Лютый: чужая Моя

София Устинова, 2020

Я испугалась его с первой встречи. И бежала от него сколько себя помню. Но через долгие годы пришла просить о помощи… Очень жаль, что единственным, кто может мне помочь является Лютый. О он всё ещё зол, обижен. Нас разделяет многое, но есть кто-то важный для меня, кто нас сближает, и чтобы его спасти, я пойду на что угодно! Лютый потребует оплату – я приму любые условия! Содержит нецензурную брань.

Глава 9

— А вот и она! — широченной улыбкой подтверждает мою догадку Тим, но его голос туго просачивается в мою глухоту.

Бараном смотрю на девчонку. Она то на меня в ужасе, то на Гончего с опаской и мольбой.

— Бл*, она как мул в тюках, — тихо ржет Тимур. — И если она так всегда за покупками ходит, то вся квартира будет завалена шмотом, — роняет для моих ушей и спешит из-за стола, явно на помощь Варе.

Мне точно под дых неожиданно врезают. Землю из-под ног вышибают.

Что за херня?!

Опускаю взгляд на свою чашку, пытаясь собраться с мыслями и не желая спалиться перед другом за рассматриванием моей девчонки! Но секундой погодя опять смотрю на Варю.

Жадно, в упор, ожидая чего-то…

— Привет, — свойски чмокает её в губы Тим, забирая баулы и

кивая в мою сторону: — Пошли.

— Братан, это она! Моя будущая жена. Красавица и умница, Варюшка, — так сладко и приторно это тянет, что мне тошно становится, аж зубами скриплю. Никогда ничего не делил с Тимуром, и начинать не хочу.

Но отдавать ту, на кого запал, не собираюсь…

Мне бы только увидеть хоть сигнал, что я…

— Варь, — тем временем лучится Гончий, сгрузив пакеты на пол, а девчонку, чуть приобняв к соседнему стулу подталкивая: — не стесняйся, это мой лучший друг. Брат… К нему придётся привыкнуть, ибо нет никого ближе на свете, чем этот угрюмый и молчаливый мужик. Лютый! Или просто Серёга, — в привычной манере трындычит Гончий.

Понимаю, что зависать, как сейчас, нельзя поэтому протягиваю руку:

— Здоров.

Варя совсем испуганно свою дрожащую в мою вкладывает:

— Привет, — лепечет на грани умолкнуть или разрыдаться.

— Милая ты чего? — с участием тянет Тимур, заглядывая в глаза Варе. — Он не такой страшный, как кажется… Поверь, он хуже и мрачнее. Но привыкнуть нужно — он будет частым гостем у нас дома, — нажимом на худенькие плечи усаживает девчонку между нами.

От этих слов она совсем бледнеет. Голову в плечи вжимает.

— Хорошо, — кивает зажато.

— Мда, братан, — совсем откровенно ржёт Тимур, со скрипом придвинув Варю со стулом к себе и обнимая широким жестом: — я же говорил, что ты производишь неизгладимое впечатление на девчат!

— Как погуляла? — риторически начинает болтать Тим. Он умеет в любой компании быть своим в доску. Умеет говорить на разные темы и переключаться с одной на другую. Поверхностно порхать, смеяться ни о чём и с глубоким смыслом. Он — моя противоположность, наверное поэтому мы дружим… и наверное поэтому мне его порой хочется убить.

Несколько минут трепемся ни о чём, Варя вроде как начинает отмерзать, отвечает спокойней, даже пару улыбок роняет.

— Что-нибудь будешь? — как ни в чём не бывало продолжает Тимур, не замечая повисшего напряжения. — Кофе, пирожное… Аа-а-а тебе же нельзя, все забываю, — хлопает себя по лбу. — Ты же эта… балерина, — хмыкает не без гордости друган, с нежностью и восхищением смотря на девчонку.

— Уже нет, — грустнеет Варя, — но сладкого не хочу, — качает головой. — А вот от чая не откажусь. Будь добр, — с зажатой улыбкой кивает, старательно

на меня не смотря.

