Я и есть безумие. Абиссаль

Стейс Крамер, 2022

Как бы вы поступили, если вашим родным людям угрожает смертельная опасность, и единственное, что вы можете сделать, ради их спасения – это пойти на сделку с человеком, которого ненавидите всем сердцем? У Глории не было другого выхода. Страшная тайна превратила ее жизнь в настоящий кошмар. В один миг Глория может потерять всех, кого она безмерно любит, всех, кто безоговорочно ей доверяет. Враг управляет ею, потешается над ней и каждый раз придумывает новые способы, чтобы «раздавить» ее. Сможет ли Глория вынести очередные испытания, что выпали на ее долю? Кто победит в этой схватке? И что, если истинное зло, отравляющее жизнь Глории, кроется в ней самой и оно гораздо опаснее врага, с которым ей предстоит сразиться?

Часть 2

Шоу

6

Вернувшись в Манчестер, Стив сразу обратился к Лестеру с просьбой дать ему работу. На следующий день Лестер обрадовал Стива прекрасной новостью — он переговорил с Элиотом и пристроил Стива в «Грандезу» на должность администратора ресторана. У него и для меня нашлась работенка. Я могла возглавить хозяйственную часть в отеле, следить за порядком, ходить с умным видом и кричать на горничных, вести умные переговоры с менеджерами по закупкам, поставщиками и так далее. В общем, работа — сказка, особенно для девицы, что даже школу не закончила, и рассчитывать на такое без помощи «Абиссаль» я бы в принципе не могла. Каждый день я бы проводила рядом со Стивом, ухоженная, в классном деловом прикиде, и единственное, что меня бы заботило, это то, как выглядит моя укладка. Просто мечта.

Но я отказалась.

Я должна была вернуться на Темные улицы, ведь мне необходимо знать все о темных делишках «Абиссаль». Поэтому я попросила Лестера дать добро вновь работать с братьями Дерси, как в старые добрые времена. Все смотрели на меня как на свихнувшуюся, когда узнали мои планы, но мне удалось их убедить, что я не гожусь для нормальной работы. Я умею только драться, бродить по наркоточкам и вышибать деньги. У каждого есть свое призвание. Мое — тонуть в гребаном болоте и не просить о помощи.

— Ну, как я выгляжу? — спросил Стив.

Он показал мне костюм, один из десяти, что они купили с Алексом.

— Сам на себя не похож. Просто красавец.

И это действительно было так. Стив сделал стрижку, оформил бороду, купил дорогущие часы, костюм. Он был похож на молодого перспективного бизнесмена. Его глаза сияли. Он отбросил в сторону ненависть к Манчестеру, пренебрежительное отношение к «Абиссаль». А я сама себе завидовала, когда смотрела на него и понимала, что он принадлежит мне, а я ему.

— А смотри, что мы еще купили.

Стив достал из пакета коробочку, открыл ее. Там лежала красная бабочка для костюма.

— Вау! Это ты сам выбрал?

— Да. Мне кажется, это выглядит очень… экстравагардно.

Я рассмеялась.

— Экстравагантно, — поправила я.

— Ну да. Хотел показаться красноречивым, но не вышло, — сказал Стив, подхватив мой смех.

— А ты лучше молчи красноречиво. Это тоже надо уметь, — сказал Алекс, внезапно появившись в дверном проходе.

— Какие еще будут наставления? — задал вопрос Стив.

Алекс зашел внутрь, сел на кровать, задумался.

–…Будь приветливым и очень внимательным. Гости разные, сам понимаешь. К тому же мы совсем недавно были звездами всех СМИ, про это нельзя забывать, так что нужно быть осторожным.

— Спасибо, учту, — сказал Стив, надевая бабочку.

Я подошла к нему, поправила воротничок его рубашки, затем не удержалась и поцеловала Стива, несмотря на присутствие Алекса.

— У тебя все получится, — сказала я.

— Думаешь?

— Я в этом уверена.

— Ты могла бы быть со мной…

— Это не для меня.

Я отошла к кроватке, заставив парней подумать, что решила проверить, как там Нэйтан, а на самом деле мне нужно было отвернуться и вздохнуть полной грудью, чтобы не выдать свое шаткое состояние. Хотелось реветь и кричать одновременно из-за своего паршивого вранья.

— А что для тебя? — резко спросил Алекс. — Улицы, барыги, вонючие деньги?

Я нашла в себе силы, чтобы повернуться к нему лицом и вновь скрыть за маской уверенности и безмятежности отвращение к самой себе.

— Я помню, однажды ты сказал, что это как раз-таки и есть мое место. Разве не было такого?

— Было. Но ведь теперь у тебя появился шанс изменить свою жизнь, а ты снова возвращаешься в эту грязь.

Я издала нервный смешок. Как всегда, он будто чувствует, что у меня внутри, и специально делает мне больно, загоняя в тупик. Я не знала, как выкрутиться.

–…Алекс, думаешь, если ты напялил дорогой костюмчик и у тебя под боком девушка голубых кровей, то это значит, что ты выбрался из грязи?! Нет! Ты глубоко заблуждаешься. Это жалкая маскировка!

Стив растерялся, Алекс просто в осадок выпал от моих слов. Как обычно, мне снесло крышу, я выбрала нападение, напрочь забыв о том, кто передо мной, в кого я швыряю гнусные слова — словно кинжалы.

— Алекс, забей, — тихо произнес Стив. — Я уже пытался ее переубедить, но если она что-то решила, значит, так тому и быть.

— Вот именно!

Я вылетела из комнаты, побежала вниз по лестнице, в тревоге стала искать в карманах сигареты и зажигалку. Алекс в это время шел за мной, но я в порыве гнева не слышала его шаги. Я выскочила на крыльцо, зажгла сигарету и только после второй затяжки поняла, что он стоит за моей спиной и тихо наблюдает.

— Ты чего так наехала на меня? Неужели я сказал что-то обидное?

Я слегка успокоилась, хотя сердце до сих пор бешено барабанило.

— Да нет… Просто ты очень изменился. И кажется, стал забывать о том, кто ты есть на самом деле.

Я вновь поразилась тому, как я умею переворачивать ситуацию в свою пользу. Пускать пыль в глаза и ничем не выдать чувство неловкости от того, что я делаю.

— И кто же я? Бродяга… Наркоман и убийца… Сын ублюдка Вайреда Мида? По-моему, у меня масса причин, чтобы забыть о том, кто я есть на самом деле.

Я потушила сигарету, потянулась за новой.

–…Ладно, извини. Не знаю, почему я так вспылила.

Алекс продолжал наблюдать за мной, я снова запаниковала, и как оказалось, не напрасно.

— Ты что-то скрываешь, Глория.

Меня на мгновение парализовало. Я почувствовала, как кожа ниже затылка горит, как она вновь начинает зудеть. Мне хотелось взять нож и расковырять ее, извлечь то, что живет внутри меня и сводит с ума, непременно появляясь в тот момент, когда мне очень тяжело.

— Я? С чего ты взял?

— Ты бы ни за что в жизни не вернулась добровольно на Темные улицы. Ты бы в принципе не приехала обратно в Манчестер.

Я смотрела вдаль, надеясь найти где-нибудь подсказку, как выкрутиться в очередной раз.

–…Нам со Стивом нужны деньги. Нам не на что растить сына.

— Ну, допустим.

Меня поразил его ответ, насквозь пропитанный скепсисом.

— Как видишь, не только я маскируюсь, — добавил Алекс и зашел в дом.

Он обо всем узнает, поняла я. Или… может, он уже все знает?

* * *

Очень странно и страшно себе в этом признаваться, но как только я вышла с Дерси на наши улицы, мне стало так хорошо и спокойно! Я оставила дома тот громадный груз, что прижимал меня к земле, когда мне нужно было врать и при этом оставаться хорошей женой, ненасытной любовницей в постели со Стивом, заботливой матерью для Натаниэля и верным другом в кругу друзей. На улицах я могла не притворяться, ругаться, выплескивать свою агрессию на наших подчиненных, на наркоторговцев, которые, как всегда, пытались выдать не всю часть заработанной суммы. Дерси не смотрели криво в мою сторону из-за того, что я выбрала такой путь, наоборот, они даже еще больше меня зауважали. Мы были хозяевами улиц, покровителями всех мелких существ нашего грязного мирка.

Да, между мной и братьями Дерси было немало разногласий в прошлом. Особенно после того, как я отвергла Доминика и меня бросили одну, заставляя работать в самых опасных местах нашей гигантской территории. Но это действительно в прошлом. Да и не в моих интересах вспоминать все обиды, ведь я была еще той тварью. Они доверяли мне, вновь приняли к себе, трепетно ко мне относились, а я использовала их.

— Это последний? — спросила я, как только мы дошли до квартиры очередного барыги.

— Да, на сегодня все. А ты что, устала? — поинтересовался Доминик.

— Нет.

Я посмотрела на часы, было около шести вечера. Мне еще нужно было поехать по тому адресу, что скинула в сообщении Север, и найти ее человека.

— У тебя есть еще какие-то дела, помимо нас? — спросил Брайс.

–…Да. Есть одно очень важное дело. Нужно купить подгузники Нэйтану.

— Ну уж нет. Перенеси все свои мамские дела на завтра. Мы еще должны завалиться к «Нельсону» и отметить твой первый рабочий день после декретного отпуска, — сказал Брайс.

— А без этого никак?

— Увы, сестренка, — обняв меня, ответил Доминик.

Брайс позвонил в дверь. Спустя минуту ее открыла темнокожая женщина.

— Добрый вечер, — сказал Брайс.

— Добрый…

— Нам бы с Микки поговорить.

–…Микки убили.

— Когда? — спросил Доминик.

— Он пропал в среду, через два дня нашли его тело. Подождите…

Женщина покинула нас на несколько минут, затем вернулась со свертком.

— Вот, это все, что он принес перед тем, как…

В этот момент за ее спиной показался маленький, худющий мальчишка.

— Мам! Папа пришел?

— Нет. Я же сказала, он уехал. Надолго. Иди к себе в комнату.

Мальчик послушался мать.

— Он совсем маленький. Я не могу ему сказать правду. Держите.

Она протянула Брайсу сверток, в котором были деньги, но Дерси-старший не взял его.

— Не надо. Примите наши соболезнования.

Мы вышли из дома в растрепанных чувствах.

— Это четвертый? — спросил Брайс.

— Шестой. Еще двое на прошлой неделе.

— А, точно. Прям эпидемия какая-то.

— Убили шесть человек? — спросила я.

— Да… — ответил Доминик.

