире. Я цитирую ее in extenso³⁰, поскольку она показывает общее мнение образованных англичан, а также нереальность и поверхностность взгляда на мир через очки британского происхождения:

«Нет никакой реальной разницы между румынскими евреями и евреями Галиции или Богемии; и они, в свою очередь, не могут быть отделены от евреев Германии, Франции или Англии. Грязные, жирные ростовщики Румынии — скромные братья финансистов Лондона и Франкфурта, и то, что евреи являются большой силой в Европе, неоспоримо. В чем, можно спросить, секрет их силы? В их религии, способности делать деньги и внутреннем союзе. Церемониальная и, следовательно, религия для избранных, религия, которая связывает своих членов обрядами, которые кажутся чуждыми остальному миру, имеет сильную власть над теми, кто находится внутри стада. Они подобны обитателям осажденного форта, отрезанным от остального человечества и обязанным защищать себя и помогать друг другу. Но религии недостаточно, чтобы возвысить народ. Евреи и парсы знамениты не только тем, что обрезают своих сыновей или зажигают костры на крышах своих домов, но и тем, что зарабатывают деньги. Имеющиеся у них деньги дают им влияние; но это делают не только сами деньги; именно качества, необходимые для зарабатывания денег, поднимают их — терпение, здравый смысл, способность держаться, когда другие напуганы, смелость нанести удар, когда риск ужасает. И евреи не только религиозны и богаты; они связаны друг с другом тесными узами. Внутренний мир Иудаизма — это мир демократии. Миллионер никогда не мечтает презирать или не помогать своему беднейшему и самому униженному брату. Доброта евреев к евреям неизменна, спонтанна и непринужденна. Самый захудалый покупатель шляп или продавец апельсинов в Хаундсдиче так же уверен в том, что у него есть средства для празднования священного праздника Песах, как если бы он жил в особняке на Пикадилли. В глазах евреев даже самые деградировавшие из них не кажутся такими деградировавшими, как в глазах внешнего мира. Самые бедные, возможно, имеют имущество, которое спасает их в глазах их собратьев; и многие из самых низких, самых сальных и самых непривлекательных евреев, которые ходят по улицам в поисках старой одежды или кожи, известны своим единоверцам тем, что способны повторять наизусть отрывки из священных текстов по часам. Ко всем этим непреходящим причинам еврейского превосходства следует, однако, добавить еще одну, которая только успела проявиться с тех пор, как угас крайний фанатизм, и с тех пор, как в Западной Европе к евреям относились сначала с пренебрежительной терпимостью, затем с холодным уважением и, наконец, когда они стали очень и очень богаты, с холопским обожанием».

«Эти люди — такие обособленные, такие сильно национальные, так тесно связанные друг с другом — продемонстрировали самую поразительную способность отождествлять себя с несколькими странами, в которых они вложили свое состояние. Английский еврей — это англичанин, он восхищается английскими привычками и английским образованием, становится превосходным судьей, в совершенстве играет роль сквайра и даже осторожно пользуется властью, которую со своей неисчерпаемой странностью предоставляет ему английский закон, в то время как он отказывает в ней членам крупнейшей христианской секты и дарит должностным лицам такие средства к существованию, чтобы доставить удовольствие самым привередливым епископам. Французские евреи были верными друзьями Франции во время войны, они стали добровольцами при защите Парижа и открывали свои кошельки для национальных нужд, а свои дома — для страдающих французов. Немецкие евреи, в свою очередь, были такими же крепкими немцами; и на войне, как и в мирное время, они всегда готовы были показать себя как немцами, так и евреями. Именно сочетание качеств обеих наций возносит теперь передовых немецких евреев на их высокое место в мире богатства. В этом мире быть немцем, значит, быть торговцем, с которым очень трудно соперничать, быть евреем, значит, быть дельцом, которого невозможно победить; но быть немецким евреем, значит быть князем и капитаном среди народа».

«Таким образом, евреи сумели преодолеть большую часть антипатии, которая естественна к людям чужой расы и чужой религии. Английский еврей не стоит в стороне от Англии и англичан. Но невозможно, чтобы между евреем и христианином не было какого-либо социального барьера. Они не могут вступать в смешанные браки, кроме как по особым политическим или другим веским причинам, и это неизбежно охлаждает доброту и близость семейных отношений, когда все молодые люди знают, что дружба никогда не может перерасти во что-то иное. Чтобы преодолеть это препятствие, многие богатые евреи решили отречься от своей религии и приобщить свои семьи к христианскому общению. Но наиболее благородные и энергичные из них уклоняются от этого, принимают то положение, в котором они родились, и даже гордятся им. К счастью для г-на Дизраэли и для Англии, добрый друг определил его религию еще до того, как он стал достаточно взрослым, чтобы судить об этом самостоятельно, и в более зрелые годы он смог добросовестно принять то, что он называет доктринами Галилейской школы. Если их не соблазняют на принятие Христианства их социальные устремления, евреи непоколебимы, евреи по большей части не реагируют ни на гонения, ни на аргументы; и хотя есть некоторые обращения, которые можно приписать христианским доводам или христианскому золоту, они, вероятно, уравновешиваются переходом в иудаизм женщин-христианок, выходящих замуж за евреев. Поэтому евреи ведут и должны вести в целом внутрисемейную жизнь, отмеченную замкнутостью и изолированностью. Но потери, которые им приходится терпеть, не лишены компенсирующих преимуществ. Их семейная жизнь благодаря уединению стала теплой и достойной³¹. В очень немногих семьях есть столько заботы, внимания, родительской и братской привязанности, откровенности, уважения к возрасту и заботы о младших, как в еврейских семьях. Женщины тоже были на высоте, а не унижены, будучи брошенными на себя и на свои семьи из-за их сферы мыслей и действий. Они почти всегда хорошо обучены бизнесу и способны принять участие в крупных делах; ибо у их расы был обычай считать жену помощницей — соучастником в каждой сделке, которая устанавливает положение или повышает комфорт семьи. Досуг, активность ума и желание передавать эстафету обучения от женщин одного поколения к женщинам другого, вдохновляют евреек рвением к образованию, любовью к утонченности и симпатией к искусству. Семьи наилучшего типа, конечно, должны быть приняты за стандарт, когда спрашивают, каковы характеристики расы в ее лучшем виде; но европейская семейная жизнь мало чем может сравниться с семейной жизнью евреев высшего типа. Их изоляция, опять же, делает большинство мужчин либеральными и свободными от сословных предрассудков, так же, как и их связь с их рассеянными собратьями освобождает их от давления замкнутости. Но, как отмечает мистер Брайт, религиозный фанатизм медленно исчезает, и даже в образованном английском обществе найдется немного христиан, которые не считают себя вправе подходить к еврею с чувством тайного превосходства. Если еврей любит показуху или навязчиво демонстрирует свое богатство, если его женщины увешаны драгоценностями, если он говорит на жаргоне спортивного мира, чтобы показать, какое он прекрасное создание, общество имеет такое же право спустить его на землю, как и любого христианина, подобного ему. Но филантропам, которые пригласили мистера Брайта посетить их собрание, может быть полезно исследовать свои собственные сердца и спросить себя, свободны ли они от того чувства, что лучший еврей никогда не сравнится с худшим христианином, которое лежит в основе румынских беспорядков³², и которое, конечно же, совершенно не соответствует догматам и учению Галилейской школы».

ГЛАВА III. ЕВРЕИ СВЯТОЙ ЗЕМЛИ И ИХ СУДЬБА

Имея дело с евреями Святой Земли, следует помнить, что есть две великие ветви еврейской расы — это сефарды и ашкеназы. Они обе одинаково ортодоксальны и могут вступать в смешанные браки, когда захотят. Целесообразно сначала сказать несколько слов об этих великих ветвях.

«Сефарад», произносимое на Востоке сафард, — это слово, встречающееся в Ветхом Завете только один раз («переселенные из Иерусалима, находящиеся в Сефараде, получат во владение города южные», Авдий, 1:20), подвергалось различным толкованиям. Достаточно сказать, что большинство евреев, следуя таргуму Ионафана и Пешито, или сирийской версии Библии, отождествляют его с Иберией, современной Испанией и Португалией. Сефарды заявляют о своем происхождении от царского племени Иуды, которое, как и дети Вениамина, рассеялось последним. В нем обычные три порядка:

(1) Коэн (по-арабски Кахин), священник или левит дома Аарона — многочисленное сословие, как показывают коэны Англии. Хотя он родился священнослужителем, теперь, когда обряд рукоположения исчез, он может заниматься чисто мирскими делами. Всякий раз, когда еврей забивает животное, коэн требует язык, одну сторону передней части головы и одно плечо³³. Так, во дни Иосифа Флавия («Иудейские древности», IV. IV. 4) священник брал пасть, щеку (или грудь) и правое плечо жертвы, убитой для праздника.

(2) Левит или потомок Левия, но не через дом Аарона; подобно Коэну, которому он должен платить десятину своей десятины, он должен доказать свою родословную, которая часто бывает сомнительной, и он известен тем, что ставит имя Леви после своего собственного и перед именем своего места рождения, т. е. Симеон Леви Салоникли.

(3) «Обрезание» или Аммон Израильтянин.

После окончательного разрушения Храма не осталось языческих прозелитов Завета, то есть обрезанных пришельцев, допущенных ко всем привилегиям детей Авраама; нет и прозелитов у ворот, необрезанных поклонников Яхве, соблюдающих нравственный закон. Гер, или пришелец, может быть принят при определенных обстоятельствах путем очищения и обрезания, которые последнему, в отличие от закона Мухаммеда, абсолютно необходимы. Однако, Иудаизм, подобно Индуизму и Гебризму³⁴, по существу, является одним из древних унаследованных верований; никогда не было, нет и никогда не будет системы прозелитизма. Что касается колен, то повсюду известны Иуда и Левий. Говорится о Вениамине, Ефреме и половине Манассии, и предание утверждает, что Асир живет в Абиссинии и имеет караимские особенности. Наконец, многие евреи не верят, что десять колен когда-либо были потеряны. Говорят, что во время Великого плена, когда вера почти угасла, они смешались до такой степени, что уже нельзя было потом их разделить.

