Телохранитель для дочери друга

Стелла Кьярри, 2022

Лейла возвращается на родину после гибели отца. Она обвиняет свою мачеху в его убийстве и делает все, чтобы ей не досталось наследства. Чтобы добиться цели и защитить семью, Лейле приходится расследовать странную смерть отца, наладить контакт с младшей сестрой и не влюбиться в своего телохранителя, который готов на все, чтобы ее защитить, не понимая, что главная опасность для нее – он сам.

3

Спустя часа полтора мы выходим из ванной усталые, но довольные. Тащу Амалию в детскую, но меня останавливает запах свежезаваренного кофе. Кажется, из кухни. Торможу и заглядываю туда, находя Владимира у новенькой плиты. Зрелище, конечно, не для слабонервных. Рукава белой рубашки закатаны, а он сам — сосредоточие тестостерона, в оболочке кофейного аромата, сносящего голову.

— Что ты делаешь?! Для этого есть кофемашина, — киваю в сторону навороченного аппарата. Вся техника и мебель блестит новизной. Но явно не для того, чтобы здесь хозяйничала Марго.

— Никакая машина не сварит такой кофе, какой делаю я.

— Да ну? — изгибаю бровь. — Ты профессиональный бариста?

— Почти…

Хмыкаю. В тех клубах, где отдыхаю я, таких не водится. Редкий… экземпляр.

— Как успехи? Вижу, не слишком хорошо.

— Где?! Я все оттерла!

— Здесь, — показывает на переносицу.

— Амалия чистая, — провожу пальцем по курносому носику.

Владимир поворачивается ко мне.

— Твой нос в краске. И веснушки.

— У меня нет веснушек, не ври.

— Черные. Сама посмотри, — подносит к моему лицу глянцевую поверхность турки. Увидев свое отражение, прыскаю. Но веселье проходит также внезапно. Чем это убрать?! Я же собиралась в клуб!

— Черт… Это навсегда теперь?!

Владимир молча ставит турку на огонь и выходит из кухни, оставляя меня в замешательстве.

— Сначала ты перекинул на меня ребенка, теперь заставишь варить себе кофе? Что потом? Грязные носки? А не пойти ли тебе…

— Куда? — возвращается с салфеткой. Лицо не выражает никаких эмоций. Он просто подходит ко мне вплотную и прикладывает салфетку к переносице. Жутко пахнет ацетоном. Но я не обращаю внимание. Меня больше волнует то, что Вова снова лишает меня возможности что-либо сказать. Хлопаю ресницами, не шевелюсь. В полотенце, намотанном на голое тело, становится тесно. Малька хмурится, чихает и дергает за махровый узел на груди, рискуя и вовсе оставить меня без «укрытия». А он все так же невозмутимо оттирает краску с моего лица, сосредоточенно закусив губу.

— Готово.

Отходит и, выбросив салфетку, возвращается к своему занятию по варке кофе, пока я неподвижно прожигаю взглядом его широкую спину. Да что со мной, черт возьми?! Из ступора выводит малышка, шлепая ладонью по щеке. Хочется сказать ей: «спасибо, что привела в чувства».

— Моя «вахта» окончена. — сажаю Амалию в кресло и зачем-то добавляю, словно оправдываясь: — мне нужно переодеться. Развлекайтесь. И не забудь, что ей скоро спать.

— Валяй, — кивает не поворачиваясь. Пожимаю плечами и ухожу. Можно вилять бедрами сколько угодно. Уверена, он не смотрит мне вслед. И даже не предложит кофе.

Возвращаюсь в комнату, ожидая увидеть его вещи. Но там — пустота. Словно и ничего и не было. Унес куда-то. А чего я хотела? Тайком стащить его рубашку, пропитанную брутальным запахом альфа-самца? Бред.

Открываю окно, чтобы пустить немного воздуха и поспешно скидываю мокрое полотенце. Сморю на себя в большое зеркало. Румянец на щеках, скорее всего, аллергия на ацетон, которым он так тщательно меня растирал. Нахожу несколько пятен на груди. Воображение быстро рисует его пальцы, старательно ласкающие кожу. Буквально чувствую его дыхание, горячее, обжигающее, запретное.

Стряхиваю наваждение. Нельзя идти на поводу у эмоций! Я не знаю кто он, чего на самом деле хочет и не должна опускаться до низменных инстинктов, никак иначе это не назовешь.

