Прилив

Софья Андреевна Мироедова, 2020

Будущее наступило! Колонизованный человеком космос обнажает перед переселенцами хранимые тысячелетиями тайны. Одна из освоенных планет, Шаи, предстает перед первыми колонистами подлинным раем. Однако экваториальный океан озадачивает ученых своим необычным поведением. Его вода сводит с ума животных, убивает растения и заставляет людей видеть призраков. Местные жители отчаялись объяснить происходящее. Со свежим взглядом жадного исследователя на планету прибывает новый смотритель маяка Виктор с супругой Аллой. Он умеет находить неочевидные закономерности и верит, что способен разгадать загадку океана. Его жена, дизайнер сновидений, со временем осознает, что место, куда они прилетели, таит в себе много фантастических открытий. Будучи первой частью трилогии о загадках нашего разума, «Прилив» погружает читателя в мир будущего и поднимает вечные вопросы жизни и смерти и так актуальную сегодня тему единства человека и природы.

3. Дорога к маяку

За каждым новым поворотом открывался очередной потрясающий вид. Красные и оранжевые горы бежали рядом с машиной, оберегая путешественников от знойных ветров и палящего солнца. Белые всполохи жилых домов закончились на выезде из Дахаб Сити и теперь вокруг была скалистая пустыня. Терракотовые, янтарные и чернильно-черные породы перекрещивались, смешивались, окрашивая горы разными цветами и закручиваясь причудливыми узорами. Одна долина сменилась другой, рваный горизонт — золотом песочных барханов. Из-за внезапно выросшего холма появились коричневые драконьи зубы, сомкнувшиеся в пасти новой скалы. Высокие каменные глыбы, струящиеся точно водопады, застывали невообразимыми формами и бросали острые взгляды на беспечно едущий вездеход пустыми глазницами узких пещер.

Супруги открыли все окна, включили погромче плейлист, собранный из песен далекого прошлого, когда люди еще умели беззаботно радоваться жизни, и гнали на всей скорости в сторону маяка. Алла выставила из окна руку и наслаждалась струями чистого, горячего воздуха, стремительно мчащегося сквозь ее пальцы. Виктор откинулся в кресле, положив одну руку на створку двери, второй придерживая бутылку газировки, которую они вместе с другими продуктами купили в супермаркете на выезде из города. Он сосредоточенно следил за дорогой. Хоть у вездехода и не было старомодного руля, и большинство людей вовсе не умели управлять машиной, система по-прежнему требовала от главного пассажира внимания к процессу вождения. Если водитель засыпал, транспорт останавливался.

— Думаешь, мы справимся? — спросила Алла, убавив громкость музыки и прикрыв окно.

— А? — очнулся Виктор и тоже поднял стекло, чтобы лучше слышать супругу.

— У нас здесь получится?

— Почему нет? — он посмотрел на жену.

— Не знаю, — она повела плечом и устремила взгляд за горизонт. — Здесь все совсем по-другому…

— Я думал, что мы уехали именно поэтому.

— Да…

— Ты сомневаешься?

— Я всегда во всем сомневаюсь, ты же знаешь. Сомнения — здравый подход к принятию решений. Дело не в этом. Я боюсь, что мы не справимся.

— С чем?

— С такой жизнью. Вернее, в тебе я уверена. Я боюсь, что буду скучать. По родным, друзьям. Даже по всяким дурацким мелочам вроде нормальных торговых зон и… ну, в общем, наверное, я просто себя накручиваю.

— Да, накручиваешь. Неужели ты хочешь вернуться на Землю?

— Нет, этого мне точно не хочется.

— Тогда я не вижу никаких проблем! Мы можем выписать отпуск и слетать к родным на пару месяцев. Или даже лучше, они могут приехать сюда и погостить. Может, потом и переедут!

— Если так смотреть на вопрос, то ты, конечно, прав, — Алла посмотрела в открытое окно: горы мелькали так быстро, что превращались в желто-красную волну, преследующую вездеход.

— Конечно, прав! Не зря же мы с тобой так долго планировали переезд, — он положил руку на колено супруги и заглянул ей в глаза. — Все получится!

— Пусть получится, — она откинулась на спинку, открыла окно и вернула громкость музыке.

Серо-синяя полоса дороги внезапно оборвалась, и они выехали на грунтовку. Виктор чуть сбавил скорость. Из-под колес начали с треском вылетать мелкие камешки, время от времени попадая в окна. Виктор чуть поднял стекла. Грунтовая дорога неожиданно расширилась и покрыла собой все пространство по обе стороны машины.