— А кто за этим стоит?

— Да откуда ж мы знаем? Барыги всегда мрут как мухи. Кто-то сам сторчался, а кого-то пришибли их же клиенты, — пояснил Брайс.

Как и планировали, мы отправились в клуб «Малыш Нельсон». Я решила пить по чуть-чуть, чтобы не стать разговорчивой и запомнить все, что мне расскажут Дерси. Конечно же, я хотела добиться от них информации про Джойса, но Брайс и Доминик сами мало что знали.

— Тимоти Джойс — непонятный тип. Элиот его расхваливает, но он зациклен только на деньгах и из-за этого может упустить важные детали, — сказал Доминик. — Поэтому мы с Лестером сами поедем и выясним наконец, с кем мы связываемся.

— Вы поедете в Нью-Йорк?

— Да, в это воскресенье, — подключился Брайс. — Сама понимаешь, сделки так просто не заключаются.

— А можно, я с вами поеду?

— Зачем тебе это? — спросил Брайс, выпив очередную порцию виски.

— Ну, во-первых, я ни разу не была в Нью-Йорке, и уж извините, но мне хочется покататься по стране за счет «Абиссаль».

Парни рассмеялись.

— А во-вторых? — спросил Доминик.

— А во-вторых…

— Ну говори, не стесняйся.

–…Я жутко устала. Когда не высыпаешься который месяц из-за ребенка, начинаешь завидовать барыгам, которых находят мертвыми в канаве.

— Все понятно с тобой, — раскрасневшись от смеха, сказал Брайс. — Значит, хочешь сбежать от муженька и сиськососа?

— От кого? Боже, Брайс, — тут уже и я засмеялась в голос.

— Ну от младенца. Смысл-то все равно не меняется.

— Так что?.. Возьмете меня с собой?

— Конечно, возьмем, — сказал Доминик, обняв меня за плечи. — Я как раз снял номер с двуспальной кроватью.

— О, это то, что нужно, — игриво произнесла я, скинув его руку со своего плеча. — Значит, вам с Брайсом будет удобно вместе спать.

— Что?.. — не ожидал Брайс.

— А я займу твой номер, Брайс. Спасибо, парни. Вы меня очень выручили!

Братья, конечно, были в шоке, а я довольна до предела.

* * *

На следующий день я, никого не предупредив, отправилась к Исайе. Включила радио в машине, попыталась успокоиться, но спокойствие в той ситуации было за гранью фантастики. Я постоянно смотрела в зеркало заднего вида, боялась, что за мной будут следить из «Абиссаль». Но мои опасения были напрасными. Мне безоговорочно доверяли, я была немаловажной частью семьи. Я покинула Манчестер, свернула в сторону Гоффстауна. Через некоторое время навигатор привел меня к тому самому месту, которое указала Север. Я остановила машину и еще несколько минут не могла поверить своим глазам. Это был храм. Неужели я ошиблась?

Я вышла из машины, неуверенно поплелась к воротам. «Приют им. святой Марии Горетти» — гласила старая табличка на воротах. За воротами был небольшой сад, где бегали дети разных возрастов, за ними пристально следили женщины с невозмутимым выражением лица. Это точно какая-то ошибка. Я перепутала адрес, приехала черт знает куда и уже привлекла к себе внимание детей и их воспитателей.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила одна из воспитательниц.

–…Мне нужен Исайя.

— Проходите в храм, я его позову.

— Благодарю.

Как и было велено, я зашла в храм, села на скамью и стала ждать. Вскоре я услышала приближающиеся шаги, обернулась и увидела молодого священника.

— Вы меня искали? — спросил он.

–…Вы Исайя?

— А ты Глория?

Мы находились на приличном расстоянии друг от друга, но мне удалось разглядеть черты его лица. Голубые глаза, короткие курчавые волосы, темная кожа и приветливая улыбка, что ни на секунду не сходила с его лица, словно намертво въелась.

— А мне хотелось верить, что я ошиблась местом, — даже и не думая скрывать свое отчаяние, сказала я.

— Не любишь храмы?

— Не люблю лицемерие.

Исайя предложил пройти в свой кабинет. Налил чай, пытался расположить меня к себе. Рассказал немного о своей жизни. Его отец был священником, а он был довольно хреновым сыном, даже в тюрьме успел побывать. После того как Исайя вернулся на свободу, он решил продолжить дело отца, который умер, пока тот был за решеткой. Отец открыл приют при храме для брошенных детей, теперь Исайя его возглавляет. Он пытался оправдаться, сказал, что не может отказаться от своего криминального прошлого, потому что приют существует только за счет тех денег, что Исайя получает, работая на Темных улицах. Вот такой вот мир, сокрушался он, для того, чтобы сделать добро, жизненно необходимо связаться со злом. Одно без другого существовать не может.

— Будешь приезжать сюда раз в неделю и рассказывать новости.

— Почему я не могу напрямую общаться с Север, как раньше? Что изменилось?

— Так будет безопаснее.

— Неужели Север чего-то боится?

— Так безопаснее для тебя.

–…Лестер все равно рано или поздно обо всем догадается. И тогда мне конец. А вам уж тем более.

— Не успеет.

Я уставилась на Исайю, ничего не понимая.

— Что значит не успеет?

Он улыбнулся и отодвинул от себя свою чашку чая, давая понять, что пустая болтовня закончилась и нужно переходить к делу.

Меня не на шутку взволновал его ответ. «Не успеет». Что Север планирует сделать? Исайя оговорился или решил навести еще больше ужаса? Дать понять, что Север настроена серьезно и силы ее велики.

Я приступила к своему коротенькому рассказу. Сообщила про «Джойсов», про сделку, что намечается между ними и «Абиссаль».

— И все?

— Пока все. Я поеду с ними в Нью-Йорк и узнаю больше информации.

Исайя долго переваривал мои слова, а я все это время за ним наблюдала.

— Что вы собираетесь сделать? — не выдержала я. — Сорвать сделку? Убить Тимоти Джойса как Ферджесса?

— Я ничего не решаю.

— Ах ну да, точно. Вы всего лишь пешка… Да и я тоже. Вот только Лестер очень умный и сильный. Вам его не одолеть.

— Ты читала Библию? — резко спросил Исайя.

— Да, немного. Люблю иногда почитать фантастику.

— «И сильный будет отрепьем, и дело его — искрою; и будут гореть вместе, — и никто не потушит».

Я снова ничего не поняла.

–…И как это расшифровывается?

— Просто запомни эти слова. Скоро ты поймешь их значение.

У меня пересохло во рту от напряжения, руки стали ледяными, а по лбу струился пот.

— Север кое-что передала тебе.

Исайя открыл ящик в своем столе, достал конверт и отдал мне. Я дрожащими, липкими пальцами медленно открыла его. Внутри были фотографии. Я забыла, как дышать. Папа у ворот нашего дома; Нэнси играет во дворе с дочкой; окно, за которым видно, как сидят за столом папа и Нэнси вместе с Элен. И еще множество других снимков с мгновениями из жизни моих родных.

— Помни, что за ними следят каждый день, — сурово сказал Исайя. — Поэтому, если ты решишь солгать, утаить что-то или вздумаешь рассказать обо всем своему хозяину — ты знаешь, какой будет расплата.

–…Твари!

— До скорой встречи, Глория.

7

— Мне сказали, что ты отказалась от лекарств.

Кэролайн зашла ко мне в палату, встала у дальней стены и даже не посмотрела в мою сторону.

— Да, все правильно. Мне не нужны ваши лекарства.

Она провела ладонями по своему лицу, будто надевала невидимую маску. Я смотрела на эти ее движения и понимала, что сейчас взорвусь. Язык ее тела был мне непонятен и противен. Может, он символизировал ее уверенность, или подчеркивал власть в ее руках, или же демонстрировал ее необыкновенный ум, специфические мысли. Не знаю, но выглядело это очень вызывающе, будто она нарочно провоцировала меня.

— Я так не думаю, — сказала наконец она. — Не зря же ты здесь находишься.

— Кэролайн, я очень долго жрала разные таблетки, это все безрезультатно.

— Ты мне доверяешь?

Не было еще ни одного разговора между нами, который не включал бы в себя этот вопрос.

— Честно? Нет.

— Очень жаль. Но тебе все-таки придется мне довериться, потому что у нас с тобой одна цель. Я могу долго тебя уговаривать, но у меня еще куча больных, которые нуждаются в моей помощи. Поэтому если ты снова откажешься от терапии, то…

— То что?

— Я не хочу тебя запугивать, — сказала Кэролайн, посмотрев мне прямо в глаза.

— По-моему, вы только этим и занимаетесь.

— Я хочу, чтобы ты вернулась в нормальную жизнь.

Я поняла, что нахожусь в безвыходном положении, но сдаваться не хотела. Мне было страшно что-либо употреблять здесь, я не знала, что это за таблетки, какое у них действие. Они ведь могут лишить меня контроля над собой и вытрясти из меня любую информацию.

— Ты избавилась от галлюцинаций? — спросила Кэролайн.

— Да.

— Обманщица несчастная, — засмеялась Эйприл, которая стояла рядом с Кэролайн.

— Она всегда врет. Даже самой себе, — сказала Беккс, лежа на кровати Вероники.

— Куда ты смотришь? — задала вопрос Кэролайн.

Я изо всех сил старалась не выдавать никаких эмоций. Просто никак не реагировать на своих мертвых друзей. Эйприл и Беккс смотрели на меня и смеялись. Громко, мне хотелось заткнуть уши. Я, пересилив себя, перевела взгляд на Кэролайн. Та улыбнулась.

— Что они сказали? — спросила она меня.

— Кто? Кэролайн, это у вас галлюцинации. Не забудьте принять свои таблеточки.

* * *

— Тебе обязательно с ними ехать? — спросил Стив, тяжело вздыхая.

— Да, обязательно.

Я в спешке собирала вещи, кидая все в сумки, забыв про аккуратность. Я будто сбегала, поэтому сметала все на своем пути. Стив на все это смотрел, чем выводил меня из себя.

— Как ты можешь оставить нас с Нэйтаном?

— Меня не будет всего несколько дней. Не нужно из этого делать трагедию.

Стив снова вздохнул в отчаянии.

— Я бы так не возникал, если бы с тобой не ехал Доминик.

И тут я не выдержала.

— Твою мать, Стив! Прекрати! Сначала ты пилил мне мозг из-за Алекса, теперь из-за Доминика. Что дальше?!

— Солнышки, извините, что прерываю ваши семейные разборки, но, Глория, тебя уже ждут, — сказала Миди, которой чудом удалось незаметно прокрасться в нашу комнату.