Надеюсь, отец отдавал себе отчет, когда оставлял на его попечительство Амалию, и ей не угрожает опасность. Но я в этом цирке участвовать не желаю.

Поспешно скрутив волосы в жгут, закрепляю на макушке и отправляюсь к шкафу. Но там меня ждет еще один сюрприз. Пустота.

— Где мои вещи?! — наскоро обмотавшись мокрым полотенцем, возвращаюсь на кухню.

— Чемодан? В детской.

— Какой чемодан?! Я имею в виду платья, майки, белье в конце концов! Ты швырялся в моем шкафу?!

— Нет, — отрицательно качает головой. Убедительно, но… все равно не верю.

— А где же вся одежда?

— Откуда мне знать? Я только что приехал.

— Но ты был в моей спальне.

— Я выбрал ее потому, что она единственная не отремонтирована, но в то же время не выглядит жилой.

— Значит, шкафы были пусты?

— Еще раз повторяю: не знаю! Не привык шарить по чужим ящикам.

Закатываю глаза и до меня доходят его слова про чемодан.

— Постой… ты сказал, что мои вещи в детской?

— Да. Багаж, с которым ты прилетела, отнесли туда. Полагаю, что первое время вам с Амалией будет лучше спать в одной комнате. Присмотришь за ней, а я обеспечу вашу безопасность.

— Минутку… — пытаюсь сложить в уме. — Ты считаешь, что я приехала, чтобы тут жить?

— Это не так?

— Нет! К тому же если не заметил, я давно выросла из детской кроватки!

— Там есть второй ярус.

— Ты совсем дурак?

— А что?

— Ничего! Если все в порядке, то с удовольствием уступлю тебе этот замечательный «второй» ярус! — рычу и вылетаю из кухни в поисках чемодана. Придется достать что-нибудь оттуда.

Натягиваю топ-бра и шорты. Короткие. Ну и отлично. Мне нечего скрывать. Для клуба сойдет, а завтра устрою шопинг.

Оглядываю комнату. Розовые обои, картины с принцессами на стенах и куча игрушек. В понимании Владимира я застряла на этой стадии развития?

Со злостью выдавливаю тональный крем и втираю в лицо. К счастью, мое личико идеально и не требует излишних усилий. Иногда я даже подрабатываю на показах в качестве модели, для интереса, конечно. В деньгах не нуждаюсь, спасибо папочке. Он выражал свою «любовь» солидными отступными на мой счет.

Завершаю образ черными стрелками. Отлично. Не хватает только подходящих туфель. Распахиваю гардеробную, расположенную в конце коридора и попадаю в модный магазин. В шмотках Марго никогда себе не отказывала. Коробки с обувью занимают добрую половину пространства. Наугад открываю несколько, и мне везет. Вытаскиваю красные босоножки. Абсолютно новые! Они идеально подходят к бордовому бра и сумочке. Каблук пятнадцать сантиметров не смущает. Я чувствую себя как рыба в воде. Класс.

Проверяю карту и телефон. Так и быть, чемодан оставлю здесь. В нем нет ничего ценного, кроме нескольких провокационных комплектов. Но если Вова рискнет их пощупать, то, скорее всего, перестанет предлагать мне ночевать в детской.

— У нас отбой, — замечает то, как я верчусь перед зеркалом.

— Приятных снов.

— Обычно ты ходишь по дому в этом? — скользит снизу вверх, оценивая босоножки и шорты. Взгляд замирает на лице. — Для чего ты так ярко накрасилась?

— Почему я должна отвечать на этот вопрос?

— Потому что я спросил, — хмурится и закрывает собой дверной проем.

— Ты оставил Амалию одну?

— Она заснула в кресле.

— Пропусти. Мне пора. Быть может, увидимся еще. Не сказала бы, что хочу этого… но… все возможно, — стараюсь отодвинуть его от выхода. Но Владимир слишком мощный. По сравнению с ним я — маленькая и хрупкая.

— Куда ты собралась в такой час? Полночь, время прогулок уже прошло.

