Библиотечная полиция

Стивен Кинг, 1990

В библиотеке маленького айовского городка причудливо изгибаются пространство и время, из самых темных глубин подсознания выходит безжалостный мститель-полицейский, а тихая женщина постепенно обращается в жуткое нечто, питающееся человеческим страхом…

Оглавление

Из серии: Четыре после полуночи

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Библиотечная полиция предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 2

Библиотека (I)

1

Хотя за годы проживания в Джанкшен-Сити Сэм проходил мимо библиотеки сотни раз, именно сегодня он впервые как следует взглянул на нее и — что удивительно — тут же ее возненавидел.

Публичная библиотека Джанкшен-Сити — мрачная гранитная коробка с узенькими, как средневековые бойницы, оконцами — располагалась на пересечении Стейт-стрит с Миллер-авеню. Крытая шифером крыша выступала козырьком со всех четырех сторон, поэтому из-за сочетания окон-щелей с тенью от крыши фасад был похож на хмурую физиономию каменного истукана. В Айове подобная архитектура была широко распространена, и Сэм Пиблс, торговавший недвижимостью без малого двадцать лет, окрестил этот стиль Средне-Западным Безобразием. Весной, летом и осенью окружавшие здание клены немного скрадывали его отталкивающий вид, но сейчас, в самый разгар суровой айовской зимы, клены стояли голые, а сама библиотека напоминала гигантский склеп.

Сэму почему-то стало не по себе; он и сам не мог понять, в чем дело. Библиотека как библиотека — не тюрьма же времен инквизиции с камерами пыток. К горлу вдруг подкатила изжога. По какой-то странной причине изжога эта напомнила Сэму нечто… кажется, из отдаленного прошлого. Он положил в рот пилюлю, разгрыз ее. Вдруг принял решение. Его речь и без цитат хороша. Не блистательная, но вполне приличная. Да и выступать ему предстояло не в ООН, а в местном «Ротари-клубе». К чертям все! Лучше вернуться в контору и заняться корреспонденцией, на которую утром не хватило времени.

Сэм уже повернул было вспять, но затем подумал: «Глупо все это. Чертовски глупо! Хочешь оставаться болваном? Пожалуйста. Но ведь ты согласился выступить, так почему бы не выступить с блеском?»

Сэм в нерешительности остановился на тротуаре перед входом в библиотеку. Сам он любил подтрунивать над «Ротари-клубом». Как, впрочем, и Крейг. Да и Фрэнк Стивенс. Молодые предприниматели Джанкшен-Сити поднимали встречи в клубе на смех. Но при этом почти никогда их не пропускали, и Сэму казалось, что он знает почему: в клубе заводили связи. Начинающий бизнесмен мог познакомиться здесь с настоящими акулами местного делового мира. Вроде Элмера Баскина, например, банк которого два года назад сыграл главную роль в разорении торгового центра в Бивертоне. Или Джорджа Кэнди, который при желании с помощью одного звонка мог раздобыть трехмиллионные инвестиции.

Основной контингент клуба составляли мелкие сошки, болельщики студенческих баскетбольных команд, ребята, которые посещали парикмахерскую «Джимми», а спать ложились не в пижамах, а в майках и боксерских трусах, парни, способные целую ночь напролет кутить в барах. Но попадались среди них и финансовые гении Джанкшен-Сити, воротилы местного бизнеса. Не из-за них ли, кстати, Сэм с завидным постоянством посещал по пятницам этот клуб? И не из-за них ли Крейг так засуетился, когда паршивый акробатишка сломал свою дурацкую шею? Нет, шанс обратить на себя внимание таких людей дорогого стоит… но только в том случае, если не ударишь лицом в грязь! «К концу ужина все уже назюзюкаются», — сказал Крейг, да и Наоми так говорила, но Сэм вдруг с ужасом припомнил: он еще никогда не видел, чтобы Элмер Баскин пил что-нибудь крепче кофе. Никогда. И, возможно, не он один. Да, некоторые, конечно, упьются в стельку… Но отнюдь не все. А правят бал именно те, кто не упивается.

Сыграй по-умному, Сэм, и устроишь свою судьбу. Ничего невозможного в этом нет.

Да. Маловероятно, конечно, но — возможно. К тому же в «Ротари-клуб» Сэма подталкивало не только желание встретить видных деятелей; он всегда гордился своим стремлением вкладывать душу в любую работу. Пусть даже дело и касалось какого-то пустячного выступления. Какая разница?

А тут его смутила какая-то задрипанная библиотека. Не пасовать же перед ней, в самом деле? Абсолютная дыра — даже кусты вокруг не растут.

Сэм уже двинулся было к крыльцу, но внезапно остановился как вкопанный. Странно, и почему вдруг ему взбрела на ум эта странная мысль? Да, кусты вокруг библиотеки не растут — и что тут такого? Сэм не мог понять, в чем дело, но почему-то именно отсутствие кустов волшебным образом повлияло на него. Забыв сомнения, он решительно поднялся по четырем каменным ступенькам, на мгновение приостановился. Здание казалось совершенно пустым. Он подумал: «Держу пари, что дверь заперта. В пятницу днем библиотека, наверное, закрыта». Почему-то это предположение его согрело.

Однако старинная ручка поддалась нажиму, и тяжелая дверь бесшумно распахнулась внутрь. Сэм очутился в тесном фойе с мраморным полом в черно-белую клетку. В центре одиноко торчал щит на одноногой стойке. На щите крупными буквами было выведено одно слово:

ТИШИНА!

И все. Даже не

МОЛЧАНИЕ — ЗОЛОТО!

или

ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ!

а одно-единственное слово, сердитое и хмурое:

ТИШИНА!

— Ну-ну… — покачал головой Сэм.

Пробормотал он это еле слышно, но акустика была такая, что тихое бормотание разнеслось и многократно усилилось под сводами, заставив его поежиться. Сэм буквально ощутил, как отразилось его «ну-ну» от высоких потолков. Вдруг на мгновение показалось, что он снова учится в четвертом классе, а миссис Гластерс собирается устроить ему нахлобучку за дурное поведение. Он боязливо оглянулся по сторонам, словно опасаясь, что из темного угла вынырнет разгневанная нарушением тишины библиотекарша.