— Я уже почти собралась. Стив, отнеси, пожалуйста, эти сумки.

Стив, абсолютно не скрывая своего недовольства, поднял с пола две полузаполненные сумки и вышел из комнаты.

— Развлекись за меня как следует в Нью-Йорке, — сказала Миди.

— Думаю, нам будет не до развлечений.

Я подошла к кроватке, Нэйтан грыз любимую игрушку. Я улыбнулась, хотя хотелось разрыдаться. Потрясающая я мамаша. Бросаю ребенка, чтобы поехать на встречу с криминальным авторитетом Нью-Йорка. Просто великолепно. А я еще что-то говорила про свою неидеальную мать и клялась, что мой ребенок не будет страдать.

— Миди, прости, что снова оставляю его на тебя.

— С ума сошла? Извиняется она еще. Я обожаю Нэйтана, мне это не в тягость.

— Спасибо… Ты еще не говорила с Джеем?

— Нет. Я тут недавно была у врача…

— И что? Что-то не так с ребенком? — заволновалась я.

— Да нет, все хорошо. Просто он сказал, что мне нужно беречь себя. До конца первого триместра мне лучше вообще лежать и не двигаться. И еще никакого стресса. А разговор с Джеем для меня огромный стресс. Поэтому я пока подожду.

— Как знаешь.

Мы обнялись. Затем я собралась с духом, взяла рюкзак с документами и пошла к ребятам.

* * *

Мы прилетели поздно ночью, смертельно устали, поехали в отель. Я рухнула на кровать, думая, что немного полежу, отдохну и потом приму душ, но на деле я проспала до самого утра. Проснулась из-за того, что кто-то барабанил по двери. Оказалось, это Дерси и Лестер. Они уже были готовы ехать на встречу к Джойсу, его люди подъехали к нашему отелю. Голова раскалывалась на части, меня подташнивало, на прекрасные виды Нью-Йорка, что мелькали за стеклом автомобиля, мне было совершенно наплевать.

Вскоре я поняла, что на меня давят вовсе не усталость и не тревога из-за предстоящей встречи. Я вспомнила, что в этом городе живут Тезер и Адам. Тез ведь поделилась со мной новостью о том, что родители купили ей здесь квартиру. А в передаче, посвященной нам с Ребеккой, ее слова подтвердились, они с Адамом покинули Бревэрд. Конечно, Нью-Йорк огромный город, но я вдруг почувствовала непреодолимый страх. Казалось, что я выгляну из окна машины и увижу Тезер в толпе прохожих, а у одной из остановок будет стоять Адам, и он непременно меня узнает. Шумный мегаполис превратился в маленькое пространство, где только я, моя бывшая подруга и мой деревенский друг. Меня затрясло, чувство тошноты усилилось, от одной мысли во мне сформировалось новое, пугающее меня до смерти состояние, которое испепеляло во мне последние частицы силы и крупицы разума. Я видела Тезер и Адама повсюду. Вот они переходят дорогу, вот целуются у такси, а вот выходят из маркета и тычут пальцами в мою сторону. Я закрыла глаза и повторяла про себя: «Их здесь нет. Успокойся. Их здесь нет. Успокойся. Их здесь нет. Успокойся». И так продолжалось до самого конца поездки.

«Джойсы» сопроводили нас до квартиры их главаря. Что меня весьма впечатлило. Тимоти Джойс был настолько открытым, уверенным в себе и бесстрашным, что приглашал к себе домой малознакомых людей с Темных улиц.

— Лестер! Ну наконец-то я познакомился с настоящей Нью-Гемпширской легендой!

— Не знал, что меня так называют, — со всей серьезностью ответил Лестер. — Это Брайс и Доминик Дерси.

— Мы тоже в какой-то степени легенды, — сказал Доминик.

— Рад знакомству.

— А это Арес.

— Такая юная и уже в команде Лестера Боуэна! Поразительно!

Тимоти было слегка за тридцать, невысокий, гладковыбритый, чуть неряшливый, в шортах и растянутой майке с изображением Кенни из «Южного парка». Постоянно улыбался, вел себя так, будто мы давние приятели. Это нас насторожило.

— Проходите, друзья. Что будете пить? У меня есть напитки на любой вкус.

— Спасибо, Тимоти, но мы привыкли решать дела на трезвую голову, — ответил Лестер.

— Очень полезная привычка. Одобряю. Тогда не будем терять ни минуты.

Мы прошли внутрь его шикарной лофт-квартиры, сели за стол. Парни были очень серьезно настроены, они сконцентрировали свое внимание исключительно на Джойсе, чего не скажешь обо мне. Я хоть и старалась им подражать, но все же не упустила возможность рассмотреть квартиру Тимоти, полюбоваться картинами на серых стенах, мелкими деталями на стеклянных полках. Я позволила себе расслабиться и ужасно радовалась тому, что мне удалось выйти из той кошмарной паники, которая завладела мною, пока мы ехали сюда. А еще я рада, что мой приступ никто не заметил. Я мастерски скрыла свое безумие за каменным лицом.

Тимоти стал рассказывать про сделку. Оказывается, не все так просто. Его наняла так называемая «Кампания», он просто выполняет заказ.

— Что за «Кампания»? — спросил Лестер.

— Я не могу вам сказать. Понимаете, это как врачебная тайна. Мои клиенты обращаются ко мне, потому что знают, что я никому не скажу лишнее. Вы должны знать лишь то, что это очень серьезные люди и они намерены подпортить репутацию нынешнего мэра. Для этого им нужно, чтобы мы устроили «шоу» на футбольном матче на стадионе имени Уолтера Кэмпа.

— Вы называете теракт — шоу? — недоумевал Брайс.

— А что, я не вижу особой разницы, — по-прежнему улыбаясь, ответил Тимоти. — Так же зрелищно, незабываемо и очень обсуждаемо. Лестер, я гарантирую вам и вашим людям полную безопасность и анонимность. Никто никогда не узнает, что вы принимали участие в этом «шоу».

Тут мы втроем одновременно напряглись. Никто из нас не ожидал такого поворота событий.

— Постойте. Мы должны участвовать в этом? — спросил Лестер.

— Конечно. Это важное условие сделки. Поймите, мои люди толковые, но они совершенно ничего не соображают во взрывчатках. А я так восхищен тем, как вы красочно избавились от «Сальводора»!

— Вы и это знаете? — мрачнея с каждой секундой, спросил Лестер.

— Да, мистер Крэбтри мне все рассказал. Собственно, поэтому мы и обратились к вам. А теперь самое интересное: за проделанную работу вы получите от меня Бронкс и половину гонорара от моих клиентов.

Доминик и Брайс с тревогой посмотрели на Лестера, от которого все ждали решения.

— Хорошо. Я подумаю, — отчеканил он, затем встал и пошагал к выходу.

Мы с братьями тут же вскочили и пошли за Лестером.

— Над чем тут думать, Лестер?! Неужели вам каждый день поступают такие невероятные предложения?!

— Да, вы правы. Не каждый.

Тимоти занервничал, и улыбка тут же исчезла с его лица.

— Ладно, я дам вам время подумать. Только помните, что матч состоится двадцать четвертого апреля. Так что не затягивайте с ответом.

* * *

В тот же день мы купили билеты до Портленда, где обитал Элиот Крэбтри. Все прекрасно понимали, что разговор с ним не терпит отлагательств. Лестер с ужасом осознал, что его партнер, который принес довольно много пользы «Абиссаль», только сейчас начал по-настоящему раскрываться, обнажая свою гнилую сущность. Он не просто зациклен на деньгах, у него патологическая тяга к крупным купюрам. Ради них он готов пойти на все. Даже перевоплотиться в террориста.

Приземлившись в Портленде, мы тут же отправились домой к Элиоту. Тот был явно не в восторге, увидев нас. Мы приехали рано утром, разъяренные и настроенные на неприятный разговор.

— Лестер, к чему такая спешка? Я даже душ не успел принять, — ворчал Элиот, поправляя трусы.

— Почему ты мне все не рассказал?!

Крэбтри уставился заспанными глазами на Лестера.

— Поконкретнее, пожалуйста. Мой мозг утром слабо соображает. О чем я тебе не рассказал?

— О том, что «Джойсы» планируют теракт и мы должны в этом участвовать!

Элиот зевнул, накинул на себя халат.

— А. Так я просто тебе вкратце обрисовал ситуацию, решил потом сообщить мелкие подробности.

— Ты считаешь это мелкими подробностями?! — бушевал Лестер. — Я думал, что им нужна взрывчатка для междоусобной войны, чтобы разобраться с конкурентами, не выходя за пределы Улиц. А они хотят убить тысячи невинных людей!

— Ну и что? Не стоит так драматизировать, друг. Значит, у этих невинных людей судьба такая, понимаешь?

— Элиот, ты вообще слышишь, что говоришь?!

— Не ори! Успокойся! Пойми, Лестер, если мы откажемся от сделки, «Джойсы» не откажутся от своего плана, и эти несчастные все равно погибнут. Они уже трупы! Но мы при этом лишимся денег и Нью-Йорка.

— Такой ценой мне ничего не нужно.

— Речь идет о миллионах, глупец! Ты чего из себя святого строишь? Все твое состояние построено на мертвецах. Мы вместе пополним свою коллекцию грехов, друг, не переживай. Так что я тебе рекомендую еще раз все хорошенько обдумать.

— Нет.

— Нет?

— «Абиссаль» не будет в этом участвовать.

Элиот распахнул глаза, челюсть замерла в отвисшем положении. Лестер направился к двери, мы как всегда молча последовали его примеру.

— Лестер, ты же понимаешь, что после этого наши отношения могут измениться навсегда?

–…Пусть так, — сказал Лестер, не оборачиваясь.

8

Мы все вчетвером были настолько вымотаны, что не находили сил даже поговорить друг с другом. Завалились в гостиницу, разошлись по номерам. Я проснулась ночью, потерявшись во времени и календарных числах. Я не понимала, где нахожусь, что я тут делаю. А потом до меня все-таки дошло. Меня обдало жаром при мысли, что мы едва не стали сотрудничать с террористами. Элиот уверен в том, что они не оставят свою идею и обязательно воплотят ее. Закрыв глаза, я увидела сотни изуродованных, мертвых тел, крики выживших, кровь, плач, хаос и страх. Отказавшись от сделки, мы все равно являемся ее косвенными участниками. Потому что мы обо всем знаем и молчим.

