Как целует хулиган

Стася Андриевская, 2023

Вернувшись из армии, Данила знакомится с девчонкой, от которой ему с первой же их безумной ночки начисто сносит крышу. Ради неё он готов свернуть горы и даже, покончив с хулиганкой, начать новую жизнь. Однако всё летит к чёрту, когда выясняется, что эта девчонка – девушка его лучшего друга. Третий должен уйти, это факт. Вот только не понятно, кто из них троих третий…

Глава 13

Припарковался на обочине и пересел в стоящую чуть впереди тонированную мазду. Уходя, сказал «пять сек», а сам пропал уже на пятнадцать минут.

Маринке было скучно. В его машине не было даже магнитолы, и вообще вся она была старая и грязная. В ней густо пахло машинным маслом, бензином и чем-то таким, чем обычно пахнет в гаражах: немного резины, немного железа, ведро пыли и полстакана затхлости… В новенькой пятнашке Кира всё намного круче: там и музыка, и удобные сиденья с подголовниками и пахнет приятно.

Вздохнула. Опять Кир! Куда ни плюнь — везде он вспоминается, как будто на нём вдруг белый свет клином сошёлся! И в голову с чего-то вдруг полезли истории подружек, которые прощали своим парням измены, и ничего — до сих пор встречаются и всё нормально. Ну просто, разное же в жизни бывает…

Перед глазами встала картина того, как именно это могло «бывать» у Катьки с Киром, и настроение снова безнадёжно упало.

Ещё через пятнадцать минут ожидания, когда она уже не на шутку разозлилась, Данила вернулся.

— Ну что, куда рванём?

Как ни в чём не бывало! Как будто она не ждала его тут полчаса вместо обещанных пяти секунд! Взыграла запоздалая гордость.

— Уже никуда. Всё, я пошла!

— Не понял?

— Чего ты не понял? Время видел?

Данила глянул на часы и присвистнул.

— Слушай, я… Мне показалось, минут пять от силы. Но до шести-то ещё почти час! Давай сгоняем в одно местечко, думаю, тебе понравится.

— Не хочу. Всё, пока!

Пихнула, открывая, дверь, но та не поддалась. Пихнула сильнее — бесполезно. В растерянности глянула на Данилу, а он лыбится, гад!

— Замок заедает, с улицы надо открывать.

— Так иди и открой!

— Не-а.

— Открой, сказала! Или я в окно вылезу! — и на полном серьёзе схватилась за ручку стеклоподъемника.

Данила усмехнулся и резко газанул с места.

— Останови, сейчас же, придурок!

Но он только, втянув голову в плечи, чтобы удобнее было кидать быстрые взгляды по зеркалам, резво переключал скорости и смеялся:

— К шести привезу, куда скажешь, в целости и сохранности, клянусь. А пока — считай, похищение!

Он был похож сейчас на отмороженного шпанюку, и у Маринки вдруг щёлкнуло. Вжалась в сиденье и испуганно затихла. Это он, точно!

За железнодорожным переездом, уже на выезде из города, глянул на неё слегка виновато:

— Ну ладно, не злись, не съем я тебя. Но ты же сама говорила, что до шести свободна, и я уже всё распланировал. Не люблю, когда обламывают, знаешь ли.

Маринка обхватила себя руками.

— Я тебя узнала. Мы тогда с подружкой из школы шли, и резко дождь с градом ливанул. И какой-то добрый парень на машине предложил довезти нас до дома. А в итоге, почти час катал по всему городу и не отпускал! Не знаешь, случайно, кто это был?

Данила кинул на неё удивлённый взгляд.

— Серьёзно? А я тебя вообще не узнал, прикинь. Да и когда это было — ещё до армии.

— Можно подумать, это что-то меняет! Ты как был отмороженный, так и остался!

— Ой, да ладно тебе, подумаешь. Во-первых, ни хрена бы с вами не случилось, просто похулиганил. А во-вторых, урок вам — нехрен в тачки к незнакомым мужикам подсаживаться, ясно?

Маринка сжалась.

— Ещё час назад мне казалось, что ты нормальный. Со странностями, конечно, но в целом… А сейчас я тебя тупо боюсь. Поэтому отвези меня, пожалуйста, домой. Как человека прошу.

Данила сбавил скорость, а потом и вовсе остановился. Долго молчал, покусывая губу и играя скулами.

— Марин, это было давно, по малолетке ещё. Тогда, бывало, с пацанами всю ночь на куражах отжигали, но только по хулиганке, без жести. А теперь вообще всё изменилось. Я завязал, клянусь. И уж тем более, никогда не обижу тебя. — Смотрел в лобовое, тиская в руках руль, словно пытаясь его согнуть, но при этом говорил так просто и искренне, что Маринке казалось, будто они с ним глядятся глаза в глаза. Аж дыхание перехватило. — Если ты настаиваешь, я, конечно, отвезу тебя домой. Но мне хотелось бы показать тебе одно место. Не знаю нафига. Но там классно, правда.