Ладно, хватит дурака валять, приятель. Тебе уже сорок. Ты уже давно отучился в четвертом классе.

Хотя Сэму вовсе не казалось, что это было уж так давно. Именно здесь, в этом странном фойе, четвертый класс представлялся совершенно осязаемым, настолько близким, что его можно было потрогать, лишь слегка вытянув руку.

Осторожно, стараясь не топать, Сэм пересек фойе слева от щита с предупреждающей надписью и вошел в главный вестибюль Библиотеки Джанкшен-Сити.

С потолка (который был футов на двадцать выше, чем в фойе) свешивались стеклянные шары, но ни один из них не горел. Свет проникал через два огромных слуховых окна, прорезанных в крыше. В солнечные дни здесь довольно светло; вестибюль даже выглядел веселым и гостеприимным. Но в эту пятницу небо заволокло свинцовыми тучами, и внутри царил серый полумрак. В углах пугающе темнели неясные тени-паутины.

Сэма Пиблса охватила неясная тревога. Как будто он что-то натворил. Не просто открыл дверь и пересек фойе, а вошел в какой-то незнакомый мир, не имевший ничего общего с захолустным городком в штате Айова, который он порой любил, порой ненавидел, а чаще всего просто воспринимал как должное. Даже воздух в помещении был словно гуще и тяжелее. Тишина же и вовсе казалась материальной — густой, толстой, как одеяло, и ледяной, как снег.

В библиотеке не было ни души.

Со всех сторон высились безмолвные ряды книжных стеллажей. Сэм посмотрел наверх, на зарешеченные окна в крыше, и у него вдруг закружилась голова. На мгновение даже почудилось, что его самого подвесили за лодыжки и он висит вниз головой над глубокой квадратной ямой, заставленной книжными стеллажами.

Тут и там возле стен стояли раздвижные лестницы на резиновых колесах. Посреди обширного пустого пространства возвышались два деревянных островка. Первый — длинная дубовая подставка для журналов. Многочисленные журналы, каждый в пластиковом пакете, стояли в отдельных ячейках. Они чем-то напомнили Сэму шкурки неведомых зверюшек, выставленные на просушку. Плакат на самом верху подставки гласил:

ВОЗВРАЩАЙТЕ ВСЕ ЖУРНАЛЫ НА МЕСТО!

Слева от этого сооружения торчал одинокий книжный шкаф с новенькими книгами; здесь разместились беллетристика и научно-публицистические издания. Плакат на этом шкафу извещал, что все, взятое отсюда, должно быть возвращено не позднее чем через неделю.

Сэм двинулся по широкому проходу между стойкой с журналами и книжным шкафом. Как ни старался он ступать тише, каблуки его звонко цокали, а стук шагов перекатывался эхом под высоченными потолками. Сэм уже жалел, что пришел сюда, а не возвратился в контору.

Все здесь внушало ужас.

На столе библиотекаря мерно жужжал включенный аппарат для просмотра микрофильмов, но и за столом тоже никого не оказалось. Только стояла небольшая табличка, на которой было выведено:

А. ЛОРЦ.

Самого же или самой А. Лорц нигде не было видно.

«Должно быть, сидит в каком-нибудь углу, погрузившись в свежий выпуск «Библиотечного журнала», — подумал Сэм, и ему вдруг захотелось заорать: «Как дела, А. Лорц? Все в порядке?»

Но желание это тут же прошло. Публичная библиотека Джанкшен-Сити совершенно не подходила для подобных ребяческих выходок.

Внезапно Сэму вспомнилась забытая детская считалочка: «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана. Буду резать, буду бить — все равно тебе водить». «Интересно, — подумал Сэм, — если скорчить рожицу или показать язык — заставит ли тебя водить А. Лорц?» И снова оглянулся по сторонам, каждой клеточкой своей впитывая в себя жутковатую атмосферу.

Позабыв уже о своем намерении взять сборник анекдотов или «Любимые стихи американцев» и вопреки собственным ожиданиям заинтригованный этим необычным местом, Сэм направился к двери справа от шкафа с новинками. Судя по табличке, там размещалась детская библиотека. Брал ли он книги в библиотеке, когда был маленьким и жил в Сент-Луисе? Сэму казалось, что да, хотя воспоминания были неясные, расплывчатые, так и норовившие ускользнуть. Тем не менее Сэму вновь стало не по себе. Ему вдруг показалось, что он снова возвращается туда, где уже когда-то, очень давно, побывал.

Дверь была закрыта. На ней висел плакат, изображающий Красную Шапочку, которая только что поняла, что перед ней Серый Волк, а не бабушка. Волк был облачен в бабушкин чепец и в ночную рубашку. С его оскаленных клыков капала пена. На лице Красной Шапочки застыл леденящий ужас. Смысл этой картинки, видимо, состоял в том, чтобы доказать: счастливый конец такой сказки — выдумка взрослых. Только безмозглые родители могут верить этой белиберде, говорило белое как мел лицо Красной Шапочки, а вот дети — никогда!

Замечательно, подумал Сэм. Самый подходящий плакат, чтобы привлечь детишек в библиотеку. Должно быть, малышня его обожает.

Открыв дверь, он заглянул внутрь. И тут же страхи Сэма рассеялись; он был очарован, и мгновенно.

Эта картинка на двери конечно же ровным счетом ничего не значила. Да и сам он, разумеется, посещал библиотеку, будучи малышом; одного взгляда на этот миниатюрный мирок хватило, чтобы все вспомнить.

Отец умер молодым, и Сэма воспитывала мать. Она столько работала, что мальчик видел ее разве что по воскресеньям и праздникам. Если денег на кино после школы наскрести не удавалось — а такое случалось очень часто, — Сэм отправлялся в библиотеку. И вот теперь комната, в которой он оказался, пробудила ностальгические воспоминания, одновременно милые, щемяще тоскливые и чем-то пугающие.