Сефарды, или южные евреи, в основном, являются потомками испанского и португальского происхождения; по всему Леванту и на побережье Северной Африки они говорят на испанском, читают и пишут на нем на своем собственном наречии. Жители внутренних районов Марокко используют арабский язык. Одежда восточная, а на Святой Земле до сих пор носят черный тюрбан, установленный законами Эль Хакима о роскоши (около 1000 г. н.э.). Внешне они несколько более привлекательны, чем ашкеназы, которые превосходят их численностью в Сирии и Палестине и постепенно вытесняют их. Официально они сохраняют свое положение; Хахам Баши, или главный доктор, — единственный еврейский чиновник, признанный турецким правительством и представляющий общину в Меджлисе или городском совете. Во всех делах, которые представляют в судах, ашкеназов должен поддерживать Хахам Баши, в то время как доктора слушают и решают все дела, касающиеся внутренних дел общины. Многие из сефардов являются владельцами магазинов, торгующих, в основном, вещами и скобяными изделиями. Между ними и ашкеназами есть много незначительных различий, таких, как содержание и организация их ритуалов, порядок их собраний, способ чтения службы, их музыка и даже их скорописная форма квадратного еврейского символа. Маграби, или западные евреи, проживающие, главным образом, в Северо-Западной Африке, в других местах причисляются к сефардам; однако в Иерусалиме они считаются отдельной сектой и имеют своего главного доктора.

Таким образом, сефарды — это южане, в отличие от северных евреев или ашкеназов. Они получили свое имя от Ашкеназа, сына Гомера и внука Иафета (Бытие, 10:3); они, как предполагается, заселили в этнологической последовательности Армению (Иер., 2: 27), Польшу, Германию и Скандинавию. Последняя, по некоторым данным, получила от них свое название. Ашкеназы утверждают, что произошли от Вениамина, и обычно считается, что они не присутствовали при строительстве Второго Храма Зоровавеля (520 г. до н. э.), как описано в Книге Ездры.

Ашкеназы Святой Земли — это, в основном, немецкие, польские, московские и другие северяне. 26 января 1849 г. приказ Генерального консульства России в Бейруте обязывал их либо раз в два года возвращаться домой для обновления паспортов, либо отказываться от гражданства. Затем они были взяты под защиту в Великобритании огромными усилиями их единоверцев в «Городе-убежище» (Лондон) и других западных странах. На этот шаг вряд ли можно смотреть с удовлетворением. Надеясь на свое новое гражданство, они открыто предаются ростовщичеству и другим занятиям сомнительного и часто бесчестного характера. Решиться защитить всю общину от религиозных преследований, позволив султану вести их торговые и гражданские дела наравне со всеми остальными его подданными, было бы гораздо более справедливо и, вероятно, исправило бы немало бед. В 1840 году северных евреев в Дамаске было немного, да и сейчас они немногочисленны; среди них можно упомянуть старого Абу Брахима, известного цицерона в гостинице Димитри Кара, который обычно слыл Коэном.

Ашкеназы говорят на еврейско-немецком языке, искаженном ивритскими и другими иностранными словами. Их одежда состоит из длинной робы, похожей на халат, и низко надвинутой шапки из войлока или бобра; длинный локон, свисающий по обеим щекам, и эксцентрично подстриженные меховые шапки, которые, несмотря на палящее солнце, они повсеместно надевают по субботам и праздникам, делают их облик довольно комичным. В Святой Земле они, в основном, являются мелкими торговцами и ремесленниками, частично поддерживаемыми Халукой, или милостыней. Многие евреи, у которых нет ни времени, ни желания посещать Иерусалим, платят значительные суммы за заместительные молитвы, возносимые там их единоверцами, и пожертвования собираются по всей Европе назначенными эмиссарами, подобно нищим монахам католического мира. Это пособие, распределяемое одинаково и без разбора среди всех, кто населяет четыре священных города, сближает многих праздных и никчемных людей и способствует ранним и непредусмотрительным бракам, где каждый рожденный ребенок является источником дополнительного дохода. Следует предпринять некоторые шаги, чтобы избежать скандалов, связанных с Халукой. Много пороков, страданий и дурных чувств порождает нынешняя система щедрот, которая оставляет после себя многое, проходя через руки докторов, ни перед кем не ответственных за деньги, которые они получают. Эти люди живут в комфорте и даже в роскоши; терроризм, как физический, так и духовный, которым они вдохновляют своих прихожан, делает их абсолютно недосягаемыми. Зная, что его доктор может изгнать его и, что еще более важно, уморить голодом его и его семью, ни один еврей не посмеет возразить, хотя и будет громко жаловаться на систему лицемерия и казнокрадства. И, как правило, милостыня израильтянина, столь исключительно либеральная в Западной Европе, становится скудной и скупой на Святой Земле. В отсутствие достаточно мелкой монеты богатые евреи Иерусалима придумали систему оловянных кусочков, которые нищий должен собирать до тех пор, пока их не станет достаточно много для обмена на валюту. Когда в стране наступает голод, нищие евреи получают, вероятно, наименьшую помощь от своих собратьев, живущих в тех же местах.

Ашкеназы делятся на религиозные секты и социальные сообщества. Первых три, а именно, это Парушим, Хасидим и Хабад. Парушим, фарисеи или сепаратисты, следуют закону, изложенному в комментарии покойного рабби Гаона³⁵ из Вильно. Они считают усердное изучение «Талмуда» необходимым для каждого религиозного еврея и проводят свою службу в соответствии с ним, уважая, однако, смысл, придаваемый различным обрядам каббалистическими учителями. Они строго соблюдают назначенное время для молитвы, но не считают нужным окунать тело в воду перед омовением. Они пренебрегают второй парой филактерий, предписанных Рабейну Тамом*³⁶. Они не считают незаконным забивать животных для еды не очень острым ножом, при условии, что лезвие не имеет зазубрин. Они считают хлеб Песаха дозволенным, даже если он сделан из любого сорта пшеницы или муки.

Хасиды (каббалисты), самая фанатичная из еврейских сект, здесь по большей части людей не обучают. Их служба — от Рамбани или Маймонида (рабби Моше бен Маймон), испанца, процветавшему в двенадцатом веке, о котором сказано: «От Моисея до Моисея не было никого подобного Моисею»; однако они интерпретируют его в каббалистическом смысле. Их любимая книга — «Holy Ri»; они молятся всякий раз, когда чувствуют себя обязанными сделать это, независимо от того, прошло ли предписанное время или нет. В отличие от парушим, они верят в некоторых садиким, или праведников, которых в народе называют Гутэ Ядэн (Юдэн), и относятся к ним с суеверным почитанием, граничащим с поклонением, приписывая им сверхъестественные силы и придавая некое духовное и символическое значение их самым тривиальным и незначительным действиям. Хотя они утверждают, что руководствуются только «Талмудом», на самом деле, они следуют учению некоего избранного Гутера Иуды. Хасиды особенно тщательно соблюдают еврейские обычаи, особенно те, которые относятся к Шабату. Во время молитвы они сильно трясутся и громко кричат; в другое время они очень любят танцевать, петь и много пить. Они окунают себя в воду перед молитвой и используют вторую пару филактерий. Они считают незаконным резать животных не очень острым ножом или использовать для пасхальных лепешек любую пшеницу, кроме определенного сорта. Эта секта придает большое значение делам милосердия; таким образом, их ведет Яд ха-Хазака, или «сильная рука» Маймонида, который выделяет восемь степеней или ступеней на золотой лестнице милосердия. Парушим и хасидим сочетаются в различных пропорциях; например, в Тверии все хасиды, кроме доктора, который относится к Парушим.

Хабад, или третья секта, по названию напоминает эбионитов, или еврейских назаретян, которые считали «великого учителя из Назарета» Мессией, но всего лишь человеком; эта секта, однако, очевидно, вымерла. У современного Хабада есть служба, созданная их старым раввином Зельминой. Они напоминают хасидов, у них есть свои Гуте Юден, но обычно они более учены и набожны. Они проявляют гостеприимство и благотворительность и придают большое значение посещению больных. Они окунаются перед молитвой, много читают и изучают, а по субботним вечерам собираются вместе, чтобы послушать Закон, изложенный их главным учителем. Они празднуют 19-й день кислефа, третьего гражданского и девятого церковного месяца (около декабря); в этот день р. Шаломон, основатель секты, был освобожден из тюрьмы.

Ашкеназы делятся на социальные общины в соответствии с европейским районом или городом, откуда они прибыли, и каждая секция возглавляется писцом или мирянином с респектабельным положением и хорошей репутацией. Главные общины Парушим — виленская, грайнерская, гродненская, минская, нассенская, варшавская, зуоликская и немецкая. К хасидам относятся волынские, венгро-австрийские и галицийские иудеи. Хабад — это отдельная община.

Ашкеназы, которых сефарды ошибочно считают изгоями, принесли с собой из северного климата мужественную осанку, стойкость духа и физическую выносливость, резко контрастирующие с трусливыми и женоподобными, презираемыми и презренными сефардскими «евреями из земли Израиль». Если с ними грубо заговорят, они ответят тем же; если их ударят, они ответят ударом; и они не боятся садиться на лошадь, в отличие от своих южных собратьев, которые предпочитают осла или, самое большее, пони-иноходца лучшим арабским кровям. Они будут путешествовать ночью по трудным и опасным тропам, в то время как их сородичи трепещут перед тем, как покинуть городские стены; и они могут выносить крайнюю жару и холод, голод и жажду, что может быть фатальным для любого мягкотелого сирийца, который решится подражать им. Ашкеназы Святой Земли, одним словом, «мужчины»; сефарды — нет. «Испанские и португальские евреи принадлежат к гораздо более высокому и более интеллектуальному типу, чем английские и немецкие», — говорит доктор Линсдейл. Возможно; но в вопросе мужественности нет никакого сравнения. И, как было замечено, ашкеназы «съедают» сефардов везде, где они с ними встречаются.

Относительно так называемых неортодоксальных сект на Святой Земле можно привести несколько кратких подробностей.

