Чумные псы. Оттепель

Сойка Кэйн, 2022

Тьма и Свет воюют испокон веков. Они даже выбрали эмиссаров своей воли. Птица избрана Тьмой, Ксень верит в Свет – однако девушки сломали планы обеих сторон, неожиданно сдружившись и приняв решение остановить эту войну во что бы то ни стало. И кажется… у них получается? Содержит нецензурную брань.

Глава 1. Семья/Дружба

Просыпается Птица озадаченная и еще более уставшая, чем когда ложилась. Она часов шесть пыталась изменить локацию, в которой они находились, но получалось нечто, больше напоминающее очень кривую 3D-модель. Некоторое время честно пытается уснуть, а потом просит у Лордов выходной на сегодня. Ян, видимо из чувства мстительности — ну или из мазохизма — отвечает холодное «Нет.».

— Ладно, твое право, — бурчит девушка вслух, двигаясь в сторону горячего душа. — Как бы кто тебе после этого злобный Буратино? Ты ж со мной находиться в одном месте подолгу не можешь, звереешь, блин…

Пожимая плечами, она удобно устраивается под горячими струями и тяжело дышит.

— У бабули точно выходной стребую, — сообщает она собственным рукам. — Или я кончусь. Очень быстро.

Долго в горячей воде она находиться не может, начинает кашлять от пара, так что приходится выбираться в комнату. Есть совсем не хочется, ее даже тошнит от усталости, но выпить эрриса просто необходимо. По пути к повару она неосознанно цепляет вчерашнюю кружку с тумбочки и осознает это только получив свой напиток.

— Да твою же! — взвивается она. — Ладно, примем правила игры. Будем считать, это талисман на удачу.

С этими словами она ставит ее на место и даже грозит пальцем — дескать, не смей снова оказаться у меня в руках. Понимая, насколько шизофренично вся эта ситуация выглядит со стороны, девушка смеется и сползает на пол, облокотившись спиной на ножку кровати.

— Это полная жопа, — изрекает она. — Просто полная жопа, точнее не скажешь.

«Согласен», — откликается Ян.

И вот Птица с одной стороны рада, что он начал больше с ней общаться. А с другой — как давно он сегодня за ней следит? Наблюдал ли он за ней в душе, и если да, то на кой черт? Спал ли он? Точно!

«Ты почему не спишь?» — интересуется она с некоторой даже злостью. — «Тебе же тоже нужен отдых!»

«Нет», — бросает демон и на всякий случай исчезает из ее головы. Зато девушка слышит смех Драссира и закатывает глаза.

Не сознание, а проходной двор какой-то.

Бабуля выходной честно дает, тем более, что Ксень выглядит не лучше: она настолько зеленая, что веснушки кажутся коричневыми. Объясняет свое самочувствие странными снами и общей усталостью и запирается в комнате с книгами, миником и змеецветом.

Птица тоже ползет в комнату, долго ходит, думая, чем бы заняться, ничего не придумав, валится на кровать и заворачивается в одеяло. Сон подкрадывается незаметно, и во сне ее снова ждет Ян.

— Хочешь выходную ночь, так займись делом сейчас, — говорит он вместо приветствия.

— Без проблем вообще, — соглашается Птица. — Я только за, ты же знаешь.

Она устало садится на землю и встряхивает головой. Усталость накатывает волнами, но черт бы с ней. Сейчас куда важнее обучение.

— Я решил, что мы начнем с малого, — сообщает Ян. — Не учел, что твоя подготовка не позволит тебе немедленно научиться управлять пространством сна. Поэтому мы будем проникать в чужие сны.

— В чьи? — хлопает глазами девушка.

Ну не в сны Рей-Юна же, он наверняка заметит. Демон кивает:

— Верно. Но твоя рыжая подружка уснула.

Птица вздыхает и обещает себе извиниться перед ней позже. Лорд фыркает и требовательно говорит:

— Дай руку.

Девушка тут же в него вцепляется — за прошедшее время она научилась крайне ценить прикосновения темных. Ян закатывает глаза.

— Смотри и запоминай, что я делаю.

Птица жмурится, чтобы получше почувствовать происходящее. Демон тянется к спящей Ксень, а потом… это чем-то напоминает пеленг, но все же в корне отличается. И они оказываются внутри.

Рыжая сидит на траве, на нависающем над морем утесе и смотрит на замок, мириад башенок из хрусталя и золота, кажущийся ажурным миражом в лучах восходящего… Апельсина?