— Не вопрос! — Гончий оглядывается в поиске официанта, но в зале только у бара с кассой крутится человек. Больше никого! — Я сейчас, — подмигивает девчонке Гончий и покидает стол. — Лютый тебе ещё что-нибудь? — окрикивает парой шагов от нас.

— Неа! — провожаю его взглядом. — Почему не сказала ему, что мы знакомы? — бросаю в лоб, только Тим отходит на безопасное для нашего с Варей приватного разговора расстояние.

— А ты почему «нет»? — покраснев, парирует она.

— Потому что ты молчишь! — резонно подмечаю. — Если не скажем, и он узнает, а он рано или поздно узнает, — добавляю ничуть в этом не сомневаясь, — то ему дело покажется хуже, чем есть.

— Значит нужно… — невнятно кивает Варя.

— Что нужно? — в разговор вклинивается подоспевший к нам Тимур. Плюхается на стул и переводят взгляд с меня на девчонку в ожидании ответа.

— Я… — жуёт слова Варя.

Жду, что признается… И она собирается духом. Вон как глаза бегают, дыхание учащается, руки дрожат.

— Хотела тебе сюрприз сделать и что-нибудь купить, но не знаю, что нужно. Спросила Серёжу, — затравленно на меня косится Варя, виновато улыбаясь. Из её уст моё имя как-то непривычно нежно звучит, даже с мысли сбивает, — но он сказал, что лучше без сюрпризов! Тебя спросить.

— Не, братан, я приятные сюрпризы очень люблю, — лыбится Тимур, подгребая Варю к себе.

У меня руки чешутся.

Начинаю кипеть и сопеть, сжимая кулаки, которые уже какое-то время прячу под столом от греха подальше.

— И безделушки-подарки от милых красавиц хороши в любом случае, — продолжает источать патоку друган. Умелец лить в уши бабам. А они и рады — уши развесят, а потом рыдают…

— Я подумала часы! — кивает торопливо Варя.

— Часы? — кривится Тимур, сморгнув недоумённо.

— Да, — Варя на меня косится, словно ищет подмоги. Но я не собираюсь подсоблять. Мне её придушить охота. Ну или рыкнуть так, чтобы от испуга призналась, и мы наконец разобрались с этим делом прямо на месте и без кровопролития. — Ты часто опаздываешь, — частит Варя явно переволновавшись, — может хоть часы тебе будут помогать.

— Как? У меня на мобильном оповещалки, и те не спасают!

— Может, какие-нибудь со звуковым или цветовым сигналом? — не смело предполагает Варя.

— Я что ёлка новогодняя? Нет уж! — категорично мотает головой Гончий. — Предпочитаю лучше. Так что если часы — ролекс — не дешевле!

Варя прикусывает губу и глубоко вздыхает:

— Хорошо, — грустно кивает в стол. — Значит, часы. — Простите, я на минуту, — и виновато пряча глаза, покидает стол.

— И? Как она? — проводив девчонку взглядом, уточняет Тимур.

— Ничего, — выдавливаю, а что ещё сказать?!

— Ничего? — шипит возмущённо друг. — Да она для меня инопланетная! — восторгается Гончий, ожидая и от меня того же.

— Мне кажется она для тебя слишком хороша, — признаюсь ровно.

— То есть?

— Она милая девочка, а ты… гондон. Ты же ей жизнь испортишь! — от чистого сердца и без желания оскорбить.

— Она мне лекарством от скуки будет, — широко улыбается Тимур. — Да и чем плоха такая красота? Женой отличной станет! И отца покорит точняк! Где вот такую светскую красоту ещё найти? И ненаигранную! Милую, тихую, спокойную… Из хорошей семьи. Со связями! Без вредных привычек и пагубных пристрастий. Без огромного списка ёбарей. Да она краснеет от любой шутки! — он реально ей заражён и это пугает. Меня… потому что я за себя не отвечаю.

Не уверен, что готов вот так отдать ту, на кого глаз положил! Она для меня идеальна!

— Ну да, ничего, — киваю задумчиво. — Если не сложно и мне кофе ещё

закажи. Я быстро! Отолью, — зевнув, решаю улизнуть от друга и разобраться с Варей.

