(Не) просто сосед

Стася Андриевская, 2020

Их знакомство началось стычкой, и это было как знак свыше – держитесь друг от друга подальше. Но они не послушались, сошли друг от друга с ума… и оба рухнули в бездну: Руслан оказался в тюрьме, а Полина хлебнула такого позора, что пришлось менять внешность. Жалеют ли они о том, что случилось? Ещё как. Готовы ли отказаться от того, что было? Ни за что! А значит, это ещё не конец, и они будут бороться… Содержит нецензурную брань.

Глава 3

За Марусей собиралась, как на спецзадание. Вместо яркой рубашки в клетку надела малоприметную чёрную ветровку с капюшоном. Вместо джинсов — спортивные штаны. Вместо белых кроссовок — серые кеды. Волосы собрала в тугую косу. Сверху бейсболка. Несмотря на вечер — солнцезащитные очки. А в кармане — зажатый в кулаке ключ с торчащим наружу зазубренным концом. На всякий случай.

Натянув на бейсболку ещё и капюшон, всю дорогу до садика озиралась, видя в каждом высоком мужике того самого. Но когда, с тёплой дочуркиной ладошкой в руке, вышла с охраняемой территории сада — поняла, что бояться за двоих гораздо страшнее, чем за себя одну.

— Мамочка, я устала! — совсем скоро захныкала Маруся, и Полина поняла, что подстраиваясь под её скорый шаг, дочка просто бежит. Сбавила обороты.

— Мамочка, а почему ты в очках?

— Для красоты, Марусь.

— Я тоже хочу!

— Дочь, давай домой придём и тогда, ладно?

— Не-е-ет, я сейчас хочу!

Пришлось отдать ей очки, а самой надвинуть пониже козырёк бейсболки. Три минуты относительного покоя, и:

— Мамочка, я писить хочу.

— Дочунь… Потерпи, а?

Но Маша захныкала и повисла на больном Полинином запястье. Пришлось срочно искать кустики. После кустиков Маше захотелось на ручки. После ручек — на детскую площадку во дворе, а это было совсем уж ни к чему — чем ближе к дому, тем сильнее охватывала Полину тревога.

— Марусь, а пойдём лучше к маме на работу?

— Не-е-ет! Хочу каче-е-ели!

— Ладно, — пошла Полина на хитрость, — просто тётя Света хотела тебе но́гтики накрасить. Но если ты не хочешь…

Небольшой салон-парикмахерская, в котором Полина арендовала кресло и стол, ещё два года назад был обычной однушкой в типовой девятиэтажке. Теперь же у неё был отдельный вход, пробитый в стене бывшей кухни, высокое крыльцо с перилами и козырьком, и большие окна, выходящие на внутриквартальную мини-парковку. Современный интерьер в нейтральных тонах и абсолютно всё необходимое для работы, от мебели и водонагревателя до крутого мобильного света.

Арендовать такое удовольствие стоило ощутимо дороже, чем в среднем по району, но в перерасчёте на удобство и, главное, на время — бесценно, потому что жила Полина в соседнем подъезде этого же дома. А раньше, до открытия салона, рвалась на части: маникюр делала у себя на дому, а стригла в парикмахерской за три остановки отсюда. Тогда ей частенько приходилось терять в деньгах, но ещё чаще — мотаться весь день с точки на точку, и это жутко выматывало, особенно если приходилось таскать за собой Маруську. А таскать приходилось — в садик та поначалу ходила в лучшем случае неделя через неделю, а сидящий дома Марк не справлялся из-за ноги. А больше некому.

— Тёть Свет, нам срочно нужны ногтики! — с порога объявила Полина.

— Сиреневые! — поддакнула Маруська.

— Ах силе-е-енивые, — передразнила её Светланка и открыла кейс с лаками. — Ну давай посмотрим, что у нас есть…

А после того, как довольная Маруська, растопырив пальчики, уселась смотреть мультики в планшете, Полина полушёпотом рассказала Светке о происшествии в лифте.

