Моя душа жива опять

Стелла Александрова, 2018

Мир снов будоражит умы людей с сотворения мира. Бывший муж Анны, исковеркавший ей жизнь, ласковый во сне, к чему бы это? Кирилл на чувства не растрачивался, измеряя все в перерасчете на материальные ценности. Дороже золота ничего не было в его жизни. Но счастлив ли он? Содержит нецензурную брань.

Глава 5. Анна

— Боже, — простонала Анна, закрыв лицо руками, — когда это закончится?

— Мам, — раздался голос дочери, больше напоминавший скуление побитого щенка.

— О, моя малышка, — прижала она дочь к себе, сколько не ее успокаивая, а себя. Оно так и вышло. Тепло тела ребенка внесло в ее душу ощущение покоя. Но только ощущение.

«Что со мной не так? Почему он мне снится? Может у меня с головой не в порядке? Я чувствую себя виноватой за его смерть. Раз он мне снится, значит, моя вина точно есть. Ведь сон выдает подсознание», — крепко сжимая в своих объятиях Ксюшу, размышляла Аня.

— Наверно мне надо сходить в церковь, свечку поставить за него, — задумчиво глядя в окно кафе во время обеда, закончила она свой грустный рассказ, прерываемый возгласами подруги, типа: «Ну, ничего себе!».

— Точно, ты вот еще что! Закажи отпевание, — с чувством посоветовала Наталья, — это теперь модно тоже говорят.

— Тьфу на тебя, — чертыхнулась Аня, — какая мода? Мне бы отвязаться от него. Чтобы духу его не было по ночам. Я уже засыпать боюсь. Ксюша бедная скоро заикой станет.

— Вот, вот, его душа, как неприкаянная бродит вокруг тебя, поэтому… — шаманским голосом начала изрекать Наталья.

— Замолчи, — замахнулась на нее Анна, — без твоих пророчеств тошно.

— Какие пророчества?! До 40 дней душа человека в этом мире…

— А, а, прекрати. Ты что хочешь сказать, он в течение 40 дней будет мне снится?!

— Ну, ведь это всем известно, что покойники…

— Все хватит! — зажала уши она. Потом схватила вилку и выставила вперед, — замолчи, не то я тебя сейчас просто убью, и вместо одних похорон будут две!!!

Смех Натальи заставил людей за соседними столиками оглянуться на них с интересом. Наталья была прекрасна, но только не Аня, замученная сном.

— Точно, сходи в церковь и за свое здоровье свечку поставь, — посоветовала Наталья. А то психушкой попахивает, — подмигнула она.

На похоронах Никиты главной персоной была Раиса Николаевна. Да, больше никого не было. Жены нет, друзей нет, а с родней не общался. Последние, вряд ли, вообще были. Сказать, что она упивалась вниманием к себе, то просто ничего не сказать. Раиса Николаевна работала бухгалтером в крупной торговой компании. Цену она себе знала. Вот теперь, одетая в черное приталенное платье, с отличной сохранившейся фигурой, в шляпке с вуалью, она была женственным воплощением скорби. И вся на виду. Гроб, похоронная команда и она!!! Со стороны хоть картину маслом пиши и распродастся мгновенно. Но всю эту идиллию на кладбище подпортил некий гражданин, напоминавший своим видом Терминатора.

— Анна Васильевна? — рыкнул он.

— Что? — слегка выйдя из эйфории, томно сказала Раиса Николаевна.

— Я спрашиваю, Вы жена этого прохвоста, лежащего в гробу?

— Что Вы себе позволяете? — не совсем еще выйдя из роли, воскликнула возмущенно она.

— А то себе позволяю, дорогая, — прижав ее локоть к себе напористо заявила «машина для убийства», как уже мысленно окрестила его Раиса Николаевна, — говори со мной по хорошему, и тебе ничего не будет.

— Что вам надо от меня? — взвизгнула уже на смерть напуганная, и окончательно пришедшая в себя женщина.

— Должок твоего мужа, — услышала она, сопровождавшийся гаденькой улыбкой на таком же лице, — отдай и ты свободна, — и он дернул ее так на себя, что бедная Раиса Николаевна впечаталась лицом в грудь бандита.

Шляпка и вуаль сбились набок, а помада размазалась по стильной футболке. Карие глаза, с жестоким прищуром, вперились взглядом в ее голубые.