Варя

Стою у зеркала, уперившись руками в раковину и опустошённо смотрю на себя.

Бледная, потерянная…

Прятаться в уборной долго не получится, но сбежать хотя бы на время от уничтожающей энергетики Лютого безумно хочется. А он меня испепелял взглядом, давил молчанием. Презирал и ненавидел!

Оно и понятно — сама в шоке! Кто ж знал, что вот так встретимся?! Опять! И при таких обстоятельствах!

Когда я с пакетами его встретила выше этажом — думала умру на месте. И бежала, едва покупки не теряя. Проклинала тесный мегаполис, клялась, что больше в этом районе не покажусь, и вот на тебе — издёвка судьбы! Этажом ниже меня поджидала очередная новость! Сергей и Тимур друзья! И не абы какие — лучшие!

Что за напасть?!

Вроде бы и нечего стыдиться, да ведь я Тимуру не всё рассказала. О том, что случилось потом после клуба: переулок, насильники, Лютый, его квартира — промолчала. На тот момент решила, что-то неважное и лишнее, а сейчас… получается намеренно промолчала!

Из-за страха лишних вопросов!

Чёрт!

Как говорится, у кого-то полоса белая и чёрная, а моя остаётся в серых тонах…

Хлопок двери общего тамбура заставляет вздрогнуть.

Девушки!

Смеются, проходят глубже к кабинкам.

А мне пора выходить, иначе будет много вопросов.

Тяжко вздохнув, иду прочь, но только ступаю из помещения туалета, мне тотчас преграждает дорогу Лютый.

Явно поджидает!

Шагаю в сторону — он туда же. Я в другую — и он следом

— Дай пройти… — От страха даже взбрыкнуть не успеваю, как в следующий секунду уже мной подпирают стену:

— Что конкретно ты не поняла?

— Всё поняла!

— Тогда какого хера творишь?

— Я поговорю с ним, — заверяю кивком.

Лютый так близко, а его рука почему-то на моей шее. Не то сдавливает, не то ласкает. Это дико пугает… и возбуждает. От волнения едва дышу, упираюсь руками в грудь Сергея, не позволяя ему телом меня плотно подпереть к стене.

— Пусти, — невнятно шепчу, ненавидя себя за такую вялость и неуверенность.

— И ты опять сбежишь?

— Так нужно! Так правильно…

— Почему?

— Ты… я… мы чужие!

— Почему? — вторит с упрямой настырностью Лютый, пристально изучая.

— Ты из другого прошлого! А его хочу забыть! Оно не моё! И мне чуждо. Это всё было ошибкой…

— Я — ошибка, а Гончий — нет?

— Он другой…

— НЕТ, Варя. Он не я, но он не из твоего мира! А из моего! И если станет твоим настоящим, твоё будущее будет совершенно не таким, о котором мечтаешь.

— Зачем ты так говоришь? — негодующе шепчу.

— Потому что знаю мир, в котором живу, и которого ты избегаешь! Ты слишком нежная для всего этого… Ты слишком чиста и невинна и не представляешь на что себя обрекаешь! А наша грязь, она… засасывает. Ты утонешь, и Гончий тебя не спасёт!

— Он же твой друг…

— Друг! Но мне с ним не жить! — кивает ровно Лютый. — И я его знаю лучше, чем кто бы то ни был… Он тебе не пара!

— А ты пара? — возмущённо шиплю.

— Нет! Но хочу понять, как так вышло, что ты была помолвлена с одним, сбежала от меня, а замуж собралась за третьего.

— Это называется жизнь! И свою вижу без тебя! Так что отпусти, — не знаю откуда силы сопротивляться, а на деле от испуга едва дышу.

— Чем я плох?

Замираю, но вопрос оставляю без ответа.

— Я так тебе омерзителен?

Ошарашенно молчу — мне нечего сказать.

— Ты мне нравишься! И если я тебе не противен, дай мне шанс, — продолжает напирать Лютый, убивая очередными признаниями.

— На что? — выдыхаю опустошённо.

