Жертвенник Галатеи. Роман

Софья Шаер

Гуляя по городу, Несси и ее подруга заходят в кукольную мастерскую. Реклама обещает «эксклюзивные куклы с душой». И это не просто красивый слоган. Странный кукольник подсовывает Несси книгу, открыв которую девушка оказывается вовлечена в жестокую игру. Теперь героине придется погрузиться в историю трехсотлетней давности, чтобы доиграть до конца. Но захочет ли она победы?..«Жертвенник Галатеи» – философский хоррор, в котором трогательная история любви Пигмалиона предстает в совсем ином свете.

(У. Эко «Имя Розы»)

© Софья Шаер, 2022

ISBN 978-5-0056-1388-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Продавец кукол

Если раскручивать цепочку событий назад, всегда обнаруживаются десятки случайностей, где первая тянет за собой вторую, третью, и так далее… Ничего не случилось бы, если бы ты вышел из дома на секунду позже, не свернул по одной тебе понятной прихоти налево, не поднял с земли оброненные кем-то часы… В причинно-следственной цепочке могут быть десятки, сотни и даже тысячи таких крохотных звеньев. Но всегда есть первое. Отправная точка, с которой все началось.

Так было и сегодня. Потому что они могли поехать на трамвае. Но кому-то — может, Несси, а может, Вике — пришла в голову мысль прогуляться пешком. И не через центр, как они обычно ходили домой, когда транспорта долго не было, а через старый город. Перспектива топать кружным путем почти час, вместо обычных двадцати минут, нисколько не пугала девушек. Было всего три часа пополудни, начало сентября, и день выдался настолько теплым, что терять его казалось преступлением! Особенно, когда тебе девятнадцать, и хочется так о многом поговорить с лучшей подругой. И вот они шли, не торопясь, наслаждаясь солнцем после целой недели дождей, и обсуждали все на свете.

— Представь, Вик, Тоша мне выдает: «Хочу айфон, как у Машки, на моем игра про пони зависает»! — возмущалась светловолосая, похожая на русалку, Несси, в очередной раз поправляя сумку, которая была набита учебниками и тетрадками под завязку, и сползала с плеча. — Я говорю: «Какой тебе айфон, мелочь, ты только в первый класс пошла! Давай лучше набор юного химика тебе подарю или куклу, ну, или этих пони твоих. Все равно бабушка не разрешает играть дольше часа». Так она чуть истерику не закатила! Прикинь? А на что я ей куплю этот айфон? На стипендию свою?

Блондинка нахмурилась и тяжело вздохнула.

— Ой, да не надо ей потакать, слушай! — отмахнулась Вика, жуя купленный по дороге пирожок. — Дети помешались на гаджетах… — внезапно она о чем-то вспомнила, полезла в карман куртки свободной рукой, достала смартфон и пробормотала, снимая блокировку с экрана. — Да, кстати, мне там в тиндере никто не написал?..

Несси только усмехнулась и покачала головой. В этом вся Вика. Сказать одно — и тут же опровергнуть свои слова поступком. Многие даже удивлялись, что они дружат. Девушки казались такими непохожими… Несси — высокая, тонкая, в прошлом не особо талантливая, но гимнастка, с длинными золотистыми волосами, вьющимися от природы, за которыми она не очень любила ухаживать, и глазами цвета озерного льда. В бирюзовом полупальто и берете в тон, на каблуках и с сумочкой-саквояжем она казалась себе почти взрослой, но держалась по-детски и смотрела на мир с наивным любопытством подростка. Зато Вика — коренастая, плотная, с мощной челюстью, черным ежиком волос, ярким макияжем, длинными ногтями-убийцами и пирсингом в самых неожиданных местах — в обычном бордовом пуховике и с черным рюкзаком с пентаграммой за спиной выглядела намного старше.