Караимы (Karaïtes, Caraïtes), в переводе «Чтецы», то есть, «текстуалисты»; они придают буквальный смысл всему Священному Писанию и отвергают всякую книгу, предшествовавшую Закону и Пророкам; поэтому они считаются заразными еретиками. Эти пуритане, заявляющие о своем происхождении от Десяти Племен, не принимавших участия в распятии, рассеяны по всей Аравии с центром в Багдаде; а больше всего их в России и Польше, где они могли бы похвастаться тем, что за четыре столетия никто из их числа ни разу не был признан виновным в тяжком преступлении. Хендерсон, путешественник, насчитывает в Крыму около четырех тысяч караимов со своими коэнами, т.е. священниками. В Шавуот они читают, как нам говорят, как Гафтару, или итог дня, книгу пророка Иоиля, 2 главу, с 28 по 32 стих, тогда как другие евреи останавливаются на 27 стихе. В Адене все еще есть большая их колония, где английские власти не нашли к ним претензий. Раньше их было много в Дамаске; теперь они массово покинули его, протестантское кладбище занимает часть их старого кладбища, и надгробия его отличаются от надгробий евреев. В Сирии они большей частью живут в Иерусалиме, где до недавнего времени насчитывалось семь семей (тридцать пять душ). Единственная их бедная синагога, маленькое подвальное помещение, которому, как говорят, много веков, стоит напротив большого нового здания ортодоксальной. Ее единственный объект притяжения — одна старая рукопись Пятикнижия, и другие евреи так ненавидят их, что чужестранец не сразу найдет дорогу к месту их поклонения. В начале 1872 г. к ним присоединилась эмиграция из Багдада, насчитывавшая сорок человек, которая сообщила в пути, что их гораздо больше. Все их мужчины были одеты в бедуинскую одежду, которую, однако, они сменили на обычную еврейскую одежду, когда поселились в городе.

Самаритян теперь можно найти только в Наблусе и классическом Неаполе или новом городе. Они утверждают, что произошли от Ефрема и Манассии, в то время как их коэны, конечно же, левиты; ортодоксы оскорбительно называют их куфимами или вавилонянами и, несмотря на вещественные доказательства, категорически отрицают их еврейское кровное родство. Всякий контакт с ними их оскверняет, как если бы те были язычниками. Всего теперь сорок семей или сто тридцать пять душ; они не будут вступать в брак ни с кем, кроме своего народа; рождаемость мальчиков, вопреки тому, что можно было бы ожидать, превышает рождаемость девочек в отношении восьмидесяти к пятидесяти пяти, и, следовательно, «неумирающий догматизм» находится под угрозой исчезновения. Маленькая секта обязана своей славой в Европе трем широко известным кодексам, которые спешит изучить каждый иностранец. Согласно их хахамам, при повторении «Талмуда» они изучают таргум р. Леви. Они отмечают Песах по Солнцу, а не по Луне, как евреи; например, в 1871 г. первые отмечали праздник 3 мая, а вторые — 5 апреля.

Более того, они до сих пор приносят жертвы и едят своего пасхального агнца на горе Гаризим.

Иерусалим иногда посещают некоторые из «черных евреев» Малабара и Западной Индии, о которых написано так много нелепостей. У «белых евреев» Индии существует предание, согласно которому их предки, насчитывавшие десять тысяч душ, эмигрировали на восток около 70 г. н. э. и поселились около Кранганора на Малабарском побережье. Здесь они оставались до 1565 г. н. э., когда они были вытеснены португальцами во внутренние районы. Поскольку ни одна синагога не может быть основана без минимального собрания из десяти свободных и взрослых мужчин, белые евреи, когда это было необходимо, просто выкупали девять рабов, отпустили их на волю, обрезали и омывали их, и таким образом добивались желаемого. Организация «Британские евреи-реформаторы», состоящая, в основном, из евреев-ашкеназов, основанная 7 эллуля 5601 года (24 августа 1841 г.), чей молитвенник редактируется их служителем преподобным мистером Марксом, вряд ли создадут путь на «Восток» с такой ультракараимской доктриной, как «достаточность Закона Моисея для руководства Израилем», и с их оппозицией божественности преданий, содержащихся в «Мишне»; и в Иерусалимском, и Вавилонском «Талмуде» они были бы включены только в сонм:

Дерзких, капризных сект,

Причудливых испорченных текстов.

Мало что можно сказать о физических особенностях восточного еврея, который во всех существенных особенностях и чертах удивительно напоминает своего брата из Хаундсдича или из Минори. Кое-где линии менее изогнуты, профиль прямой и высокий, в то время как есть несколько местных разновидностей, например, евреи, имеющие светлые волосы и оливковые глаза в Далмации. Высший тип отличается определенной мягкостью выражения с той решительной очерченностью рта и подбородка, которые можно увидеть у лондонского полицейского и у лесного жителя Дальнего Запада. Хотя столетия угнетения неизбежно дали многим евреям тот съежившийся, пренебрежительный бегающий взгляд, который болезненно напоминает ручного зверя, ожидающего удара, тем не менее, мы все еще находим как среди ашкеназов, так и среди сефардов, среди красных евреев и черных евреев, людей со свирепыми глазами, темными бровями, впалыми щеками, с пронзительной остротой взгляда и почти безрассудной целеустремленностью. На таких лицах можно прочитать жадность, хитрость и даже свирепость, но редко слабость и никогда глупость; здесь неотесанность, некультурность и грубость, но не вульгарность и отсутствие энергии; и христианская физиономия выглядит банальной по сравнению с такими чертами, полными концентрации и энергичного значения.

Это те же самые люди, которые под более счастливым покровительством организуют такие всемирные институты, как Alliance Israelite Universelle³⁷, сердцем которого является Париж, а его щупальца простираются далеко и широко по земле, в то время как растущая организация предполагает распространять их все дальше и дальше. Ее цель состоит просто в том, чтобы способствовать согласованности действий среди евреев, рассеянных по обоим полушариям; добиваться единства и общности во всех делах, интересующих еврейское политическое тело; продвигать интересы своих друзей и производить разорение своих врагов. Таким образом, она, в конечном итоге, поглотит, взяв под свою опеку такие обособленные институты, как Кагал или общинное управление евреев в России. Сейчас модно восхвалять систему управления иезуитов, масонов, карбонариев, мормонов и других организаций, в основе экзотерической формы которых лежит эзотерическая система. Насколько мне известно, никто не может сравниться с евреями, потому что их система организации локальная и частная, тогда как она почти всеобщая.

Такие люди легко становятся воинами коммерции, привнося в битву интересов борьбу за жизнь, всю ту смелость и решительность, ту настойчивость и бесстрашность, ту тонкость и беспринципность, которые были у Патриархов и Маккавеев, а они перенесли это и в личное сражение уже не на мечах и копьях. Они становятся великими властителями финансов и капитала, имеющими агентов и репортеров в каждом главном центре мира; они знают каждый проект, что должно процветать, и что должно рухнуть; какое предприятие должно быть эффективным, а какое провалиться. Если морскому порту нужен док, городу нужен бастион или стране нужна железная дорога или кредит, они всегда готовы предоставить все и вся. И, как правило, они не несправедливы, они не подлы; действительно, в их условиях часто присутствует определенная щедрость. Но они всегда торгуются не только за деньги. Они предусматривают, например, что одному человеку должно быть позволено участвовать в этих прибылях, что другой человек должен быть лишен этих преимуществ; их интересы настолько разнообразны и так широко распространены, что политическая власть им нужна повсюду, и как они хотят ее иметь, так и будут иметь. Один проступок, один смертный грех никогда не прощается, никогда не забывается среди них, это неповиновение в чинах, пусть даже незначительное. Если второстепенная фирма попытается сбросить ярмо, начав, например, заниматься предприятием, несанкционированным Великим Домом, тотчас же ее кредит подвергается нападкам, ее репутация бесчестится, ее гибель обеспечена. Таковы искусства, которые позволили еврею прийти к его теперешнему положению.

И он может с уверенностью ожидать того времени, когда вся финансовая система не только Европы от края до края, но и всего мира окажется в руках нескольких хитрых капиталистов, чьим огромным богатством за несколько ударов по телеграфу свергаются династии и определяются судьбы наций.

Теперь остается только коснуться будущих перспектив еврейской расы. Это важное рассуждение по-прежнему зависит от двух совершенно разных взглядов.

Первый взгляд, который можно назвать пустым высказыванием, так называемой либеральной школы, гласит: «В этом столетии мы разрушаем тяжелые стены предрассудков, воздвигнутые в прошлые времена нациями и сектами для отделения самих себя от своих соседей или для создания выгодной позиции, с высоты которой можно швырять в них наступательное оружие. Римско-католическая и иудейская эмансипация были признаны, хотя и с запозданием, и мы можем искренне надеяться, что в следующем поколении наши политические, социальные и коммерческие отношения с нашими собратьями будут осуществляться независимо от их религиозных убеждений или их этнического происхождения». Незначительное возражение против этого «гармоничного и толерантного положения вещей» состоит в том, что, если христианин может отказаться от своей веры и расы, еврей, как бы легко он ни отбрасывал первое за борт, будет цепляться за последнее с большим упорством, поскольку оно будет самым корнем и главным основанием его власти.

Второй взгляд — это юдофобский или римско-католический взгляд на верховенство еврейского влияния в правительствах и в дипломатии Европы. Он открыто признается в своем ужасе перед иудейскими посягательствами и доходит до того, что заявляет, что, если ход событий не будет изменен каким-то квази-чудесным действием, триумф израильтян над христианской цивилизацией неизбежен, что фактически Иудаизм, самая древняя и исключительная форма великой семитской веры, по крайней мере, переживет, если не подчинит себе и не выживет полностью Христианство, триумф которого пришелся на чужеродную расу арийцев. «Золото, — утверждает он, — является хозяином мира, а еврейский народ становится хозяином золота. С помощью золота они могут распространить коррупцию повсюду и, таким образом, управлять судьбами Европы и мира. «В течение последней четверти века господствующая Церковь во Франции, по-видимому, занималась распространением этих идей, и количество изданных паникёрами книг, на которые ответили еврейские авторы, далеко не ничтожно. Обратите внимание на имена М. М. Туссуэль, Бедаррид, Т. Халлиз, преподобный П. Ратисбонн и А. С. де Медельшайм, на статьи, без указания имени авторов в «Союзе израильтян» и «Архиве израильтян в Париже», это достаточное доказательство того интереса, который вызвал этот вопрос, и способностей, с которыми он обсуждался во Франции.