— У меня большие планы. Сначала я поеду в бар, потом в клуб. Если хочешь, можешь присоединиться, — выдыхаю ему в лицо. — Ой, забыла! У тебя не выйдет. Ты занят и в ближайшие шестнадцать лет твои развлечения — подтирать сопли моей сестре. Ты же ее опекун…

— Сейчас я перенесу Амалию в детскую, а ты отправишься с нами. Почитаешь ребенку сказку на ночь и ляжешь спать, — цедит, пропуская мимо ушей мое замечание.

— Меня ждет водитель.

— Я его отпустил.

— Как?! Зачем?! — непроизвольно хватаю его за край рубашки и впиваюсь взглядом в нахальные глаза. Но даже на высоких каблуках я не могу быть с ним на равных.

— Его рабочий день окончен. Да и тебе пора отдохнуть после утомительного перелета.

— Я никуда не пойду.

— Если не пойдешь сама, то я отнесу тебя силой. Как малолетнего ребенка.

— Я позвоню в органы опеки и скажу, что ты… пристаешь.

— Ты не станешь этого делать. Во-первых, потому что без моей помощи не справишься, а во-вторых, даже если рискнешь, тебе не поверят.

— Это почему?! — оскорбляюсь до глубины души. Неужели я совершенно ему не нравлюсь?!

— Потому что меня не интересуют соплячки. Предпочитаю более взрослых и опытных женщин. А они не ждут, пока я начну приставать, сами вешаются.

От такой наглости замолкаю. Он назвал меня соплячкой?!

— Что ж, тогда прошу заметить, что я — совершеннолетняя взрослая… женщина. А ты… просто зазнавшийся неудачник!

— Охотно верю и надеюсь на ваше благоразумие, мисс «взрослая», — запирает дверь и прячет ключи в карман джинсов. Туда, куда я точно не смогу пробраться без его позволения, как бы мне этого не хотелось. Ловлю глазами свою связку, брошенную на полку. Но Владимир не дурак, он успевает перехватить мою руку и заставляет разжать кулак, используя почти что болевой прием. На глаза наворачиваются слезы досады. Приходится выпустить ключи.

— Прости. Я не хотел сделать больно, не рассчитал силу. Пока завещание твоего отца не оглашено, и я не узнал правду про его смерть, настоятельно прошу тебя быть дома. Особенно ночью. В первую очередь для твоей же безопасности. Мне не нужны проблемы, да и тебе, я думаю, тоже, — он говорит это мне в спину. Потому что я не дожидаюсь его оправданий: разворачиваюсь и убегаю. Подальше от него. Бесит!

Конечно же, я не стану спать. Не дождется. Быстро залетаю на второй этаж и хлопнув дверью так, чтобы не разбудить сестру, но так чтобы он услышал это, запираюсь в своей комнате. Постель не застелена, шкафы пусты. Ни намека на жизнь. Впрочем, я не собираюсь тут оставаться. Пусть думает, что я смирилась и заснула. У меня есть идея получше.

Набираю номер давней подруги и быстро договариваюсь о встрече. Компания уже собралась в одном из элитных клубов. Ребята под «градусом», поэтому ехать за мной некому. Так и быть, доберусь на такси. А дальше буду действовать по обстоятельствам.

Ставлю отметку на карте, выбирая локацию у соседнего дома, но странный таксист, как назло, подъезжает именно к моим воротам. Надеюсь, Владимир не будет выглядывать в окно… иначе возникнут проблемы.

Сбрасываю туфли и вылезаю на крышу. Спасибо старинной раскидистой яблоне, которая буквально тянет свои ветви к моему балкону. Помню, как убегала на ночные прогулки, пользуясь «удобным» деревом. К счастью, окна родительской спальни выходят на другую сторону. Но сейчас родителей больше нет. А я уже не подросток… Осознание этого факта совпадает с моментом, когда под тяжестью моего веса трескается крупная ветка. И я падаю на газон, больно ударившись коленями и получив по затылку тяжелым сучком. Неужто яблоня решила меня воспитать? Ничего не выйдет. Поздно. Спешу поднять туфли и бегу по тропинке в сторону такси.

— Добрый вечер! — водитель выходит и смотрит на меня

— Тише, пожалуйста! — шикаю и, запрыгнув в тачку, оборачиваюсь на дом. В окнах нет света, значит, Владимир поверил мне и, скорее всего, лег спать. — Что стоите? Едем!

— Куда?

— В клуб! Я же уточнила адрес! — повторяю, делая скидку на то, что сейчас ночь, а он, вероятно, не «сова».