Да, тогда окружавший мир представлялся Сэму совсем крохотным, как и этот мирок, в котором он оказался сейчас. Как и в детстве, светлом и радостном даже в самые дождливые и пасмурные дни, здесь было светло. И никаких тебе висячих шаров из стекла; нет, эту комнату освещали лампы дневного света, укрепленные на низком потолке под матовыми плафонами; все они горели. Столы здесь были совсем маленькие. Стульчики же казались просто игрушечными. Да, взрослые в этом мирке выглядели бы незваными пришельцами, настоящими чужеземцами. Присев за стол, они непременно поддели бы его коленками, а захотев напиться из фонтанчика в дальней стене — расквасили бы себе носы.

Стеллажи с книгами здесь не подавляли, да и потолки были довольно низкие; не настолько, впрочем, чтобы детишкам тут казалось тесно и неуютно. Отсутствовали здесь и нескончаемые ряды угрюмых корешков, а книжки, напротив, были все как на подбор яркие и красочные: синие, красные, желтые. Правил этой Волшебной страной Оз, а принцесса Дороти с друзьями путешествовала из Страны Гилликинов в Страну Кводлингов, стремясь в Изумрудный Город. Сэм вновь ощутил себя мальчишкой, заглянувшим после школы в библиотеку. Каждая книжка здесь словно молила, чтобы ее взяли в руки, потрогали, посмотрели, полистали. И все-таки во всем этом было нечто отталкивающее.

На стене висела фотография щенка с огромными задумчивыми глазищами. Под трогательной мордашкой щенка была начертана одна из величайших человеческих мудростей: БЫТЬ ХОРОШИМ ОЧЕНЬ ТРУДНО. На противоположной стене красовался плакат, на котором была нарисована утка с выводком утят; они ковыляли по берегу к воде. УСТУПИТЕ ДОРОГУ УТЯТАМ! — призывала картинка.

Сэм посмотрел налево, и улыбка тут же сползла с его лица. На плакате был изображен огромный темный автомобиль, отъезжающий от школы. К боковому стеклу прижался мальчонка, рот которого был широко раскрыт в безмолвном вопле ужаса. А за ним темнел зловещий силуэт неведомого мужчины, вцепившегося в руль. Подпись гласила:

НИКОГДА НЕ САДИСЬ В МАШИНУ НЕЗНАКОМЦА!

Сэм понял, что и этот плакат, и картинка с Красной Шапочкой были призваны всего-навсего воспитать в детях чувство опасности, но его это почему-то встревожило. Разумеется, дети не должны подсаживаться в машины к незнакомым дяденькам, приглашающим прокатиться, но разве так следует учить этому?

Господи, подумал он, и скольких ребятишек должны по ночам мучить кошмары после этих плакатов?

При виде же следующего плаката, прямо над столом библиотекаря, по спине Сэма пробежал холодок и поползли мурашки.

Мальчик и девочка, лет восьми, в испуге жались друг к другу и пятились от огромного мужчины в полушинели и серой шляпе. Ростом великан был не меньше одиннадцати футов; тень его зловеще падала на поднятые в страхе детские лица. Тень отбрасывала и широкополая, в стиле 40-х годов, шляпа, а глубоко посаженные глаза угрожающе сверкали. Колючий взгляд, казалось, пронизывал бедных детишек насквозь. В вытянутой руке сверкала бляха со странного вида звездой — Сэму показалось, что у нее девять лучей. А то и десять. Призыв внизу плаката был такой:

НЕ СТАЛКИВАЙТЕСЬ С БИБЛИОТЕЧНОЙ ПОЛИЦИЕЙ!
ХОРОШИЕ МАЛЬЧИКИ И ДЕВОЧКИ СДАЮТ КНИЖКИ ВОВРЕМЯ!

Сэм вдруг почувствовал во рту приторный вкус. Странный и неприятный. В следующее мгновение вихрем пронеслась пугающая мысль: Я уже где-то видел этого человека! «Нет, это, конечно, нелепо, — отмахнулся Сэм. — Чушь какая!»

Сэм невольно представил, как испугался бы в детстве при виде такого плаката, сколько радости и удовольствия от посещения библиотеки похитило бы у него столь мрачное предостережение, и почувствовал, как внутри вскипает негодование. Сделав шаг к плакату, чтобы рассмотреть странную звезду поближе, он достал из кармана коробочку с пилюлями и уже отправлял одну в рот, когда сзади послышался голос:

— О, здравствуйте!

Сэм подпрыгнул и развернулся, готовый вступить в бой с библиотечным монстром, вырвавшимся на свободу.

2

Однако никаких монстров не увидел. Перед ним стояла дебелая седовласая женщина лет пятидесяти пяти и придерживала груженную книгами тележку на резиновых колесиках. Ее миловидное, еще не изборожденное морщинами лицо обрамляли серебристые волосы, видимо, после химической завивки.

— Вы, наверное, меня ищете? — спросила она. — Вас мистер Пекхэм сюда направил?

— Нет, я вообще никого не видел.

— В самом деле? Наверное, он уже домой ушел, — развела руками женщина. — Меня это ничуть не удивляет, ведь сегодня пятница. Мистер Пекхэм приходит сюда каждое утро к одиннадцати. Вытирает пыль и читает утреннюю газету. Он у нас вроде вахтера. На сдельной оплате. Иногда, правда, задерживается до часу. Или даже до половины второго — в понедельник, например. В понедельник ведь и пыли больше всего скапливается, да и газеты самые толстые. В пятницу же, сами знаете, совсем тонюсенькие выпуски.

Сэм улыбнулся:

— А вы, значит, библиотекарь?

— Да, — улыбнулась в ответ миссис Лорц. Правда, Сэму показалось, что глаза ее не улыбаются; они смотрели на него пристально и почти холодно. — А вы…

— Сэм Пиблс.

— А, недвижимость и страховка! Знаем, знаем.

— Точно.

— Извините за то, что в главном зале никого не было. Вы, должно быть, решили, что мы уже закрылись, а входную дверь забыли запереть по ошибке.