В голове быстро все защелкало, не упуская страшных картин жизни с внучками, и мозг выдал единственный на тот момент правильный ответ. Не говорить, что Терминатор ошибается. Это может разозлить его. Ошибок они не любят совершать. Сказать, что из-за того что Никита давно в разводе, пришлось ей, старой подруге его покойной матери, взять на себя похороны. И она знать не знает, куда девалась его бывшая жена.

Активная мыслительная деятельность гориллы на торопливую речь выразилась гримасой недовольства на его лице.

— И ты, что, старая, — теперь разглядев ее без вуали, — хочешь сказать, что за его долги никто не будет держать ответ?

Молчание золото, в нужных ситуациях поговорка приходила на ум Раисе Николаевне, и она сдержала язык за зубами. Пусть он и оскорбил эпитетом не по ее возрасту. Какая же она старая? Всего 48 лет. Молча, с сожалением в глазах, похлопала накрашенными ресницами. За что была награждена тем, что рывком избавлена от крепких объятий молодого человека. Не больно–то в них и нуждалась, поправляя шляпку, платье, хмыкнула про себя она.

— Вот черт, нафиг я подписался на эту байду, — тупо глядя, как в могилу опускают гроб, промычал он. — Жена.. и та бывшая, это не статья. Вот, блин!

Здоровая крепкая спина мужчины заставила перехватить дыхание Раисы Николаевны. Но не от восторга за физическую мощь. Господи, неужели ушел?! Какое счастье! Какое счастье, что Анна не пошла на похороны! Виват старой мымре, не отпустившей ее!

Пересказ Раисы Николаевны был более приукрашенным от реальной действительности. Она чувствовала себя героиней почти что триллера, да что там — боевика.

— Все, мама, хватит. Спасибо за то, что была на похоронах, — прервала ее Анна. В противном случае до самой ночи придется слушать о героическом поступке — спасение жизни дочери.

Но если дочь не была благодарным слушателем, то Наталья, еще какая! Она-то и не давала возможности замолчать женщине. Задавая и задавая вопросы о происшедшем, так что Раиса Николаевна вошла в такой раж, и теперь невозможно было отличить, где правда, а где вымысел.

— Наталья, угомонись. Все же поминки, а не вечер встречи! — призвала к здравомыслию подруга.

Одно поняла Анна под утро, никакие похороны и чинные поминки не помогли оставить ее в покое бывшим, ныне покойным мужем. Как и раньше, он говорил ей во сне теплые нежные слова, гладя ее руки ледяными пальцами. До паранойи Анне оставалось пару шагов.

Рабочий день казался бесконечным, клиенты ужасными. Ходят и ходят тут, а еще и права качают. Что же вы такие, если умные — небогатые, ходите с протянутой рукой? А сама ты, не протягиваешь ли руки, ожидая помощи, чтобы избавиться от преследующего ее покойного мужа…Нет, еще немного Аня протянет ноги. Надо бежать в церковь, пока они не отказали.

В церкви было полупустынно. Вечерняя служба закончилась. Шаги гулко отпечатывались под величественным сводом с грустными ликами святых. Свечи в подсвечниках красиво горели, вызывая спокойствие.

— Мне бы свечку поставить за упокой, — заглянув в оконце кассирши, проговорила Аня.

— Какую именно хотите? — кивнула женщина на ряд выставленных на продажу свечей.

— Самую толстую. Три штуки дайте.

— Голову покройте, — посоветовали ей после расчета. — В церкви женщинам с непокрытой головой нельзя быть.

У Ани на голову ничего не было. Кассирша подала дежурный шарфик, со вздохом:

— Вот, молодежь пошла. Не забудьте вернуть.

«Что ты такими толстыми свечами пытаешься замолить? — подойдя к столу, где ставят об упокой, спросила себя Аня. На стене была написана молитва, надо было только вставлять в нее имена рабов божьих. Она зажгла свечу и, долго читая, проговаривала слова молитвы. Когда у нее наконец вышло складно, перекрестилась.

Потом прошла к стенду, где был нарисован распятый на кресте Иисус Христос.

"Неоказание помощи ближнему — это же тоже грех? — размышляла Аня, зажигая и перед ним свечу. — Ведь итогом стало убийство? Можно ли мне замолить молитвами содеянное? Человека не вернешь. Мне-то хоть помогут? Прости, Господи, все мои прегрешения».

Третью свечу она поставила перед иконой Святой Богородицы. Молитвы Анна не одну не знала, внутренне шепча, своими словами она попросила о помощи, об избавления ее от видений мужа, здоровье ей, особенно на голову, так и хотелось сказать.

После церкви на нее снизошло какое-то умиротворение. Домой она ехала без присутствия в ней того напряжения, что угнетало со дня смерти мужа, так что даже задремала в маршрутке и чуть не пропустила свою остановку.