— Вы уверены?

— Что за странные вопросы?! Просто довезите меня до места. — повторяю адрес и отворачиваюсь. Беседовать я не настроена, а водитель кажется мне каким-то странным. Напишу отзыв, когда приеду.

Мужчина что-то настраивает в своем телефоне и плавно отъезжает от дома.

Выдыхаю и расслабленно откидываю голову на дорогую кожу кресла представительского салона. Кажется, удалось.

Но чем ближе к месту я подъезжаю, тем сильнее меня охватывают сомнения. Может, не стоило оставлять сестру с этим самодуром? Вдруг с ней что-то случится, пока он спит? А если он маньяк? Нет. Я видела его документы и бумаги из органов опеки. Не знаю, как все это происходит, но если ему отдали ребенка, значит, он вменяемый и относительно надежный человек.

«Какая ты взрослая». «Я друг твоего отца». «Мы служили вместе». «Я знал твою маму». Напрягаю память, пытаюсь вспомнить.

Кто же ты такой, Владимир Келлер? Есть ли у тебя любимая женщина? Семья? Дети? Работа? И что собираешься делать дальше?

— Приехали, — водитель открывает для меня дверь, вырывая из мыслей.

— Спасибо.

— Вас сопроводить? Подождать?

— Что за дешевый подкат?! Я буду жаловаться! — кидаю ему в лицо, а он бледнеет.

— Простите…

Не слушаю, что бормочет мне вслед. Сразу же забываю про него и про то, что хотела написать гневный отзыв в службу такси. Меня поглощает атмосфера ночной жизни и толпа.

Знакомая вывеска, пафосные лица, ждущие у входа. Девицы, в поиске удачной партии на всю жизнь. И мужчины, ищущие приятной компании на ночь. Их интересы никогда не пересекутся. Каждый ищет что-то свое. И только я как белая ворона среди стервятников. Прохожу фейсконтроль, и меня поглощает плотный дым клуба.

— У вас бронь?

— Нет, но меня ждут.

— За каким столиком?

— Сейчас узнаю, — хмурюсь и быстро пишу подруге.

Через некоторое время приходит ответ:

«Прости, Ляль, мы уехали в другой клуб. Здесь стремная музыка… я думала, ты будешь долго собираться и не предупредила тебя».

— Где вас ожидают?

— Вышло недоразумение. Пока я пойду к бару.

— Приятного вечера.

Заказываю фреш, раздумывая над тем, как поступить. С одной стороны, сидеть в одиночестве, потягивая растаявший лед и ловя на себе сочувственные взгляды бармена, не то, о чем я мечтала. К тому же музыка, действительно, полный отстой. Но с другой стороны… ребята не предупредили меня, и это навевает определенные мысли.

Но вскоре подруга присылает новую геолокацию, и я решаюсь поехать дальше. В последний момент меня останавливает знакомый голос.

— Храмова? Ты ли это?

На стул рядом со мной плюхается Давид — один из тех, с кем я гуляла раньше.

— Привет.

— Ты одна?

— Пока да.

— Ждешь подругу?

— Нет. Собираюсь в другое место.

— Да ладно? Оставайся. У нас вип-зал наверху. Не хватает только тебя.

— А кто с тобой?

— Ребята из универа. Идем, познакомлю. Зачетные. Тебе понравятся. К тому же там есть один человек, которого ты знаешь… и он будет рад тебя увидеть.

— Кто?

— Сюрприз.

— Ладно. Но недолго, потому что меня ждут. — Беру сумочку и следую за Давидом. Уехать еще успею.

Чем выше поднимаемся, тем слабее освещение.

— Давай руку.

— Уверен, что мы идем в правильном направлении?

— Ну да. А что?

— Ничего.

В конце узкого коридора виднеется дверь. Давид открывает ее и пропускает меня вперед. Попадаю в мини-зал, отделанный красным бархатом. По центру располагается круглый стол, заставленный всевозможными напитками. Из него «вырастает» пилон, на котором танцует длинноногая девица. По краям стола сидят незнакомые парни. Они оборачиваются и оценивающе смотрят на меня, анализируя, кого привел их друг.

— А где ваши девушки? — задаю резонный вопрос.

— У нас мальчишник.

Толкаю его, получая в ответ заливистый смех.