Птица моргает, но вместо солнца в небе действительно висит рыжий апельсин, и более того, хихикает и поет что-то невразумительное тонким голоском.

В траве тоже скачут какие-то ожившие фрукты, но Рыжая не обращает на них внимания. Морской бриз гонит облака, которые тают, превращаясь в мыльные пузыри.

— Ну и пиздец тебе снится, — бормочет Птица.

Ксень тут же оборачивается, хмыкает и сообщает:

— Ага. И вы тоже!

Блондинка молча качает головой, просто потерявшись — что делать-то? От решения ее избавляет Ян, тут же утянувший ее обратно. Они некоторое время молча смотрят друг на друга и также без слов принимают решение просто забыть.

— Иди отдыхай, — говорит демон. — Я правда скоро сойду с ума.

Птица просыпается и тяжело вздыхает: ну вот, совсем уже сломали бедолагу.

Раздается осторожный стук в дверь. Птица хочет проигнорировать его, но затем открывает. На пороге сонная Ксень, за ней топчется змеецвет.

— Ну, и чья была гениальная идея подсмотреть мои сны? — спрашивает она сразу же. — я же предупреждала, что мне снится странное…

— Все вопросы к Яну, — отмахивается Птица. — Заходите. Мне вот было стыдно, когда он сообщил, что мы это делаем. А вот сейчас как-то даже и нет. Ты блин на чем сидишь, мелочь рыжая? Тебя от Шианского воздуха так штырит или по жизни так?

Ксень пожимает плечами: она-то явно ничего необычного в этом не видит.

— Значит, по жизни… Ладно, колу будешь?

— Спрашиваешь!

Птица требует у повара Ксенькину колу и себе эррис и энергетик.

— Ты вообще можешь что-то кроме этого пить? — уточняет рыжая.

— Не, сейчас точно нет, — вздыхает Птица. — Если я перестану пить всякую тонизирующую лабуду, я сяду прямо тут и уже никуда не встану.

— А ты не пей, — советует Рыжая. — Заблокируй себя от всех входящих и выспись по-нормальному. Я-то все равно не усну уже.

— А чо так?

— Думать буду.

— Так ты умеешь! — ахает Птица. — И о чем же?

— Или мне кажется, — Ксень невозмутимо отпивает колы, затягивая паузу и заставляя Птицу закатить глаза к потолку. — Или твои всемогущие демоны нагло преувеличивают свою всемогущесть…

— А звездюлей? — уточняет блондинка. — Мне? От них? За это? С чего ты взяла вообще?

— Они уверяют что мониторят нас 24/7, так? Но что-то непохоже. Ян спросил, почему ты не доложила про призрак. Но если они настолько круты, как считаешь ты — почему сами не заметили?

— Ну мне Драсс лично говорил, что присмотр не настолько тотален. Но я согласна, странное дело. Не скажу, чтобы я согласилась сейчас что-то у кого-то спрашивать.

«Ты меня сейчас как назвала?» — раздается в голове ласковый-ласковый голос Драссира. Птица сглатывает и подавляет порыв спрятаться под кровать: смысл, звездюля все равно дойдут.

«Ну, у тебя длинное имя», — даже мысль у девушки тихая. — «Ну… И вообще, как Пижоном, так можно, да?! А Драссом так нельзя?»

«Ты хоть раз можешь не переходить в нападение?» — уточнил демон. — «Наглая девчонка… Ладно уж, зови как хочешь, но все же постарайся хоть немного поумерить свой характер в отношении хотя бы Повелителя.»

«Да я как бы в его-то отношении даже не думаю», — тушуется Птица, пока Ксень закатывает глаза и плюхается на кровать — понимает, что сестра опять занята важными переговорами. — «Ну… если тебе не нравится…»

«Мне плевать, » — вздыхает Драссир утомленно. — «Отдыхай.»

Ксень сидит и таращится в стакан с колой, обдумывает… Демоны не увидели призрака. Демоны спустили им множество серьезного, но не преминули вломить за меньшее. Не вяжется! Это означает одно из двух: или они совсем сумасшедшие, или они действительно не видят все. А говорят, что все видят… ну, чтобы они, девчонки, верили им и боялись без их ведома лишний шаг ступить?

Птица наконец отрывается от мысленного диалога, гладит змеецвета по листьям, спрашивает:

— И как ты его назовешь?

— Почему я?

— Так живет он в твоей комнате! Считай, твой. Так как?

Ксень серьезно задумывается. Наконец радостно улыбается:

— Патрик!

— Ну, Патрик так Патрик, — фыркает Птица. — Рада знакомству!