Но это обобщения, требующие уточнения частностей. Однако там, где поле так обширно, мы должны ограничиться самым беглым обзором Европы и Святой Земли. На всем континенте карьера еврея одновременно процветает и является многообещающей. Устранение еврейской неправомочности в Англии и почти повсеместное распространение конституционализма по всей Европе оказали сильное влияние в пользу евреев. Существенным условием всякой реформы является то, что реформатор никогда не может сказать: «До сих пор я пойду, и не дальше». Говоря спортивным языком, он снял вес с темной лошадки, и последняя постоянно побеждает в галопе. Отец держал в гетто магазинчик; сын владеет дворцами и виллами, покупает титулы, кресты и другие статуи, совершенно неизвестные Моисееву закону, и вступает в смешанные браки с историческими христианскими семьями страны. Огромная, если не единственная, опасность состоит в том, что в отдаленных частях Европы, где люди еще недостаточно усмирены, и где меч все еще привычен для руки, евреи продвигаются вперед слишком быстро; поэтому нелегко понять, как их успех может быть остановлен до того, как он бросит их в пропасть. На данный момент Венгрия является показательным примером. Магнат, щедрый на гостеприимство, наслаждающийся роскошью, небрежный в расходах и презирающий экономию, видит, что все его богатые поместья с их табунами и стадами, их урожаем и рудниками уходят из его рук и способствуют раздуванию бездонного кармана еврейского ростовщика. Но мадьяры — огненная раса; и если этой системе законного грабежа будет позволено пройти определенную точку, которая, между прочим, недалеко, евреи должны будут приготовиться к другому бедствию, достойному Средневековья. И они это заслужили.

Что касается возвращения Израиля на Святую Землю, этой излюбленной темы пророчеств и поэзии, этой ежедневной мечты еврея, по крайней мере, до тех пор, пока он не нашел страну и дом в более счастливых краях за пределами своих древних мест, то не требуется никакого сверхъестественного дара, чтобы указать на естественный ход событий. Хотя восстановление Иерусалима является предметом вечной мольбы всего еврейского мира, богатые и преуспевающие евреи открыто заявляют, что они не проявляют личного интереса к этому вопросу. Молитва, по сути, стала простой формальностью³⁸. Тем не менее, среди шести миллионов душ, которых вскоре станет девять, не составит труда найти добровольцев, подобных тем, которые сейчас составляют гарнизоны четырех Священных городов — Иерусалима и Хеврона, Тверии и Цфата. Один миллион душ даст израильтянам полную власть над Землей Обетованной в самом широком понимании этого слова, и пройдет не так много времени, прежде чем это число можно будет пополнить.

Евреи могли легко вернуться в Иудею; но на пути лев. России мало дела до Константинополя, который падет на нее в свое время, когда созреют плоды. Но она не потерпит никакого вмешательства в Святой Земле, кроме как для своей собственной выгоды. Эта власть, наполовину европейская, наполовину азиатская, в значительной степени обязанная своим жизненным успехом смеси, которую она презирает, имеет огромное преимущество своеобразного и однородного вероучения, в которое она верит с ребяческим пылом и которое проповедует с мужественной энергией. Для нее завоевание — это не просто увеличение территории, физический рост. Это расширение поля прозелитизма, религии; и этот взгляд на национальный прогресс и национальный долг является одновременно ее силой и ее слабостью, ее славой и ее позором. Она находит штаб-квартиру Христианства необходимой для полного развития своего религиозного превосходства, и во все возрастающей слабости Латинской Церкви она видит свою наилучшую возможность.

Таким образом, как уверяют современные путешественники, Россия потихоньку поглощает Святые места в Сирии и Палестине. Совершенно новый Иерусалим с церковью, монастырем и богадельней, которые всего за несколько дней превратились бы в крепости и казармы, в последнее время возвышается за серыми старыми стенами и башнями Иевуса, скрывая их от пылких взоров пилигрима, когда он идет с вершины последнего холма, ведущего к Яффским воротам.

В Хевроне русскому не разрешили купить землю под застройку в поселении; он купил дуб, который считают за теребинт Авраама, и здесь снова будет церковь, монастырь и богадельня. Колодец Иакова в Сихеме постигла та же участь, и даже Тивериаде угрожают четвертой церковью, монастырем и приютом. Так называемым грекам³⁹, чьи симпатии к московитам хорошо известны, были дарованы такие блага, как монополия на гору Фавор, где классические и сарацинские руины были безжалостно снесены, чтобы построить церковь и монастырь. Эта узурпация стала настолько невыносимой, что летом 1872 года латинские монахи напали на захватчиков, захватили vi et armis⁴⁰ часть горы, на которую греки претендовали, и окружили свое завоевание стеной. С другой стороны, когда латиняне доказали несомненное право на часовню своих предков в Кефр-Кенне (Кана в Галилее), грекам было приказано предъявить встречные претензии, и обе претензии были официально отклонены с устричной раковиной, поскольку устрица произносится как wukiif, или пожертвование мечети.

Это русское преимущественное право на Святую Землю выгодно еврею, хотя последний может этого и не признавать. Но для этого он поспешит исполнить пророчество; он скупит страну, как, на самом деле, он сейчас и поступает в Иерусалиме⁴¹; он завоюет народ капиталом и снова создаст нацию.

Но здесь напрашивается вопрос: «Если Иудаизм снова возобладает, ведь его защитники говорят, что он победит во всем мире, как долго он сможет просуществовать?»

Те, кто знает кодексы «Талмуда» и Цфатской школы, которые до сих пор, несмотря на некоторые мелкие трудности, являются жизненным светом Иудаизма, без труда ответят. Это были бы люди, высшими представлениями о религиозной жизни которых являются суеверное освящение Субботы, омовение рук, трубление в бараньи рога, спасительный обряд обрезания и тысячи внешних функций, компенсирующих моральные проступки, с Авраамом, сидящим у ворот ада, чтобы держать его закрытым для евреев. Это было бы сообщество, которое объявило бы брак невозможным примерно для двенадцати миллионов неевреев, запретило бы им Субботу и приговорило бы к смерти каждого «чужака», читающего Ветхий Завет; в котором все люди, не являющиеся идолопоклонниками, не имеют религии, в то же время тем, кого оно называет «идолопоклонниками» (христианам), было бы запрещено проявлять самые обычные чувства человечности; которое унижало бы и оскорбляло половину человечества, более слабый пол, и которое санкционировало бы рабство, и в то же время угнетало бы и очерняло своих рабов, ставя их на один уровень с волами и ослами. Это была бы вера, которая, изобилуя языческими обычаями, будет поощрять изучение Черных Искусств, ослабит все моральные обязательства, разрешит людям клятвы и санкционирует убийство неученых. Это была бы система несправедливости, чьи синедрионы, одновременно языческие и беззаконные, отличались бы только силой и обманом, чрезмерным самомнением, хладнокровной жестокостью и неумолимой враждой ко всей человеческой природе. Такие условия, очевидно, не рассчитаны на создание или сохранение национальной жизни. Цивилизованный мир никогда не вынесет присутствия вероучения, которое говорит человеку: «Ненавидь ближнего твоего, если он не из вас», или кодекса, написанного кровью, а не чернилами, который карает за малейшие нарушения раввинских законов карает изгнанием и отлучением, побиванием камнями и поркой до смерти⁴². Года таких зрелищ более чем достаточно, чтобы возбудить гнев и месть возмущенного человечества; раса жестокая, яростная, упрямая и отчаянная как в дни Тита и Адриана, будет защищаться до последнего. Результатом станет новая осада и взятие Иерусалима, а «избранный народ» снова ляжет ниц в своей крови и будет изгнан из Святой Земли.

Кратко говоря, очевидно, что ничто, кроме главенства русских в Сирии и Палестине, не препятствует ее повторной оккупации ее старыми нетерпимыми и преследующими хозяевами⁴³, и что величайшей возможной бедой будет предоставление для них ежедневных, еженедельных и ежегодных молитв —

В СЛЕДУЮЩЕМ ГОДУ МЫ БУДЕМ В ИЕРУСАЛИМЕ.

ГЛАВА IV. ЕВРЕИ И «ТАЛМУД»

Настоящая глава содержит много утверждений, которые вызовут улыбку у опытного талмудиста. Однако это послужит одной весьма полезной цели, а именно: показать, что же христиане и мусульмане Востока считают верой еврейской расы и обычаями людей, живущих в тех же местах, что и они сами. То, что эта враждебность к восточным евреям не является простым необоснованным предубеждением, но в некотором роде она основана на фактах, покажет следующий краткий обзор раввинистических и талмудических сочинений. Народ, имеющий такой мстительный Устный Закон, наверняка возбудит дух возмездия, ибо очевидно, что Закон существует не только в букве, но и в духе.

Как вспоминают живые свидетели, на печально известном процессе в Дамаске, который довел до исступления антиеврейские настроения в этом городе, как и во всей Сирии, некоторые ученые доктора представили суду в качестве доказательств ряд рукописей и печатных книг. Было отмечено, что тексты полны пропусков. Такое написание их объяснялось тем, что поскольку Европа начала читать эти раввинистические и талмудические сочинения, то целью стало скрыть то, что могло бы возбудить ненависть. Раввины восполняют пропуски, записывая их или, что предпочтительнее, запоминая их. Таким образом, они сдерживают оскорбительные фанатичные слова, такие, как гой (множественное число гоим) о нечестивых, небрежных к Богу, то есть, о неевреях в целом, включая христиан и мусульман; миним, или о караимских евреях; кутим, о самаритянах; нахрим, о чужих или неверных, соответствующих арабскому кафирину или турецкому гяуру; ндойим или месумедим, по-арабски махрумм или муртаддин, об отступниках. И очевидно, что у них были веские причины для такой осторожности; Седер Адархут, например, перечисляет с целью их опровержения многие гнусные преступления, приписываемые евреям.

Самый важный и ценный постулат современной еврейской веры заключается в том, что геры, или чужие, на самом деле, это все те, кто не принадлежит к их религии, являются грубыми животными, имеющими не больше прав, чем полевая фауна. Так, в статье Люциуса Феррариса⁴⁴ («Prompta Bibliotheca»⁴⁵, Т. III., под литерами E и H, разряд 4, строка 8) мы читаем: «Praecipitur omnibus Judseis ut Christianes omnes loco brutorum habeant, nec aliter eos tractent quam bruta animalia»⁴⁶. Аргумент, из которого проистекает эта отвратительная вера, выглядит следующим образом: «Когда Аврааму было велено принести Исаака в жертву (Бытие, 22), он оседлал своего осла и взял с собой двух своих молодых слуг. Но когда они прибыли на место жертвоприношения⁴⁷, он сказал своим слугам: «Останьтесь здесь с ослом, а я и отрок пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам». ««Талмуд» утверждает, что Авраам, видевший Бога, спросил своих слуг, сделали ли они то же самое; и когда они ответили отрицательно, он сказал им: «Оставайтесь здесь с ослом», имея в виду, что они были животными, подобными ослу. Но это никоим образом не противоречит учению Писания; например, Иеремия (X, 8) называет приверженцев ложной религии «всецело грубыми и глупыми». Таким образом, Закон и Пророки принадлежат исключительно евреям; нееврей, читающий или даже покупающий копию, должен быть предан смерти. Все книги других вероисповеданий должны быть сожжены, даже если они содержат имя Яхве; и если кто-либо, кроме еврея, напишет имя Бога в Библии, которая не является еврейской рукописью, этот том также должен быть сожжен.