— Что? Когда тебя смущала мужская компания, Ляль?

— Компания нетрезвых незнакомцев? Хорошего же ты мнения обо мне, Давид… — разворачиваюсь, чтобы уйти, но парни уже заинтересовались моей персоной. Музыка становится тише и один из них, видимо, главный, встает и подходит ко мне.

— Привет. Куда ты так быстро? Мы даже не успели познакомиться.

— Лейла.

— Алик.

— Ну все, теперь пока.

Он оценивает мою шутку, начиная смеяться.

— Супер, Лейла. Ты мне нравишься.

— Прости Алик, но Давид не предупреждал, что у вас мальчишник. А я пришла отдыхать.

— Оставайся. Разбавишь нашу мужскую компанию своим девичьим присутствием. Будет скучно, уйдешь.

— Заходи, не бойся, — кивают парни. Кажется, они относительно трезвые.

— И где же сюрприз, который ты мне обещал? — обращаюсь к Давиду.

— Немного терпения. Сейчас придет. Садись. Угостись чем-нибудь…

— Что предпочитаешь?

— Свежевыжатый сок.

Новая порция хохота.

— Сок, значит, сок, — соглашается Алик.

— А вот и он, — кивает на вход. — Не пришлось долго ждать.

— У! Наш жених явился!

Поворачиваю голову и вижу своего бывшего парня. Мы смотрим друг на друга, и меня переполняет злость. Я знала, что Андрей с Давидом учатся вместе, но что они друзья…

— Значит, жених? — первая прихожу в себя.

— А ты в стриптизерши подалась? — неудачно шутит Андрей. Он, в отличие от друзей, уже дошел до определенной кондиции.

— Идиот! И ты, Давид не лучше! Я ухожу.

— Ну уж нет. С моего мальчишника телки уходят тогда, когда я решу.

— Отвали, Андрей! Я не собираюсь удовлетворять твои комплексы. Пусть это делает твоя невеста.

— Плевать на нее. Люблю-то я до сих пор тебя! Но ты укатила от меня на два года! — резко хватает меня за руку и притягивает к себе.

— Андрюх, оставь девочку. Шутка не удалась… Сорри.

— Иди на хрен, Давид. Я эту девочку… давно собирался… — не договаривает. Чувствую резкий запах алкоголя около своего лица. Андрей невменяем, когда пьян. Становится страшно. Но никто не спешит меня выручать.

— Отпусти! — стараюсь вырваться, но Андрей сильнее, и я лечу на диван. Кто-то из парней хочет вмешаться. Или присоединиться к виновнику торжества. Собираюсь оттолкнуть озверевшего жениха, но кто-то меня опережает и буквально стаскивает его с меня, сопровождая свои действия такими словами, что мои нежные уши готовы отвалиться.

Следом за Андреем в сторону летят Алик и Давид. Не знаю, справедливо или просто «за компанию» мой спаситель «навешивает» парням, раскидывая их по залу как щенков. Интересно, кто это такой сильный и смелый? Осторожно приподнимаюсь над столом и вижу белую рубашку с закатанными рукавами. Как же красиво двигается этот парень.

Не вижу лица среди дыма и полумрака. Приглядываюсь. Луч прожектора падает на его кулак. Кажется, я уже видела эту татуировку со змеей, опоясывающую запястье. Боже… это Владимир?! Как он сюда попал? Как выследил меня?! Он же покалечит этих сосунков!

Вскакиваю и бросаюсь в самую гущу. Вижу, что лицо Андрея разбито, но это не останавливает «супермена». Парни с ужасом смотрят на то, как Вова «воспитывает» моего бывшего, но не решаются остановить. Они уже получили свое и не хотят повторения.

— Хватит! Перестань! Ты же убьешь его! — отвлекаю Владимира. Андрей повел себя как животное, но по заслугам он уже получил. Достаточно.

Мой голос приводит «защитника» в чувства. Он перестает махать кулаками и бросает на меня взгляд, наполненный яростью. Сейчас Владимир не выглядит спокойным как дома.

— Бери сумку и пошли. Немедленно.

Слабо киваю, напуганная его тоном и выражением лица. Никогда еще я не видела таких дьявольски опасных глаз.

— Я тебя достану… — слышу вслед запинающийся голос Андрея. Значит, он жив, раз может шевелить языком. Отчаянный камикадзе… нужно как можно скорее увести отсюда Вову!