— Откровенно говоря, — признался Сэм, — я подумал о чем-то подобном.

— С двух до семи нас здесь обычно трое. В два часа ведь уроки в школах уже кончаются. Дети, видите ли, главные наши читатели. И самые преданные. Лично я в детишках просто души не чаю. Когда-то у меня помощница была, но в прошлом году муниципалитет урезал наш бюджет на восемьсот долларов и… — Миссис Лорц сложила руки вместе и изобразила улетающую птичку.

Жест был забавный и трогательный. «Почему же я не тронут и не улыбаюсь? — удивился Сэм. — Наверное, из-за плакатов», — решил он. Красная Шапочка, кричащий ребенок в автомобиле и хмурый Библиотечный полицейский упорно не шли у него из головы.

Миссис Лорц приветливо и непринужденно протянула ему левую руку — маленькую и пухленькую, как и она сама. Сэм заметил, что кольца на среднем пальце нет; значит, она вовсе не «миссис». Дева. Что ж, обычное дело для маленького провинциального городка. Что-то в этой даме есть карикатурное. Сэм пожал ей руку.

— Вы, по-моему, ни разу у нас не были, мистер Пиблс?

— Да, боюсь, что это так. Прошу вас, зовите меня Сэм. — Он и сам не знал, хочет ли, чтобы эта женщина называла его так, но деловая привычка взяла свое — в маленьком городе легче торговать, когда тебя знают и зовут по имени.

— Спасибо, Сэм.

Он рассчитывал, что и женщина представится в ответ, но та лишь выжидательно смотрела на него.

— Я оказался в затруднительном положении, — начал Сэм. — Наш сегодняшний лектор в «Ротари-клубе» пострадал в результате несчастного случая…

— Ах, какой ужас!

— И не только для него — для меня тоже. Мне придется заменить его.

— О-о-о! — протянула мисс Лорц.

Голос ее был преисполнен сочувствия, а вот глаза вдруг как-то странно заблестели. Сэм поймал себя на том, что никак не может подобрать ключик к этой женщине; он, который всегда мгновенно находил контакт с людьми (хотя бы поверхностный); он, почти не имеющий близких друзей, но тем не менее всегда затевающий в лифте разговоры с незнакомцами.

— Вчера вечером я написал речь, а сегодня утром прочитал ее одной молодой женщине, которая стенографирует и перепечатывает…

— Держу пари, что это Наоми Хиггинс.

— Да… откуда вы знаете?

— Наоми ведь у нас завсегдатай. Она кучами берет любовные романы — Дженнифер Блейк, Розмари Роджерс, Пол Шелдон и тому подобное. — Мисс Лорц вдруг перешла на шепот: — Уверяет, что, дескать, берет эти книжки для матери, но я убеждена, что она и сама их читает.

Сэм расхохотался. Ему не раз приходилось видеть в глазах Наоми мечтательное выражение, столь характерное для поклонниц романтического жанра.

— В любом случае она единственная женщина в нашем городе, обладающая профессиональными навыками секретаря. Так что нетрудно было догадаться, кого вы имели в виду.

— Да, вы правы. Наоми моя речь понравилась — так, во всяком случае, она сказала, — правда, сочла ее несколько суховатой и посоветовала мне воспользоваться…

— «Помощником оратора» — не сомневаюсь!

— Точное название она не вспомнила, но, похоже, имела в виду именно это. — Чуть помолчав, Сэм взволнованно спросил: — А шутки и анекдоты в нем есть?

— Да, каких-нибудь триста страниц, — ответила мисс Лорц и, вытянув правую руку — тоже без колец, — прикоснулась к его рукаву. — Пойдемте со мной. — Так и провела Сэма до двери, держа за рукав. — Я помогу вам. Надеюсь только, что в следующий раз вы заглянете к нам сами, не дожидаясь критической ситуации. Библиотека у нас, правда, маленькая, но богатая. Впрочем, возможно, я не совсем объективна.

Они вошли в главный зал библиотеки, сразу оказавшись во власти мрачных теней. Мисс Лорц щелкнула несколькими выключателями у двери, и висячие шары вспыхнули, озарив зал мягким желтоватым светом.

— В пасмурные дни здесь бывает довольно мрачно, — доверительно промолвила она, по-прежнему не отпуская рукав Сэма. — Вам-то, конечно, известно, как в нашем магистрате негодуют из-за перерасхода электричества в подобных заведениях… В любом случае об этом несложно догадаться, не правда ли?

— Пожалуй, да, — согласился Сэм, тоже почему-то шепотом.

— Впрочем, это еще пустяки по сравнению со счетами за отопление зимой. — Она закатила глаза. — Нефть у них, видите ли, подорожала. А все эти чертовы арабы… Кошмар, что они вытворяют — нанимают религиозных фанатиков, чтобы убивать писателей!

— Да, тут они, пожалуй, перегибают палку, — согласился Сэм и неожиданно для себя снова вспомнил плакат с высоким мужчиной — тем самым, со странной звездой и зловещей тенью, падавшей прямо на перепуганные детские мордашки.

Он хотел уже спросить про все эти плакаты, но мисс Лорц опередила его.

— Дайте мне одну минутку, — попросила она и вдруг обхватила его за плечи, для чего ей пришлось встать на цыпочки; у Сэма даже мелькнула дурацкая мысль, что библиотекарша собирается поцеловать его, но она лишь таким необычным способом усадила его на деревянную скамью возле шкафа с новинками. — Я знаю, Сэм, где стоят нужные вам книги. Мне даже не надо уточнять это по каталогу.

— Но я бы и сам мог их взять…

Не сомневаюсь, — сказала мисс Лорц, — но они находятся в справочно-библиографической секции, а я стараюсь по возможности ограничивать доступ туда. Может, я и излишне требовательна, но зато всегда знаю, где что найти. Сами знаете — люди такие неаккуратные, так редко соблюдают порядок. Тяжелее всего, конечно, с детьми приходится, хотя и среди взрослых порой такие хулиганы попадаются. Но вы не беспокойтесь. И глазом моргнуть не успеете, как я вернусь.