Вскоре Ксень уходит, сказав, что опять пойдет в библиотеку, но направляется она ни разу не туда. Миник любезно выдал ей законы Шиана, по которым она, как принцесса, могла затребовать любое транспортное средство при необходимости. Она собиралась получить в личное пользование отдельный корабль… вот только управлять она им не умела!

То хаотичное дерганье рукоятей, когда они влетели на запретную территорию — не считается. Это голое везение. Ей же надо научиться рулить хотя бы относительно прилично, чтобы не зависеть от Хенны и Кайо, если захочется скататься на Землю или еще куда. К той же Инсэн на Орион…

Ксень трясет головой и лезет в миник, искать информацию, где здесь тренажер для полетов. Оказывается, во дворце их сразу несколько в разных местах, но отыскать хотя бы один становится квестом: слишком тут много коридоров и всяких комнат.

Девушка клянет шианских архитекторов, которые в припадке непонятно какого вдохновения отгрохали этот чертов лабиринт. Проплутав еще минут двадцать, она выходит к большой двери, и, толкнув ее, находит таки искомое. И еще Аргону до кучи.

— Привет! — императрица лихо гоняет тренажер на запредельной, кажется, сложности, но это не мешает ей заметить падчерицу. — Интересуешься полетами?

Ксень кивает. Феникс неуловимым движением сбрасывает настройки и приглашающе кивает:

— Присоединяйся.

— Правда можно? — Ксень на всякий случай готовится бежать, краснеть, выслушивать насмешки…

— Нужно! — Аргона настраивает уровень сложности. — Можешь, конечно, и без моей помощи, но, мне кажется, пара советов опытного пилота только помогут?

Рыжая жизнерадостно кивает и занимает кресло рядом с императрицей.

— Начнем с азов, — говорит та и запускает программу.

***

Птица тем временем гипнотизирует оставленный рыжей стакан с недопитой колой и тяжело вздыхает — Ксень умчалась совсем уж стремительно. Можно, конечно, присоединиться к ней в библиотеке, но быть слишком назойливой тоже не хочется. Она уже привыкла находиться в чьей-то компании, и в одиночестве на нее накатывает тоска. Да еще Ян разбередил рану, ткнул в больное — правильно ли она сделала, сбежав, решив, что родителям не нужны никакие похороны? Или это было просто малодушие и страх?

Девушка зло встряхивает головой. Что ей теперь, вообще одной не оставаться? Она пятилетний ребенок, не в состоянии сама себя занять?

Однако внезапное появление посреди комнаты Драссира она воспринимает, как манну небесную.

— Привет, Драсс! — радостно вскакивает она, и тут же сникает под опаляющим взглядом фиолетовых глаз.

— Я. Не. Драсс, — сообщает холодно Лорд.

— Сам же сказал, что… — девушка садится обратно на кровать. — Ты пришел сказать мне только это?

— И не на ты, — почти рычит демон.

— Но…

Птица замирает и обиженно опускает голову. То есть несколько дней нормально общались, а тут на тебе, держи дистанцию? Ну вот что за американские горки? Глаза почему-то начинает щипать. Она вздыхает — офигенно, пришел, сообщил, ушел… Однако волос касается легкая ладонь, и девушка неверяще вскидывается — нет, не ушел, смотрит сложным взглядом. Принцесса жмется к его руке, жмурится. Она прекрасно понимает, что субординация важна и полезна, но почему-то от этого понимания только хуже.

— Да во имя же Тьмы, ладно! — рявкает Драссир. — Считай, я ничего не говорил.

Птица не сразу понимает, что он имеет в виду, но через пару секунд до нее доходит и она с радостным воплем повисает у демона на шее. Тот замирает и, кажется, даже не дышит. Правда, в себя приходит быстро, хмыкает, кладет руки ей на плечи и тяжело вздыхает:

— Глупо было с моей стороны надеяться на то, что мы вернемся к старому варианту общения, очень глупо.

— Останься, а? — тихо просит девушка. — Останься, сюда никто не зайдет, я… У меня тут повар есть, кофе выпьем… Ой, вы ж пищу из чужих рук не принимаете, прости. Драсс, пожалуйста, побудь тут немного.

Лорд качает головой, фыркает тихое:

— Ладно.

***

Ксень потеет от напряжения, крутя рукояти и пытаясь повторить тот маневр, который ей Аргона показала. Наконец, раз на седьмой, у нее получается, и корабль выписывает разворот. Не такой плавный, как у императрицы, но все же…

— Отлично, так держать! — Феникс блестит глазами. Ксень в восторге: у нее все же получается! Она смогла!