Раиса Николаевна узнав, где пропадала ее дочь, только ухмыльнулась, прокомментировав: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Анна промолчала, не то, что сориться и ругаться, даже говорить не хотелось. Она поужинала, искупала Карину, и когда легла спать, безмятежно провалилась в сон.

— Анечка, Анечка, — ласково шептал Никита, и начал гладить ее по руке — ты накопила деньги на квартиру?

— Тебе снова нужны деньги, — возмутилась Анна. — Не дам я тебе ничего, нет у меня денег, — и скинула его руки со своих.

— Мама, мама, — раздался плач Ксении.

И Аня открыла глаза.

Господи, опять сон, вглядываясь в темноту и слыша надрывный плач дочери.

— Ты, опять меня стукнула. Зачем?

— Прости, прости, — зашептала Анна, притягивая ее к себе. — Это все сон.

— Мама, мама, — продолжала плакать Ксения, — я боюсь с тобой спать.

"Господи, — простонала про себя Анна, гладя дочь по спине, — я сама себя уже боюсь. Ладно, один раз приснится, ну два раза, но каждый день, на протяжении недели, это уже перебор. И свечи не помогли. Господи, помоги мне избавиться от сна этого, — перекрестилась Анна. — Хоть, одну молитву надо выучить. Крестик повесить. А может к гадалке сходить, отведет от меня этот сон. Но гадалок, я боюсь еще больше, чем снов. Если сон это мое подсознание, то гадалки могут посторонний элемент внести осознанно в мою судьбу. Нет, не пойду туда. Лучше еще раз в церковь. Молитвы попрошу у Батюшки от снов плохих. Я из церкви хоть с умиротворением вышла. Крестик повешу, как оберег, глядишь и уйдет дьявольское наваждение. Ну да, ведь игра в карты это от дьявола. Значит, надо только божественным пытаться противостоять эту сну".

Ксюша перестала плакать. Постепенно дыхание ее выровнялось и она засопела.

Анна уже боялась закрывать глаза."Что делать? Что делать? Никита про деньги на квартиру спрашивал. Зачем ему это надо?"За такими мыслями у нее тоже закрылись глаза, и она снова погрузилось в сон.

— Мама, мама, вставай, — услышала Анна, и вскриком проснулась. — Что? Опять я?

Яркое солнце освещало комнату.

— Мы в садик опоздаем, — прыгала рядом с диваном Карина.

— Господи, ты меня заикой сделаешь, — пробормотала Анна, — и уткнулась в подушку. Спать, спать.

— Аня, ты, что работы хочешь лишиться? — раздался гневный окрик ее матери.

На работу Аня не вошла, а влетела. Уселась за стол и со страхом глянула на настенные часы. Без пяти минут девять.

Наташа вошла в офис ровно без одной минуты девять. Инесса Владимировна проводила ее взглядом до стола и посмотрела на часы. Наталья взглянула на нее победно, нажала на кнопку включения компьютера и подмигнула Ане.

В обед, не тратя время на разговоры, подруги быстро добрались до кафе. Только когда набрали еды и уселись за стол, они завели разговор.

— Видела утром лицо старухи, когда я пришла? — набив рот, проговорила Наталья.

— Мне, теперь не до нее. У меня у самой каждую ночь страшная сказка. Поседею скоро.

— Не поняла, — посмотрела пристально на нее подруга.

— Никита, Никита, моя страшная сказка. То он помогать мне будет, говорил, теперь снова про деньги начал спрашивать. Я не высыпаюсь, дочь боится спать со мной. Я и сама уже боюсь спать. Я скоро сойду с ума. Старухой буду я уже.

— Господи! Так не помогли свечки? — воскликнула Наталья. — Может у тебя с головой не в порядке? — пристально глядя на Анну, сказала она.

— Что?? — остолбенела та.

— Ну, так это же твой сон, твои мысли в твоей голове, — пояснила Наталья. — Может к психиатру, — сделала она задумчивое лицо.

— А может сразу в психушку? Ты, думаешь, что говоришь? — поджала губы Аня и со злостью уставилась на Наталью.

— Прости, я просто рассуждала. Ладно, прости. Забудь.

— Охренеть, слов нет. Добрая душа, психушкой помочь решила, — остановить Аню было невозможно.