Казалось, между ними не может быть ничего общего. А между тем, девушки дружили с первого курса. Несси была скромняшкой. И на первую студенческую вечеринку по случаю Хэллоуина нарядилась русалкой. Она никого близко не знала, и просто сидела в углу прокуренного помещения, сверкая из тумана своими серыми глазами. А ее волосы стояли дыбом из-за влажности на улице. Но тут Вика, проходившая мимо с компашкой каких-то парней и девчонок, с которыми уже успела познакомиться, крикнула ей: «Эй, Лохнесское чудовище! Вылазь из засады, пошли с нами!» И она пошла. С тех пор они дружили, и прозвище Несси намертво приклеилось к скромной отличнице. Но она была даже рада — все лучше, чем уродское паспортное имечко!

— Ну что, кто-нибудь написал? — спросила она после недолгого молчания.

Вика скривилась

— Ага, парочка извращенцев. Один прислал свой стручок, второй попросил показать киску. Уроды. Я что, похожа на проститутку?

— Нет конечно, забей, — успокоила ее подруга. — В тиндере таких полно.

— Ну блин, а где еще знакомиться? — Вика засунула телефон обратно в карман. — Не всем везет сразу выловить красавчика-старшекурсника.

— О-о-о-о, только не начинай! — Несси закатила глаза. — Макс сам признался потом, что ему понравилась моя грудь, а все остальное — уже после, когда мы стали общаться. Так себе повод для знакомства.

— Ну хотя бы…

Они проходили по одной из самых красивых улиц старого города. Здесь еще сохранилась брусчатка восемнадцатого века и здания, увешанные табличками с громкими именами архитекторов прошлого. Летом и весной здесь было не протолкнуться от туристов. Для них работали многочисленные чайные, кофейни, рестораны с претенциозными названиями. Но сейчас большая часть заведений уже закрылась, и прохожие встречались редко.

— Смотри-ка, — Вика внезапно затормозила, пихнула подругу локтем и указала на вывеску, которую Несси раньше здесь не видела. Она, как и большинство вывесок в этом квартале, была выполнена в готическом стиле, но почему-то от ее вида мурашки ползли по коже. — Мастерская кукольника Мартина, — прочитала Вика вслух, — может, зайдем? Ты же хотела подарок для Тоши посмотреть. Вдруг чего откопаем?

Но Несси почему-то очень не хотелось заходить внутрь.

— Да ну, — проворчала она, — ты себе представляешь, какие тут цены? Это же для богатых туристов. Даже если что-то и понравится, все равно я не куплю.

Внезапно налетел порыв ветра и промчал через арку перед ними пустой пакет из-под чипсов и еще какой-то мелкий мусор. Солнце скрылось за большую тучу, появившуюся невесть откуда. Странно, как это они ее не заметили?

— Ну и что, хоть посмотрим!

— Дались тебе эти куклы! — продолжала сопротивление Несси. — Пойдем давай, а то сейчас как ливанет!

Но у Вики уже загорелись глаза, а это означало, что она захвачена какой-то потрясающей (во всяком случае, с ее точки зрения) идеей, и остановить ее сможет только танк.

— Вот именно. А до дома еще идти и идти. Тут даже ни одного кафе, нигде не спрячешься. Пойдем! Хоть дождик переждем. Чего ты так упираешься? — она взяла подругу под локоть и настойчиво подталкивала в сторону магазина.

Дождь уже действительно начал накрапывать, да и ветер — ледяной, как в конце осени — все усиливался. Стоило признать, что домой они точно не успеют. И Несси пришлось согласиться.

— Это похоже на фильм ужасов, — мрачно сказала она, когда они поднимались по ступенькам к глухой лакированной двери с винтажным фонариком над ней.

— Да! — радостно подтвердила Вика и потянула за ручку. — Обожаю ужастики!

Несси подумала, что она их терпеть не может. Но подруга уже вошла внутрь, и она обреченно шагнула следом.

Мастерская внутри вполне соответствовала атмосфере старого города. Здесь было темновато, пахло полиролью, красками, лаком, канифолью, старой бумагой еще чем-то незнакомым и совсем немножко — пылью. Наверное, от старого зеленого ковра на полу: такие сколько не пылесось, все равно не отчистишь. Но первым, что увидели девушки, были, конечно, куклы. Множество кукол — но не маленьких, а огромных, в человеческий рост.

— Ух ты! — выдохнула Вика и, как под гипнозом, пошла вперед.