— Круто! Мамуль, давай ещё! — она видит взгляд Аргоны и осекается: кажется, она сказала чушь. Особенно после того, как Птица сказала, что не назовет Феникса матерью. Конечно, и императрица их не будет считать после этого дочерьми?

— Простите, — Рыжая прячет голову в плечи. И тут же оказывается в объятиях женщины.

— За что это ты просишь прощения? — несмотря на иронию в голосе, у Аргоны тоже глаза на мокром месте. — Если твоя сестра не считает меня матерью, это не значит что вы — не мои дети.

— То есть… Мне можно? — в глазах Ксень отчаянная надежда.

— Нужно, дочь, нужно, — Феникс смахивает слезы с ресниц и кивает в сторону тренажёра: — Продолжим?

***

Птица прыгает вокруг сидящего на кровати Драссира, пытаясь ему угодить, чтобы он не пожалел о собственном решении остаться. Судя по взгляду Лорда, он уже начинает жалеть. В какой-то момент попыток Птицы устроить его поудобнее, он не выдерживает и резко притягивает девушку к себе. Это работает: она тут же замирает, утыкаясь носом в его макушку.

— Успокойся уже, — говорит он. — Ты умеешь варить кофе?

— Да! — тут же радостно сообщает девушка. — Правда, тут негде.

Демон поднимается, создает портал и предлагает, приподняв бровь:

— Идем?

Птица цепляется за его ладонь и кивает. Они оказываются… Птице кажется, что на Земле, около довольно большого дома посреди леса. Девушка восхищенно осматривается: она всегда обожала природу. Лорд хмыкает и тянет ее за собой, в сторону входа. Абсолютно всем довольная девушка идет за ним, чуть ли не подпрыгивая и даже не подумав выпустить из руки его ладонь.

— Скажи мне, дитя, — нарушает тишину Драссир. — Ты ко мне как относишься?

Птица вздрагивает и прячет глаза, мямля что-то невразумительное.

— Как-то неожиданно тебе отказала смелость, — подначивает ее демон с усмешкой.

— Ну… Как к другу, — сдается девушка. — Не обижайся только! Извини, ладно?

Лорд поводит плечами, хмыкает, легким толчком открывая тяжелую дверь:

— Друзья, значит… Что ж. Ты пожалеешь об этом, и много раз, но ты сделала достаточно вещей, о которых стоит жалеть.

Птица резко разворачивается к нему, не обращая внимания на обстановку в полутемной коридоре:

— Ты… Ты принимаешь… мою дружбу?

— Да, — усмехается демон.

Девушка тут же снова повисает на его шее, и на сей раз Лорд только хмыкает и приобнимает ее — он явно примерно такой реакции и ожидал.

***

Ксень выключает программу и опустошает стакан с колой: в тренажерке тоже стоит повар. Ей жарко, она просто физически чувствует, какая она красная и взлохмаченная, но это не мешает ей собой гордиться. Аргона несколько раз ее похвалила. Она уже может поднять «птичку» и пилотировать ее. Посадить пока не удалось: трижды она врезалась в космодром и два раза в здания на подлёте… Но Рыжая чувствует, что научится и этому.

Аргона попивает сок, судя по запаху — ягодный, и тоже довольно щурится.

— Мы ведь ещё поучимся, мама? — Ксень произносит последнее слово с трепетом, ведь у нее никогда не было матери. Аргона это понимает.

— Знаешь, что я думаю? — говорит она. — Тренажёр это хорошо… Но полной картины он не передаёт. Все же симулятор — не корабль, каким бы точным он ни был. Предлагаю перейти к практике. Ты за?

Усталость снимает как рукой.

— Сейчас? — Ксенька закидывает стакан в повара и подскакивает, увидев согласный кивок. — Конечно, да!

Вскоре она рысит по ледяному тротуару, стараясь не падать и не отставать: Аргона старается идти медленно, но ее «медленно» по шкале Ксень равно «на пределе возможностей».

Серебряная Птица стоит в ангаре и Ксю наконец-то способна оценить, что корабль красив: плавные изгибы крыльев, хищный острый нос, полупрозрачное серебро корпуса.

— Забирайся, — Феникс забирается в люк и помогает Ксень влезть. На сей раз ее ждёт кресло второго пилота.

— Стартуем? — Феникс бегло проверяет все панели и заводит двигатель. — Порт Тир-Нокший Главный, борт 404 запрашивает разрешение на вылет!