Он и не собирался возражать, хотя при всем желании не успел бы этого сделать. Мисс Лорц едва закончила фразу и — была такова. Сэм, сидя на скамье, вновь почувствовал себя четвероклассником, причем почему-то нашкодившим. Словно его наказали за какую-то шалость и запретили играть с другими ребятами.

Сэм слышал, как мисс Лорц возилась в комнатке за абонементным столом. Он осмотрелся по сторонам. Одни книги… ни тебе даже пенсионера какого-нибудь, углубившегося в газету или листающего журнал. Странно. Понятно, что наплыва читателей в такой библиотеке по будням ожидать не приходится, но чтобы совсем никого?

«Был здесь, правда, мистер Пекхэм, — вспомнил он, — но ушел домой, дочитав газету. В пятницу же, сами знаете, совсем тонюсенькие выпуски. Да и пыли — кот наплакал». И тут же сообразил: ведь о том, что мистер Пекхэм и вправду был здесь, он знал лишь со слов мисс Лорц.

Но с какой стати ей понадобилось врать?

Сэм этого не знал, да и сомневался, что библиотекарша солгала; однако сам факт того, что он усомнился в честности столь приятной на вид женщины, удивительным образом подчеркнул главную и странную особенность их знакомства: мисс Лорц не понравилась Сэму с первого взгляда. Даже несмотря на ее улыбки и обходительность.

«Все дело в плакатах. Ты уже заранее невзлюбил ВСЕХ, кто мог развесить подобные творения в детской читальне. Впрочем, не все ли равно? Бери книги и выметайся отсюда».

Сэм беспокойно заерзал на скамье, задрал голову и увидел на стене изречение:

Если хочешь знать, как мужчина обращается с женой и с детьми, посмотри, как он относится к своим книгам.

Ральф Уолдо Эмерсон[1].

Почему-то и этот афоризм Сэму не приглянулся. Он и сам не знал, по какой причине… возможно, потому, что считал: даже самый заядлый книжный червь должен обращаться с семьей чуточку лучше и бережнее, чем с обычным чтивом. Тем не менее изречение, начертанное золотыми буквами на дубовой панели, по-прежнему бросалось Сэму в глаза, словно призывая поломать голову над этим изречением.

Однако не успел Сэм погрузиться в размышления, как появилась мисс Лорц и приподняла планку, преграждавшую выход из-за стола в читальный зал.

— Кажется, Сэм, мне удалось раздобыть все, что вам требуется, — весело проворковала она. — Надеюсь, вы со мной согласитесь.

И вручила ему две книги. «Помощник оратора» под редакцией Кента Эдельмена и «Любимые стихи американцев». Содержание последней, судя по обложке (облаченной в прозрачную суперобложку), никто не редактировал, в строгом смысле слова; некая Хейзел Феллиман лишь отобрала для нее стихи. «Стихи о любви» — обещала реклама на обложке. «Стихи о матери и родном доме! Шутливые и пародийные! Стихи, которые чаще всего спрашивают читатели «Нью-Йорк таймс бук ревю!»» Из отзывов следовало также, что Хейзел Феллиман «держала руку на поэтическом пульсе всего американского народа».

Сэм воззрился на книгу с некоторым недоверием, но мисс Лорц без труда прочитала его мысли.

— Я понимаю, на первый взгляд они выглядят немного устаревшими, — сказала она. — Особенно в наше время, когда подобной литературы хоть пруд пруди. Не сомневаюсь, что, приехав в Сидар-Рапидс, вы легко в любом магазине найдете дюжину книг для начинающего оратора. Но ни одна из них, Сэм, этой даже в подметки не годится. Лично я считаю, что для любого начинающего лектора эта книга — просто находка.

— Для новичка то есть, — с улыбкой уточнил Сэм.

— В общем, да. Возьмем, скажем, «Любимые стихи американцев». Вторая часть, начинающаяся, если память мне не изменяет, на странице шестьдесят пять, называется «Вдохновение». Здесь вы наверняка найдете изюминку для своего выступления. Кстати, даже в том случае, если ваши слушатели начисто позабудут все остальное, хорошо подобранное стихотворение врежется им в память. Особенно если они слегка…

— Заложили за ворот, — ухмыльнулся Сэм.

— Я хотела сказать — навеселе, — промолвила мисс Лорц с легкой укоризной и протянула ему сборник «Помощник оратора», — хотя не сомневаюсь, вам это лучше известно.

На обложке карикатурист изобразил просторный зал, украшенный флагами. За столами с коктейлями и прочими спиртными напитками небольшими группками сидели мужчины в вечерних костюмах. Все веселились. Мужчина на сцене — тоже в вечернем костюме — радостно ухмылялся. Было видно, что его слушали с восторгом.

— В начале этого раздела приводятся общие советы о том, как строить речь, — сказала мисс Лорц. — Но поскольку мне не кажется, что вы собираетесь сделать риторику своей профессией…

— Это точно! — поспешил согласиться Сэм.

–…то я предлагаю вам начать со следующего раздела, который называется «Речь живая и образная». В нем вы найдете множество шуток и анекдотов, разбитых на три категории: «Как их подготовить», «Как их распалить» и «Как подвести их к финишу».

«Можно подумать, будто речь идет об учебнике для сексуально озабоченных», — подумал Сэм, но вслух, конечно, этого говорить не стал. Однако мисс Лорц снова разгадала его мысли.

— Возможно, это сейчас звучит несколько двусмысленно, но книга была издана в те годы, когда люди были проще и целомудреннее. А именно — в конце тридцатых.

— Да, это точно, — поддакнул Сэм, вспомнив предвоенные фильмы.

— Тем не менее обе книги нисколько не утратили актуальности, — промолвила мисс Лорц, для убедительности постукивая по обложкам костяшками пальцев. — А ведь что, Сэм, главное в бизнесе? Результаты?

— Да… пожалуй, да.

Он устремил на нее задумчивый взгляд, мисс Лорц приподняла брови и спросила:

— О чем вдруг задумались?