Несси боязливо поежилась, огляделась, но не заметила больше никого в зале и пошла за подругой. Ей было тревожно. Многих пугают куклы из-за того, что их мертвый, неподвижный взгляд как будто следует за тобой, куда бы ты ни пошел. Они напоминают фотографии на памятниках. Но Несси никогда не боялась кукол. Просто эти были… в общем, она поняла, почему ее подруга рванула к ним с низкого старта, хотя давно уже выросла из восторженного детского возраста.

— Смотри, они же совсем, как живые! — прошептала Вика, жадно разглядывая не дешевые, надо думать, экспонаты этого странного магазина-музея.

И они действительно выглядели, как живые. Вот двое влюбленных, сцепив руки, пытаются коснуться друг друга губами. Но их поцелуй так и застыл в вечности. А вот девушка с огромным родимым пятном на пол-лица смотрит на свое отражение в ручном зеркальце. Или пожилая пара — женщина положила голову на колени мужчине, и он гладит ее по седым волосам…

Все куклы были представлены в композициях. Но в каждой из них почти физически чувствовалась боль какой-то незавершенности. Шахматист уже не сделает следующего хода. Семья из четырех человек за столом, накрытым к чаю, никогда не притронется к торту. Молодая девушка с клавикордами не закончит мелодию, повисшую в пустоте…

У Несси замерло сердце от этого зрелища, и она не сразу заметила, что рядом с каждой композицией установлены бронзовые дощечки с надписями:

— «Аделина, 1878», — прочла она табличку рядом с клавишницей, — «Чарльз и Агата, 1865»… Как думаешь, что это значит? — спросила Несси, почему-то понижая голос до шепота.

— Наверное, они антикварные, — шепнула Вика в ответ. — Коллекционные, знаешь. А год — это когда их сделали. Им дофига лет…

— Hola¹, дорогие сеньориты! Вы ищете что-то конкретное?

Несси вскрикнула и обернулась так резко, что сумочкой ударила по столу, где сидела неподвижная семья. Фарфоровые чашечки подпрыгнули на блюдцах, но, слава богу, не упали и не разбились. Вика кричать не стала, но ее также подбросило от неожиданности.

Перед ними стоял молодой человек лет двадцати пяти, среднего роста и в старомодном сером костюме, какие носили, наверное, веке в девятнадцатом. Клетчатый серый платок заколот бриллиантовой булавкой, на манжетах — запонки, ноги — в сверкающих лакированных ботинках. Бледная кожа, светлые, короткие волнистые волосы зачесаны на бок, но глаза очень темные, почти черные. Несси он почему-то напомнил гения эпохи Возрождения, Рафаэля Санти. Ну, если представить, что Рафаэль мог быть блондином… Но, в целом, действительно похож: те же тонкие черты лица и печальный взгляд человека, который видит, как на него надвигается необратимое. Мужчина поднял перед собой ладони, и Несси заметила, что подушечки пальцев перепачканы чем-то темным. Чернилами, может быть?..

— Discúlpame, por favor², сеньориты, — произнес он извиняющимся тоном. — Я не хотел вас так пугать.

— Откуда вы тут взялись? Вас тут не было! — возмутилась Вика, принимая самый воинственный вид, как делала всегда, когда не хотела показать, что ей страшно.

— О, вы меня наверное просто не заметили, — улыбнулся незнакомец, — я все это время был здесь, за конторкой, — он махнул рукой в сторону длинного стола у входа, над которым возвышалось что-то вроде кафедры. — Я поздоровался с вами, когда вы вошли. Но вас так увлекли мои куклы, что вы даже не услышали.

Девушки переглянулись. Когда они зашли в мастерскую, тихо звякнул колокольчик. Но Вика сразу рванула разглядывать кукол. А Несси точно помнила, что сначала огляделась. Как она могла не заметить человека совсем рядом?.. Но ее подругу почему-то больше заинтересовал другой вопрос.

— Ваши куклы? — она нахмурилась. — Так это вы — Мартин?

— Мартин — спокойно ответил мужчина. — Ударение на последний слог. Это фамилия. Мое имя — Федерико.

— Француз, что ли?