— Погоди, что, вот прям зашёл и начал хватать? — ужаснулась Светка. — Капе-е-ец…

— Ну… — замялась Полина, — вообще-то я, конечно, первая бучу начала. Но знаешь, он тоже борзый! Нет, чтобы вышел сразу, как я сказала, так нет, наоборот, вошёл и кнопку нажал. На девятый! Я поэтому сразу на лифтёра и подумала. А ещё, он пригрозил, что найдёт меня… — окончательно сникла. — Блин, Свет, что мне теперь делать-то?

— Да что, благоверному своему пожалуйся!

— Да ему, похоже, пофиг. Мне иногда вообще кажется, что ему лишь бы холодильник был полный и за интернет уплачено.

— Сама виновата, повадила. А у меня вот, видала? — Светка пошевелила пальцами, демонстрируя новое золотое кольцо. — Это, если что, изумруд. И при этом ни жрать готовить не надо, ни носки стирать, ни за квартиру платить. Вот это я называю стабильность, а не эти твои борщи-макароны. Учись!

— Может, ты и права.

— Может?! Да я тебе полжизни уже твержу, что мужики любят стерв! А на таких Золушках, как ты, просто женятся, чтобы домработницу не нанимать!

— А тут ещё свекровь эта… — вздохнула Полина и потёрла запястье. — Представляешь, с оптовки сегодня пакеты тащила и руку потянула. Да так сильно!

— Во-во. Делать тебе нечего! Я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик. Герой! Грамоту тебе, Щербакова! В рамочку и на стеночку.

— А у меня в субботу сложная укладка, и народ сплошняком до вечера…

— Если ты намекаешь, чтобы я за тебя вышла, то у меня на этот день личная жизнь по плану. Так что извиняй. Погоди-и-и… — Светка неожиданно подалась вперёд. — На девятый, говоришь? Слу-у-ушай… А ведь и правда, маньяк!

— Почему?

— А потому, что если он не хотел блокировать лифт между этажами, то к кому он ехал-то тогда?

Полина застыла. И почему она не подумала об этом сама?

Уже в десятом часу вечера заглянула к тёте Вале. Соседка, перекрестившись, уверила, что к ней страшные мужики отродясь не хаживали, и призадумалась, потому что действительно, сейчас на их площадке из четырёх квартир были заселены только две — её и Полинина.

Тут же, при Полине, позвонила хозяйке квартиры, которая находилась рядом с её. Квартира та около года назад горела и с тех пор стояла пустая.

— Говорит, — положила она, наконец, трубку, — с ремонтом пока даже затеваться не хотят, но и продавать не думают. Так что не к ним этот твой мужик ехал, точно. А в той, что рядом с вами, вообще тишина — как Никитична померла, так и всё. Был у меня, кстати, номерок её дочки… Но это когда ещё, лет десять уже прошло… — слюнявя палец и шустро переворачивая страницы записной книжки, бормотала она. — Тем более, и дочка-то сама неместная, поэтому Никитична тогда и разлагаться-то уже начала. А сын… — и замолчала, рассматривая какую-то запись.

— Что сын?

Соседка очнулась:

— А, да ничего! Как в девяностых подался на Севера́, так и с концами. Уж почти двадцать лет! Ты не бери в голову, я сама про них всё узнаю. — И продолжила листать блокнот. — Так, а дочку-то как звали? То ли Аня, то ли Алёна. Вот дура старая, ничего уже не помню! Ну ничего, у меня ещё есть номер Наталки, они с Никитичной когда-то на автобазе вместе работали.

— Да ладно, тёть Валь, не надо, не звоните больше никому! — ужаснулась энтузиазму соседки Полина. — Зачем людей беспокоить!

— Ну, смотри… — разочарованно поджала та губы. — А вообще, мне не сложно. И ты всё-таки зря в милицию-то не заявила! Он ведь в другой раз умнее будет, сразу по башке тюкнет и всё. Не тебя, так ещё кого-то.