Еврей, который не соблюдает Шабат (Субботу)⁴⁸, согласно раввинскому закону, должен страдать от наказания, его побивают камнями до смерти или подвергают порке за мятеж, то есть еврея «бьют до тех пор, пока не выйдет душа его», как и всех тех, кто нарушает установленные заповеди.

Некоторые раввины считают, что еврей, услышав звук трубы, должен стоять или сидеть в одном и том же положении до вечера Святого Дня. Всякая работа еврею абсолютно запрещена: он повинен смертной казни, если носит с собой табакерку или носовой платок; он не может ни разжечь огонь, чтобы приготовить себе еду, ни потушить его, чтобы не сгорел его дом. До дней Маккавеев он не мог защитить свою жизнь от врага; и когда Страбон сообщает нам, как Помпей (63 г. до н. э.) штурмовал Иерусалим, «ожидая дня поста, в который иудеи имели обыкновение воздерживаться от всякой работы», он, очевидно, намекает на Субботу. Современный еврей в Сирии и Палестине может пройти только две тысячи шагов в субботу, за исключением тех случаев, когда он путешествует по опасной пустыне⁴⁹.

Он не примет денег в этот день, не начнет какое-либо дело, каким бы прибыльным оно ни было; кроме того, принято сохранять серьезное лицо и говорить как можно меньше. Тем не менее, он не строже всех соблюдает Субботу, и его женщинам нравится, когда их приглашают между службами⁵⁰, чтобы продемонстрировать свои платья и украшения. Конечно, существует множество «хитростей», технически так называемых, для того, чтобы избежать ограничений, отдающих духом унижения, присущего Устному Закону, который представляет собой немногим больше, чем Уголовный кодекс раввинов, предназначенный для взращивания и обеспечения аристократии ученых мужей. Например, самые богатые семьи, забывая, что тот, кто нанимает человека для убийства третьего человека, на самом деле является убийцей, обычно держат слуг-мусульман, которые умеют варить кофе и подавать трубки, т.е. друзей-неевреев.

И последние ни в коем случае не должны присоединяться к празднованию дня. Согласно «Талмуду» (глава IV, Синедрион, четвертого раздела «Мишны», или порядка Седер Незикин), нееврей, освящающий Субботу, должен быть предан смерти без вопросов, как сказал ему Господь: «Не отдыхать ни днем, ни ночью»⁵¹.

Устный закон превосходит по достоинству все остальные⁵².

В «Prompta Bibliotheca»⁵³ мы находим (стр. 297, Order 4, Tract 4, Dist. 10): «Gravius plectendos esse qui contradicunt verbis Scribarum quam verbis Mosaicse Legis, quibus qui contradixerit, morte moriatur»⁵⁴. И он должен умереть от порки за мятеж, — это раввинистическая практика, совершенно неизвестная Пятикнижию, предписывающему сорок ударов, тогда как в Новом Законоцарстве преступника следует бичевать без перерыва, пока он не скончается. Таким образом, книжники и фарисеи все еще сидят на Моисеевом седалище. Современный еврей следует символу веры Маймонида (двенадцатый век), который содержит тринадцать основных положений, последним из которых является воскресение мертвых. Древний еврей повиновался Двенадцати Заповедям, не говоря ни слова о воскресении. Пришедший извне прозелит, который хочет спастись, должен стать ноахитом и повиноваться семи заповедям, данным noachidæ; хахам Абу'л Афия дал им следующие заповеди:

1. Не поклоняйся планетам, звездам или идолам.

2. Не вступай во внебрачную связь и не совершай прелюбодеяние.

3. Не убивай (человека).

4. Не укради.

[* Четвертое, опущенное Бертоном, это «Tu non ruberai»⁵⁵, согласно хахаму.]

5. Не ешь на улице мяса ягненка.

6. Не кастрируй сыновей Авраама, людей или любых других животных.

7. Не соединяй несколько рас животных⁵⁶.

Точнее говоря, этот кодекс, данный ноахидам (noachidæ), или ноахитам (noahites), повелевает им воздерживаться от семи смертных грехов: (1) идолопоклонства; (2) непочтительности к Богу; (3) убийства; (4) грабежа, мошенничества и хищения не только у единоверца; (5) прелюбодеяния; (6) непослушания и неправильного управления; а также (7) употребления в пищу части еще живого животного или крови мертвого. Последнее было добавлено (Быт. IX, 4) к шести грехам, запрещенным Адаму, а именно: идолопоклонству, богохульству, кровопролитию, кровосмешению, грабежу и несправедливости.

Но пребывающий прозелит⁵⁷ получает мало внимания и утешения, поскольку он не может быть принят, если Празднество не может быть соблюдено (Хилхот Иссур Биа, XIV. 7, 8); и это прекратилось после того, как Рувим, Гад и половина Манассии были уведены в плен в 884 г. до н.э. по общему летоисчислению.

Прибавьте к этому 1 873 года, и у нас будет 2 757 лет со времени последнего подобного праздника, и у нас будет двадцать семь с половиной столетий с тех пор, как какие-либо язычники были обращены от заблуждений идолопоклонства в религию сыновей Ноя.

Нарушающие какую-либо из Заповедей, нарушают их все⁵⁸. Имущество неевреев, не подчинившихся Ноеву кодексу, то есть, всех ныне живущих, дозволено забирать евреям. Это право было впервые даровано им Яхве во время Исхода из Египта, а для потомков чужеземцев оно было подтверждено «Талмудом» («Бава Мециа», или «Средние Врата», второй трактат из четвертого раздела «Мишны», и «Абода Зара», восьмой оттуда же).

Раввинская религия свирепствует на кухне. Кровь, сначала была запрещена для Ноя (Бытие, 9:4), а затем и для всех сыновей Авраама (Лев., 3:17 и 6:30), поскольку предполагалось, что она содержит жизненный принцип, которого в ней нет, она должна быть слита из мяса, прежде чем его можно будет съесть. Обычная практика заключается в том, чтобы вымачивать его в воде в течение тридцати минут и оставлять в соли на час. Затем его вынимают и снова промывают, используя для этого своеобразную деревянную кадку и сито. В Марокко евреи также толкут мясо до тех пор, пока волокна не порвутся, и таким образом оно станет более нежным и менее пригодным для хранения — это, однако, местная практика, неизвестная евреям в других местах. «Талмуд» провозглашает, что есть два вида крови, приятной Господу, а именно: (1) кровь пасхального всесожжения; (2) кровь обрезания. В книгах Моисея мы находим, что кровь используется как очиститель. Например, законодатель (Исх. 24: 6—8) брал половину крови, слитой с жертв, и помещал ее в чаши, которыми окроплял народ, чтобы очистить его от мерзостей египтян, а другой половиной окроплял алтарь. Человеческая кровь не используется нами в чистом виде; но мы не можем*⁵⁹ назвать это человеком, потому что неевреи — всего лишь паразиты, и об их дочерях сказано: «Проклят тот, кто ляжет со всяким зверем». Кровь также должна претерпеть, главным образом, посредством манипуляции изменение своей сущности⁶⁰. И она не дается без разбора всем, а только самым ревностным. Накануне Песаха главный книжник посещает печь и смешивает все, что он приготовил, с хлебами, которые затем рассылаются прихожанам.

Еврей, оставивший веру Израиля, должен умереть; также он должен быть обязательно убит, как и все, за такое нарушения Закона, как измена. Все, кто признает учение о Троице, будь то еврейские отступники, христиане, мусульмане или язычники, все евреи, нарушившие тайны синагоги⁶¹, и особенно все те, которые что-либо говорят против единоверца или оскорбляют его, лишаются жизни. В наши дни мелкие преступники обыкновенно отлучаются от веры⁶², а те, кто был доносчиком или зарекомендовал себя враждебно настроенным к Израилю, должны во что бы то ни стало быть убитыми либо самими евреями, либо, что еще лучше, через местные власти. Это неизменное правило⁶³.

Мы читаем в трактате «Синедрион» (четвертый трактат из четвертого раздела «Мишны», стр. 58), что нееврей, ударивший еврея, совершил преступление, караемое смертной казнью; это постановление такой же древности, как и время пребывания Моисея в Египте. Кто бьет еврея, тот бьет Божество. «Сыновья Ноя» могут быть убиты по приговору одного раввина или по утверждению одного свидетеля, даже если последний — родственник. Потомок евреев, который, познав истинного Бога во дни Авраама и, тем самым, отделился от остального человечества и возвысился над ним, не может быть предан смерти, кроме как по решению двадцати раввинов и по показаниям двух свидетелей. Нееврей лишается жизни, если он является причиной смерти беременной еврейки или ее плода. Еврей не подлежит смертной казни за такое преступление, но он должен заплатить за потерю ребенка (стр. 57). «Сын Ноя», хулящий Святое Имя, совершивший прелюбодеяние или убивший единоверца, перестает заслуживать смерти, становясь странствующим прозелитом; но ему нельзя позволить бежать, если он убил еврея или совершил прелюбодеяние с еврейкой (стр. 71). Еврей не должен вступать в дружбу с неевреями, чтобы, если потребуется клятва, его не заставили поклясться идолом (стр. 63). Он не может есть хлеб, приготовленный язычниками, из опасения чрезмерной близости. Рыночный хлеб можно покупать и есть, но при условии, что он сделан на продажу, а не для личного употребления, а затем продан, такой хлеб обычно обжигают перед употреблением. Еврей не может есть пищу, приготовленную неевреями, даже если посуда из еврейского дома использовалась в присутствии евреев, это распространяется даже на жареное яйцо.

В трактате «Абода Зара», на который мы ссылались ранее, утверждается (стр. 4), что все заповеди, соблюдаемые евреями⁶⁴, будут дружественным и благоприятным свидетельством на небе перед всеми собравшимися душами человеческими и к смятению всякой другой веры. Евреи, живущие вне четырех Святых Городов, подобны идолопоклонникам, но непорочны. Еврей, идущий на нееврейский брачный пир, ест нечистую пищу, даже если мясо готовится евреями и подается евреями в присутствии евреев; он даже совершает грех, если входит в дом в течение тридцати дней после этой церемонии бракосочетания (стр. 8).