— На нас…

— Шутишь? Нас нет и быть не может! Ты — яркий пример бандита от которого нужно бежать. С Тимуром я не чувствую себя дичью и не ощущаю грязи вашего мира, а с тобой…

— Отмени свадьбу.

— Нет! — категоричней и на грани зарыдать.

— Любишь его? — не слыша меня, требует ответа Лютый.

— Серёж, — пищу, когда слишком сильно сжимает горло.

— ЛЮБИШЬ? — чеканит шипением в лицо.

— Нравится. Он мне очень…

— А я?.. — не договаривает — ждёт. Ой, как ждёт…

— Ты меня… — кусаю губу и молюсь, что отпустил и не заставлял признаваться.

— Пугаю, — досадливо кивает, отвечая за меня.

— Прости, — сглатываю сухость в горле. — Я не хочу тебя обидеть, но мне с тобой страшно.

Глаза Лютого мраком наполняются.

Надеюсь, что отступит, но нет — таранит взглядом и яростно сопит. А я стою, дышать боюсь…

Сергей качается ко мне, словно не замечая моих рук, которыми продолжаю удерживать хоть какую-то дистанцию между нами. И теперь он так близко, что у меня всё перед глазами плывёт от волнения… А он по щеке моей носом ведёт. И это… не отвращает — да, пугает, но больше… возбуждает.

Сердце припадочно колотится, а Лютый нежностью обезоруживает. Этим жестом на грани недопустимого! Так интимно ласково, что у меня воздух в лёгких заканчивается, в животе томительно сладко-больно ёкает.

Не нравится мне это ощущение.

Липкое и мерзкое — чуждое моему нутру, потому и бегу от Лютого.

Он рождает во мне что-то животное, какое-то скотское… вожделение, непривычные мне низменные и алчные желания, которые, ну, совсем не нравятся.

Я привыкла владеть и управлять своим телом, своими помыслами и желаниями, а с Сережей… сама не своя… Точно желе, будто масло — как сейчас, почти стекаю по стене, растворяясь в наглых руках и ласке этого мрачного и сурового мужика с повадками неандертальца. Такого простого в своём желании меня заполучить. Такого несгибаемого в желании зачем-то испортить мне собою жизнь!

Я НЕ ХОЧУ!!!

БОЮСЬ!

— Мне с ним хорошо, удобно, комфортно, — выдавливаю на одной ноте, зажмурившись так сильно, что даже мышцам больно. Признание шорохом вылетает: истеричным, на грани слезной мольбы оставить меня в покое, ведь Сергей уже слишком близко… его дыхание палит губы… его губы почти касаются моих… и я уже!!! затаив дыхание, жду поцелуя и даже неосознанно тянусь.

Но он не целует — невесомо чиркает губами по моим, словно ворует моё дыхание и телом качается, вышибая из меня досадливый стон.

— Прошу…

Едва не скулю от расстройства, что он меня просчитал!

Ненавижу его за это!

И себя!

Да и прошу не пойми чего: не то, чтобы отпустил, не то чтобы всё же поцеловал! Повисает тягучее молчание, но аккурат с приближающимися женскими голосами, Сергей отступает:

— У меня на тебя были планы. Не уверен, что смогу их так просто поменять даже из-за друга. Не сталкивай нас! Жизнь такого не прощает…

— Я не собиралась! И тебе ничего не обещала! Я тебя не знаю! — хнычу обессиленно, не зная, как донести до Лютого свои опасения и возмущение его претензиями.

Наше уединение нарушают девчонки, выходя из женского туалета.

— А этого и не надо, чтобы разрушить дружбу! — Лютый пропускает их и говорит только, когда девушки с тихими хихиканьями удаляются на безопасное для продолжения нашего разговора расстояние. — И говорить необязательно — твоё тело мне отвечает, — секунду молчит. — Не совершай ошибки, которая аукнется нам всем!

— Какая ошибка? Я всего лишь хочу помочь семье и быть счастливой…

— Ошибка — бежать! Ошибка принимать желаемое за действительное. Тим неплохой, но он не сделает тебя счастливой.

— А ты сделаешь? — озадачиваюсь самоуверенному заявлению.

— Да! И я буду убивать за тебя…