— Все в порядке, Владимир Романович? — вежливо интересуются бугаи на входе, с любопытством посматривая на меня.

— Да. Уберитесь наверху и отправьте неразумных «детей» по домам, — сует парням пачку денег, и те коротко кивают.

Мы оказываемся на улице, и меня пробирает дрожь. Сознание постепенно приходит в себя после чудовищного происшествия. Я не знаю, о чем больше сожалею: что пришла к парням, потеряв бдительность, или что Владимир выследил меня и наказал таким способом.

— Чего добилась? Заставила меня вступить в «неравный» бой.

Молчу. Их и правда было много, но «бой» не показался мне неравным.

— Обычно я не связываюсь с малолетками. Но из-за тебя… пришлось, — не заканчивает. Чувствую себя погано. Тело сотрясает крупная дрожь.

— Ты следил за мной?

— Если бы я не успел, они бы тебя по очереди… — снова прерывается сплевывая. Продолжать и не надо. Я прекрасно понимаю, чем все закончилось бы, если бы Владимир не вмешался. И от этого еще хуже. Обхватываю себя руками. К горлу подкатывает тошнота.

— В машину садись.

Вижу у входа в клуб огромный дорогущий джип. Почти танк. Он брошен посреди дороги, полностью игнорируя правила парковки. Почему-то я сразу понимаю, что машина принадлежит Вове. Иду в сторону тачки, едва держась на ногах.

Владимир открывает мне дверь и убедившись, что я села, обходит машину и плюхается на сиденье. А затем молча пристегивается и нажимает на кнопку, заводя мотор. Сейчас он выглядит спокойным. Удивительно, как быстро меняется его настроение!

Несколько секунд раздумываю, а потом внезапно шепчу, не ожидая от себя такого:

— Отец Андрея достаточно влиятельный человек… У тебя будут проблемы из-за меня.

Вова медленно поворачивается в мою сторону и удивляет меня еще сильнее, начиная смеяться.

— Что веселого я сказала?!

— У меня не бывает проблем, детка. Они могут возникнуть только у тех, кто делает что-то наперекор мне. Так что не советую нарываться. Тебе сегодня крупно повезло. Я надеюсь, ты поняла это, сделала соответствующие выводы и избавишь меня от необходимости приставлять к тебе охранника.

— Охранника?! Зачем? — беззвучно повторяю, поднимая брови.

— Чтобы тот отгонял всех подозрительных типов, которые рискнут косо посмотреть в твою сторону, — кидает на меня взгляд, наполненный каким-то странным огнем. Не знаю, серьезно ли он сейчас, но проверять на собственной шкуре нет никакого желания. Я видела, как Владимир поступил с Андреем. Этот кошмар еще долго будет преследовать меня ночами.

«Супермен» включает печку на максимум, замечая, что я дрожу. Теперь уже от осознания того, что Владимир на полном серьезе собирается посадить меня под замок. Сумасшедший дом какой-то! Выдыхаю. Нужно успокоиться. Он просто шутит. Конечно, ведь у него тоже стресс.

— Сейчас нагреется. Накинь, — достает с заднего сидения что-то похожее на кожаную куртку. Прижимаю к себе, вдыхаю запах. Пахнет дорогим парфюмом, смесью кожи и цитруса. Это Вовина куртка, сто процентов. От этой мысли почему-то сразу становится теплее, даже жарко. Удивляюсь своим ощущениям.

— Лучше?

— Да… спасибо.

Оставляет без комментариев. Сосредоточен на дороге, будто бы специально не смотрит на меня.

— Боже… а где Амалия?! — вздрагиваю. — Ты оставил ее одну в огромном доме, полном опасностей?!

— Нет. Она не одна.

— А с кем?! Как ты меня нашел вообще? Видел, как я ушла?

— Нет.

— Я требую более развернутого ответа!

— Она дома с моим помощником.

— Что еще за помощник? И как он оказался в моем доме посреди ночи? Почему тебя знают охранники клуба? Откуда у «бариста» такая дорогая тачка и физподготовка спецназовца? Кто ты?!

— Слишком много вопросов. Не кричи. Башка разболелась. Дай спокойно доехать, — делает музыку громче и откидывает затылок подголовник, давая понять, что разговор окончен.

