Дневник влюбленной во всех десятиклассницы. 1996—1997

София Гарипова

Дневник ведется девочкой Лейсан в течение десятого класса. Она ответственна в плане учебы, но внутренне непостоянна в своей любви – влюбляется в нескольких людей сразу. В дневнике она старается раскрыть секрет счастья. Каково счастье – в пятнадцать-шестнадцать лет? Если у вас когда-либо было желание залезть в голову к девочке-подростку, то эта книга – уникальный шанс. Откровенный дневник о том, каково любить нескольких людей одновременно, и как мистически разрешаются такие вопросы в юные годы.

20 сентября 1996. История первая. Про Булата

Признаться, всё-таки я та девчонка, которая в свои 15 лет до сих пор никого и не любила! Имею ввиду не бабушку, дедушку, маму, папу и Джина. Никого из парней. Или нет? Не знаю точно. Любила? Влюблялась!

Первая любовь — есть она или нет, каком возрасте берет начало она, та самая «первая любовь»? Кто же моя первая любовь? Дорогой дневник, давно планирую изложить тебе несколько историй, все из которых — как бы это парадоксально не звучало — считаю своей первой историей любви…

С третьего класса, c того времени, как в 1990 году мы переехали из «малосемейки» в свою квартиру. Сменила школу, и с осени 90-го года начала ходить в новую школу по месту проживания. Там у меня появилась прекрасная подруга, Асия. Мы с ней проводили много времени дома друг у друга, в гостях, на улице… Асия меня всегда приглашала на свой день рождения и просто так. Мой отец был рад, что мы с ней дружим, такие подружки-хохотушки… Основная причина тому, вероятно, что мой папа татарин, и ему было вдвойне приятно, когда его дочь находит себе друзей из того же этноса.

Каждый год хожу на дни рождения Асии — и там у нее все время примерно та же компания. Как правило, собираются за столом в основном её двоюродные братья и сестры, иногда бывает и нескольких новых подруг. В тот год, когда я ушла из нашей школы в гимназию, Асия тоже перешла в соседнюю школу — в татарскую гимназию. Мы по прежнему остались подругами, и она всё равно зовет меня на все свои дни рождения. У меня день рождения в марте, а у нее в апреле. Все лето Асия всегда проводит в татарской деревне («авылда») неподалеку от Челнов. Вся их татарская дружная тусовка из татарского аула, все двоюродные братья и сестры приезжают в Челны каждый год…

Среди них есть и её двоюродный брат Булат.

Булат — это мальчик с каштаново-рыжими волосами и рыжими веснушками, он симпатичный и смешной. Мы всегда дразнились и баловались с ним за одним столом. Его было легко провести, обмануть, он всегда был такой простой деревенский парень, хотя и всю жизнь учился в городе, в Челнах. Рустам-абый его утром привозит, а вечером увозит. Так Булат весь день находился в городе, заодно он и в Клуб Самодеятельной Песни записался, умеет теперь играть на гитаре. Мне Булат сначала казался простым и доверчивым, а потом мне показалось, что он не настолько прост, каким кажется.

Не знаю, зачем мы баловались, зачем дразнили его и обижали? Стыдно как-то вспомнить… Сейчас сказала бы, это делалось с таким расчетом, чтобы никто не подумал о том, что мы друг в друга влюбились… Чтобы не звали нас «женихом и невестой». Так совпало, что у нас с Булатом одинаковые фамилии — мы Хусаиновы, поэтому нас давно в шутку дразнили так… Будто бы мы с ним уже поженились! И это было еще стыднее, чем прикрепить на спину листочек с нелепой надписью. Чтобы никто даже и не подумал, что я всерьез на него замуж собираюсь.

В прошлом году — в 95-ом, мы прикрепили к его рубашке сзади на листочке надпись «Мин дурак». Эта запись, сделанная наполовину по-русски, гласит: «Я дурак», как можно догадаться. Остальные их двоюродные братья, едва научившиеся читать, Нияз и Альберт, смеялись над ним… Алсу-апа нам погрозила пальцем, но Булату ничего не сказала. На этом мы тогда не остановились: Алсу-апе из-за границы привезли германскую «проявляющуюся» помаду. Эта помада выглядела как обычная гигиеническая бесцветная помада, но после того, как намажешь ею губы, они становились ярко-красными. Мы решили провести Булата — намазали себе губы обычной бесцветной губной помадой, а Булату дали «проявляющуюся».

К сожалению, «честь» убедить Булата намазать обветренные (якобы!) губы гигиенической помадой выпала мне. Досталась по считалочке. Вот в прошлом году я его провела… Потом сама была не рада — оказывается, оттереть эту проявляющуюся помаду было невозможно!