Неевреям следует максимально препятствовать покупке недвижимого имущества. Не разрешается говорить хорошо о нееврее, мужчине или женщине, и грех делать им подарки (с. 20), приветствовать их или приближаться к ним; и еврей становится таким же ритуально нечистым, имея дело с чем-либо, к чему прикасались они, выпивая из той же чаши или проводя ночь под той же крышей, как если бы ел с ними. Евреи никогда не должны привязывать своих животных в местах, не принадлежащих им, по крайней мере, не запирая их, чтобы неевреи не разграбили и не осквернили их. Язычники предпочитали иудейских животных своим собственным женщинам, потому что зло вошло в Еву в тот день, когда змей (демон) прелюбодействовал с ней.

Еврейка не может жить среди язычников, потому что, возможно, последние не считают прелюбодеяние грехом; еврей также должен этого остерегаться, опасаясь, что его убьют, что они, вероятно, и сделают. Израиль был очищен от всякого греха на горе Синай; но потомки народов, не присутствовавших там, сохраняют свою извращенность (стр. 22). Если еврейский путник встретит нееврея, вооруженного мечом (который носят слева), он должен пройти с правой стороны, если у незнакомца только посох — наоборот, чтобы можно было схватить его руку прежде, чем он сможет использовать оружие; он также должен назвать отдаленное место, когда его спросят о конце его путешествия, чтобы нееврей мог отсрочить его убийство до времени, когда будет слишком поздно (стр. 25)⁶⁵. Чтобы предотвратить всякое сближение, еврей не должен покупать вино или уксус у нееврея, который, возможно, также использовал его в языческих обрядах. Если христианин, мусульманин или идолопоклонник прикоснется к чаше с вином, владелец-еврей должен вылить вино или продать его неевреям и очистить чашу. То же самое и с виноградом. Закон запрещает израильтянам жениться на дочерях семи племен, владевших землей до завоевания, а именно на дочерях хеттов, гиргесеев, амореев, хананеев, ферезеев, хивеев и иевусеев. По мнению авторов и комментаторов «Талмуда» это из-за того, что эти женщины были нечисты с самого детства. Однако, другие, включая всех неевреев в эти семь колен, утверждают, что запрет не был обусловлен особой нечистотой, поскольку все такие женщины являются паразитами или животными, не подверженными обычным женским слабостям. Таким образом, ученые сдерживают своих более слабых собратьев, которые могут предположить, что нечистая нееврейка чиста для них, и даже распространить этот случай на еврейку. Отсюда снова вывод, что только евреи являются человеческими (с. 35). существами (стр. 35)⁶⁶.

Трактат «Арубим» (второй второго порядка, Седер Моэд, О назначенных временах) заявляет (стр. 62), что если еврей живет под одной крышей с неевреем, нарушающим Шабат (Субботу)⁶⁷, то первый, чтобы его не ограбили, должен изгнать второго, наняв весь дом. Впрочем, он может изгонять язычников, как может или как хочет; все многоквартирные дома, населенные кем-то, кроме евреев, являются логовом зверей, которые не могут стать домохозяевами. «Сын Ноя», укравший хотя бы грош, должен быть предан смерти — это одна из десяти заповедей, данных Богом в Его завете с Ноем, и он не может быть прощен, если не вернет украденное. Но Бог предписал это возмещение только неевреям, ставшим израильтянами (т. е. странствующим прозелитам); все остальные воры должны быть немедленно и безжалостно убиты.

В трактате «Охалет» (второй шестого порядка, называемый «Седер Тахарот» или «Об очищении») мы читаем (§6), что могилы неевреев нельзя считать нечистыми, потому что в них не живут люди, и что, когда закон провозглашает сидение на могилах причиной осквернения он намекает только на те, которые принадлежат евреям. Часть «Баба Батра» (третий трактат четвертого порядка) провозглашает (§1, стр. 10, также это повторяется в другой части того же трактата), что всякая милостыня, подаваемая евреями, угодна Богу, тогда как милостыня неевреев — это многие грехи, потому что ее целью является хвастовство и сохранение своих детей. Однако, если еврей заявляет, что его милостыня предназначена для спасения его семьи и завоевания Рая, это все равно благодарность Яхве — привилегия, предоставленная только детям Израиля. В том же трактате нам сообщается, что Исав, сын Исаака, согрешил пять раз в один день: прелюбодействовал с язычницей, убил ближнего, осквернил имя своего Бога, оскорбил воскресение мертвых в пришествие Мессии и унизил права первородства⁶⁸. Рабби Шаломон утверждает, что из того факта, что Измаил насмехался над своим братом Исааком, Сара сделала вывод, что либо он считал ее прелюбодейкой, либо он хотел его убить; таким образом он делает вывод, что Измаил нарушил семь заповедей и, следовательно, его потомки не могут свидетельствовать против евреев (стр. 16).

В трактате «Бехорот» («О Первородстве», четвертый из пяти порядков, «Седер Кодашим», «О святынях») приводится (I, 17) формула молитв книжников и говорится, что есть две вещи, которые мешают людям соблюдать Закон Божий — действие демонов и зависимость от неевреев. Господь разъясняет ангелам, что ростовщичество позволено только евреям, которые, получив повеление благодарить после еды, восхваляют своего Творца, даже если съели только яйцо или маслину (стр. 20). Еврей не может молиться перед обнаженным язычником, даже если последний относится к категории диких зверей (стр. 25). В этом трактате рассказывается, что еврей, избитый книжником, когда его уличили в прелюбодеянии с египтянкой, пожаловался языческому правителю на то, что закон был взят в частные руки. Книжник сослался на то, что застал преступника врасплох c ослицей, и призвал в свидетели пророка Илию. — Почему ты не убил его? — спросил магистрат. Ответ был таков: поскольку дети Израиля были изгнаны из своей страны, он не мог наложить такое наказание, но судья может поступить так, как ему заблагорассудится. Когда оба покинули суд, еврей обвинил книжника в том, что он призвал Илию как свидетеля лжи. «Негодяй! — воскликнул ученый, — а разве они не то же самое, что ослы?» Но когда еврей собирался вернуться и сообщить это объяснение судье, книжник убил его своим посохом (I, стр. 58). Отсюда следует, что этот принцип представляет собой религиозную тайну, нарушение которой заслуживает смерти. Когда еврей смотрит на могилу собрата-еврея, он должен сказать: «Благословен Он, сотворивший нас по закону, обещавший воскресить нас по закону, и знающий число наше; благословен Он, оживляющий мертвых». Но если могила принадлежит нееврею, он должен сказать: «Позор матери твоей, проклята родившая тебя, ибо конец неевреев будет сух и пустынен, как земля в пустыне» (стр. 58). Он также объясняет землетрясения плачем Господа, оплакивающего бедствия иудеев (стр. 59). Если еврей найдет вещь, утерянную, скажем, мусульманином, он не должен ее возвращать, даже если бы он и знал владельца. Также, если нееврей ошибется в расчете с евреем или оставит имущество в его доме, последний, если не боится властей, должен вещи присвоить. На самом деле, во все времена еврей должен как можно больше портить нееврея. Если один еврей причинит вред другому, пусть даже своему личному врагу и величайшему злодею в мире, особенно если такой вред будет на пользу нееврея, то еврей непременно должен умереть (гл. 388 «Халега Орах Хаим Мешат», одна из наиболее признанных частей Устного Закона). Все знающие о готовящемся доносе обязаны казнить доносчика, прежде чем он успеет донести; и если он это уже сделал, они должны удалить его из этого мира, и каждый израильтянин в этой местности внесет свой вклад для оплаты убийцы. Клятва нееврея или самарянина не может быть использована в качестве доказательства против еврея. Если между двумя израильтянами возникнет спор, они должны предстать перед своим внутренним судьей⁶⁹

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

5

[* Доктор Дж. К. Нотт, хорошо известный этнограф.]

6

t «Еврей»Шевалье Жаржено де Монсесо.

7

Двумя крупными центрами еврейского расселения являются, во-первых, северная часть Африки между Марокко и Египтом, особенно берберийские области, где они составляют основную часть городского населения, и где переписи в настоящее время являются лишь догадками; они постепенно распространяются на юг, и с 1858 г. их торговая колония занимает Тимбукту на Нигере. Другие семьи в Африке — это фалаши, или черные евреи Абиссинии, простые прозелиты, подобные малабарским, и некоторые европейцы с мыса Доброй Надежды. Второй крупный центр — это та область Европы, которая простирается от Нижнего Дуная до Балтийского моря; и здесь около четырех миллионов составляют средний класс среди славянских национальностей, тогда как во всей Западной Европе их нет и ста двадцати тысяч. Их потомки пошли по пути европейских миграций в Америку, на Север и Юг, и в Австралию, где крупные торговые города позволяют им размножаться как в Старом Свете, и гораздо быстрее, чем христианское население. Другие отдаленные колонии находятся в Турции, как в Европе, так и в Азии, хотя в Святой Земле теперь лишь небольшая часть их прежнего числа; в Йемене, особенно в Сане и Адене, в Неджеране и других частях Аравии; по всему течению Евфрата, в Курдистане, Персии и Индии, особенно в Малабаре, где есть белые и черные евреи; в Китае и в Кохинхине также обнаружены обе колонии; и в туркменских странах. Здесь они населяют четыре крепости Шахр-и-сабз, Кулаб, Шаматан и Урта-Курган, около тридцати небольших деревень; они живут в своих собственных кварталах, и, за исключением того, что они должны платить более высокие налоги, с ними обращаются наравне с другими жителями.

8

Этот ужасный пост называется Ха-фрака. Известно, что в Сирии и Палестине старики терпят его дважды в год, летом и зимой. Они ужинают в субботу вечером и до захода солнца следующей субботы не позволяют себе ни капли воды проглотить, ни к щепотке табака прикоснуться. Состояние прострации к концу срока. крайнее, и первое, что делается, когда время истекло, — помещают больного в теплую ванну. Это, вероятно, самый строгий пост, известный миру, если только с ним не соперничают некоторые индуистские аскеты: греческим и коптским христианам, а также мусульманам не с чем сравнить его.

