ЛИсА-3

Степан Баштовой

В сборник вошли рассказы, созданные подростками – слушателями литературного практикума «ЛИсА». Этот практикум в рамках студии «С.И.Т.Р.О.» (Минск) ведут писатели А. Жвалевский и Е. Пастернак.Жанры рассказов – от фантастики и детективов до лирической прозы.

Анна Готина. Пробиваясь

Ветер со свистом бил в закрытый шлем. Задеревеневшее лицо не выражало ни одной эмоции, но кому какое дело, что на лице у мотоциклиста на дороге?

В голове лихорадочно вились мысли, словно калейдоскоп сменяли друг друга, в момент развивались и складывались во все более неутешительную картину.

«Променяли меня».

«Да откуда он вообще взялся?!»

«Почему они вообще подумали об этом?»

А ведь все начало налаживаться. На самом деле, его жизнь никогда не была ужасной. Интеллигентная семья, адекватные родители, которые никогда не были против его увлечения музыкой. Первую гитару тоже подарили родители — она до сих пор стоит в углу комнаты.

Но он случайно познакомился со своим первым лучшим другом. Его звали Андрей, они были ровесниками. Этот странный, смешной парень на самом деле сделал все, чтобы жизнь новоиспеченного друга расцвела новыми красками. Он уговорил его начать играть на гитаре, предложил создать музыкальную группу и сам набрал туда людей. Он умудрился собрать полный состав, не смог найти только вокалиста, но и без него группа могла существовать.

Все закрутилось, словно в раннем детстве — новые знакомые, бесконечные репетиции, новые композиции, постепенное сближение с новыми членами группы… Все это было настоящим глотком свежего воздуха. И единственное, чего он тогда боялся, это то, что они все исчезнут. Бросят, показав, что может быть по-другому. Но все переживания исчезли вмиг, когда пришло время главного страха.

Первый концерт. Первый для группы и самый первый в его жизни.

Вся группа волновалась, иначе и быть не могло, но не так как он. Он не спал несколько дней, его трясло, он ни с кем не общался. Зато он написал не одну мелодию, почти целый альбом.

Он и до этого писал неплохие песни, некоторые даже разбирал с группой, но именно в эти дни перед концертом он писал лучше всего. Но и среди них была одна. Мелодия, от которой по спине пробегал холодок, и хотелось взвыть, чтобы все услышали и прочувствовали это.

Сам концерт был не хуже дней перед ним. На самом деле, весь страх неожиданно исчез, стоило ему выйти на сцену. В глаза били прожектора, много прожекторов, слепяще-ярких и удивительно приятных. Было привычное, и в то же время особенное звучание гитары. Это было совсем не так, как на обычной репетиции. Казалось, что-то в груди сейчас вспыхнет и превратится в огромный костер, и он сгорит дотла прямо на этой сцене.

Но самое дорогое для него было после концерта. Потому что его хвалили все.

Родители, группа, родители членов группы, учителя, незнакомые гости… Каждый подошел, и сказал хоть пару слов о том, что он сделал весь концерт. Это было настолько непривычно, но настолько приятно, что разгорающееся в груди пламя никуда не исчезло, а свернулось в маленький комочек и уютно заворчало между ребер.

Все было так хорошо, что даже не верилось. Но, в итоге все снова пошло под откос. Одно маленькое решение, небольшой разговор…

И в их группе новый член. Гитарист. Еще один.

Первое, что он почувствовал, была радость от того, что можно заиметь еще одного друга. Потом пришла досада, что нужно узнавать его, чтобы нормально общаться. Но попытки познакомиться человека закончилось очень быстро — его звали Ярик. А потом пришла чистая ревность.

Вся группа активно узнавала нового человека, все ему помогали, потакали. С ним все постоянно общались, а любая попытка обратить на себя утраченное внимание заканчивалась глупо, неловко и ни к чему хорошему не приводила. Да и Ярик с чего-то не возлюбил первого гитариста и в его сторону посыпались вечные подколки со стороны как его, так и остальных членов.

Это было обидно, но вполне терпимо. Ровно до сегодняшнего дня. Именно сегодня новичок переполнил чашу терпения, всего одной сказанной невпопад шуткой. Всего одна фраза, но она настолько попала в больную точку, что даже не верится, что Ярик так плохо знал его.

«Да не бойся, мы же не исчезнем».

И он сорвался. Накричал, выговорил почти все, что о нем думает, оставив невысказанными только самые сокровенные обиды, те, что задевали самые глубокие проблемы. Но больнее всего было то, что стоило ему наконец немного успокоиться и сделать перерыв, как остальная группа, его единственные друзья, не поддержали его. Как раз наоборот. Они начали доказывать, что он вспылил, перегрелся, перевозбудился и вообще-то ему бы стоило извиниться.