Я вышла из гостиницы, выкурила несколько сигарет. Бродила по набережной, что располагалась неподалеку от места нашего ночлега. Несмотря на поздний час, город все еще не спал. Молодежь гуляла, парочки в обнимку смотрели на ночное небо. Кто-то занимался ночной пробежкой, кто-то выгуливал собаку. Я смотрела на этих беззаботных людей и безумно им завидовала. Я никогда не вернусь в их мир.

Я стояла у края набережной, смотрела на черную воду, ребристая поверхность которой мерцала разноцветными огоньками, что отбрасывали фонари и подсвеченные здания. Тут я услышала, как ко мне кто-то подошел, обернулась и увидела Доминика.

— Тоже не спится? — спросила я.

— Уснешь тут.

Я осознала, что продрогла до костей, решила продолжить прогулку, чтобы хоть как-то согреться. Доминик последовал за мной.

— Что будет дальше, Доминик? Элиот больше не будет с нами сотрудничать? «Абиссаль» снова пойдет ко дну?

— Скорее всего, — не задумываясь, ответил Доминик. — Но Лестер все правильно сделал.

–…Только от этого не легче.

Я снова посмотрела на людей вокруг, попыталась вслушаться в их беседы. Две подружки сидели на лавочке, и одна рассказывала другой про свое свидание. Парень с девушкой попросили случайного прохожего сфотографировать их, при этом девушка умоляла своего возлюбленного не кривляться хотя бы на этот раз, ссылаясь на то, что у них нет ни одной нормальной фотографии. Компания парней прошла мимо, заливаясь хохотом, затем один из них поблагодарил своих друзей за то, что они такие классные и не оставили его одного в этот сложный для него день.

И где-то там бродили, наслаждались последними днями жизни такие же обычные люди, что купили билеты на тот злосчастный матч…

— Там же будут целые семьи, — продолжила я вслух свои мысли. — Дети… Люди просто хотят хорошо провести свой выходной, отвлечься от проблем. Боже… Как же все это чудовищно!

— Вот такой твой распрекрасный мир. И даже самые красивые рассветы его не спасут, — сурово сказал Доминик.

— Но мы же можем что-то сделать?! Сообщить полиции?

— Тогда жертвами станем мы. Твой муж, твой сын. Выбирай.

Я замерла в ужасе. Без сомнения, если мы попытаемся спасти людей, разрушить план Тимоти, то у нас появятся новые, опаснейшие враги. «Джойсы» со всеми своими союзниками не пощадят никого.

–…И что… мы будем просто молчать? — спросила я, прекрасно зная ответ на свой вопрос.

Доминик обнял меня, поцеловал в макушку.

— Успокойся, — прошептал он.

Его руки так крепко и в то же время бережно обнимали меня, что я обомлела на мгновение. Потом вдруг заставила себя очнуться.

— Не надо, Доминик, — сказала я, оттолкнув его.

— Что, мне и обнять тебя нельзя? Как сестренку…

— Давай обойдемся без этого, братишка.

–…Я скучал по тебе. Честно, я надеялся, что когда увижу тебя со Стивом и ребенком, то меня сразу оттолкнет от тебя. Но нет. Даже наоборот.

Я не ожидала от него таких слов. И такого взгляда. Доминик смотрел на меня так же, как в тот день, когда он вызвал Логана на ринг. Он боялся чувств, как страшной заразы, но ради меня он перестал бороться с самим собой. Вот о чем говорил его взгляд. А я ведь, дура, почему-то была уверена в том, что Доминик меня разлюбил.

Я ничего не ответила. В голове был сумбур. Мысли о Север, сыне, Стиве, Алексе, о родителях, предстоящем теракте, Доминике и о моей нестабильной психике сплелись в единую, очень страшную, мерзкую паутину. Я не знала, как выбраться из этой западни. Я просто ушла. Как всегда.

* * *

Я поехала к Исайе в тот же день, как мы вернулись в Манчестер.

— Переубеди его, — сказал Исайя, внимательно выслушав меня.

— Что?

Я не на шутку растерялась.

— К-как?

— Придумай что-нибудь. Ты должна заставить Лестера согласиться на условия «Джойсов».

— Зачем вам это?! Лестер никогда не пойдет на такое.

Я была в тупике. Что, черт возьми, они хотят сделать? До сих пор я была твердо убеждена в том, что силы Мелании направлены лишь на то, чтобы сорвать сделку, уничтожив наше будущее, ведь мы потеряем приличное количество денег и лишимся довольно большой территории. Но, как оказалось, я мыслила поверхностно. Ее план был гораздо сложнее. Я оцепенела от страха.

— Ладно, тогда скажи дату и место проведения матча.

Его слова окончательно вышибли землю из-под моих ног.

— Я… я не помню, правда. Я была в таком шоке, все цифры из головы вылетели. И еще у стадиона было такое сложное название…

— Да неужели? — рассмеялся Исайя. — Тогда я помогу тебе восстановить память.

Он взял телефон, быстро набрал чей-то номер, включил громкую связь.

— Слушаю, — ответил грубый мужской голос.

— Подойди к дому как можно ближе.

— Сейчас.

После нескольких секунд ожидания я услышала знакомый женский голос.

— Куда ты идешь, милая? Там же дорога. Элен, я все расскажу папе.

Исайя выключил телефон и зловеще улыбнулся. Боль внутри меня пульсировала, слезы ливнем хлынули из моих глаз.

— Дату и место, — повторил он.

Я поднесла ладони ко рту, пытаясь сдержать свои жалкие всхлипывания.

— Двадцать… четвертое апреля, — я закрыла глаза, сжала ладони в кулак. — Стадион имени Уолтера Кэмпа.

— До скорой встречи, Глория.

Исайя покинул свой кабинет, а я так и осталась сидеть. В тот момент мне казалось, что только что из меня вынули душу, надругались над ней с нечеловеческой жестокостью и запихнули обратно. И вот я сидела, обездвиженная, с растерзанной душой и полным непониманием того, как мне жить со всем этим дальше.

* * *

Вновь наступил период, когда я совершенно отреклась от каких-либо чувств и переживаний. Как тогда, когда я узнала о смерти Стива и превратилась из человека в бездушную субстанцию. Я вернулась домой после встречи с Исайей опустошенная. Стив, сиявший от радости из-за своей работы и стремительного взлета дел, старался подбодрить меня, вывести на разговор, разузнать, что стало причиной моего упаднического настроения, но я прикинулась уставшей и пообещала поговорить с ним позже. Нэйтану я также не уделила внимания. Даже не притронувшись к нему, я попросила Миди отнести его в ее комнату и дать мне выспаться. Я заперлась у себя, легла в постель, всячески старалась уснуть, но ничего не вышло. Я просто лежала, смотрела в потолок и размышляла о том, что происходит за пределами моей комнаты. Миди, Джей, Стив и Алекс не знали, каков был результат нашей встречи с Тимоти Джойсом. Лестер исчез куда-то, после того как мы покинули аэропорт, Дерси не обмолвившись ни с кем ни словечком, так же, как и я, ушли в свои комнаты. Все в неведении. У всех куча однотипных вопросов.

Когда стемнело, Стив зашел в нашу комнату, снова хотел заставить меня поговорить с ним, но все безрезультатно. Я схватила полотенце, халат, сказала, что мне нужно принять ванну, и после этого вылетела из комнаты.

Направляясь к ванной комнате, я вдруг услышала чьи-то шаги позади себя. Обернулась и увидела Валери.

— О, ты тоже идешь в ванную? Тогда я подожду. Напоминает времена, когда я училась в колледже, — сказала она.

— Не знала, что ты уже здесь живешь, — холодно произнесла я.

— Я ночую тут иногда.

— Скоро тебе придется тайком сюда пробираться.

— Почему?

— Позже узнаешь.

Валери напряглась, через силу выдавила из себя улыбку.

–…Так ты первая идешь в ванную или…?

— Иди, — ответила я и направилась к лестнице.

— Знаешь… Прости меня за тот разговор. Ну ты понимаешь, о чем я.

Я притормозила, удивленно посмотрела на Валери. Она отчего-то выглядела жалкой.

— Да все в порядке, Валери, — как можно мягче сказала я.

— Я вела себя как ревнивая дура.

— Почему как? — улыбнулась я.

— Действительно. Я самая настоящая ревнивая дура. Я поговорила о тебе с Алексом. Он так смеялся, ты бы слышала! Потом поцеловал меня… И сказал, что на такую, как ты, он никогда в жизни не посмотрит. Так что прости меня еще раз.

Мне захотелось разбежаться и кувырком покатиться по лестнице, чувствуя, как ломаются мои кости, рвутся связки, и кровоточит размозженная кожа. «На такую, как я». Абсолютно с ним согласна.

Я не человек, я — мерзейший выблевок.

В ту ночь я снова увидела черную фигуру. Она неподвижно стояла у кроватки Натаниэля. Я разглядела слабые очертания овальной головы, склоненной в сторону моего спящего сына. Мне было так тяжело дышать, будто меня придавило бетонной плитой. Ртом глотала воздух, но все равно задыхалась. Туловище зудело, а пальцы рук и ног ощущали прикосновение тысячи мелких иголочек. Стив сопел рядом, я хотела его разбудить, но не смогла. Мой голос застрял где-то внутри моего скованного тела. А человекоподобный сгусток мрака все стоял и с каждой секундой увеличивался. Он будто впитывал в себя мой страх, и это позволяло ему расти. Вдруг фигура зашевелилась, она протянула свою черную руку к Нэйтану. И он заплакал.

* * *

Лестер приехал к нам на следующий день. Мы собрались в зале, разлили вино по бокалам, сохраняли благоговейную тишину, пока он рассказывал всем, кто не был в курсе, что произошло в Нью-Йорке. Также он добавил, что они с Элиотом вновь переговорили уже дистанционно. Крэбтри принял нашу сторону, Лестеру удалось его переубедить. Это было невероятно. Представляю, как Элиоту трудно далось его решение. Лестер заверил всех и мистера Крэбтри в том числе, что нас ждет еще куча более выгодных сделок впереди.

–…Так что лучшее, что мы можем сделать — это… ничего не делать, — подытожил Лестер.

— Вот уроды, а! — глубокомысленно высказался Джей.

— Неужели ради денег люди готовы пойти на такое? — поразился Стив.

— Ради денег люди и не на такое пойдут, — ответил Брайс. — А тут еще и политика замешана. Все гораздо сложнее. Главное, что нам хватило ума не вляпаться во все это.

Стив положил свою ладонь на мою и взглянул на меня с отчаянием. Теперь он понял, почему я не хотела ни с кем разговаривать. Как тяжело мне было все это переваривать в себе.

