Дневник влюбленной во всех десятиклассницы. 1996—1997

София Гарипова

Дневник ведется девочкой Лейсан в течение десятого класса. Она ответственна в плане учебы, но внутренне непостоянна в своей любви – влюбляется в нескольких людей сразу. В дневнике она старается раскрыть секрет счастья. Каково счастье – в пятнадцать-шестнадцать лет? Если у вас когда-либо было желание залезть в голову к девочке-подростку, то эта книга – уникальный шанс. Откровенный дневник о том, каково любить нескольких людей одновременно, и как мистически разрешаются такие вопросы в юные годы.

Последний октябрьский день 1996-го

Урок театрального искусства пошел мне на пользу. Выразительно рассказала стих Тютчева «Первый лист»:

Лист зеленеет молодой.

Смотри, как листьем молодым

Стоят обвеяны березы,

Воздушной зеленью сквозной,

Полупрозрачною, как дым… (…)

Так выразительно прочитала стих, что впервые самой понравилось.

На уроке литературы Артем на вопрос Венеры Петровны почему он ничего не выучил, ответил: «А я не смог ни одного хорошего стихотворения найти»… Все стихи из выданного нам списка, кроме «Первого листа», были о любви!.. Тоже не готова прочитать стихотворение о любви перед всем классом, — я поняла, что он имеет в виду… может, у него были такие же мысли, как и у меня?..

— Артемий, как так? «Не мог стихов хороших найти». Влюбиться надо — тогда все стихи хорошими станут! — порекомендовала ему Венера Петровна. Да уж, попробуй-ка перед всем классом расскажи, ладно хоть я «Первый лист» там нашла!

Лиза рассказывала стих слишком быстро и торопливо, так что Венера Петровна останавливала ёе:

— Лиза, не торопись со стихотворением! Попробуй помедленнее и поласковей это сказать!

— Лиза, влюбиться надо! — с последней парты донеслось замечание Артема. И весь наш класс засмеялся…

Ко мне после уроков зашла Асия. Мы часик посидели и собрались выходить, как раздался звонок в дверь:

— Кто там?

— Алекс.

— На этот раз ты как-то впервые пришел не вовремя…

Я шла с Асией на наш театральный… И в то же время не хотелось разлучаться с Сашей…

Так этого и не произошло! На театральный мы пошли все вместе. Как только зашла туда с ним, почувствовала, как начинаю краснеть, то ли из-за перехода из холода в тепло, то ли опять из-за страха… или… одним словом, от стыда?

После театрального клуба Алекс проводил меня домой.

Мы сидели и говорили в моей комнате, прочитала ему кое-какие стихи. Из того заданного на дом списка стихов о любви.

— Только звук «Р» подводит меня, да?

— Ничего, все прекрасно: ты словно кошка мурлычешь…

— Алекс, а тебе кто-нибудь когда-либо писал стихи?

— Нет.

— Тогда можно я напишу…?

— Пожалуйста!

На самом деле уже написала ему стихи. Но пока еще ему показывать их рано.

Время шло удивительно быстро. Алекс посетовал:

— Почему-то, лишь только влюбляюсь, начинается серия неудач, полоса невезения. И чем сильнее влюбляюсь, тем больше.

Мы стали читать стихи, кто какие помнил со школы.

Заметила, у Алекса появился свежий шрам в районе виска. А что это такое и откуда — он не хотел рассказать. Говорит, что на «КамАЗе» начал раз в неделю подрабатывать, неудачно ударился. Круг света от моей лампы становился ярче и ярче в этой темноте. Десять часов, и… пришло время прощаться. Предупредила Алекса, что на осенние каникулы уезжаю к бабушке с дедушкой в Бугульму.

— Ладно, стихи стихами, любовь любовью. Время ждет, а жизнь — никогда. Моя бабушка говорила, что «самое большое наше заблуждение в том, что у нас впереди еще много времени».

Я молча стояла и качала головой, словно понимаю о чем речь, но в то же время выражаю сомнение по этому поводу.

— Время идет. И мне пора, — тихо сказал Алекс, надевая куртку. И ушел.