Операция «Предки»

Сурен Суджян, 2019

Когда родители двенадцатилетнего Андрея расстаются, мать отправляет его пожить у деда в деревне. Дед – известный биолог-антрополог – утверждает, что всеми нами до сих пор движут первобытные инстинкты. И теперь, применяя свои знания в поведении человека, он будет помогать внуку помирить родителей, попутно решая и личные проблемы самого Андрея. Однако жизнь – штука многогранная, и никогда не знаешь, какие сюрпризы она преподнесет․

Корпоратив

Прошло два дня. Мама успокоилась. Духи из мусорного ведра снова вернулись на тумбочку.

Мама сидела на кухне, уткнувшись в телефон.

Я сидел за компьютером. Но это не то, о чем вы подумали. Я не играл. Я делал записи, заметки. Конспектировал результаты своих исследований, чтобы представить их деду.

Вошла мама.

— Андрей, завтра вечером ты мне нужен.

— Зачем?

— Мы идем на корпоратив нашей фирмы. Мне не с кем пойти, а если я приду одна, начальство что-то заподозрит. Они не знают, что я разведена.

— Ладно.

— Отлично.

Мама вышла.

Я подумал, что корпоратив очень даже удобное место для наблюдения за объектом. Так сказать, для наблюдения за мамой в непривычной для меня обстановке. Я сделал еще пару записей и выключил компьютер. С этого дня я решил больше не садиться за компьютер не по делу. Забегая вперед, должен сказать, что это продлилось недолго, но все же это был полезный опыт. Надо во всем видеть позитив.

* * *

Вечер следующего дня. Мы с мамой выходим из такси. На маме вечернее платье. На мне — джинсы и кеды. А еще мама меня хорошенько причесала, как обычно причесывают мамы своих сыновей. Аккуратно, с пробором. Мне бы еще надеть бабочку и взять в руки скрипку, и я стал бы идеальным сыном в представлении всех женщин мира — от Камчатки до Патагонии.

Мы входим в зал дорогого ресторана.

Здесь собралась типичная для таких мероприятий масса. Мужчины с блестящими глазами от предвкушения водки с закуской. Да, даже жареные куропатки и изысканные рыбные блюда, стоящие на столе, для них лишь закуска к водке.

Мужчины стоят маленькими группами, курят, разговаривают и смеются. Иногда поглядывают на официантов, несущих водку в обледенелых бутылках. От вида холодной водки их настроение еще больше поднимается и они с еще большим рвением начинают обсуждать дурака-судью со вчерашнего футбольного матча. Вот, в общем, и все, что можно сказать о мужчинах. Многие из них даже не удосужились почистить обувь или подобрать цвет галстука к пиджаку. А зачем? Они пришли повеселиться (выпить), им наплевать на цвет галстука собутыльника. Да и женщины на них сегодня особенно не смотрят. Не оценивают их. У женщин сегодня есть дела поважнее.

Женщины оценивают… других женщин.

Они тоже стоят группами или парами и сканируют глазами каждую женщину, вошедшую в зал. Представляете, с того дня, как был назначен сегодняшний банкет, сколько пар туфель было испробовано в обувных магазинах? Сколько платьев было померено у портных? Сколько сумочек было перебрано? А все для того, чтобы самим выглядеть безупречно, дабы иметь моральное право искать изъяны в других. Они даже не подозревают, что те другие, что с изъянами, в свою очередь находят изъяны в них.

Итак, мы с мамой вошли в зал и направляемся к шефине, чтобы поздороваться. По пути мама приветствует коллег. Женщины осматривают ее с ног до головы с тем типичным выражением лица, которое я бы смог описать, если бы был писателем с сорокалетним стажем. Ладно, попробую. Голова слегка наклонена вперед, половина верхней губы приподнята, чуть приоткрывая рот, и такой взгляд исподлобья, отстраненный, как взгляд наркомана. Короче, смотрели с лютой завистью. Да, мама выглядела действительно великолепно. Даже та немолодая особа с фиолетовыми волосами, которая не смогла купить новое платье, но переделала у портного воротник своего самого дорогого костюма и надеется, что с новыми туфлями и сумкой это не будет заметно. Даже она, которая находила недостатки у всех присутствующих, скорее для того, чтобы отвлечь внимание от своего костюма. Даже она не решилась раскритиковать маму. Очевидно, совершенно справедливо полагая, что тогда уж ей точно намекнут на ее костюм.

* * *

Прошло два часа. Горячие блюда унесли. Принесли десерт. Мужчин уже нет. То есть, физически они еще здесь, а так их, как бы, уже здесь нет. Не всех, конечно, но большинство.

Женщины все еще здесь. Я бы даже сказал, что сейчас они еще больше здесь, чем были в начале. Они уже разделились на команды и игра началась. Какая игра? Да кто их знает? Они постоянно в своих шпионских играх, когда собираются вместе.

Я смотрю на маму. Она не в настроении. Не знаю, почему. Молчит. У меня есть приказ — делать ей комплименты. Приказы надо выполнять.

— Мам, ты заметила, как все смотрят на тебя?

— На меня? А в чем дело? Что-то не так?

— Дело в том, что ты здесь самая красивая.

— Ты это серьезно, Андрей?

— Серьезнее не бывает. Все с восхищением смотрят на тебя.

— Да?

Мама осматривается.

— Кто смотрит?

— Ну, например, тот дядя, — сказал я и пожалел об этом.

Тот дядя действительно смотрел на маму. И это был не один из тех дядь, что пришли просто выпить. Он был в дорогом костюме. И обувь его была начищена до блеска. Мама тоже на него посмотрела.

— Так я, говоришь, красивая?

— Ты еще спрашиваешь?

— Конечно, красивая. Только твой дурак-отец этого не замечал.

— Замечал.

— Ничего он не замечал. Ну и пусть. Мне он больше не нужен.

Мама смотрит на мужчину в костюме. Тот замечает ее взгляд и направляется к нам. Я чувствую, что моя стратегия дает совсем не тот результат, на который я рассчитывал. Мужчина уже близко. Надо что-то делать.

Я падаю на пол и начинаю кричать.

— А-а-а! Моя нога!

Мама вздрагивает.

— Андрей, что, случилось?

— Не знаю. Подвернул, наверное. А-а-а. Как же больно!

Ко мне подбегают люди. Спрашивают, в чем дело. Мужчина теряется в подбежавшей ко мне толпе.