— Лучше бы вы мне этого не рассказывали, — злобно сказала Миди. — Я бы с превеликим удовольствием перерезала глотки этим «Джойсам» и всем, кто будет в этом участвовать.

— Я уеду на пару недель к семье, — сообщил вдруг Лестер. — А для вас у меня задание. Алекс, Стив и Джей, не забывайте, что вы работаете в «Грандезе» не просто так. Следите за людьми Крэбтри, внимательно слушайте все, о чем они говорят. Я хоть и стараюсь утешить себя и вас, но у меня есть сомнения насчет Элиота. Есть небольшая вероятность, что он изменит свое решение не в нашу пользу.

— Хорошо, мы будем начеку, — ответил Алекс.

— А вы, господа Дерси, выясните наконец, что происходит с нашими дилерами.

— Лестер, ну это несерьезно, — возразил Дерси старший.

— Брайс, — строго сказал Лестер.

— Мы все сделаем, — ответил Доминик.

После этого Лестер попрощался с нами и в компании Дерси и Алекса покинул зал.

— Как дальше жить? — вдруг спросила Миди со слезами на глазах. — Как жить в этом мире, рожать детей, когда вокруг столько гнили?!

— Вот поэтому я и не хочу иметь детей, — сказал Джей.

Я чуть вином не поперхнулась.

— Да ладно? — удивился Стив.

— Мы сами относимся к этой гнили, — пояснил Джей. — Мы едва не пожали руку отморозку Тимоти Джойсу. Чем мы лучше? Я не хочу брать на себя такую ответственность. Не хочу, чтобы мой ребенок страдал.

— А если я забеременею, что тогда? — спросила Миди.

— Перестань. Мы же все-таки не бестолковые подростки, знаем, как этого избежать.

— Ну, предположим, Джей. Стив и Глория ведь тоже не бестолковые подростки, но ребенка-то они зачали.

— Тогда мы решим эту проблему.

–…Проблему, — повторила совершенно поникшая Миди.

— Джей, ты сейчас серьезно? — не выдержала я. — Я думала, ты любишь детей.

— Любить детей и иметь желание их завести — это не одно и то же. Я очень люблю детей. Люблю Нэйтана. Это не только ваш ребенок, он наш общий. И я готов жизнь за него отдать. Мы должны все свои силы приложить, чтобы хотя бы у него была счастливая жизнь. Но больше детей нам не нужно.

Все были поражены речью Джея. Возможно впервые в жизни он выглядел довольно серьезным, убедительным. Мне было жутко жаль Миди, но должна признать, что я была на стороне Джея. Его позиция как никогда была мне близка, ведь такие же мысли посетили меня, когда я узнала о своей беременности. Именно поэтому я не хотела дарить жизнь Нэйтану. Хотя можно ли вообще эту жизнь назвать «даром»?

Миди резко вскочила и выбежала из зала.

— Миди! — крикнул в пустоту Джей.

9

Был обед. Все пациенты собрались в столовой, Кэролайн и еще две ее копии, что управляли нами, стояли по разным углам и наблюдали за процессом. Я взяла свой поднос с рвотоподобной субстанцией, которую они тут называли кашей, и подсела к Клеменсу.

— Клеменс, доброе утро, — робко сказала я.

Мой неразговорчивый собеседник не удосужился повернуться в мою сторону, он просто ковырялся в тарелке, с истинным удовольствием наблюдая, как каша медленно стекает по бортам тарелки.

— Может, доброе, а может, и нет, — наконец ответил Клеменс.

— Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили в последний раз?

— Может, помню, а может, и нет.

Я резко выдохнула. Он либо целенаправленно издевался надо мной, либо у него в самом деле вместо мозга просто серая жижа, наподобие нашего обеда. Я постаралась успокоиться, мне нельзя было привлекать к себе внимание.

–…Мы говорили о побеге. Ты хотел мне рассказать, как тебе удалось выбраться отсюда, — откровенно врала я. — Клеменс, мне больше не к кому обратиться. Я хочу уйти отсюда, потому что чувствую, что меня здесь сломают. Эти люди творят страшные вещи, ты ведь понимаешь, о чем я?

— Может, понимаю, а может, и нет.

— У меня есть сын… Я очень хочу его увидеть. Умоляю, Клеменс, помоги мне. Я клянусь, что никто ни о чем не узнает. Прошу тебя, Клеменс. Я знаю, что ты меня понимаешь, просто боишься, что тебе снова сделают больно…

В этот момент Клеменс вскочил и в ярости перевернул стол. После оглушительного грохота воцарилась мертвая тишина, которую вновь нарушил Клеменс.

— Отстань от меня!!! Отстань от меня!!!

Он покраснел, вспотел, заплакал. Его зверски трясло. Казалось, что Клеменс вот-вот на меня набросится. Я крепко вцепилась в стул. Тут же к нам подбежала Кэролайн, и я поняла, что разъяренный Клеменс — это еще не самое страшное.

— Что случилось, Клеменс?!

— Уберите ее от меня!!! Я больше не выдержу!!!

— Уведите его, — сказала Кэролайн медбратьям.

–…Я больше не выдержу, — вновь сказал Клеменс перед тем, как его увели в неизвестность.

— Что ты наделала?!

— Ничего. Я просто хотела с ним познакомиться.

Кэролайн подошла ко мне, взяла за подбородок, взглянула мне прямо в глаза.

— Если еще раз увижу тебя рядом с ним, ты пожалеешь, — прошипела она и поспешила к выходу.

Ко мне подошла Вероника.

— Ну что, добилась своего? Я ведь тебя предупреждала. Или ты тоже хочешь, чтобы тебе устроили «чистку»?

–…Какую «чистку»?

Но Вероника решила не отвечать на мой вопрос, ее что-то не на шутку испугало, и она, продолжая смотреть на меня, сделала несколько шагов назад.

— О чем ты, Вероника?

* * *

Я открыла дверь комнаты Миди. Сердце выпрыгивало из груди. Я так боялась обнаружить Миди в истерике, под кайфом или мертвую. Я ведь знала, что она так же, как и я, нестабильна и сильнейшие потрясения могут просто-напросто убить ее.

Но мои опасения не оправдались. Миди сидела на кровати, читала книгу.

— Миди, как ты?

— У меня все хорошо, — улыбнулась она. — А почему ты спрашиваешь?

Я рассталась со своей тревогой, села рядом с Миди.

— Джей изменит свое мнение, когда узнает правду. Я в этом уверена.

— Я ему ничего не расскажу, — ответила Миди.

— Он должен знать.

— Слушай, хватит! — гневно ответила Миди, швырнув книгу на пол. — Какая же я наивная идиотка! Поверила в то, что могу быть кому-то нужна, что меня еще возможно полюбить, и ты меня в этом убеждала… Как ты могла мне так нагло врать?!

— Но я не врала… — растерялась я.

— Замолчи! Я уеду. Буду спокойно жить одна, воспитывать ребенка, и мне больше ничего не нужно. Этот малыш — единственный лучик света в моей проклятой, мрачной жизни. Никто не заставит меня избавиться от него.

–…Могу я узнать, куда и когда ты уезжаешь?

— Пока не решила. Но мне нужна твоя помощь. Одолжи немного денег на первое время. У меня есть кое-какие сбережения, но боюсь, их не хватит.

— Хорошо.

— Отлично. А теперь уходи. И передай Джею, чтобы не вздумал ко мне заходить.

Я медленно встала, подошла к двери. Моя тревога вернулась ко мне и с прежним энтузиазмом сдавила мое сердце.

— Уходи, Глория!

* * *

После бессонной ночи, переполненной размышлениями, я брела, шатаясь, в ванную. Открыв дверь, я обнаружила Стива в ванне. Выглядел он просто неимоверно сексуальным, я вмиг забыла о своей усталости.

— А кто это у нас тут такой голенький? Как всегда, дверь не запираешь.

Стив ухмыльнулся.

— А помнишь, когда мы жили в автодоме, ты ворвалась ко мне в душ?

— О да.

— Ты еще хотела отрезать моего «товарища» бритвой.

Я засмеялась.

— Кажется, что это было целую вечность назад, — сказала я с тоской.

— Знаешь, было бы неплохо вернуться в то время и сделать то, на что мы тогда не решились.

Взгляд Стива медленно скользил по моему телу. На мгновение мне показалось, что он способен лишь силой мысли сбросить с меня одежду.

— Вода такая горячая, расслабляющая, — продолжал Стив.

Я сдалась.

— Да, Стив Аллигер, перед тобой невозможно устоять.

Я сняла футболку, лихо избавилась от остальной одежды. Стив ликовал, а вместе с ним и я. Я залезла в ванну. Горячая вода обволокла мое тело, что только и предвкушало тепла и страстных поцелуев. Мы отдались со Стивом нескольким потрясающим, крышесносным минутам любви и пылкой нежности. Вода расплескивалась, между нами возник настоящий шторм.

Мокрые, довольные, мы лежали в объятиях друг друга и слушали тишину.

— Не ходи сегодня на работу, — сказала я.

— Не могу. Ты же слышала слова Лестера.

— Жаль. Я так хотела провести весь этот день с тобой, — с наигранной обидой произнесла я, выгнувшись и проведя по своей влажной груди рукой.

Я почувствовала, как тело Стива напряглось. Теперь уже ему пришлось сдаться.

— К черту работу. К черту Лестера, — сказал он, прижав меня к себе как можно крепче и поцеловав в шею.

— Тогда собирайся.

Я вынырнула из его объятий, вылезла из ванны.

— Куда?! — опешил Стив. — Я думал, мы проведем весь день, плескаясь в ванне, не отлипая друг от друга.

— У меня есть идея получше.

Я шла впереди, держа корзинку с продуктами, Стив с Нэйтаном на руках плелся сзади. Лес только просыпался, холодный утренний воздух гигантским покрывалом накрыл нетронутую солнцем землю.

— Да, сына, я тоже не понимаю, что происходит. А здесь волки водятся?

— Да.

— Прикольно. То есть пикник будет не у нас, а у волков. Мы как раз им для закусона.

— Ну хватит ворчать. Ты лучше посмотри вокруг. Какая красотища!

Я оглянулась на своих любимых мужчин. Стив вздохнул полной грудью, расплылся в улыбке и безмолвно согласился со мной. Здесь действительно хорошо. Нэйтан с любопытством все разглядывал, показывал пальчиком на упорхнувшую с ветки птичку и улыбался.

— Я всегда сбегала в этот лес, когда мне было тяжело, — призналась я.