Несси мысленно закатила глаза. Нет, Вика была хорошей девчонкой. Но иногда ей так шло молчать!

— Каталонец, — тонко улыбнулся кукольный мастер и добавил, на всякий случай: — Это в Испании.

— Я знаю, где Каталония, — огрызнулась та. — Я учусь на филфаке.

Да, конечно, это все объясняет… Несси уже сто раз пожалела, что они сюда пришли. Но она поняла, что если сейчас не вмешается, ее подруга может ляпнуть еще какую-нибудь глупость, и поспешила сказать:

— У вас… у вас очень интересные куклы, сеньор Мартин.

Улыбка получилась так себе, ну да ладно.

— Федерико, просто Федерико, сеньорита, — учтиво поклонился каталонец. — Благодарю за добрые слова. Знаете, многих посетителей они пугают. Не знаю, почему. Возможно, своей неопределенностью? Я будто бы ловлю время и закупориваю его в бутылке. Зритель подсознательно ждет следующего шага, но его никогда не будет. Он обрывается в вечности. Можно сказать, я останавливаю саму жизнь.

Он смотрел Несси в глаза и как будто гипнотизировал словами. Она слышала, как они отдаются эхом под сводами опустевшего сознания. Федерико говорил о том, о чем она сама думала, но у нее не хватало слов, чтобы выразить это.

— Но, разумеется, это не так, — кукольный мастер внезапно отвернулся от нее и с любовью оглядел свои творения. — Эти люди умерли задолго до того, как я их запечатлел.

— Что вы имеете в виду? — резко спросила Вика, на которую, кажется, гипноз не подействовал. — Это же всего лишь куклы!

Федерико внимательно поглядел на нее, потом сказал:

— Не совсем. Я делал их с натуры. С фотографий.

— С фотографий… — эхом повторила Вика. Потом, будто у нее возникло какое-то подозрение, она обернулась и еще раз взглянула на жуткие композиции. — «Чарльз и Агата, 1865»… О, Господи! — выдохнула девушка и с неожиданной силой схватила Несси за руку. — Пойдем отсюда быстрее!

Несси ничего не понимала.

— Стой! Но почему? Ты же сама хотела, чтобы мы зашли…

— Да, а сейчас хочу, чтобы мы вышли! — настаивала Вика и почти силком потащила подругу к выходу. — Сваливаем! А ты, — сказала она, приблизившись к Федерико, — ты — просто извращенец, вот ты кто!

Он никак не отреагировал. Только печально улыбнулся и вернулся за свою конторку.

— Несси, шевели ногами!

Они выскочили на улицу, хлопнув дверью. Лил страшный дождь, и Несси пришлось поднять воротник, чтобы ледяные капли не попадали за шиворот. Но Вика, кажется, ничего не замечала, и неслась вперед по улице, бормоча про себя: «Извращенец! Урод! Некрофил!» И это было еще самое приличное. Несси не рисковала лезть под руку, пока они не вышли из старого города. Только тогда ее подруга немножко успокоилась. Не сговариваясь, они зашли в первое попавшееся кафе и заказали по чашке «двойного американо». Вика зарылась в свой телефон и заговорила лишь после того, как одним глотком выпила полчашки кофе.

— Слушай, Несси. Я — дура, что потащила тебя в эту лавку. Но кто знал, что там будет такое? Короче, ты в этой теме вряд ли шаришь. Но я один раз наткнулась в сети на закрытую группу… в общем, там люди делятся фотками пост-мортем.

— Пост-мортем, — Несси нахмурилась, — посмертная фотография? Ну да, я знаю, что была такая традиция в викторианскую эпоху. Я же не в теплице живу. Ну и что?

— А то! — Вика ударила кулаком по столу, но потом заметила, что на них косо смотрят, и понизила голос. — Ты слышала, что сказал этот псих? Эти люди умерли задолго до того, как он их запечатлел. И он делал куклы с фотографий.