Голос диспетчера отзывается из динамика:

— Борт 404, разрешаю. Ваш полётный коридор под номером 15.

Императрица выводит машину на разметку и взмывает в небо. И Ксень орет от восторга.

***

Драссир приводит Птицу на комфортную, но такую же полутемную кухню, и девушка, которая мало что видит, просит все же включить свет. Демон хмыкает, смотрит на нее и сообщает:

— Вот ты и включишь. Смотри и запоминай, как.

Он показывает с помощью пеленга довольно простое магическое действие, тихо хмыкает на восторженный взгляд девушки:

— Да, пеленг куда функциональней, чем ты думаешь. Пробуй.

У нее выходит с третьего раза — и к потолку взмывают разноцветные магические светлячки, которые дают, на деле, достаточно яркое освещение. Получше иных ламп.

Кухня, оказывается, выдержана в черных и темно-фиолетовых цветах, у стены стоит огромная электрическая плита с кучей конфорок и настроек, напротив — обеденный стол с всего лишь двумя мягкими креслами, и то второе, вроде как, появилось только что. Еще там куча ящиков и полочек с огромным разнообразием сортов чая и кофе, сушеных трав и фруктов.

— Вау, — сообщает девушка.

Драссир кивает в сторону батареи джезв: приступай, дескать, раз обещала. Но Птица для начала скурпулезно обшаривает полочки. Находит там специи и бережно выставляет на стол под насмешливо-поощрительным взглядом демона. Кофе она тоже выбирает долго, принюхиваясь и чуть ли не на зуб пробуя зерна, а потом отвергает кофемолку, стащив с одной из полок явно для украшения там стоящую ступку.

— Мы спешим? — уточняет она на всякий случай, и Лорд молча качает головой, наблюдая за ней уже с интересом.

Птица понимает, что тому, наверное, никогда не делали кофе. А если и делали, то не так вдумчиво. Вряд ли кто-то шарился на его кухне, перемалывал вручную зерна, добавляя постепенно разные специи. Она напевает себе под нос, понимая, что ей страшно не хватает собственной кухни на Шиане: это один из ее любимых способов расслабиться.

Когда она ставит джезву на плиту, Драссир довольно щурится и слегка улыбается — уже оценил запах. Правда, от язвительного комментария он не удерживается:

— Ты бы еще на песке варила.

— Не имеет никакого смысла, — сообщает девушка, помешивая напиток деревянной палочкой. — Я пробовала, вкус точно такой же.

Демон пожимает плечами и продолжает цепко следить за каждым ее движением. Когда девушка добавляет отложенный на потом перемолотый анис, он тихо рычит.

— Ты чего? — недоумевает Птица, глупо шутит: — Расслабься, травить тебя никто не…

Она замирает, поворачивается к демону, который щурится немного зло — он не обратил внимания на то, что немного аниса девушка оставила на потом, и просто не понимает, что еще она добавила. С тяжелым вздохом она подходит к нему, разжимает руку с приправой и слизывает немного прямо с ладони:

— Вот. Видишь? Драсс, ты чего? Неужели ты правда думаешь, что…

— Не думаю, — хмыкает демон. — Просто не обращай внимания, когда я веду себя подобным образом.

— Как же вы все боитесь, — тихо шепчет девушка и крепко обнимает Лорда. — Нет уж, я буду обращать внимание. Я тебе докажу, что бояться нечего. А теперь извини, мне надо следить за кофе, сбежит же!

Бодро чмокнув демона в щеку, она убегает к плите, пока он хмурится, нервно поглаживая пальцами скулу. Вскоре кофе разливается по чашкам, и Птица аж подпрыгивает в своем кресле от нетерпения, ожидая, пока темный попробует. И ее надежды полностью оправдываются — он жмурится, будто довольный сытый кот, и откидывается на спинку кресла, расслабленно в нем растекаясь.

***

Ксень ведёт корабль, получая искреннее удовольствие от процесса. Серебряная Птица идеально слушается. Аргона сидит на своем месте, едва касаясь пальцами рукоятей: она готова, если что, подстраховать. Пока не требуется, но от того, что мать рядом, Ксеньке спокойно и уютно даже в глубоком космосе.

— Мы, кстати, почти долетели до границ Ориона, — изрекает императрица. — Если что, не пугайся, что нас досмотрят.

Рыжая озадачена, и немедленно озвучивает:

— Они что же, не в курсе, что это твой корабль?