— А тебе что, сейчас тяжело?

— Никак не могу прийти в себя после поездки с Лестером.

— Да уж… Знаешь, я чувствовал какой-то подвох еще до того, как вы поехали. Никогда не думал, что мы можем вляпаться в такое.

— Давай здесь остановимся?

— Как скажешь.

Мы расположились на уютной поляне, расстелили плед, опустошили корзинку. Я взяла смесь для Нэйтана, фрукты, что каким-то чудом уцелели в нашем общем холодильнике, несколько наспех сделанных бутербродов и две бутылки сидра. Отличный завтрак.

— Почему ты на меня так странно смотришь? — спросила я, заметив взгляд Стива на себе.

— Ты что-то недоговариваешь. Я почти научился тебя читать, как Алекс.

Его слова заставили меня смутиться. Я изо всех сил старалась вести себя спокойно, наслаждаться нашей семейной прогулкой, но тут же обрывала свое прекрасное настроение мыслью, что я жалкая лгунья и жертвами моего страшного обмана стали дорогие мне люди. Я понимала, что не имела права чувствовать себя счастливой. Даже на кратчайшее мгновение. Это недопустимо.

–…Ты прав, — сказала я.

— Расскажи мне, малышка.

— Обещай, что это останется между нами.

— Даю слово.

–…Миди беременна.

Я не могла рассказать ему всю правду, так что пришлось поделиться ее частью. Я действительно тревожилась из-за Миди.

— Фух, я уж думал, ты скажешь что-то страшное. Это же отличная новость! Или нет?

— Ты же помнишь, что сказал Джей.

— А, блин… М-да. Бедная Миди.

— Она собирается уехать.

— Не сказав ничего Джею?

— Да, она так решила. Нужно остановить ее.

— Но что мы можем сделать?

— Как считаешь, Джей действительно такой категоричный?

— Не знаю. Но, честно, я очень напрягся из-за его слов. Никогда не видел Джея таким, его будто подменили.

— Понимаешь, Стив, я очень беспокоюсь за Миди. Как она будет жить одна? Вдруг с ней что-то случится… Она может снова вернуться к наркотикам. Что тогда будет с ней и ее ребенком?

–…Ты опекаешь ее как Ребекку.

— Да… Но Беккс мне не удалось спасти. Может, с Миди все выйдет иначе?

* * *

Я не имела права на счастье и считала совершенно справедливым то, что творила со мной моя извращенная психика. Но однажды это перешло все границы.

Я проснулась от плача сына.

— Нэйтан, тише, я здесь.

Проморгавшись, я обнаружила, что Стива нет в постели. Я встала, подошла к кроватке, но…

— Нэйтан! — крикнула я в отчаянии, увидев пустую кроватку.

Я выбежала из комнаты.

— Стив!

Забежала в комнату Миди и Джея, но вновь обнаружила пустоту.

— Да где вы все?!

Я судорожно стала открывать все комнаты, но результатов это не принесло. Я была одна. Только темнота, крик моего ребенка и громадный страх. Я спустилась на первый этаж, чуть не упала с лестницы, обшарила все помещения — никого.

— Ребята! Господи, да где же вы?!!!

После я поняла, что оставила без внимания значимую часть нашего дома. Нижний уровень. Я открыла дверь, вошла в эпицентр мрака и ужаса.

— Нэйтан…

Тишина. Я больше не слышала его крика, но понимала, что мне нужно двигаться вперед. Дошла до двери моей пыточной, открыла ее. Около десяти незнакомых мне людей столпились вокруг чего-то. Меня едва не вывернуло наизнанку, стоило мне увидеть серые спины незнакомцев. Их кожа была покрыта мелкими дырочками, из которых выползали желтые черви. Еще я услышала странный звук. Кто-то что-то рубил, было похоже на это. Подавляя свое отвращение, я подошла к мертвецам, они стояли стеной, нарочно скрывая что-то от меня. Трясущимися руками я дотронулась до двоих из них. Отталкивая их, я чувствовала как под моими ладонями шевелятся черви, а из тех маленьких прогрызенных отверстий в коже текла какая-то жутко вонючая слизь, и мои руки были в ней. Но это все ничего по сравнению с тем, что я увидела далее. В центре всего действа на коленях сидел опять же незнакомый мне мужик и расчленял моего сына. Окровавленные ошметки моего мертвого ребенка разлетались во все стороны, а все вокруг стояли и улыбались.

— Нэйтан!!! Нет!!! — закричала я и кинулась к его изуродованному тельцу.

Я упала в лужу крови, прижав к себе Нэйтана.

— Это все сон! Это все сон! Проснись! Умоляю! — зажмурившись, задыхаясь от слез, говорила я сама себе.

Открыла глаза и убедилась в том, что ничего не исчезло. Кошмар продолжался. Я посмотрела на отрубленные ручки, ножки сына, что плавали в луже его крови, посмотрела в его глаза, до сих пор открытые и в ужасе поймала себя на мысли, что это вовсе не сон. Возможно, эти мертвецы — просто очередная галлюцинация, но Нэйтан… Он здесь, точно здесь. Я его чувствовала, слышала запах его крови. Дом пустой. Что, если Север прислала к нам своих людей? Что, если с ребятами что-то случилось, их тела могут быть в остальных комнатах подземелья… Она убила всех, кто мне дорог, и оставила меня в живых, что на самом деле еще хуже, нежели быть зверски убитой. Господи, неужели это все правда?!

— Глория, где ты?!

Это был Стив. Я посмотрела на дверь, услышала множество приближающихся шагов.

— Она здесь! — крикнула Миди, появившись на пороге.

Я тут же посмотрела вокруг. Все чисто. Мертвецов нет, крови нет. Нэйтана тоже нет.

В комнату забежали братья Дерси, Стив и Джей.

— Какого черта ты здесь делаешь?! — негодовал Брайс, было заметно, как он взволнован.

— Стив сказал, что ты разговаривала во сне, а потом вдруг проснулась и выбежала из комнаты, — сказал Доминик.

— Малышка, что с тобой? — спросил Стив, аккуратно обняв меня.

— Где Нэйтан?

— Спит в нашей комнате. Где же ему еще быть?

Волна дрожи прошлась по моему телу, словно разряд. Я вспомнила, как несколько секунд назад держала на руках бездыханное тело своего ребенка.

— Ни хрена себе, как ее колбасит, — сказал Джей.

— Так, парни, уходите. Я приведу ее, — решительно сказала Миди.

Стив поцеловал меня в лоб. Вскоре мы остались с Миди наедине. Она села рядом со мной.

— Что, опять началось?

–…Да.

— Что ты видела?

— Я не хочу говорить об… этом.

— Придется. Тебе станет легче.

Я заключила свое лицо в ледяные ладони. Перед глазами снова всплыл тот кошмар, что я пережила ранее. Миди беременна, мне не хотелось пугать ее своими рассказами.

— Нет…

— Тебе лечиться нужно. Я серьезно.

— Это опасно.

— Почему опасно?

–…Потому что в таком состоянии я не могу себя контролировать. Мне светит психушка, ты понимаешь? Там они вытащат из меня все. Я расскажу, кто я, чем я занималась, выдам ребят… И больше никогда не увижу Стива и Нэйтана.

— Но что же тогда делать?

Я вновь посмотрела на свою пыточную. Эти кафельные стены до сих пор помнили мой страх, крик, мое отчаяние.

–…Я попытаюсь привыкнуть.

— Как к этому можно привыкнуть?

— Когда-то я привыкла к этой комнате… Значит, я смогу привыкнуть и к своему безумию.

10

Я резко открыла глаза. Все тело ломило, в ушах шум.

— Доброе утро, — тихо сказал Стив.

Он сидел у кровати, с осторожностью наблюдал за мной, будто я в самом деле представляла для него опасность. Я взглянула на часы.

— Час дня… Действительно, доброе утро. А почему ты не на работе?

— Я решил взять еще один выходной. Буду весь день с тобой. Это тебе, — он взял с тумбочки поднос и аккуратно положил его на кровать.

Кофе, булочки с арахисовым маслом и скромная яичница.

— Завтрак в постель, — улыбнулась я. — Чего только не сделаешь для душевнобольной жены, — удрученно сказала я.

— Прекрати. Глория, я был готов к этому. Ты же говорила, что у тебя это… периодами. А мы как раз переживаем не самое легкое время, это все объясняет. Я буду рядом, что бы ни случилось, слышишь? Все непременно будет хорошо.

Стив взял меня за руку. Вроде все довольно романтично, но я почему-то в тот момент почувствовала себя девяностолетней бабкой с вонючим памперсом и гниющими костями. А рядом со мной сидел яркий, молодой, очень красивый парень, который обречен опекать меня до самой смерти.

Внезапно дверь нашей комнаты открылась.

— Всем привет.

Я едва не перевернула поднос от испуга.

— Алекс, что случилось? — спросила я.

— Это я у тебя хочу спросить, что случилось. Стив мне все рассказал. Мне очень жаль, что меня не было рядом с тобой этой ночью.

— Да, мы так перепугались! — сказала Валери, перешагнув порог комнаты.

— О, Валери, и ты здесь, — бросила я.

— Конечно, мы же одна семья, я не могла пройти мимо.

Меня затошнило. Скорее всего из-за запаха жареных яиц вперемешку с явным лицемерием.

— Как мило.

— Так что с тобой случилось? — спросил еще раз Алекс, сев на краешек кровати.

— Ничего не случилось, Алекс. Вы правы, мы семья. Но в это понятие входят только я и Стив, а посторонним людям не следует совать нос не в свое дело.

— С каких пор я стал для тебя посторонним?

— А ты не догадываешься?

Я смотрю на него и понимаю, что мы стали абсолютно чужими друг другу. Я не узнаю больше в этом длинноволосом красавце парня, с которым мы встречали рассвет, разговаривали до глубокой ночи. Наша дружба, а может, даже зачаток необъяснимой любви, наша особая связь — все исчезло.

— Алекс, я думаю, нам лучше уйти. Глория, наверное, еще не до конца пришла в себя, — сказала Валери.

Ярость во мне росла с небывалой интенсивностью.

— Да, Алекс. Кажется, твоя девушка впервые в жизни высказала умную мысль. Уходите!

Валери подошла к Алексу, положила руки ему на плечи, будто Алекс был всего-навсего бездушным механизмом, и она искала кнопку управления на его теле. Он встал, и они вдвоем не спеша покинули мою комнату.

— Ну зачем ты так? — спросил Стив, что все это время молчал и не понимал, что происходит.

— Я? Какого хрена ты ему все рассказал?!