Маринка вздохнула. Ну вот что она делает? Зачем?!

— Тогда чего стоим, кого ждём?

Данила разулыбался и поехал, а Маринка отвернулась к окну. Побитый, конечно, но не чудище вовсе.

Приехали на какую-то заброшку за дачными массивами. Она стояла сильно на отшибе, да ещё и посреди высокого заросшего лесом склона. Странное место.

— Это старая насосная, когда-то воду на дачу качала, а сейчас нахрен никому не нужна стала, — заводя Маринку в таинственный полумрак здания, рассказывал Данила. — Здесь осторожнее. Руку давай…

Он так и не выпустил её ладонь, пока они не забрались на крышу. А когда забрались, сделал это с такой неохотой, что Маринке стало неловко. Обхватила себя руками, опасливо глянула вниз.

— Н-да уж. Ну и что здесь может нравиться?

— Не туда смотришь, — рассмеялся Данила. — Вперёд смотри.

Она подняла глаза и восхищённо замерла: перед ними лежало небо. Далеко внизу блестела вилючая синяя лента Волги, зелёным кучерявым ковром подстилался к ней лес. И такой простор вокруг!

— Классно, да? А знаешь, какой тут закат! Солнце прямо под землю опускается, ты такого больше нигде не увидишь! Кстати, всего через пару часов уже…

— Нет, Дань. Мне надо домой. Я и так отхватила за прошлую пятницу.

— Понял, — вдохнул он. — Ты тогда побудь здесь, а я сейчас, ладно?

Ушёл, через некоторое время появился внизу. Осмотрел покорёженные ворота на въезде и забор из ржавой арматуры. Попинал какую-то огромную трубу, заглянул в какой-то люк, под железной крышкой. Потом скрылся в здании и из него время от времени доносились то скрип, то грохот. Потом вернулся и встал рядом, плечом к плечу.

— Ну что, поехали? Иначе к шести не успеем.

А уезжать-то и не хотелось! Данила после своего кросса по объекту дышал часто и шумно, от него пышило жаром и энергией, прямо как от Кира после танцев. Только от Кира всегда пахло парфюмом, а от Данилы несло свежим по́том и немного ржавчиной. Непривычный, терпкий запах. Маринка стояла, чувствуя касание его жаркого плеча, и где-то в её животе ворочалась непонятная нега. Улыбнулась.

— У меня тоже есть секретное место. Напротив моего дома стоит пятиэтажная сталинка. Чердак всё время закрыт, но с торца растёт акация, и по ней можно перелезть на пожарную лестницу на стене, а с неё — на крышу. А оттуда через слуховое окно на чердак. Там так классно! Ты всех видишь, а тебя никто. И никто даже не знает, что ты там. И я, как ты говоришь «по малолетке», иногда пряталась там от отца и Оксанки.

— Зачем?

— Дура была. У них тогда отношения начались, а я ревновала, мозг им выносила: сбегала, и смотрела, как они меня ищут. Один раз с утра до самого вечера просидела.

— Да ты, оказывается, тоже хулиганка!

— Честно сказать, ещё какая! Самой непонятно — как они меня тогда терпели? — Улыбнулась. — Но теперь я тоже в завязке. И на самом деле классно, что они вместе. Ещё бы поженились, вообще бы круто было. Мне иногда кажется, что Оксанка для отца как ангел-хранитель. Не будет её — непонятно, что станет с ним. — Помолчала, чувствуя, как засвербело в носу, но всё-таки договорила: — Наверняка или на работе поляжет, или сердце не выдержит, точно.

Данила усмехнулся:

— Да любому мужику нужна такая женщина, чтобы было ради кого воевать, если что. Или, как говорил мой батя, чтобы было кому мамонта притащить. Дом построить, дерево посадить и всё такое. Только её ещё встретить надо, именно свою, и как-то понять, что ли, что это точно она. Вот мой отец, например, ошибся с матерью, хотя начиналось всё вроде красиво. А твоему, видишь, повезло, хоть и не с первого раза. Пусть бережёт её теперь.

На плечи легла вдруг его рука, осторожно прижала к себе. Запах — терпкий и смущающий, тут же усилился и скрутился тугим узлом внизу живота. Вспомнился тот безумный поцелуй на вокзале и смешливый взгляд глаза в глаза: «Повторим, дерзкая?» И чертовски захотелось вдруг согласиться…

— Ладно, пойдём, — испугавшись своей реакции, отступила Маринка. — Не хватало опять под арест попасть.

Данила вздохнул и убрал руку.

— Ещё придёшь?

— Нафига? — как можно небрежнее хмыкнула она. — Ты жив-здоров, а мне вообще-то и так есть чем заняться. — Но в груди приятно потеплело. — А ты что, ждать будешь?

— Нафига? Мне и так есть, чем заняться, — буркнул Данила и, не оборачиваясь, двинул к выходу.

И Маринка решилась:

— Только я раньше четырёх не могу! И не позже шести. — Глянула на часы, улыбнулась: — Ну ладно, семи.