— Подожди, ты что, хочешь сказать… — страшная мысль вспыхнула в голове, заставив Несси вздрогнуть. — Нет…

— Да! Сама вспомни. Там были даты. Тысяча восемьсот хрен знает какой год. Я думала, это даты, когда их сделали. Но в те годы этот кукольник явно еще не родился. Сколько ему лет? Двадцать пять-тридцать максимум! А он делает всю эту хренотень по фоткам! По тем самым фоткам! Зачем вообще ставить дату на куклу? Да еще одну! Если он хотел показать, что это кукла сделана с такого-то человека, он бы поставил две даты: рождения и смерти. Но там стоит только одна. Это дата, когда они умерли!

— А что, если это дата рождения? — жалобно спросила Несси, не желая верить, что они среди бела дня побывали в логове маньяка.

Но Вика только зло ухмыльнулась.

— Не веришь? Тогда смотри.

Она ткнула пальцем, увеличивая одну из фоток, которые смотрела, наверное, в той самой закрытой группе. Несси подавилась кофе. Закашлялась. Вытерла рот салфеткой. Фотография изображала двух пожилых людей. Женщина положила голову на колени мужчине, и он нежно гладит ее по седым волосам…

— Это Агата и Чарльз Мюррей, — сказала Вика. — Агата мертва. Раньше мертвых часто снимали с живыми. Считалось, хорошее фото на память. Я еще подумала, что видела где-то похожее, но не сразу вспомнила…

Несси подняла на нее полные ужаса глаза.

— Может, заявить о нем куда-нибудь?

— Куда? — Вика развела руками. — Он не убийца, просто делает куклы по старым фоткам. Это не запрещено. За фетишизм у нас статьи нет.

— Гадость какая…

— Да уж точно, — Вика закрыла страницу и убрала телефон. — Давай просто не будем больше ходить этой дорогой.

Несси кивнула. Она еще не знала, что сутки спустя снова зайдет в этот магазин. А ведь они могли поехать на трамвае…

В лифте, поднимаясь на девятый этаж, Несси изо всех сил старалась успокоиться. Бабушка и так, наверное, волнуется, что внучка задержалась. Может, даже пошла встречать ее на остановку с зонтиком, как иногда делала, если вдруг начинался дождь. На улице хлестал ливень — такой страшный: трудно было поверить, что всего несколько часов назад светило теплое, ласковое солнышко.

Но, войдя в квартиру, девушка была буквально сбита с ног младшей сестренкой, которая выбежала ее встречать с радостным криком:

— Фима, Фима, Фима! Смотри! Смотри, что мне бабушка купила! Смотри!

Несси зажгла свет и увидела тонкие блестящие крылышки, которые трепыхались у Тоши за спиной. Руки и мордашка были перемазаны фиолетовой краской, а волосы очень криво, но переплетены разноцветными ленточками.

— Фима, смотри, я теперь тоже пони! — вопила сестра, прыгая вокруг нее. — Круто, да?! Скажи — круто!

— Очень круто, — устало сказала Несси, снимая промокшие насквозь сапоги.

— Тоша, ну что ты на сестру кидаешься! — строго сказала бабушка, появляясь из своей комнаты. — Дай ей хоть раздеться!

— Я не Тоша! — возмутилась девочка. — Я — Твилайт Спаркл!

— Спартакл, Спартакл… — согласилась бабушка, надевая очки и попутно оттаскивая младшую внучку за крылья. — Иди в комнату, поиграй.

— Ну бабу-у-у-ль…

— Давай-давай, твоя сестра устала.

— Ну ладно, — вздохнула девочка, а потом бросила на Несси хитрый взгляд: — Фима, а ты придешь со мной вечером поиграть? Ну пожа-а-а-а-алуйста!

— Тош, мне надо делать домашнее задание, — отмахнулась от нее девушка. — Позови других пони, поиграйте вместе.

Такой ответ Тошу явно не устроил, но строгий взгляд бабушки не оставил пространства для споров. И девочка понуро пошла в детскую, пиная все подряд косяки, чтобы бабушка и старшая сестра точно поняли, как она обижена.

Переодевшись, Несси прошла на кухню и включила чайник. Есть не хотелось. В голове все еще крутилась жуткая кукольная мастерская и куклы, сделанные с фотографий мертвых людей.

— Где ты так задержалась, Фимочка? — спросила бабушка, садясь за стол напротив нее.