— Да все они в курсе! — Аргона ехидно хмыкает. — Просто они очень дотошные. Кстати, вот, смотри! Летит патрульный крейсер! Сейчас будет нам бесплатный цирк…

Ксень не понимает, о каком цирке речь. Огромный черный корабль надвигается, и юркая Птица тормозит, хотя двигатель работает.

— Магнитный луч, — Феникс невозмутима. — Отпусти руки, пока они не отстанут, мы никуда не полетим.

Девушка убирает ускорение и звездолет зависает серебристой каплей ртути среди звёзд и пустоты. Динамик издает требовательный звон.

— Шианский борт, назовите себя! — раздается из него.

— Четыреста четвертый борт, — Аргона подмигивает и косится в сторону обзорного экрана. — Цель: отработка пилотажных маневров.

На том конце что-то щелкает, и звучит новое требование:

— Борт 404, включите видеосвязь, пожалуйста.

Голос вежливый, вышколенный и настолько безынтонационный, что Ксеньке кажется, что это автомат. Но когда императрица включает связь, она понимает, что ошиблась. Диспетчер заметно отличается от Инс и ее папаши, но точно принадлежит к той же расе. Просто черты лица у него не такие тонкие, глаза — голубые, а волосы дымчато-серые, короче и собраны в простой хвост.

Орионец во все глаза смотрит то на Аргону, которую все происходящее откровенно забавляет, то на Рыжую, и в глазах у него недоумение, граничащее с паникой.

— Борт 404, вы в курсе, что на борту находится человек? — выдает диспетчер, голос у него все такой же автоматический. Ксень думает в сторону Аргоны «подыграй», и отчаянно машет головой, глядя на кота, прикладывает палец к губам.

— Человек? — Аргона включает стальную леди. — О чем вы, офицер? Впервые слышу.

Патрульный наконец-то сбивается с интонации робота:

— Ваше величество! Человек слева от вас!

Феникс царственно поворачивается. Ксень, сдерживая хохот, выдает разочарованно:

— Вот взял и сдал! Как стеклотару! Не стыдно?

Аргона снова переводит взгляд на экран:

— Да, офицер. Теперь я в курсе, что на борту находится принцесса Шиана, моя приемная дочь, наследница и ученица. Теперь, когда вы меня любезно просветили, могу я продолжить полет?

— К-конечно, Ваше Императорское Величество! Удачного вам дня!

Голос полукота дрожит и даёт петуха, он поспешно рвет связь, магнитный луч отпускает птичку, и Аргона набирает скорость, перехватив управление. Громадный крейсер удаляется. Феникс ставит корабль на автопилот, и они с Ксень, не сдерживаясь, хохочут в голос, долго, заливисто и с подвываниями.

— Я же говорила, бесплатный цирк! — выдает женщина в перерывах между приступами хохота. — Убедилась?

Обессилевшая от смеха Ксенька может только головой кивнуть.

***

Драссир попивает кофе и выглядит абсолютно всем довольным. Птица от радости, что демону понравилось, выпивает все вообще залпом и теперь цедит по глотку холодную воду, глядя на него абсолютно счастливыми глазами.

— С Лордом Яном ты тоже… дружить собираешься? — роняет наконец Лорд расслабленно.

Девушка тут же заливается краской и гордо сообщает:

— Да!

Драссир поворачивает голову в ее сторону, оценивает пылающие щеки и хмыкает:

— Только дружить?

Птица краснеет еще неистовей и бормочет:

— Вот мне будто что-то светит, конечно… — она тяжело вздыхает. — Ян и так рядом со мной долго находиться не может — срывается. Если я попробую как-то обозначить, что хочу за ним ухаживать, я получу плеткой по хлебалу, и вполне заслуженно, если подумать.

— Ухаживать за Лордом Яном, — хохочет Драссир. — Хотел бы я это видеть…

Несколько секунд они молчат, а потом он вдруг говорит тихим и очень серьезным голосом:

— Если бы я мог запретить тебе чувствовать к нему привязанность — любого рода — поверь, я бы сделал это.

— Но почему? Он спас меня, он прикрывает меня так же, как и ты. Он отпустил тех темных, которые на меня напали… Что они вообще на Земле делали, интересно?

— Отдыхали, — демон ставит опустевшую чашку на стол. — Земля — нейтральная территория, там редко случаются стычки. Если, конечно, речь не идет о действительно высоких ставках, например, голове наследницы одной из светлых империй. Что касается Лорда Яна — да, он удивительно мягок к тебе, но я знаю его гораздо дольше. Подумай хотя бы о том, что ему запретили носить форму.