9

Это мы узнаем из докладов Главного управления здравоохранения об эпидемии холеры. В 1832 г. было зарегистрировано только 4 смерти среди 3000 португальских евреев, а в 1849 г. среди 20 000, населявших тогда Лондон, было не более 13, хотя потери от холеры составили 12 837 человек. Это дает пропорцию 0,6 на 1000, в то время как главный регистратор относит 1:1000 к Хэмпстеду, 6:1000 к Уайтчепелу, 7:1000 к лондонскому Сити, 19:1000 к Шордичу и 29:1000 к Ротерхайту. [Эти цифры относятся к особенному холерному 1832 году. С тех пор эпидемии были гораздо менее серьезными.]

10

[*Упомянутая работа — «Продолжительность жизни и причины смерти 22 различных сословий». Франкфурт, 1855 г.]

11

[* Эти цифры относятся к средним годам и, следовательно, остаются в силе сейчас, как и тогда.]

12

[† Автор большой «Истории евреев» в 5 т. Роттердам, 1707 год.]

13

Есть и другая паразитирующая раса, тоже чистокровная, но индоевропейская, а не семитская, сохранение которой представляется почти таким же «провиденциальным», как у евреев, и чей союз еще более исключителен, потому что он не связан ни откровением, ни, в действительности, какой-либо формой веры — это цыганская раса.

14

Не говоря уже о путешественниках Вольфе и Палгрейве, новообращенных монсеньоре Бауэре, отце Германе и отце Мари де Ратисбонн.

15

Здесь из шестидесяти тысяч душ евреев насчитывается сорок тысяч, но для предотвращения налогообложения они договорились с турецкими властями никогда не превышать одиннадцати тысяч пятисот. [С тех пор, как это было написано (1873 г.), все население Салоник быстро увеличилось и теперь (1897 г.) насчитывает 150 000 человек, из которых около 60 000 евреев, 30 000 турок, 30 000 сербов, 15 000 греков и 4 000 цинцеров.]

16

t Франц., в разоблачении.

17

t Лат., раздражение зла.

18

В последнее время в Англии и Уэльсе не проводилось религиозной переписи; поэтому вышеизложенное является лишь предположением. В 1853 г. число евреев Великобритании составляло 30 000 человек; из них 25 000 проживали в Лондоне, а 5 000 — в других местах. Ежегодно умирало 560 человек, что при среднем уровне смертности дает максимум 25 000 человек. Из этого общего числа 5 000 принадлежали к высшему или образованному классу, 8 000 к среднему разряду и 12 000 представляли низшие чины. [В 1890 году евреи Великобритании и Ирландии насчитывали более 93 000 человек, из которых 67 500 проживали в Лондоне. Может быть, интересно добавить, что в 1896 году все еврейское население составляло 6 505 000 человек, то есть, так распределено по Земному Шару: Европа 5 500 000 человек; Азия 260 000; Африка 430 000; Америка 300 000; Австралия 15000. См. А. Х. Кин, «Население, расы и языки мира», в «Атласе церковных миссионеров», новое (восьмое) издание. Лондон, 1896 г.]

19

t Лат., любыми средствами.

20

В настоящее время существует торговля, гораздо более грязная и ужасная, чем какая-либо охота на людей при экспорте из Африки рабов, простирающаяся от Лемберга до Индии и Китая.

21

t Греч., всегда всё хорошо.

22

Сущностное превосходство еврея над нахримом или чужеземцем, тщательно поддерживается Гавнимом, или светилами еврейского закона. Во время подготовки к субботе одна из молитв звучит так: «Благословен Ты, Господи, проведший различие между священным и мирским, между светом и тьмой, между Израилем и другими народами». В Новый год (Рош ха-Шана) хозяин дома говорит за ужином: «Благословен Ты, Господи, избравший нас из всех народов, и возвысивший нас над всеми другими народами, и освятивший нас заповедями Твоими… ибо Ты избрал нас и освятил нас из всех людей…. Благословен Ты, Господи, Святитель Израиля»и т. д. На Пасху они повторяют то же самое, добавляя: «Благословен Ты, Господи, Святитель Израиля и времен». В праздник Пятидесятницы молятся: «Благословен Ты, Господи, избравший нас над всеми людьми и возвысивший нас над всеми народами и освятивший нас заповедями Твоими…. Наш Господь превознесен — Он первый и последний, Он возжелал и избрал нас и передал нам Закон. Таковы некоторые отрывки, которые до сих пор одобряют ученые и уважаемые евреи, «звезды вечерних сумерек их народа». Эти претензии явно неуместны в конце девятнадцатого века. Их воздействие удивительно на слабые умы некоторых христиан, которые в разговорах и миссионерских делах были брошены в иудейское общество и, в конце концов, полностью поверили всем этим абсурдным утверждениям. Один нееврей пишет о них: «В обращении к потомству Патриархов на такую тему [неверие] я могу воспользоваться словами, которые священны для их сограждан, а не для их народа, повторяя при этом утверждение, что неверующий еврей — неверный среди «израильтян, которым принадлежит усыновление и слава, и заветы», и которым вверены пророчества Божьи — единственное открытое око мира, тогда как все остальное человечество ввержено во тьму или свет мечтаний, — это поистине страшное, знаменательное явление!«Тем не менее, какими бы они ни были, их число определяется сотнями тысяч, а распространение абсолютного неверия чрезвычайно возрастает.

23

Путешествие этого выдающегося филантропа в Александрию в 1840 г. было очень примечательным, учитывая все обстоятельства. В 1855 г. он снова посетил «Восток»с особой целью улучшить положение своих единоверцев в Святой Земле; и любимая тема — гадать, как много или как мало ему было позволено знать об истинном положении вещей. Он точно ничему не научился у своего хозяина в Дамаске, покойного Исхака Хаима Фархи, еврея, находящегося под защитой Франции. Не думается также, что он получил много знаний об истинном положении дел в Иерусалиме. Например, в богадельнях, построенных за городом при его попечительстве, живут друзья книжников и те, кто оказывает им знаки внимания, а не те обездоленные, для которых они предназначались. Когда почтенный филантроп нанес свой последний визит, там было спешно размещено собрание самых бедных и несчастных представителей общества, а после его отъезда они были так же спешно изгнаны. Общественность не забыла его поездку в Марокко, о которой, однако, если дела будут развиваться так же, как сейчас, в конечном итоге, могут пожалеть его протеже.

24

[* Я сохранил 629 год, дату, указанную Бертоном, хотя Мухаммад умер в 632 году от последствий эксперимента].

25

t Зайнаб бинт Аль-Харит.

26

О sanguineo-oleaginous expression у евреев и последующем отвисании надгортанника см. «Причина снижения продолжительности жизни среди евреев», сэр Дункан Гибб, Барт, магистр медицины, доктор медицины, доктор юридических наук, статья 10, журнал антропологии, №1, июль 1870 г., стр. 94—97. Он точно описывает многих евреев Сирии и Палестины.

27

t Лат., помощник священника.

28

Это совершенно неправильный термин, применяемый к Христианству, который путает его с раввинскими школами Тивериады и Цфата.

29

[Год 1873.]

30

t Лат., расширенно.

31

Еврейская семья до сих пор остается в Англии тем, чем она является на Востоке в целом, главной защитой личности от общества. Отсюда сильные привязанности между родственниками. И по той же причине евреи — превосходные родители, иначе и быть не может, когда от сына ждут освобождения отца и матери из преисподней

32

Это очень маленькая ниточка от очень красивого корня.

33

Вследствие несчастного случая, произошедшего с Иаковом (Быт. 32), его потомки все еще воздерживаются от задних конечностей тех немногих животных, которые были оставлены им Лев, XV.

34

t Гебризм — древняя национальная религия Персии.

35

Гаон означает ученый человек: если бы у него не было другого имени.

36

[* Рабейну Там был наиболее выдающимся учеником прославленного р. Раши (1040—1105 гг. н. э.)].

37

t Всемирный еврейский союз.

38

Формальность эта, однако, до сих пор постоянно повторяется. В Cубботы, предшествующие новолуниям, Яхве заклинают «собрать рассеянный единый народ Израиля с четырех концов земли». Богослужение на закате, Йом ха-Кипур, или Великого дня искупления, завершается словами: «В следующем году мы будем в Иерусалиме». На празднике Песах перед четвертой чашей благословляется Бог, и все говорят, как и говорили в течение последних восемнадцати столетий: «Грядущий год будет в Иерусалиме». Суть Мусафа, завершающего субботние Богослужения, заключается в том, чтобы Богу было угодно вернуть Свой народ из рассеяния и восстановить его во владении Иерусалимом и Храмом.

39

Не путать с эллинами. Эти греки — сирийские крестьяне (феллахины), без капли греческой крови в жилах, но принадлежащие к так называемой Греческой Церкви.

40

t Лат., силой и оружием.

41

В 1873 г. население Священного Города составляло: Евреи 9500 Христиане 5300 Мусульмане 5000 Всего 19 800 [Из-за недавней иммиграции, особенно евреев из России, и к открытию железной дороги к побережью Яффы, эти цифры уже увеличились более чем в четыре раза. В 1896 году все население оценивалось в более чем 80 000 человек, из которых почти 40 000 были евреями, 25 000 — христианами всех вероисповеданий и 15 000 — мусульманами, в основном, это были турки и арабы.].

42

Хорошо известно, что ни один еврейский гражданин никогда не был приговорен к изгнанию. Если он был виновен, его наказывали, но не делали изгоем и опозоренным, а отправляли грешить за пределами Святой Земли, в нечистом и проклятом остатке мира.

43

Интересно прочесть, что писал о евреях вдохновенный еврей Спиноза: «Обряд обрезания, я считаю, имеет такое большое значение в этом вопросе (изоляции наций), что его одного, мне кажется, было бы достаточно. Я склонен полагать, что если только основы их религии не приведут к изнеженности ума и характера, то при представившейся возможности, поскольку человеческие дела общеизвестно изменчивы, они могут снова восстанавливать свое царство, и Бог изберет их для Себя заново… Наконец, если бы кто-либо был склонен утверждать, что евреи по назначенному им делу или по какой-либо другой причине были избраны Богом навеки, я бы не стал возражать ему, при условии, что он бы допустил, что этот выбор был в большей степени связан с царством и личными преимуществами (которыми можно отличить одну нацию от другой), ибо с точки зрения разумения и истинной добродетели ни одна нация не является более выдающейся, чем другая, и поэтому не может на таких основаниях рассматриваться как избранная Богом» (Богословско-политический трактат, гл. III.). Поучительно сравнить с текстом философа два комментария к его изданиям. Один из них уверяет нас, что, больше не преследуемые ни Папой, ни кайзером, ни христианской общиной, больше «не отказывающих им в каких-либо знаках гражданского отличия, евреи вскоре растворятся в более крупных христианских общинах, в окружении которых они теперь живут во всех странах Европы; наконец, они исчезнут и оставят только исторические записи о своем существовании». Американский «Lehen Spinosas» (нем., вотчина Спинозы) нам говорит, что непосредственной причиной, которая натолкнула Спинозу на это «странное убеждение» (о восстановлении евреев), могло быть то, что некий Шаббатай Зеви (хорошо известен как Цви), недавно появившийся в Греции, вызвал такой переполох среди своих единоверцев, что в свое время сделал их возрождение и воссоздание суверенитета невозможным.