— О том, как удивительно это совпадение, — ответил он. — Не сказать чтобы неслыханное, но достаточно редкое. Я пришел сюда, чтобы взять пару книг — просто чтобы расцветить свое выступление, — и вдруг вы приносите мне именно те книги, ради которых я и пришел. Насколько редким можно считать подобное совпадение в жизни, когда даже мясник тебе специально пары приличных телячьих отбивных не подберет?

Она улыбнулась. Искренне на первый взгляд… но только Сэм вновь заметил, что ее глаза не улыбаются, казалось, их выражение не изменилось со времени его прихода — или ее прихода — в детский читальный зал. Глаза мисс Лорц пристально разглядывали его.

— Мне кажется, я только что выслушала комплимент!

— Да, мэм. Вы правы.

— Спасибо, Сэм. Большое спасибо. Говорят, лестью можно добиться чего угодно, но, боюсь, мне все равно придется попросить у вас два доллара.

— Вот как?

— Это обычная плата за оформление абонемента для взрослого, — пояснила она. — Он действителен в течение трех лет, а продление обойдется вам всего в пятьдесят центов. Устраивает?

— Вполне.

— Тогда пройдите сюда, пожалуйста.

Сэм проследовал за ней к столу.

3

Он заполнил формуляр — имя, фамилию, адрес, телефонные номера и место работы.

— О, я вижу, вы на Келтон-авеню живете. Замечательно!

Мне нравится.

— Дома там большие и красивые — жаль, что вы не женаты.

Сэм испуганно вздрогнул:

— Как вы догадались?

— Так же, как и вы, — с хитрецой и чуть-чуть по-кошачьи улыбнулась мисс Лорц. — Кольца на среднем левом пальчике нет.

— Ах вот оно что! — смутился Сэм и выдавил из себя улыбку. Но, почувствовав, что она вышла не слишком лучезарной, покраснел как рак.

— Два доллара, пожалуйста.

Он протянул две однодолларовые бумажки. Мисс Лорц подошла к допотопной пишущей машинке на маленьком столике и быстро напечатала что-то на ярко-оранжевой карточке. Затем принесла ее к своему столу, расписалась с росчерком внизу, протянула карточку Сэму и попросила:

— Проверьте, пожалуйста, правильно ли я все записала.

Сэм проверил.

— Все верно.

Он заметил, что ее зовут Арделия. Красивое имя, хотя и довольно необычное.

Мисс Лорц взяла его новенький формуляр — Сэм припомнил, что это его первый формуляр после учебы в колледже, — и положила под аппарат для просмотра микрофильмов рядом с карточкой.

— Поскольку обе книги из справочно-библиографической секции, — сказала она, — держать вы их можете только одну неделю. В этой секции я храню книги, которые пользуются повышенным спросом.

— Неужели подготовка речей у нас сейчас в моде?

— Да, так же, как книги по ремонту сантехники, показу простейших фокусов, овладению хорошими манерами… Вы просто не поверите, за чем порой обращаются люди в трудную минуту. А вот я это знаю.

— Еще бы.

— Я уже давно занимаюсь этим делом, Сэм. Кстати, продлить срок пользования этими книгами я не могу, так что постарайтесь вернуть их к шестому апреля. — Она приподняла голову, и в глазах ее не то чтобы мелькнули огоньки, нет — глаза засияли. Торжественно и жутковато. Сэму вдруг ненадолго представилось, что вместо глаз у Арделии Лорц — две блестящие никелевые монетки.

— А если нет? — осведомился он, натянуто улыбаясь.

И она ответила:

— В противном случае мне придется отправить к вам Библиотечного полицейского.

4

На мгновение их взгляды скрестились, и Сэму вдруг показалось, что он видит настоящую Арделию Лорц — женщину, в которой нет ни тени очарования, ни мягкости, ни иных черт, какими могла бы обладать незамужняя библиотекарша как женщина.

«Эта женщина может быть опасна, — подумал Сэм, но тут же, немного сконфуженный, отогнал эту мысль прочь. Мрачный день, а возможно, и волнение из-за предстоящей речи — все это повлияло на его настроение. — Она не более опасна, чем сушеная слива… да и не в погоде вовсе дело, и даже не в этой чертовой речи. Все из-за этих паршивых плакатов».

Зажав под мышкой сборник «Помощник оратора» и «Любимые стихи американцев», Сэм уже у двери заметил, что Арделия Лорц провожает его. Он тут же остановился. Библиотекарша удивленно вскинула голову.

— Мисс Лорц, могу я задать вам один вопрос?

— Конечно, Сэм. Я для того и работаю здесь, чтобы на вопросы отвечать.

— Я имею в виду детский зал, — сказал Сэм. — А именно — вывешенные там плакаты. Некоторые из них меня просто поразили. Точнее, почти шокировали.

Он рассчитывал произнести это нравоучительным тоном баптистского проповедника, обнаружившего на столе у прихожанина свежий выпуск «Плейбоя», но так не удалось. «Потому, — решил Сэм, — что я вовсе не в назидание говорю. Я и вправду был шокирован, безо всяких «почти».

— Плакаты? — удивилась она, но уже в следующий миг ее лоб разгладился, и мисс Лорц рассмеялась. — Понимаю. Вы, разумеется, подразумеваете Библиотечного полицейского и Растяпу Саймона.

— Какого еще Растяпу Саймона?

— Я имею в виду плакат, на котором написано: «НИКОГДА НЕ САДИСЬ В МАШИНУ НЕЗНАКОМЦА!» А Растяпой Саймоном дети прозвали изображенного на нем мальчишку. Того, что кричит. Должно быть, прозвище ему дали в знак презрения. Что он разорался-то?

— Он не орет, он кричит от ужаса, — сухо пояснил Сэм.

— Кричит, орет — какая разница? — Мисс Лорц пожала плечами. — У нас таких случаев не бывает. Дети у нас славные — очень воспитанные.

— Не сомневаюсь, — произнес Сэм.

Уже в вестибюле Сэм снова увидел щит с надписью. Нет, не

МОЛЧАНИЕ — ЗОЛОТО!