— Да ты… почему не хочешь нормально поговорить? Ответь мне! Ты что следил за мной?

Молчит. Даже бровью не ведет. Начинаю беситься от его холодного равнодушия. Хочу вывести его на контакт.

— Зачем ты вообще приперся в клуб? Я и сама бы справилась! Между прочим это мой бывший! Он просто шутил…

Сжимает руль. Больше никаких проявлений напряжения. Да что за?!

— Вова!

Сгребаю в руку его куртку и со всего маха швыряю ему в лицо, закрывая обзор и выводя из себя. Действую на эмоциях, не думаю о последствиях. Из-за моего проступка Владимир все-таки теряет бдительность, дергая руль. Машина виляет, попадает в яму от водосточного люка, подпрыгивает и задевает дорожный «конус».

Закрываю глаза, представляя, что сейчас произойдет что-то ужасное. Но ничего не происходит. Тачка останавливается, отбрасывая меня вперед, но ремень безопасности удерживает меня от удара, больно впиваясь мне в грудь. Звенящая тишина нарушается звуком клаксонов, проезжающих мимо машин. Нам сигналят, но, к счастью, в это время суток не слишком активное движение и нас удается объехать. Повезло. Второй раз за ночь.

— Извини…

Медленно поворачиваю голову, с опаской глядя на Владимира. После такого я сама себя готова хорошенько отлупить. Но он шумно сглатывает и, быстро убрав куртку на заднее сидение, осторожно выруливает на дорогу. Его хладнокровие добивает. И если бы я не видела его лицо в клубе, то решила бы что он — не человек, а «терминатор».

Остаток пути до дома мы едем в гробовом молчании. Даже музыка не играет. Ничего. Сплошная гнетущая тишина. Это затишье перед бурей? Или до него дошло, что со мной нет смысла связываться и он решил отступиться?

— Надеюсь, ты не станешь делать глупости и ляжешь спать, — единственное, что он говорит, открыв дверь и пропустив меня в дом.

Не отвечаю. Иду в детскую, чтобы убедиться в безопасности сестры. Дверь в комнату приоткрыта. Заглядываю и замираю в шоке.

Ребенок спит. Кажется, даже улыбается во сне, обхватив любимого плюшевого зайца. Меня приводит в смятение вовсе не это. А то, что на кресле рядом сидит тот самый «шофер» из такси, который подвозил меня в клуб.

— Лейла Егоровна? Как прошел ваш вечер? — при виде меня «таксист» встает по стойке смирно и задает глупый вопрос. Но я не была бы собой если бы сделала любезное лицо и ответила в том же духе. Напротив, заподозрив неладное, хватаю его за край пиджака и указав кивком на дверь, тяну в сторону коридора. Он пожимает плечами и следует за мной.

— Как тебя зовут, нянька-таксист? — спрашиваю, выставив его за дверь.

— Игорь.

— Во-первых, Игорь, сделай одолжение, не называй меня по отчеству. Это смешно! А во-вторых, объясни по порядку. Как вышло, что ты так быстро переквалифицировался из водителя в сиделку?

— Я не сиделка, и не водитель.

— А кто?

— Дед Пихто, — гаркает Вова. Вздрагиваю, чуть не падая в обморок. И как он сумел незаметно подобраться сзади? — отправляйся на свое место, шагом марш.

— Да, Владимир Романович, — без лишних слов, почти строевым, спускается по лестнице и уходит. Оставляя меня в растерянности смотреть вслед и гадать.

— Надеюсь на адекватное объяснение происходящего.

— А я надеюсь, что ты просто дашь мне хоть немного поспать.

Только сейчас замечаю в руках нечто, напоминающее матрас. «Супермен» невозмутимо кидает его на пол перед дверью в детскую.

— Почему ты не ляжешь в комнате?!

Закатывает глаза и пытается объяснить мне «очевидные», с его точки зрения, вещи.

— В комнатах ремонт, а на втором этаже слишком далеко до детской. Мне хватит на сегодня впечатлений.

С этими словами он расстегивает пуговицы на рубашке и аккуратно складывает ее на стул. А затем также невозмутимо ложится на пол. Перевожу взгляд на рубашку и замечаю, что рукава испачкались в ходе драки. Нужно постирать. Перешагиваю «спартанский» ночлег, чтобы пойти к себе. Вот только Владимир не позволяет мне уйти.