— Я думал, что если ты поговоришь с ним, то тебе станет легче.

— Стив, не думай больше, у тебя это плохо получается!

Я отодвинула от себя свой нетронутый завтрак, встала и выбежала из комнаты.

— Глория!

Я чувствовала себя каким-то посмешищем, тотальным неадекватом, законченной истеричкой. И все смотрели на меня, задаваясь вопросом: «Что с ней творится?» Мне захотелось скрыться, исчезнуть навсегда. Я спустилась по лестнице, побежала к выходу и столкнулась лицом к лицу с Алексом и его узколобой пассией.

— Глория, постой. Ты куда? — схватив меня за руку, взволнованно спросил Алекс.

— Алекс, отпусти ее! — неистовствовала Валери.

Он тут же выполнил ее приказ. Я продолжила свой путь. Прямо в пижаме я побежала в сторону леса. Пробираясь сквозь колючие ветки, густые заросли, утопая во влажной земле, я вспомнила, как мы охотились с Север. Как мне было хорошо тогда. Я ощущала себя хищником, самым сильным и неуловимым существом. Но теперь я чувствовала себя обездоленной жертвой, за которой гонится свирепый хищник. Я задыхалась, мне было страшно, я падала, вновь поднималась и бежала, бежала, бежала.

* * *

Как я уже говорила, Темные улицы — мое спасение. Вот, где я действительно была хищным зверем. Меня мучал один вопрос, на который всем было наплевать: смерть наших дилеров. Дерси никак не хотели разбираться в этом деле, даже несмотря на приказ Лестера. Они были полностью увлечены восстановлением клуба «Стальные буйволы», и больше их ничего не волновало.

Я нажала на дверной звонок несколько раз, спустя долгие минуты ожидания мне все-таки открыли.

— Здравствуйте, — сказала я.

— Здравствуйте… Вы из «Абиссаль»? — робко спросила женщина, у которой недавно убили мужа.

— Да. Можно я войду?

Я уверенно зашла в квартиру. Женщина смотрела на меня со страхом.

— Я думала, что мы вам больше ничего не должны.

— Не переживайте, я не по этому поводу. Простите, как вас зовут?

— Талиша.

— Очень приятно, я Арес.

Я села на стул, достала сигарету, придвинула к себе пепельницу.

— Талиша, я думаю, что смерть вашего мужа была не случайной.

–…То есть?

— Он не был наркоманом, и на него не нападали его клиенты.

Талиша позволила себе улыбнуться сразу после того, как услышала заветные слова: «Он не был наркоманом». Но вдруг ее глаза заблестели, она выглядела такой несчастной.

— Правда? Но кто же тогда это сделал?

— Это я и хочу выяснить, — сказала я, выпустив из себя густой дым. — Скажите, ваш муж говорил вам что-то важное перед смертью? Может, ему угрожали?

— Нет, Микки никогда не делился со мной своими проблемами.

— А у него были приятели, которым он мог доверять?

Талиша задумалась.

— Да… Латиф. Вы его должны знать, он тоже на вас работает.

— Латиф… У него еще своя закусочная у мечети, если я не ошибаюсь?

— Да, все верно.

Талиша чуть не подпрыгнула, когда из комнаты выбежал ее сын.

— Здравствуйте, — сказал мальчик.

— Привет. Как тебя зовут?

— Хэвен.

— Какое необычное имя. Очень красивое.

— Вы что-то говорили про моего папу. Вы знаете, куда он уехал?

Большущие карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, смотрели на меня с такой надеждой и мольбой, что мое сердце едва не разорвалось на части.

–…Нет, — тихо сказала я, затем взглянула на его мать, которой уже трудно было сдерживать поток своих слез. — Талиша, извините, что я вас побеспокоила. Я постараюсь во всем разобраться.

— Спасибо вам!

Я успешно вошла в роль детектива. Тут же отправилась к Латифу, что в своей закусочной угощал людей не только блюдами восточной кухни, но и отборнейшим порошком.

— Да, он заходил ко мне перед смертью, — сказал Латиф. — Весь был на взводе, сказал, что к нему наведались чужаки, хотели забрать товар и все деньги. Ему удалось спастись, но те его предупредили, что еще вернутся. Как я понял, они хотели либо оставить его без гроша, либо заставить его перейти к ним. Но Микки очень уважал Лестера и не мог стать предателем.

— Что за чужаки?

— Я не знаю. Вам должно быть виднее, кто хочет подорвать ваш бизнес. Еще Микки добавил, что я буду следующим.

Латиф произнес заключительные слова с таким спокойствием, меня это потрясло.

— А что вы выберете, если они к вам действительно придут: смерть или предательство? — спросила я.

— Конечно, смерть. Уверен, и вы на моем месте поступили бы так же.

От запаха всевозможных специй, крепчайшего кофе и безостановочного шума от посетителей у меня закружилась голова. Я попрощалась с Латифом и поспешила на улицу. Я бесцельно бродила по лабиринту наших кварталов. Меня накрыло волной отчаяния и ненависти. «Вы бы поступили так же». Как бы не так. Я пошла по другому пути. По пути труса, самого ничтожного человека.

Поток моих угнетающих мыслей был прерван выстрелами. Я быстро побежала на шум, увидела одного из наших людей. Он стоял и бранился в сторону кого-то, кто успел уйти до моего прихода.

— Эй, в чем дело?! — крикнула я. — Решил устроить стрельбу среди бела дня? Совсем рехнулся?

— А что мне еще оставалось делать, если эти ублюдки ходят к нам как к себе домой?!

— Кто?

— «Красные языки».

* * *

Я вернулась домой взбудораженная. Алекс и Стив выбежали из столовой, услышав мои шаги.

— Дерси у себя? — спросила я.

— Нет, они в спортзале. Где ты была весь день? — обеспокоенно спросил Стив.

— Позже расскажу.

Алекс схватил меня за руку.

— Подожди. О чем ты хочешь поговорить с Дерси? Что произошло?

Я грубо оттолкнула его.

— Алекс, это касается только тех, кто работает на Темных улицах. Так что иди, погладь свой костюмчик и не лезь ко мне со своими тупыми вопросами, понял?

Я распахнула дверь спортзала. Доминик и Брайс беззаботно отрабатывали удары, они не сразу меня заметили.

— Братишки, вы что, решили забить на приказ Лестера?

— У нас еще полно времени, зачем торопиться? — сказал Брайс.

— Пока вы тут упражняетесь, на наших улицах идет бойня!

— Глория, о чем ты? — задал вопрос Доминик.

— Я знаю, кто убивает наших людей. Это Ларс Эльба.

— Что за чушь? — рассмеялся Брайс. — Зачем Ларсу связываться с нами?

— Ну не знаю. Может быть, затем, что он нас не переваривает и пытается любыми способами угробить наш бизнес? Но я думаю, нет смысла строить догадки, мы должны просто пойти к нему и все выяснить.

Брайс посмотрел на меня как на дурочку, я аж покраснела от стыда.

— Прекрасная идея. Ты не первый год работаешь с нами, но так и не поняла, как здесь решаются важные вопросы. «Красные языки» — наши заклятые враги, если мы просто так заявимся к ним с пустыми обвинениями, то нас в порошок сотрут. Эти ребята не безмозглые «Падальщики», с ними нужно придерживаться особой тактики, понимаешь? Сначала мы сами должны во всем разобраться, и если Ларс Эльба действительно причастен к гибели наших барыг, то я сам приду к нему и договорюсь о встрече.

— А разве моих слов вам мало? — не уступала я. — Я точно знаю, что это «Красные языки».

— Глория, я тебе верю, — спокойно ответил Доминик. — Но Брайс прав. На Улицах есть определенные правила, которые мы обязаны соблюдать. Все должно быть очень деликатно.

Я попыталась подавить свою злость и разъедающее чувство неловкости. Я сделала несколько шагов назад, глядя беспомощным взглядом на братьев.

— Ладно. Делайте то, что считаете нужным, — сказала я наконец.

— Сестренка, надеюсь, мы расстаемся без обид?

— Да какие уж тут обиды, Брайс.

* * *

Переступив порог своей комнаты, я сразу наткнулась на Стива. Я вспомнила, каким он был неделю назад. Довольный, сияющий, зараженный непотопляемым оптимизмом. Но сейчас я видела перед собой совершенно другого человека. Я вымотала Стива. Он выглядел поникшим, уставшим и напрочь лишенным всякого покоя.

— Так, может, ты все-таки скажешь, где пропадала?

— Я работала.

— Глория, мне кажется, тебе нужно сделать перерыв. Отдых будет тебе полезен.

Я подошла к Стиву, чмокнула его в губы, он слегка повеселел.

— Со мной все в порядке. Честное слово.

— Я забыл сказать, тебе пришло письмо, — Стив взял с тумбочки конверт и отдал мне в руки.

–…От Арбери! Хоть что-то хорошее за этот день.

— Пойду приготовлю смесь для Нэйтана.

— Хорошо.

Я воспрянула духом, открыла письмо и принялась читать:

«Привет.

Надеюсь, у тебя все хорошо. Я очень соскучилась по тебе, Стиву и Нэйтану. С тех пор, как вы уехали, я чувствую удушающую пустоту. Мне страшно.

И мне очень одиноко. Я не могу ни с кем поговорить. Конечно, мама и бабушка всегда готовы выслушать меня, но я никак не могу решиться и довериться им. Это тяжело. Они мыслят по-другому.

Я поговорила с Логаном. Призналась ему в любви, потому что больше не могла это скрывать, но он лишь рассмеялся, сказал, что мне нужно повзрослеть. Это не любовь, а детские глупости.

Невыносимо, черт возьми, жить в одном доме с человеком, которого ты любишь, а ты для него всего лишь пустое место.

Папа приехал. Я попросила его забрать меня с собой. Ну сколько можно жить в заточении?! Он как всегда проигнорировал мои слова, сказал, что нужно еще немного потерпеть.

Но я больше не могу. Я чувствую себя пленницей. Каждый гребаный день похож на предыдущий. Еще и Логан постоянно попадается мне на глаза, смотрит на меня и смеется.

Я думаю, только ты меня поймешь. Ведь ты тоже знаешь, что такое одиночество, невзаимная любовь, непонимание близких…

Поэтому ты не станешь судить меня за мой поступок.

Я тебя очень люблю!»

Дочитав письмо, я еще несколько минут не могла прийти в себя. Что она задумала?! Меня затрясло, тело покрылось испариной. Я схватила телефон, набрала номер Лестера, как только он взял трубку, я сразу спросила про Арбери, все ли с ней хорошо. Лестер ответил, что она в полном порядке, и нет причин для беспокойства.