Или

ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ!

а лишь повелительное и беспрекословное:

ТИШИНА!

— К тому же это ведь с какой стороны посмотреть, не так ли?

— Наверное, — ответил Сэм.

Он прекрасно понимал, что его умело загоняют в угол и последнее слово при этом останется за Арделией Лорц. Сэму вдруг показалось, что для нее такое занятие привычно, и эта мысль тут же настроила его на боевой лад.

— И все-таки, на мой взгляд, такое недопустимо, — уже в дверях продолжил Сэм.

— В самом деле? — вежливо поинтересовалась мисс Лорц.

— Да. Они просто устрашающие. — Сэм наконец высказал то, что его мучило. — Нельзя вешать такие плакаты в местах, где бывают дети.

Сэм мог только надеяться, что слова его не производят впечатления ханжеских нравоучений. Но с досадой заметил, что мисс Лорц улыбается.

— Вы не первый человек, Сэм, кто говорит мне об этом. Бездетные взрослые хотя и редко, но заходят в этот зал, забирают чьих-то детей — дяди, тети, дружки матерей-одиночек, задержавшихся на работе… или люди вроде вас, Сэм.

Которые обращаются сюда в трудную минуту, добавили ее холодные серо-голубые глаза. Люди, которые обращаются сюда за помощью, а потом, ПОЛУЧИВ ее, начинают критиковать библиотекаршу. И как она управляет Публичной библиотекой Джанкшен-Сити.

— Вы считаете, что я возвожу на вас напраслину? — примирительно промолвил Сэм, хотя на самом деле был готов рвать и метать, но привычка следовать правилам хорошего тона одержала верх.

— Вовсе нет. Просто мне кажется, что вы не понимаете. Прошлым летом, Сэм, мы провели голосование — в рамках ежегодной программы летнего чтения. Любой ребенок получает один голос за каждую прочитанную книгу. Таким образом мы поощряем детей, развивая у них привычку к чтению. Лично я вижу в этом свой основной долг.

Мы прекрасно знаем, что делаем, говорил Сэму ее твердый взгляд. В отличие от некоторых. Я еще держусь с вами вежливо. Хотя вы раньше сюда и не заглядывали, а теперь суете нос не в свое дело и еще критиковать меня вздумали.

Он почувствовал себя обвиняемым. Пока эта Лорц не одержала над ним верх в словесной дуэли, но Сэм прекрасно понимал, что его вынуждают отступать.

— Так вот, в результате последнего голосования любимым фильмом у детей был признан «Кошмар на улице Вязов. Часть 5». Любимой рок-группой стала «Ганз энд роузез», а на втором месте оказался Оззи Осборн, который, насколько я знаю, славится тем, что во время концертов откусывает головы живым зверькам. Любимой книгой избрали роман ужасов Роберта Маккаммона «Лебединая песня». Так вот, Сэм, мы никак не можем запастись этой книжкой в достаточном количестве. За несколько недель дети ее до дыр зачитывают. Я даже отдала переплести одну книгу, так ее тут же украли. Какой-то гадкий ребенок. — Библиотекарша обиженно поджала губы. — Второе место занял другой роман ужасов — про кровосмешение и избиение младенцев — «Цветы на чердаке»[2]. Он вообще уже пять лет кряду в лидерах ходит. Несколько человек даже «Пейтон плейс»[3] назвали.

И она смерила Сэма вызывающим взглядом.

— Лично я «Кошмар на улице Вязов» не смотрела и смотреть не собираюсь. Я также никогда не слушала и не испытываю желания прослушать хоть одну пластинку Оззи Осборна, равно как и читать Роберта Маккаммона, Стивена Кинга или В. К. Эндрюс. Понимаете, куда я клоню, Сэм?

— Возможно. Вы хотите сказать, что было бы несправедливо… — Он замолчал в поисках подходящего слова, затем вспомнил его: — …Навязывать детям свои вкусы.

Она снова улыбнулась — одними губами, но не глазами, в которых опять засияли никелевые монетки.

— В какой-то степени, но это не все. Те плакаты, что вы видели в детском читальном зале, присылают нам из Библиотечной ассоциации Айовы. БАА входит в Библиотечную ассоциацию Среднего Запада, а та, в свою очередь, состоит в Национальной библиотечной ассоциации. Последняя и получает львиную долю бюджетного финансирования. Следовательно, существует за счет налогоплательщиков. То есть нас с вами.

Сэм нервно переминался с ноги на ногу. Ему вовсе не улыбалось потратить день на лекцию по библиотечному делу; с другой стороны, разве он не сам на это напросился? Конечно, сам. Лишь в одном он был твердо уверен: Арделия Лорц с каждой минутой нравилась ему все меньше и меньше.

— Библиотечная ассоциация Айовы каждый месяц присылает нам бюллетень, в котором напечатано около сорока репродукций плакатов, — неумолимо продолжала мисс Лорц. — Любые пять мы можем выбрать бесплатно, а вот за каждый из последующих нужно платить три доллара. Вижу, вы уже торопитесь, Сэм, но вы заслужили того, чтобы я вам все объяснила, а мы уже как раз подошли к сути вопроса.

— Я? — встрепенулся Сэм. — Я вовсе не тороплюсь.

Мисс Лорц понимающе улыбнулась, обнажив два ряда ровных зубов; слишком ровных, чтобы быть настоящими.

— У нас есть специальный детский комитет, — сказала она. — Вас интересует, кто входит в его состав? Разумеется, одни дети! Девять человек. Четверо старшеклассников, трое учеников средних классов и двое из начальных. Привлекаем мы только хорошистов и отличников. Они сами выбирают некоторые книги, прошлым летом выбрали новые обои и столы… ну и плакаты, само собой разумеется, тоже они выбирают. Это, как выразился один из младших членов комитета, «самая потеха». Теперь-то, надеюсь, вы понимаете?

— Да, — кивнул Сэм. — Красную Шапочку, Растяпу Саймона и Библиотечного полицейского выбрали сами дети. А все потому, что дети обожают страшилки.