Как увидела его в этом виде, грустного и с красными губами, как он в ванную пошел их отмывать, тут же с его спины сняла эту глупую и нехорошую записку «Мин дурак». Было стыдно и жаль Булата! Бедняга… он так и уехал домой с ярко-красными губами…

А в этом году в апреле была тоже глупая история… Мы с Асиюшкой добаловались. Сидели, хохотали, я поправила скатерть, а Асия махнула в этот момент рукой. Так нечаянно и перевернули тарелку Булата. Пролили традиционный суп с деревенской курицей и лапшой ему прямо на белую рубашку и черные брюки… А он словно не за одежду боялся и переживал: «Мескен Пеструшка!» (Бедная Пеструшка!) — сказал с сожалением Булат, поднимая со штанины кусок курятины и кладя его в рот…

«Это была любимая курица Булата» — пояснила Асия. Мне снова стало так жалко и Булата, и курицу, которую привезли его родители из деревни. Чуть сама не расплакалась. Потому что чувствовала… нечто такое… словно полюбила его?

— Гафу ит, зинхар, (Пожалуйста, прости…) — попросила я прощения и села у его ног, стряхивала с его рубашки лапшу, пока Асия терла ему брюки салфеткой. А он успокаивал, мол, ладно, девчат, хватит! Мне все равно все это придется снять… Фанавиль-абый, можно одолжить вашу футболку?

Когда Булат переодевался в футболку, нельзя было не заметить со спины, какой он стал мускулистый, этот деревенский парень… Асия поймала мой взгляд, заговорщицки толкнула меня локтем. Было уже 21:00. Мне было пора уходить.

— Спасибо. Простите. Мне надо домой. Булат, ты должен знать, мы это сделали не специально, — сказала за нас с Асией.

— Не волнуйся. Я знаю, ты хорошая, — сказал он глядя мне в глаза прямым, честным взглядом медово-золотых глаз.

Никто из мальчишек раньше не смотрел мне прямо в глаза, это был первый случай…

Впервые шла от Асии и плакала. Не могу сказать — отчего тогда плакала. Кто моя первая любовь? Может, это Булат… Не знаю. Нет, разве это любовь? Это любовь-сострадание, любовь-жалость. Мальчишка, которого мы постоянно мучаем ни за что, ни про что… Какие мы глупые! А он уже и не мальчишка, а такой парень большой… И он знает, что я хорошая.

Обещала рассказать отчего мы поссорились, на это пять причин.

В начале августа мы с Асией ездили к ней в деревню под Челнами на пару дней. Как раз был День Рождения Булата. Я не знала. Асия совсем меня не предупредила. Но фотографию ему привезла. Другого подарка у меня не было. Было такое чувство, что моему скромному подарку на 17-летие он был рад больше, чем всем остальным, на радостях даже обнял меня. В татарской деревне это очень неприличный жест. Это раз. В деревне сразу стали на меня смотреть по-другому — и Таслима-апа, и его отец, Рустам-абый… Остальными подарками была одежда.

Булат подрос и еще более возмужал, не став, однако, менее милым. Волосы стали менее рыжими и более темными, цвета медного ореха с рыжеватым отливом. Это Асия настаивает, что она не рыжая, а «медный орех» — стало быть, Булат тоже не рыжий. Не рыжий, да бесстыжий.

Подсадил меня на серую кобылу Наташку. Мою бабушку с маминой стороны зовут Наталья. Возмутилась, отчего у лошади женское имя, а Булат сказал, что в их татарской деревне нет ни одной Наташи, а имя красивое — поэтому. Он подсадил меня на кобылу. Наташа все стояла и рвала траву, никуда с места двигаться не собиралась. Булат похлопал легонько Наташку по крупу, а заодно и меня по ноге. По ноге. Случайно? Не думаю. Это два. Пусть будет «случайно».

Еще была пара похожих маленьких эпизода с первого дня поездки в деревню. Когда он хотел мне руку на плечо возложить — это три. И когда за столом он положил мне руку на колено. Точнее, он салфетку мне положил на колено вместе со своей рукой, спасибо, конечно, но мы чай без салфеток привыкли пить. Да и руку надо сразу убирать в таких случаях. Тогда я ему в ухо прошипела: «Перестань меня трогать! Ты что, с ума сошел!»… А он тихо ответил: «Прости, я не хотел, больше не буду». Это четыре. Должна сказать, это подействовало. Жалко его стало… хотя осадок остался. И это ладно, может, тоже нечаянно…

Пять. Да, знаю, мы много прикалывались над Булатом, и я вероятно заслужила… На этот раз не мы над ним, а он подшутил надо мной! Еще и мой очевидный бунт накануне против любых прикосновений… Булат положил мне на шею ужа… Уж — наиболее распространенная в России евразийская неядовитая змея. Откуда мне знать, что это не гадюка, а безобидная змейка, сразу не разглядишь желтоватых пятен у головы. Да я никогда раньше не интересовалась, как ужа от гадюки отличить… Тем более, все вокруг меня были дико напуганы видом змеи. Потом просил прощения, что перепугал меня до смерти. Поздно! Всё, я уже передумала его любить!

У меня был с собой фотоаппарат, сделала пару фотографий со дня рождения Булата. Как назло, на фотографиях вышел очень хорошо! Его друг Алекс тоже. Но я все равно зла на Булата! Обратно в Челны вернулась с родителями Асии. Алекс побывал в этой деревне уже во второй раз, он ездил в деревню с отцом Булата Рустамом-абый, братом Алсу-апы, — с ним же и вернулся в Челны.

Такова первая история любви. Завтра расскажу вторую историю своей «первой любви».