Но его слова меня не убедили. Лестер просто не догадывался, что затевает его дочь. Я тоже не знала, что она планирует, но не сомневалась в том, что произойдет что-то страшное. Всем членам семьи Боуэнов, кроме Лестера, телефоны были запрещены, так что я не могла позвонить Арбери и поговорить.

Перечитав ее письмо еще раз, я поняла, что это вовсе не письмо. Я держала в руках предсмертную записку.

11

Тем же вечером я решила самостоятельно искупать Нэйтана, хотя раньше мне в этом помогали Стив или Миди. Я успокоилась на какой-то миг, почувствовала единение с сыном.

— Ну вот видишь, ничего страшного. А ты капризничал. Зато теперь ты такой чистенький, да? — говорила я Нэйтану, заворачивая его в полотенце.

— Не нужно изображать заботливую мамашу. Смешно со стороны смотрится.

Я обернулась и увидела маму.

— Я не изображаю. В отличие от тебя, я люблю своего ребенка.

— Ну да, конечно! Посмотрим, как ты заговоришь, когда твой сынок подрастет и будет вести себя так же отвратительно, как ты. О да, ты будешь сгорать от любви к нему.

— Да пошла ты. Ты всего лишь галлюцинация.

Тут же возле мамы появилась Эйприл.

— Джоди, понимаете, она пытается этим сюсюканьем искупить свою вину перед сыном.

— Эйприл, какого черта ты мне являешься? Я ведь тебя даже вживую ни разу не видела.

— А что ты так занервничала? Мы же просто галлюцинации, как ты говоришь. Но на самом деле мы жалкие потуги твоей совести донести до тебя правду, от которой ты пытаешься скрыться.

— Надо было прикончить тебя в тот день, когда я всадил пулю твоей подружке. Тогда бы ты не произвела на свет этого выродка, — сказал Десмонд.

— Убирайтесь отсюда!!! — не выдержала я. — Пошли вон!

— Глория!

— Я сказала, пошли вон!!!

— Глория, это я!

Я обернулась на голос и замерла.

— Стив…?

— Отдай мне Нэйтана.

Я крепко вцепилась в сына, которому передалось мое волнение. Нэйтан заплакал, безуспешно пытался вырваться из моих оков. Стив смотрел на меня с опаской. А позже я разглядела в его взгляде презрение.

— Ты думаешь, что я могу навредить ему? Ты что, не доверяешь мне?

— Ты ему не навредишь, — сказал Десмонд, — а вот за себя мы не отвечаем.

— Закрой свою пасть! — заорала я.

— Глория, отдай мне сына, немедленно!

Стив подошел ко мне и выхватил Нэйтана.

— Психопатка, — прошептал он перед тем, как покинуть ванную.

— Что…? Что ты сказал?!

— Он сказал, что ты психопатка, — прошипел Десмонд.

— Алексу ты больше не нужна. Скоро и Стив от тебя откажется, — злорадствовала Эйприл.

Я рухнула на колени, схватилась за голову, зажмурила до боли глаза.

— Оставьте меня в покое, пожалуйста!

— Дочь, не мучайся. Убей себя. Ты же видишь, как все страдают из-за тебя.

Я распахнула глаза. Все исчезли. Но слова матери до сих пор звучали в моей голове.

Я поняла, что у меня больше нет выхода. Я знала, что нужно делать.

* * *

Я шла вперед по вражеской территории, оставив страх, сомнения и прочие выхлопы эмоций позади. Я была готова ко всему.

Наткнулась у одного из баров на людей, что властвовали на этих улицах. «Красные языки». Я была уже довольно известна на Темных улицах, меня все знали в лицо — и враги, и свои. Поэтому, как только я почувствовала косые взгляды в свою сторону, набухающее напряжение, внимание, прикованное к моей персоне, сразу поняла, что это не просто прохожие, обычные люди, застрявшие у бара, это подчиненные Ларса Эльбы.

— Где я могу найти вашего главаря?

Их было пятеро. Все сверлили меня зловещими взглядами.

— Я окончательно обдолбался или передо мной реально шмара из «Абиссаль»? — сказал один из них.

— Ты что здесь забыла?

— Мне нужно поговорить с Ларсом Эльбой.

— Послушай, если ты не свалишь через три секунды, я вышибу тебе мозги, — стал угрожать мне тот, что заговорил первым.

Я не колеблясь, достала пистолет и направила на него.

— Ну давай.

Реакция была незамедлительной. В мою сторону тут же были направлены в ответ пять стволов. Я не дрогнула, стояла и ждала, кто первый из них выстрелит.

— Господа, это уже лишнее, — раздался за моей спиной знакомый голос.

— Дерси, ты какого хера здесь делаешь?!

— Произошло небольшое недоразумение, которое, надеюсь, мы уладим без кровопролития, — как всегда с вычурной дипломатичностью ответил Доминик.

Он подошел ко мне.

— Арес, опусти ствол.

Я несколько секунд сопротивлялась, но все же подчинилась ему.

— Теперь вы сделайте то же самое из солидарности, — сказал Доминик.

Его тоже послушались. Я была поражена. Даже враги его уважали.

— Забирай свою шлюшку, и проваливайте, пока я добрый.

— Пойдем, — взяв меня за руку, сказал Доминик. — И да, передайте Ларсу, что наша встреча с ним все-таки состоится несколько позже.

— Обязательно, — с издевкой ответили ему.

— Знаешь, я не такой добрый, как ты. Если мои слова не дойдут до Ларса, я без всяких объяснений вышибу тебе мозги. Приятного вечера.

Мы уже прилично отдалились от наших неприветливых собеседников, когда Доминик решил со мной заговорить.

— Ну и зачем ты поперлась сюда одна?

— Я просто выполняю свою работу.

— Почему нам ничего не сказала?!

— А разве мои слова для вас что-то значат? Как ты узнал, что я здесь?

— А у меня чутье. Я всегда чувствую, когда ты хочешь вытворить какую-нибудь хрень. Как в тот раз, когда ты чуть не пристрелила Уайдлера.

— Иди ты знаешь куда?! Чутье у него!

Я села на асфальт, поднесла сигарету ко рту. Доминик сел рядом.

— И это вместо «спасибо»? Они ведь могли тебя убить, ты понимаешь это?

— Понимаю…

–…Сдается мне, что ты за этим и пришла к ним. Что с тобой не так, сестренка?

Я вздохнула.

— Я всех достала, — призналась я. — Муж называет меня психопаткой, сын боится меня. Я не человек, а сплошная проблема. Не могу больше так.

Доминик улыбнулся, обнял меня, и я молча прильнула к нему.

— Зато с тобой не соскучишься. То ты устраиваешь истерику в подземелье, то в одиночку идешь на разборки с наиопаснейшими головорезами улиц. Я твой кумир.

Не думала, что меня заставит что-то улыбнуться в тот ужасный вечер. Я посмотрела на Доминика. Мы несколько заветных секунд не сводили глаз друг с друга.

— Спасибо, Доминик.

Его рука захватила мою шею, уничтожив мизерное расстояние между нами. И после он меня поцеловал.

* * *

Мы вернулись домой поздно ночью. Весь путь до дома я думала лишь о нашем поцелуе. Таком легком, приятном. Я млела от того, как Доминик, целуя меня, превращался из брутального бойца в нежного, романтичного парня. Еще мне вскружило голову предчувствие неминуемого разоблачения. Казалось, что за нами наблюдают ежесекундно. В тот момент легкомысленной близости я не почувствовала никакой вины за собой.

Но стоило мне вернуться домой, подняться по лестнице, не переставая надеяться, что Стив уже спит и я избегу разговор с ним, до меня все же дошло. Что я натворила?! Как я могла так поступить со Стивом?

Я открыла дверь и ахнула, увидев, что горит свет, а на кровати лежит огромный букет роз. Я посмотрела на кроватку, она была пуста, видимо, Миди забрала Нэйтана на ночь, чтобы мы смогли уединиться со Стивом. Черт…

— Нравится? — услышала я голос Стива.

Я подошла к букету, не решаясь повернуться к Стиву.

— Да… Очень красивые цветы.

Затем я сделала над собой усилие, все же обернулась и увидела, что Стив стоит на коленях!

— Стив, ты чего?

Я упала рядом с ним.

— Прости меня. Я проклинаю себя за то, что посмел так назвать тебя — Стив трясся, он едва не заплакал, мое сердце разрывалось на куски от этого душераздирающего зрелища. — Я клялся тебе, что никогда тебя не оставлю, а в итоге, когда ты нуждалась в моей помощи, бросил тебя одну… Умоляю, прости меня.

— Стив… Не надо. Я не обиделась на тебя.

Мы обнялись, я зарыдала. Прижимая к себе его дрожащее тело, я вновь вспомнила поцелуй с Домиником.

— Это я должна просить у тебя прощения.

— Малышка, ты ни в чем не виновата.

* * *

Я стояла на крыльце нашего дома, как всегда травила себя никотином, вдруг увидела, как ко мне присоединилась Миди.

— Ну, как твои дела? — спросила она.

— Лучше, чем у того дохлого голубя, — ответила я, указав на мертвую птицу у нижней ступеньки.

— Я пришла сказать, что определилась, куда я уеду. Оушенвилл. А что, там меня все знают, Кори снова возьмет на работу. Там очень красиво, свежий воздух, океан рядом. Нам с малышом в Оушенвилле будет хорошо.

— И когда же ты уезжаешь?

— Завтра.

Дым резанул глотку, меня настиг удушливый кашель.

— Так скоро? — придя в себя, спросила я. — Даже с Лестером не попрощаешься?

— Чем быстрее я уеду, тем будет лучше. Надеюсь, ты помнишь про мою просьбу?

— Я дам тебе столько денег, сколько нужно, но у меня к тебе тоже есть просьба.

— Слушаю.

— Скажи, где ты брала те самые таблетки, которые мы с тобой употребляли? Я обошла почти всех дилеров, но они про них даже и не слышали.

— Ты шутишь?!

— Нет, я абсолютно серьезно.

— Зачем тебе это?! Ты с головой вообще дружишь?

— Не дружу. Поэтому мне и нужны таблетки.

Миди раскраснелась от негодования.

— Ты ведь сама прекрасно знаешь, что это не выход! Сначала тебе полегчает, но потом ты перейдешь на что-то новое и больше никогда не выберешься из этого говна! Неужели ты хочешь, чтобы твой сын увидел тебя под кайфом?

Конец ознакомительного фрагмента.