— У Вики, — коротко ответила Несси, надеясь, что дальнейших вопросов не последует.

Но Агафья Петровна была не из тех людей, которые удовлетворяются простыми ответами. Грузная шестидесятилетняя учительница математики на пенсии, она выглядела в жизни так же строго, как на работе: длинные платья с глухим воротом, неизменный пучок на голове, очки с толстыми линзами и этот взгляд, просвечивающий насквозь, как рентген. Ученики ее боялись до обморока. Но в семье Агафья Петровна тираном не была. Она нежно любила двух своих внучек, которых воспитывала с детсадовского возраста.

Несси почти не видела своих родителей. Ей было три, когда они вступили в международную организацию «Врачи без границ» и отправились спасать жизни в Йемен, а потом в Ирак, а потом в Сирию… Семь лет назад мама вернулась. Она была беременна Тошей и хотела родить на родине. Два года они прожили все вместе. Это были безумно счастливые два года. Часто к ним приезжал отец. Но потом родители снова вернулись к спасению чужих детей, оставив родных дочерей на попечение матери Несси, в просторной трешке — слишком тесной для пятерых, но для троих — в самый раз. У них была хорошая жизнь, никто не жаловался. Благодаря волонтерской деятельности родителей Несси поступила на бюджет в престижный вуз, а Тоша — в хорошую школу и бесплатно ходила на бальные танцы. Родители старались ради них, ради их будущего. Но иногда, вот как сейчас, их так не хватало рядом. Потому что им, наверное, Несси рассказала бы о том страшном, что с ней случилось. А бабушке, которая в прошлом году перенесла микроинфаркт — конечно нет.

— А что же тебе Вика зонтик-то не дала? Льет же, как из ведра! — возмутилась Агафья Петровна.

— Ну… не знаю… я не подумала, — сказала Несси, поднимаясь, не столько затем, чтобы налить чаю, сколько пользуясь возможностью отвернуться. — Тут же рядом… ну и вот…

Вика жила не рядом. Три остановки на трамвае. И бабушка это знала.

— Фимочка, — сказала она, когда девушка села, и попыталась заглянуть внучке в глаза, — ты чем-то очень расстроена, девочка. Что не так? Что случилось? В институте что-то? Так ты скажи, я помогу, ты же знаешь…

Несси покачала головой.

— Да нет, просто я… Просто мы с Викой поссорились. Вот. Поругались, и я ушла. Поэтому и не взяла никакого зонтика.

Агафья Петровна понимающе кивнула.

— Бывает по молодости. Чего только не бывает! Не из-за Макса хоть поругались? А то знаешь, любовь, приходит и уходит, а друзья — это навсегда.

— Не из-за Макса, — на автомате ответила Несси.

Точно, ну как же она не подумала-то! Вот, кому можно рассказать обо всей этой чертовщине! Вот, кто ее точно поймет! Надо позвонить Максу, срочно!

— Бабуль, извини, я… у меня голова болит… — сказала она, поднимаясь с места и, уже не слушая, что говорит бабушка, бросилась в комнату.

Сумка валялась на кровати, там, где она ее и оставила. Несси сунула руку во внешний кармашек, где обычно лежал смартфон… но пальцы нащупали только мокрую ткань. Что за черт? Положила куда-то в другое место по рассеянности? Несси включила свет, начала обшаривать сумку карман за карманом, потом перевернула и вытряхнула все ее содержимое на кровать. Телефона не было. Проклятье!

Девушка метнулась в коридор, обшарила карманы пальто, включила свет, посмотрела на полу — ничего.

— Бабуль, можно я позвоню с твоего телефона на свой? Завалился куда-то! — крикнула она, очень надеясь, что в голосе не слышно паники.

— Да, родная, он на кухне лежит, возле плиты, — послышалось из бабушкиной спальни.

Несси побежала на кухню. Схватила мобильник, набрала по памяти свой номер. Тишина. Гудки идут, но звонка нигде не слышно. Черт! Черт! Черт! Несси набрала еще раз, и еще, и еще… И вдруг на том конце кто-то взял трубку.

— Слушаю вас.