— Форму? — недоуменно уточняет Птица.

Драссир щелкает пальцами, оказываясь в обтягивающем черном комбинезоне и черном плаще. Впрочем, через миг он снова в привычных пижонских пиджаке и рубашке.

— За что? — тихо спрашивает девушка. — Это… плохо, верно? Это наказание?

Демон согласно наклоняет голову.

— Не та информация, которой я мог бы с тобой поделиться. Но да, это наказание. Действительно страшное. И поверь мне, даже за то, что я решил тебя поддержать, меня в крайнем случае убьют, но форму отбирать не будут. Не смотри такими испуганными глазами. Мы способны сами оценить последствия и принять их. Наше решение не изменится. Пока что — мы на твоей стороне. После… посмотрим.

— Но… — Птица обхватывает себя руками и представляет, насколько Ян одинок на самом деле. Есть ли у него хоть кто-то близкий? Хотя бы один?

Драссир хмыкает:

— Ожидаемо. Вместо того, чтобы осознать уровень угрозы, ты начинаешь заигрывать с ней. Это твой выбор, но ты пожалеешь о нем.

— Да-да, как и о дружбе с тобой, конечно, — бормочет девушка. — Я вообще, по идее, должна жалеть о любом выборе, который сделала с момента шестнадцатилетия. Ну, кроме Клятвы, о ней я не жалею вообще. Остальное… танцы на минном поле, и никогда не знаешь, что и где рванет. И знаешь что, Драсс?

Птица вскакивает и со смехом кружит по кухне:

— Пренебречь, вальсируем!

Драссир качает головой, но Птица видит: в его глазах улыбка. Порадоваться она не успевает: на комнату опускается непроглядная, густая и вязкая, как смола, тьма. Лорд вскакивает и падает на одно колено, давит на плечи телекинезом, заставив упасть на колени и опустить голову.

— Развлекаетесь, значит?

Голос Темного звучит спокойно и размеренно, и почему-то именно это пугает до полного паралича.

— А пока вы тут занимаетесь непотребной ерундой, смотрите, что вы упустили из виду.

Пеленг Повелителя захлёстывает девушку и демона, являя картину: в далёком космосе висит серебристый корабль. И в недрах этой хрупкой скорлупы дружно хохочут Аргона и Ксенька.

— Пока вы здесь, там в доверие императрице втирается это… — холодным презрением в голосе Темного можно обезглавить. — Недоразумение. И что вы делаете? Ничего!

— Мой повелитель! — говорит Драссир. — Это моя вина.

Птица пытается было возразить, но пошевелиться не может, словно ее спеленали. Голос тоже не слушается, только и получается, что беззвучно разевать рот и глазами хлопать.

— Это я пригласил Леди на порцию кофе, — продолжает Драссир, как ни в чем не бывало.

— Вот как… — Тьма по углам пульсирует, словно огромное сердце. Птице кажется, она слышит этот мерный звук. — Лорд, вы… Разочаровываете.

Тьма отступает так же внезапно, как и появилась. Лорд поднимается: рубашка его расстёгнута и Птица видит длинный глубокий порез на его ключицах. Темная кровь медленно стекает за ворот.

— Дёшево отделались, — хмыкает демон, застегивая пуговицы обратно с таким видом, словно ничего не произошло. Птица чувствует, что паралич тоже прошел. Она тут же вскакивает и бежит к демону:

— Что… Но… Это же моя вина! Драссир, зачем?!

— Драссир? — уточняет демон, глядя на нее.

— Драсс, — хрипит девушка. — Драсс, конечно, Драсс… Черт побери, но зачем?!

— Ингалятор, — сообщает Лорд быстро, и Птица послушно втягивает порцию лекарства. По лицу текут злые слезы, но она даже не замечает, во все глаза глядя на демона. Тот притягивает ее к себе, обнимает, гладит по волосам. — Во-первых, тебя пригласил действительно я. Во-вторых, я получаю наказания постоянно, тебе же к этому привыкать не стоит. В-третьих, мы что-то говорили о дружбе, верно?

Девушка рыдает ему в рубашку, пытается объяснить, что как друг как раз она должна была… Но ее обрывают короткой фразой:

— Ты младшая, — демон усмехается. — Почти ребенок. Позволь старику позаботиться о тебе, коль решила стать мне другом. Ну хватит… смотри.

Он расстегивает рубашку и показывает чистую кожу:

— Все зажило. Довольно, дитя. Не о чем горевать. Лучше приготовь мне еще кофе, у тебя это отлично получается.