— Все, успокойся, если бы не завела этот разговор, я бы в ответ ничего не говорила. Я, вообще, о другом хотела с тобой поговорить. Выручи нас с Костей. Нам в эти выходные надо съездить в Питер. Там встречаются его одноклассники. Ну, пожалуйста, — сложив ладошки, начала умолять Наталья. — Возьмешь девочек, и поживешь у нас два дня.

— Хорошо, — глотнув кофе, согласилась Анна. Почему бы не сменить обстановку. Да, и мать развеется без них.

— Спасибо, дорогая, — вскочила со стула Наталья и кинулась ее обнимать. — Прости еще раз.

С Натальей Пановой Аня познакомилась два года назад, когда устроилась в банк экономистом в кредитный отдел по работе с юриками, то есть, с юридическими лицами. Наталья уже тогда работала с физиками — физическими лицами. На должность с юриками ее не тянуло, хотя и зарплата была выше, и ответственности больше. Работала она от части, чтобы не сидеть дома. Муж ее работал начальником отдела IT в Главгосэкспертиза России. Достаток позволил бы ей бездельничать. Но салоны красоты, шопинг было не для нее. Наталье, хоть и на булавки, хотелось иметь свои средства. Да, и чтобы не деградировать, объяснила она Ане. На работу она приходила, как будто на светский прием. В первое время Аня, вечно забывающая даже губы подкрасить, стеснялась ее такую, как будто из салона красоты на работу пришла. Среднего роста, стройная, с длинными волосами пепельного оттенка, в стильной одежде, выглядящая в свои 32 года, только, на 25, она смотрелась за своим столом, как модель, заглянувшая к ним по ошибке. Клиенты так и думали порой, что она просто в ожидании сотрудника сидит в отделе. По ее виду можно было бы сказать, что она только себя любимую обожает, но Наталья была очень доброжелательная по отношению к ней. Аня, иногда думала, что если бы у нее все было хорошо, так как у Натальи — муж добропорядочный семьянин, послушные детки, то она тоже всегда была бы с улыбкой на лице.

Наталья, с мужем Константином и сыновьями, жила в шикарной 4 комнатной квартире в жилищном комплексе Дом в Сокольниках в пятнадцати минутах езды от дома матери Ани. Сыновья Натальи — Павел десяти лет, Илья одиннадцати — мальчики-погодки выглядели, как двойняшки. Анна не впервые оставалась с ними. Ребята хлопот не доставляли. Всегда занятые своими интересами, для них требовалась только еда и соблюдение режима дня. Вот ее девочки, им в подметки не годились. Всегда активные, за ними нужен был глаз да глаз в выходные дни. Успокаивало их только чтение вслух и рисование. Чтобы не разгромили беготней квартиру Натальи, приходилось для них тащить с собой книги, краски, альбомы. С мальчиками у девочек дружба была фронтовая. Малявки против серьезных пацанов с переменным перемирием. Анна обычно выступала посредником в их боях, иначе соседи несмотря на хорошую шумоизоляцию, не выдержали бы и вызвали милицию.

В пятницу поздно вечером после активных действий обоих противников, соскучились ребятки, Анна, которой — не раз пришлось вмешиваться в их сражение, как убитая, свалилась спать. Когда она открыла глаза, солнце было яркое. На кухне шли очередные баталии между мальчиками и девочками. Остро волновала противников проблема, кто ближе сядет к окну, там было прохладнее. Павел и Илья старались перекричать Карину с Ксенией. Стулья шаркали по полу, раздался звон чашки на полу. Аня подскочила и, удивленная, стала озираться. Но удивление было не тому, что вытворяли дети, а то что она проспала всю ночь без сна и время уже 9 часов утра. Никита ей не снился.

Вся суббота ушла на мысли"почему", и поэтому Анна все дела делала на автомате. Но к вечеру начала ругать себя, что снится или не снится Никита, она все равно думает о нем. Избавилась, значит радуйся.

Вечером позвонила Наталья, сказала, что вернутся в воскресенье после обеда. Поинтересовалась, живая ли она?

— А за детей, что не спросишь, — рассмеялась Аня.

— Что им сделается, — удивленно протянула Наталья. — Я смотрю ты в настроении.

— Да, представляешь, — возбужденно заговорила Аня, — мне этой ночью не снился Никита.

— Поздравляю, — воскликнула подруга. — Ну, слава Богу.

— Да, я тоже думаю, что свечки помогли, — светилась Аня.

Утром следующего дня ее снова разбудили голоса детей. Она открыла глаза, поводила ими в разные стороны. Господи, она снова проспала всю ночь без сна. Неужели наваждение прошло? Какое счастье!!! Ей перестал снится Никита!!! Церковь, точно, помогла.