— Совершенно верно! — просияла мисс Лорц.

Внезапно Сэм почувствовал, что все — с него хватит. Он уже досыта сыт этой библиотекой. Не плакатами, нет, и даже не библиотекаршей, а самой библиотекой. Она вдруг представилась ему болезненной занозой в заднице. Нет, что бы это ни было — с него хватит!

— Скажите, мисс Лорц, а держите ли вы в детской читальне копию «Кошмара на улице Вязов. Часть 5»? Или пластинки «Ганз энд роузез» и Оззи Осборна?

— Сэм, вы не поняли, — терпеливо начала она.

— А как насчет «Пейтон плейс»? Эту книгу вы тоже храните в детском зале, потому что кто-то из детишек удосужился ее прочитать? — И подумал при этом: «Неужели кто-нибудь по-прежнему читает такое старье?»

— Нет, — покачала головой мисс Лорц, щеки которой от негодования порозовели; эта женщина явно привыкла к тому, чтобы ее слова принимали на веру. — Тем не менее мы держим книжки, в которых описываются вторжения в чужой дом, жестокое обращение с детьми и кражи со взломом. Я имею в виду «Златовласку», «Гензель и Гретель», а также «Джека и фасольку». Я рассчитывала, Сэм, что вы окажетесь понятливее.

«Конечно, вы ведь меня выручили, — подумал Сэм, — а я еще тут капризничаю. А разве вам платят не за то, чтобы вы советовали, какую книгу выбрать?» Однако он снова взял себя в руки. Кстати, что эта Арделия имела в виду под словами «такой человек, как вы»? Впрочем, вдумываться Сэму было некогда, так как он понял, что их дискуссия вот-вот перерастет в жаркий спор. А ведь он пришел сюда только для того, чтобы немного оживить свою речь, а вовсе не ради пререканий по поводу библиотечных правил, тем более в читальном зале для детей.

— Вы уж извините, если я сказал что-то обидное, — произнес он. — А теперь мне и правда пора идти.

— Хорошо, — ответила она. А глаза поведали: Я не принимаю ваших извинений. Нечего было грубить.

— Наверное, я просто немного нервничаю из-за предстоящего выступления, — добавил Сэм. — Полночи не спал, пока речь готовил.

И, угостив ее своей фирменной улыбкой, Сэм Пиблс поднял портфель.

Мисс Лорц немного успокоилась, однако глаза по-прежнему метали молнии.

— Понимаю. Мы поставлены здесь для того, чтобы служить людям, и рады любой здравой критике со стороны налогоплательщиков. — Она слегка подчеркнула слово здравой, давая тем самым понять, что критика мистера Пиблса к таковой не относится.

Теперь, когда все осталось позади, Сэму хотелось — его так и подмывало — загладить этот дурацкий конфликт, как морщинки на покрывале. «Деловая привычка, — подумал он, — или защитный рефлекс». Вдруг им овладела странная идея — а не поведать ли сегодня вечером в клубе о знакомстве с Арделией Лорц? Общение с ней позволило бы куда лучше понять, чем живет и дышит их городишко, нежели вся заготовленная с таким тщанием речь. Уж тогда его никто не обвинит в сухости. Вдобавок ротарианцам едва ли не впервые в истории клуба выпадет возможность услышать вполне правдивый рассказ.

— Ну хорошо, мы слегка погорячились, — словно со стороны, донесся до него его собственный голос, и тут же он увидел собственную протянутую руку. — Мне, конечно, не стоило затевать этот разговор. Надеюсь, вы не обиделись?

Библиотекарша прикоснулась к его руке. Легонько и как бы вскользь. Рука у нее была холодная. Сэму было очень неприятно. Словно поздоровался с ножкой торшера.

— Нисколько, — сказала мисс Лорц, но взгляд свидетельствовал об обратном.

— Что ж… Тогда мне пора.

— Да. И помните, Сэм, — не больше недели. — Она назидательно приподняла палец.

Полированный ноготь указывал на книги, которые он держал. Мисс Лорц улыбнулась. Что-то в ее улыбке начинало действовать Сэму на нервы, но он никак не мог решить, что именно.

— Мне бы не хотелось высылать к вам Библиотечную полицию.

— И мне тоже, — кивнул Сэм. — Я постараюсь вернуть книги в срок.

— Вот-вот, — промолвила Арделия Лорц, продолжая улыбаться. — Вы уж постарайтесь.

5

Сэм уже спустился с крыльца, но не прошел и до середины асфальтовой дорожки, как перед его глазами всплыло искаженное ужасом лицо мальчонки (Растяпа Саймон — так его дети прозвали, хотя это не слишком здорово), а с ним нахлынули и мысли; одна показалась Сэму настолько разумной и естественной, что он остановился как вкопанный. Да, предположим, что детский комитет и впрямь способен остановить выбор на подобном плакате… но неужели Библиотечная ассоциация Айовы или какая-либо иная могла отправить такой плакат в детскую библиотеку?

Вспомнив ручонки мальчика, распластавшиеся на стекле автомобиля-похитителя, перекошенный кричащий рот, Сэм вдруг понял, что поверить в такое трудно. Более того — невозможно. А «Пейтон плейс?» Что про нее? Сэм знал, что большинство взрослых уже давно забыли этот роман. Неужели дети могли сами откопать это старье?

Нет, и я в это не верю!

Сэм не испытывал ни малейшего желания заполучить вторую инъекцию гнева Арделии Лорц — с него хватило и первой. Но ему вдруг показалось, что сердилась она далеко не на полную катушку. Он машинально обернулся.

Мисс Лорц уже и след простыл.

Наружная дверь Библиотеки была закрыта — вертикально прорезанный рот на угнетающе серой и мрачной гранитной физиономии.

Постояв еще немного, Сэм поспешил к машине, которую оставил неподалеку.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Библиотечная полиция предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Примечания

1

Эмерсон Ральф Уолдо (1803–1882) — американский философ и писатель. — Здесь и далее примеч. пер.

2

Роман В. К. Эндрюс.

3

Роман Грейс Металиес.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я