«Неужели они в самом деле решили заменить меня на него?»

Он просто развернулся и ушел. Оставил все, даже гитару положил, где стоял. И ушел. Сел на мотоцикл и уехал в город.

У него не было человека, к которому он мог бы прийти без разрешения и получить поддержку. Точнее, этот человек остался в том проклятом зале, где они репетировали. Он просто гнал по городу, без цели, а в голове только прокручивались последние события. Ему было слишком обидно, слишком больно.

Он открыл визор, чтобы ветер начал бить в лицо, хотел почувствовать холод и резкий воздух. Но не подумал о том, что от такого глаза начнут слезиться, а на дороге, да и на такой скорости это совсем не хорошо. Он осторожно поднял руку, чтобы вытереть холодные капли…

Последнее, что он запомнил — это светящие прямо в лицо фары.

*

Белый потолок. Он близко и далеко одновременно. Между лицом и потолком появилось темное пятно. Кажется, оно шевелилось…

Он не знал, сколько времени он так пролежал. Темное пятно то пропадало, то снова появлялось, и это, с одной стороны, немного нервировало, но, с другой стороны, оно было хоть каким-то разнообразием белому потолку.

Наконец, пространство вокруг начало проясняться, и стало понятно, что потолок не такой уж и белый, а скорее грязно-серый. А когда снова появилась это странное пятно, то стало понятно, что это лицо. Но он всё еще видел все очень размыто, и, чтобы разобрать, чьё это лицо, потребовалось еще какое-то время. Наконец выяснилось, что это было лицо того человека, которого одновременно хотелось видеть меньше всего и было очень приятно, что он сейчас здесь. Это было лицо его первого лучшего друга, того, который вытянул его из болота.

Он хотел спросить, что произошло, и где они сейчас, но язык не хотел ворочаться, и вместо нормальных слов получилось какое-то неопределённое мычание.

— Наконец-то очнулся! — воскликнул Андрей в ответ и куда-то исчез.

Через какое-то время он вернулся вместе с доктором, и началась беготня. Оказалось, из-за поворота вылетел неадекватный водитель и сбил его. И ему долго объясняли, что все могло бы быть значительно хуже, и что ему повезло, что он отделался сломанным носом, несильным сотрясением и поврежденными руками. Когда он, с замирающим сердцем, спросил, сможет ли он продолжить играть на гитаре, ему ответили, что все станет известно только после операции.

К нему отсылали разных врачей, к нему приходили родители, с ним постоянно сидел кто-то из группы. Даже Ярик попытался один раз навестить его, но, к счастью, быстро понял, что ему тут не рады и почти сразу ушёл.

Боль и сложности с восстановлением отошли на задний план, ведь для него все стало, как прежде. Друзья были рядом, поддерживали его, говорили, что останутся с ним в любом случае. Как раз подошло время следующего концерта, и группа активно обсуждала с ним, как это будет происходить.

Все это было похоже на сказку, и операцию на руки он перенес совсем неплохо. Но и в этот раз все резко обернулось для него худшим образом.

Один последний разговор с лечащим врачом перед выпиской, заданный невпопад вопрос, косой взгляд, и приговор был вынесен.

Мелкая моторика больше не восстановится.

Играть на гитаре он больше никогда не сможет.

После выписки ему сказали сидеть дома, чтобы окончательно восстановиться, и у него появилось огромное количество времени. Он не мог думать ни о чем, кроме того, что вся группа готовится к концерту с новым гитаристом. Из-за этого с друзьями он виделся все реже, и ему начало казаться, что его опять все оставили позади.

Эта мысль разъедала его постоянно, а в сочетании с огромным количеством времени, он начал размышлять, проводить несуществующие параллели и пришёл к неутешительному выводу.

Это он все подстроил. Подстроил чертов Ярик. Это все он виноват, он хотел убрать конкурента. И он это сделал.

Он постоянно раздумывал над этим, находил новые подтверждения своей мысли и накручивал себя все сильнее.

Родители все пытались вернуть его к нормальной жизни, и все говорили ему, чтобы он хотя бы сходил на репетицию группы, и не могли понять, почему он так резко отказывался. А за день до концерта он заперся у себя в комнате, даже не слушая просьбы сходить хоть туда. Единственное, что заставило его расшевелиться, это письмо, которое пришло на его имя. Отправитель указан не был, а в конверте лежал билет на концерт и маленькая записка с незнакомым подчерком:

Конец ознакомительного фрагмента.