— Пусти! — дергаюсь вперед. Но, похоже, что он специально держит меня за туфлю! От неожиданности теряю равновесие, падая на пол. Точнее, на Вову. Он успевает поймать меня, прежде чем я оцениваю мягкость его импровизированного матраса.

Ситуация могла бы показаться мне очень пикантной: горячий мужчина, материализовавшийся из самых запретных фантазий и обнимающий меня за талию прямо на полу в холле моего дома. О чем еще можно мечтать? Но я слишком зла. Поэтому отталкиваю его, шипя и брыкаясь.

— Какого черта ты творишь?

— Нужно было позволить тебе рухнуть? — поднимает брови. Всего на долю секунд в его глазах вновь вспыхивает этот дьявольский огонь, но тут же скрывается за маской безразличия, еще сильнее раздражая меня.

— Не надо меня сдерживать! Что ты вообще себе позволяешь?! — упираюсь кулаками в его грудь, а сама понимаю, что мне безумно хочется коснуться его татуировки с крыльями. Ладони потеют, а сердце заходится в лихорадочном ритме. Он горячий! Какой же он горячий! А этот запах… Черт возьми, что у него за духи? Феромоны? Афродизиак? Они, вероятно, и есть его секретное оружие: парализуют «добычу», превращая любую девушку в податливую и безвольную куклу, готовую на все.

— Вообще-то, это ты на мне сидишь. Я тебя не держу. И уж тем более не хватал, — заявляет, смотря куда-то мимо меня. Избегает прямого контакта.

— Тогда почему же я упала? — медленно поворачиваю голову. Туфля, слетевшая с ноги, прочно зацепилась за дыру в матрасе тонкой шпилькой. Значит… это не Вова? А я-то думала… вот же идиотка! Осознание приводит в чувства.

— Не умеешь ходить на каблуках, носи кеды, либо ходи в каске, — дает глубокомысленный совет.

— Это ты виноват. Нечего преграждать путь, мог бы лечь в уголке, а не посреди коридора. Понаехали… всякие… — фыркаю и, резко поднимаясь на ноги, выхватываю туфельку из ловушки. Да уж… если бы Золушке попался такой «принц», как Вова, то злобная мачеха показалась бы ей феей крестной, и бедняжка в ужасе сбежала в свою каморку, прихватив тыкву и крыс, давая зарок никогда не выходить замуж.

С этими мыслями я поднимаюсь на второй этаж, принимаю душ, стираю косметику, чищу зубы и… решив, наконец, лечь спать, с досадой замечаю, что дверь в мою комнату заперта. Боже… ну за что мне это наказание?

— Где ключи?!

— В надежном месте.

–Открой. Я не шучу.

— Нет.

— Но почему?!

— Не хочу, чтобы ты снова сбежала.

— Я никуда не сбегу! — проверяю спальни одну за другой. Все заперто, кроме ванной. Гад! Да он издевается?!

— Прости, детка, но я тебе не доверяю.

— Предлагаешь мне лечь рядом с собой на полу?! — выпаливаю, прежде чем подумать головой.

— Это исключено. Я предпочитаю спать один. Так что ложись в детской.

— Упырь, — шиплю, вновь и вновь бессмысленно дергая ручку. Но она не поддается. Усталость и стресс от последних событий напоминают о себе внезапной потерей сил. Понимаю, что готова и впрямь растянуться на коврике у двери, лишь бы отдохнуть. В принципе, детская не самый плохой вариант. В конце концов, там есть кровать и подушка. И даже может быть, найдется чистое постельное белье.

Вздыхаю и снова плетусь на первый этаж. Бросаю взгляд на неподвижно лежащего Владимира. Глаза закрыты, дыхание ровное. Делает вид, что заснул, чтобы не разговаривать со мной? Упырям не обязательно спать! Держу пари, он просто прикидывается и в любой момент готов вскочить с места, чтобы продолжить издеваться.

Ладно, сейчас просто пройду мимо, хотя очень хочется надеть ему на голову детский горшок. Я обязательно сделаю это завтра. А пока, пожалуй, прилягу. Со всей этой хренью я совершенно забыла про оглашение завещания. Я должна прийти к нотариусу с ясной головой. А для этого нужно хоть немного поспать.