Дневник влюбленной во всех десятиклассницы. 1996—1997

София Гарипова

Дневник ведется девочкой Лейсан в течение десятого класса. Она ответственна в плане учебы, но внутренне непостоянна в своей любви – влюбляется в нескольких людей сразу. В дневнике она старается раскрыть секрет счастья. Каково счастье – в пятнадцать-шестнадцать лет? Если у вас когда-либо было желание залезть в голову к девочке-подростку, то эта книга – уникальный шанс. Откровенный дневник о том, каково любить нескольких людей одновременно, и как мистически разрешаются такие вопросы в юные годы.

14 ноября 1996. История города Набережные Челны, часть 2

Пожар на «Движках» — до сих пор «мрак», самая зловещая тайна нашего города. В те годы отечественные грузовики на складах не застаивались — вот и готовых двигателей для комплектации новых «КамАЗов» после пожара оставалось лишь на три дня.

На Заводе Двигателей пожар вспыхнул 14 апреля 1993 года во время обеденного перерыва. Были подозрения, что это был не просто пожар, а преднамеренный взрыв. По официальной версии пожар начался с возгорания на электрической подстанции. Затем взрыв в трансформаторном блоке. Столб огня через вентиляционные каналы попал на крышу. Крыша, крытая гудроном, тут же вспыхнула — о-го-го! Огонь достигал около сотни метров в высоту, полыхнуло так, что было видно даже из некоторых домов Появлялись новые очаги возгорания. Пожар тушили несколько дней. Всю неделю в воздухе висела копоть.

Сейчас, спустя три с половиной года после пожара, наш город все еще не оправился от него. 1993-ий год. Черный год, кстати, год «Черного Петуха» по китайскому календарю. Так он и запомнится — с ярко-красным пламенем и черным дымом сгоревших надежд. С 1993 года после пожара на «Движках» началась массовая явная и скрытая безработица, город стал криминальным. Пусть я и капитанская дочка, знаю честных и хороших милиционеров — криминалистов, газеты-таки пишут о со снижении противодействия криминалу со стороны государственных структур.

В 1993 году мои родители поменяли работу, перешли на бюджет, а я в третий раз поменяла школу. Та относительно новая школа, к которой по адресу был прикреплен наш дом, не отличалась хорошим уровнем: там постоянно отсутствовали учителя, была плохая дисциплина и низкая общая успеваемость. Из той школы перешла в гимназию. Училась на одни пятерки, и меня с радостью туда взяли.

Темное утро 15-го апреля 1993 года запомнилось неприятным запахом, гарь и сажа разошлась по всему городу. Мне было двенадцать лет. Это утро я помню, как сейчас.

Встревоженные дети и учителя пришли в школу. Все задавали друг другу одни и те же вопросы, интересовались теми, у кого родители на «Движках» работали: у всех ли вчера родители пришли домой, все ли живы? Тетя одной одноклассницы жила в доме ближе к «Движкам» — у них этот пожар был виден из окна. И ученики, и учителя в этот день были жутко взволнованы, но в школе в этот день на уроках стояла гробовая тишина, была самая образцовая, мрачная и тихая дисциплина. Учителя нам в начале каждого урока говорили: «Пожалуйста, всем — тихо! Не шушукаемся! Всё обсудим на перемене!»…

В этот день вечером Асия пригласила в гости на свой день рождения, спешно добавив: «Просто приходи! Можешь прийти и без подарка!»…

Сразу же после пожара начался «тихий ужас», трудный и страшный период для всего нашего молодежного города, длящийся по сей день: бартер, талоны, криминал, экономический упадок, безработица, алкоголизм, задержка зарплаты, страх попасть под сокращение…

«Денег нет» — это понимали мы, вся ребятня, и почти ничего не просили у родителей. Никто не хотел чего-либо просить у них, боясь получить ответ: «Нет денег!»…Мы были всего лишь дети, но уже и не малыши и не первоклашки, мы всё понимали. Временные трудности…

Проблема теперь не только в задержках зарплаты на полгода-год — полтора года, но и в том, что часть зарплаты обязательно выдается талонами. На «камазовские талоны» трудно достать что-нибудь существенное, приходится втридорога брать вещи, да и только в «КамАЗовском магазине».

Жилье сразу же после пожара прекратили строить. По городу напоминанием о прекрасных планах остались недостроенные развязки-мосты, заброшенные недостроенные дома, куда должны были бы вселить надеявшиеся получить жилье «камазовцев». Нам повезло — хорошо еще, что родители успели получить жилье в «МЖК» (в молодежном жилом комплексе) в 1990-ом.

Те взрослые дяди и тети, кто ушел с завода на бюджет, живут сейчас немного лучше тех, кто работает на заводе. Хотя зарплату учителям и врачам задерживают, но все равно платят. А в милиции — так вообще почти не задерживают. Так случилось и с моими родителями — папа ушел работать в милицию. Мама пошла работать в городской культурный центр. Мы живем хорошо.

Люди на «КамАЗе» уже по полтора года сидят без денег. Люди голодают, распродают на улице последние вещи. Кругом инфляция, все дорожает. Но мы, дети, замечаем только как повышают цены на продукты. Плата за гимназию возросла. И все-таки, все-таки мы живем достойно, хоть бедно да скромно… Удивительное время, именно у нас в Челнах устраиваются потрясающие шикарные праздники на Новый год, на Сабантуй, на День Республики.

После пожара людям стало не до того, чтобы тратить деньги на гимназию (какие траты на образование, когда есть нечего), трое из класса ушли из гимназии — и в сентябре 1993-его меня перевели в гимназический гуманитарный класс. Знаю, так нехорошо говорить: «мне повезло» или «нет худа без добра». Но всё-таки солнце продолжает ярко освещать мою дорогу, извлекая плюсы там, где сплошной минус.