— Что это? — спросила Алла.

— Это пустыня, — Виктор выглянул в окно. — Грунтовки и не было, это просто крупный песок.

— Мы не завязнем?

— Надеюсь, что нет. Не зря же нам выдали вездеход.

— Долго нам придется так ехать? — спросила Алла, взглянув на панель передач. Стрелка скорости показывала сорок километров в час.

— Омар сказал, кажется, около сорока километров после того, как закончится дорога. Значит, часа за полтора доедем. Может, и быстрее, — он чуть прибавил, следя за поведением вездехода. — Да, доедем за час, если покрытие снова не поменяется.

До самого горизонта вперед простиралась пустыня. Цвет песка вновь сменился. Белоснежные мелкие камушки скрипели под колесами, превращались в сверкающую гладь. Белое полотно ограничивала по бокам лишь удалявшаяся цепочка гор.

Виктор приглушил музыку, чтобы слышать, как ведет себя дорога под мощными колесами их транспорта — он впервые ехал на вездеходе по такой поверхности, решил не рисковать. Опускающееся солнце заливало долину теплым розовым светом. Небо было таким ясным, какого на Земле уже было не найти. Лишь далеко впереди виднелись легкие облачка. Воздух, мягкими потоками врывающийся в окна, был свеж и пах озоном, словно где-то только что прошел освежающий дождь. Они приближались к воде.

Вдруг вездеход дернуло и затрясло. Супруги резко сели в креслах и стали озираться.

— Черт, а теперь что? — испуганно посмотрела на мужа Алла.

— Песок закончился, — Виктор сбавил скорость до минимальной. — Видимо, торопиться не стоит.

Под колесами заскрипели крупные камни. Однако теперь они не летели в окна, потому что утопали в породе, высовывая наружу лишь свои острые ребра.

— Это кораллы? Похоже на мертвый риф, — сказала Алла, вновь открывшая окно и уставившаяся на дорогу.

— Тут не может быть кораллов, — ответил Виктор, сбавив скорость до двадцати. — По крайней мере, все существующие научные работы, которые я прочел, говорят об отсутствии масштабного статичного мирового океана. Только динамический — а он не способствует появлению таких организмов. Точно не здесь. Постоянное дно еще изучено плохо.

— Тогда что это?

— Видимо, какая-то порода. Вполне возможно, вулканическая. Я не геолог, так что из меня тут сомнительный специалист.

— Выглядит опасно.

— Да уж, надеюсь, наши шины выдержат.

— Мы ведь правильно едем? — уточнила Алла.

— Ну ты даешь! — поднял на нее изумленные глаза муж. — За кого ты меня держишь вообще? Конечно, правильно. Сама посмотри, — он кивнул на лобовое стекло. Там маячил значок геопозиции и отображалась отмеченная Омаром карта.

— Значит, колеса выдержат, — развела руками жена.

Музыка теперь не играла, двое в машине сосредоточенно следили за переменчивым покрытием под вездеходом. После нескольких километров в пространствах между пиками камней стали появляться лужицы воды.

— Океан близко, — нахмурившись, прокомментировал Виктор.

— Это же хорошо, да? — спросила Алла. — Значит, мы почти приехали?

— Да, но мы еще не настолько близко. Судя по данным, которые мне дали, сейчас должен быть нижний пик цикла на этой стороне. То есть, полный отлив. Прилив начнется через два дня, как и сказал Омар. Это значит, что при такой солнечной активности и силе ветра, здесь должно быть суше, чем во рту после похмелья, — он достал карту, провел по ней большим пальцем и вывел на лобовое стекло свои расчеты. — Смотри, — он показал на изгибавшуюся синусоиду графика, — вот это пик отлива. Это сегодня. Но вокруг слишком сыро.

— Может, был дождь? — посмотрела Алла на обеспокоенного мужа.

— Это хорошая теория, — кивнул он, скрыв данные со стекла. — Увы, последние наблюдения полностью ей противоречат. Дождя не было уже два с половиной месяца.

— Далеко нам еще? — его супруга начала нервничать.

— Меньше десяти километров до маяка, — ответил Виктор.

Она прищурилась, стараясь рассмотреть горизонт — там начала вырисовываться небольшая возвышенность, а на ней крошечный силуэт маяка. Оставшиеся полчаса они ехали молча в тишине, прерываемой лишь всхлипами все увеличивающихся луж.