44

t Люциус Феррарис (18 апреля 1687 — 24 февраля 1763) — итальянский францисканский канонист 18 века.

45

t Лат.,быстрая библиотека.

46

t Всем евреям предписано, чтобы все христиане были поставлены на место животных, они не будут относиться к ним иначе, чем к грубым животным.

47

Гора Мориа (внешний вид), впоследствии стала местом Храма Соломона. Некоторые современные писатели, особенно г-н Миллс («Nablous and the Samaritans», Наблус и самаритяне), отождествляли гору Гаризим в Сихеме с Мориа; но самое поверхностное рассмотрение расстояния, которое предстоит пройти, и требуемого времени доказывает абсурдность этой теории.

48

Этот институт отличал евреев даже от других цивилизованных народов древности, египтян и ассирийцев, индусов и гебров, греков и римлян, которые игнорировали его. Этой частью своей космогонии Моисей, очевидно, намеревался внушить достоинство труда и гигиеническую необходимость отдыха. Но раввины и доктора все преувеличили, и они подобны обычному еврею, когда узнают, что суббота была создана для человека, а не человек для субботы. Таргум Онкелоса (перевод д-ра Этериджа. Лондон: Longmans, 1862) заставляет Творца отдыхать и освежаться во всех отношениях, как утомленное человеческое существо. Доктор Маккол и множество писателей также рассказывали об обременительных, варварских и бесчеловечных Субботних установлениях, добавленных талмудистами к Моисееву Закону.

49

Обычно в Субботу можно проходить одну милю; но это правило изменялось в зависимости от обстоятельств; разрешенные крайности варьировались от семи фарлонгов до двух миль. Вероятно, у древних евреев была длинная и короткая мера, причем, у последней темп был вдвое меньше, чем у первой; более длинной мили, равной 2000 шагов = 5000 футов = 1666 ярдов, или на 98* ярдов короче английской статутной меры, в то время как римская была на 142 ярда меньше нашей. [* Так у Бертона, но должно быть 94.]

50

Субботних служб четыре, а именно: (1) молитвы, прошения и благодарения в синагоге в пятницу после захода солнца; (2) Субботние утренние молитвы, более поздние, чем обычно, чтобы люди могли отдохнуть дольше; (3) Ха-фатора, завершение после утренней молитвы, чтение разделов Закона и Пророков; и (4) Ха-мусаф, или дополнительные молитвы, состоящие из частей Пятикнижия, относящихся к жертвоприношениям Моисеева Законоцарствия, которые теперь более незаконны. Стиль речитатива сложен, как чтение Корана, и в средневековой музыке Христианской Церкви его назвали бы «невмໆ. И распевное примечание, которое приводится в каждом Ветхом Завете, таит в себе множество трудностей. Как правило, службы производят обратное впечатление. Они на мертвом языке и «непонятны народу»; их торопят с неприличной поспешностью; и, как и в большинстве церемониальных религий, обильные внешние обряды странным образом контрастируют с явным отсутствием религиозного чувства. [†Невмы, а правильнее пневмы (греч. nvevfia), т. е. нотные обозначения, распространенные с восьмого по двенадцатый век, как некоторые считают, представляют собой древнюю Nota Romana, хотя другие считают, что они восточного происхождения.]

51

Нееврей, который занимается выполнением Закона, повинен смерти. Он не должен заниматься ничем, кроме как семью заповедями, которые подходят неевреям. Так и нееврей, который соблюдает Субботу, хотя бы в один из дней недели, если он сделает это для себя как Субботу, повинен смерти». И мера различия между неевреем и иудеем заключается в том, что у первого семь заповедей, а у последнего шестьсот тринадцать

52

Таким образом, раввинское изречение гласит: «Каждый обязан разделить время своего обучения на три части: одну треть посвятить написанному Закону, одну треть «Мишне»и одну треть «Гемаре»». Таким образом, он отдает часть времени изучению Ветхого Завета, в то время как Устному Закону уделяется вдвое большее время. Последний, имеющий некоторые ощутимые черты сходства с традициями Римско-Католической Церкви и «Сунной»мусульман, представляет собой неписаный кодекс, полученный Моисеем на горе Синай и передаваемый из уст в уста в неизменном виде из поколения в поколение. До последнего разрушения Иерусалима его никогда не записывали (см. «Руководство по Иудаизму»Джошуа Ван Овена, эсквайра, M.R.C.S.L. Лондон, 1835 г.). Все, кроме евреев, считают его небоговдохновенным, и одним из его злейших врагов был Основатель Христианства, Который, нападая на традицию, всегда отстаивал Закон. Можно было бы улыбнуться такому поразительному предположению, как же существует эта легендарная система при полном отсутствии исторических доказательств. Но всего несколько лет назад главный раввин Франции опубликовал научную работу, доказывающую, что факты могут быть объяснены только сверхъестественным образом. Также д-р Адлер, ортодоксальный главный раввин Англии объявил в проповеди, произнесенной всего несколько лет назад, что Письменный и Устный Законы в равной степени божественны, и сравнил реформаторов с ложной матерью в суде Соломона. Эти вещи заставляют нас сожалеть о полном исчезновении саддукейской или рационалистической школы.

53

t Лат., быстрая библиотека.

54

t Лат., более тяжко наказывается тот, кто противоречит словам книжников, а не словам Закона Моисея.

55

t Лат., ты не будешь воровать.

56

Арубин, или смешения, были запрещены Моисеевым законом (Лев. XIX. 19) и эти запрещения были значительно расширены Устным законом, например, прививка, посев разных видов семян в одну и ту же почву, ношение одежды из смешанной пряжи шерсти и льна и так далее. Эта тема подробно рассматривается в девяти главах «Килаим» («Неоднородное»или «Вещи, которые нельзя смешивать»), четвертом трактате первого порядка, «Седер Зераим» («Порядок семян»).

57

Тема прозелитизма среди древних иудеев полна сложностей, и ее целью, по-видимому, было, главным образом, обескуражить новообращенных с помощью законной схемы на бумаге. Прозелиты ворот, которых обычно называли герим, или пришельцы («пришлец, который в твоих вратах») и собственно ноахиды (noachidæ, сыновья Ноя), были только наполовину израильтянами. Прозелиты Завета или Праведности были совершенными израильтянами. Они по-прежнему допускаются в знак протеста — мужчины путем обрезания и погружения в воду, женщины только по последнему обряду. Вопрос в том, насколько широко использовалось погружение в дохристианские времена, ведь возможно, что Иоанн Креститель просто принял старый обряд для новой цели.

58

Это снова соответствует Писанию. «Доктрина Моисея состоит не в том, что послушание одной заповеди компенсирует непослушание другой, а в том, что непослушание одной заповеди делает послушание другой бесполезным».

59

[* Так у Бертона. Предполагается, что говорит еврейский книжник.]

60

Здесь книжник не объясняет. Он имеет в виду предполагаемую систему превращения крови в порошок.

61

«Еретики, осведомители и эпикурейцы, отвергшие Закон или воскресение мертвых… все таковые нисходят в ад и подлежат вечному суду» (Рош ха-Шана, или Глава года, трактат восьмой второго порядка).

62

Есть три формы отлучения от веры: (1) нахри, или простое изгнание из синагоги; (2) изгнание, сопровождаемое проклятием; и (3) то же самое с Маранафой. Последнее составлено из двух сирийских слов, означающих «Господь придет», т. е. на суде.

63

Поэтому можно добавить, что иудеи чрезвычайно заботятся о том, чтобы умилостивить всех, кто имеет авторитет.

64

Догмат, который в руках араба стал очень поэтичным видением. Добрые дела мусульманина в этой жизни, его настоящие труды, встретят его в образе прекрасной женщины и приведут его через ужасный мост Эль Сират к Вратам Рая.

65

Д-р Маккол («Старые пути», №5) замечает об этих и других предосторожностях, которых много в «Хилхот Ротсих»: «Какая трогательная картина представляет собой евреев, находящихся под языческим владычеством!«Скорее мы должны спросить: «Какое поведение со стороны иудеев должно было привести к такому обычному обращению со стороны тех, кого они заклеймили именем идолопоклонников?»

66

«Запрещено печь или готовить в праздник, чтобы накормить неевреев или собак, ибо сказано (Исх. 12:16): „Это может быть сделано только для вас“. „Для вас“, а не для неевреев; „для вас“, а не для собак» (Хилхот Йом Тов., с. 1, 10). Некоторые раввины доходят до того, что считают амха-эритов (сынов земли, т.е. людей земли, подобных семи племенам) или неученых евреев мерзостью, зверями, чьи ноздри могут быть разорваны, но которые слишком ничтожны, чтобы быть убитыми (См. доктор Маккол, «Старые пути», стр. 6, 7).

67

Нет ничего более поразительного для гебраиста или для того, кто долго жил среди евреев, чем слышать, как необразованные христиане постоянно используют слово (Шабат), которое может означать только Субботу, для обозначения воскресенья.

68

Палестинский таргум говорит (глава, XXV): «Он поклонялся чужим культам, он пролил невинную кровь, он вошел к обрученной девице, он отверг жизнь в будущем веке (чему нигде не учил Закон), и он презрел свое первородство».

69

Система Бет-дина (судебного дома) сохраняется даже на Британских островах. Главного раввина зовут Баб или Аб Бет-дин, и он назначает двух своих даяним, или помощников. Его юрисдикция гражданская, социальная и религиозная; но его полномочия распространяются только на наложение штрафов и отлучение от религии непокорных. В Дамаске юрисдикция гораздо шире. Здание находится на улице книжника, называемого любезно раввином Якибом Пересом, и здесь зарождается половина интриг в городе. Подобным же учреждением, не признанным Правительством, но обладающим огромной и вредоносной властью над народом, является известный Кагал русских евреев.