Сердце билось в ушах так громко, что звуки едва пробивались через этот грохот. Связь искажала голос. Но не настолько, чтобы его нельзя было не узнать. По правде говоря, этот голос, тихий, бархатистый, обволакивающий, как наркотический дурман, она узнала бы из тысяч других, даже если бы его намеренно пытались исказить. Это точно он. Каталонец.

— Я вас слушаю, — повторил собеседник, не услышав ответа. — Алло?

Несси не знала, что сказать. Но если она ничего не скажет, он просто повесит трубку и тогда… а что тогда? Придется идти к нему и доказывать, что это ее телефон. Сейчас есть шанс сделать так, чтобы возвращаться в страшную мастерскую не пришлось. Девушка сделала глубокий вдох.

— Федерико, — выговорила она, чувствуя, как дрожат губы. — Это вы?

— Да, это я, — спокойно подтвердил собеседник. — А кто спрашивает?

«Так, девочка, соберись! — приказала себе Несси строго, копируя интонации бабушки. — Это всего лишь странный кукольник, который не нарушает никаких законов! У него твой телефон. Попроси его вернуть, и дело с концом!»

— Простите, — она откашлялась и заговорила чуть более уверенно. — Мы с подругой сегодня заходили к вам в мастерскую. И я, кажется, выронила телефон. Вы не могли бы вернуть его мне? Пожалуйста. Если хотите, за вознаграждение…

— Нет, сеньорита, никакого вознаграждения не нужно. Я буду счастлив вернуть вам вашу вещь, разумеется. Диктуйте адрес, я записываю.

Несси с облегчением выдохнула и уже открыла было рот, чтобы назвать адрес, но вдруг панический внутренний голос заверещал: «Адрес?! Девочка, да ты рехнулась?! Давать свой адрес какому-то извращенцу! Мало ли, чего он от тебя хочет! А если он сюда заявится? А если он на самом деле — маньяк? Ты об этом подумала? Тут твоя бабушка, сестренка…»

— Сеньорита? — переспросил каталонец.

— Да, да, простите, — Несси провела рукой по лицу, убирая волосы. — Знаете, я сейчас живу у своего парня. Он очень ревнивый, и я боюсь… вдруг он подумает… Может быть, вы можете передать его на пост охраны в мой институт? Я просто подойду и заберу.

— Конечно, никаких проблем, — легко согласился Федерико, — но в таком случае, мне нужно ваше имя. Сами понимаете, вещь дорогая, они попросят показать паспорт. Я же не могу просто его им оставить и сказать, что за ним подойдут. Кроме того, терроризм… сами знаете, подозрительно. Так что, пожалуйста, сеньорита, назовите мне ваше полное имя во избежание недоразумений.

К горлу подступил комок. «Имя… даже если у него не будет моего адреса, у него будет имя и номер телефона. Пробить все остальное — дело пары часов. И вот он уже у меня на пороге. Сейчас это легче легкого… Господи, девочка, а не пересмотрела ли ты шпионских сериалов? Ну зачем ему это все? Ты просто выронила телефон!.. А если не просто? Если он его специально вытащил, чтобы узнать обо мне все? Залезет сейчас в соцсети, в переписку. Господи!» Несси закусила губу. Дьявол, во что же она ввязалась? Ладно, если бы одна жила, рискнула бы. Но бабушка и Тоша… Как же быть?

— Простите, сеньорита, у меня здесь клиент, — поторопил каталонец. — Мне бы не хотелось заставлять сеньора ждать…

— Да-да, конечно, — ответила Несси, а потом закрыла глаза, понимая, что другого ответа дать просто не может, и предложила: — Знаете что, не будем, наверное, беспокоить охрану. Вы правы, сейчас из-за терроризма столько шума. Не хочу добавлять проблем ни себе, ни вам. Я сама заберу телефон завтра, окей?

— Как вам будет угодно, сеньорита. Мастерская открыта до одиннадцати вечера. Buenas noches³.

И он повесил трубку, прежде чем Несси успела что-либо ответить.

Примечания

1

Здравствуйте (исп.)

2

Простите меня, пожалуйста (исп.)

3

Спокойной ночи (исп.)