Девушка вытирает лицо и торопливо кивает, снова носясь по кухне ураганом.

***

Ксень радостно-возбужденно летит к своей комнате: сегодняшним днем она безумно довольна… и около дверей сталкивается с угрюмо-зареванной Птицей.

— И что у нас плохого? — спрашивает она, ощущая себя неприлично бодрым оптимистом на чьих-то похоронах.

— Ничего, получили за то, что Аргона тебя любит, — хмыкает Птица в ответ, кривится: — Точнее, Драсс получил. Я так, играла роль декорации. И готовила кофе. Лучше расскажи, чего вы там так классно угорали, я хочу немного добрых историй.

— Эм… Ну мы долетели до орионских границ. Наткнулись на патрульного. Он спросил, знает ли она, что у нее на борту человек — то есть я. А мы значит спектакль разыграли… С кошаком едва истерика не сделалась прямо там. С нами, правда, тоже, но от смеха… — и Рыжая в лицах и красках пересказывает произошедшее.

Птицу сгибает от хохота, и она затаскивает сестру в свою комнату, не прекращая ржать. Ксень трет руку, как всегда, когда смущена, и добавляет:

— Если вы там огребли за то, что я с мамой сблизилась, то… Ой! В общем, да, я ее считаю матерью, она меня дочерью… Это плохо, да?

Блондинка резко становится серьёзной:

— Нет, это не плохо. Я, если помнишь, сама выбрала положить хрен с пробором на приказ. Я за вас рада, правда. То, что я буду получать, тоже правда. Но это… Мой выбор. Драсс предупреждал, что я долго не проживу, коль уж сделала его. Так что расслабься. Все в порядке.

Ксень не согласна, что это — в порядке. Она открывает рот, как рыба, выброшенная на берег. Голоса нет. Рыжая делает над собой усилие и старт:

— Не… Хочу. Не допущу! Мы… Мы что-нибудь придумаем!

— Ладно, придумаем, — соглашается Птица. — Прости, зря я ляпнула. Все со мной в порядке будет, я выкручусь.

Она потягивается и зевает:

— Нужно будет стребовать с Аргоны чего-то такого же. А то, знаешь… Меня ж прибьют, если я не устрою показательное сближение. Долбанные интриги…

— Задолбали они, — соглашается Ксень. — может, и мне с мамой поговорить? Чтобы мы… Ну, не знаю, разругались на публику? Или вправду что-нибудь вытворить? Прикрыть подростковым бунтом.

Вид у неё при этом несчастнейший, а глаза — предательски мокрые. А ещё она прячет лицо за волосы за неимением капюшона и отчаянно кусает губы, но решимости не убавляется. Для сестры она и на такое готова.

— Долбанулась? — ласково уточняет Птица. — Это мои проблемы, и я разберусь с ними сама. А твоя задача — быть счастливой. Расклад ясен? Попробуешь чего вытворить — пошлю все нахрен и честно сдамся Повелителю, и да, это шантаж. Ты только обрела семью, и я костьми лягу, но не дам тебе эту семью потерять. Хватит на нас и одной сироты. Пошли чай пить лучше.

— Я-то… — Рыжая хочет сказать, что не привыкать, но сестра обжигает ее красноречивым взглядом, и слова опять куда-то пропадают. — С мороженым! — говорит она вместо того, что собиралась.

— С мороженым, — соглашается Птица. В столовую они идут молча, каждая думает о своем. Вид дымящейся чашки жасминового чая и мороженка с шоколадом и мятой немного успокаивает. Начинает вериться, что они действительно выкрутятся из всего вокруг.

В разгар чаепития в столовую вваливается Аргона вместе с Шелдаром и Кайо. Воин тоже надел медную маску. Ксень уверена, что дредастая лучница — как ее там? — тоже.

— Народ, — Феникс заказывает кофе на всех вновь прибывших и усаживается рядом. — мне ответил директор лучшей школы магии из известных! Через два месяца вас обеих приглашают на отбор, а пока будете учиться здесь — чему успеете.

— Мне с тебя нужно, чтобы ты немного показала, как неистово ты меня любишь, — сообщает Птица, даже не обращая внимания на слова про магию. — А то Повелителю неймётся, что вы с Ксень веселились. Драсс отхватил. Так что давай придумаем, как я могу исправить ситуацию, ладно? Шелдар? Вы на меня почему так смотрите? У меня вторая голова выросла или что?! Убери ятаган! Кайо, угомони своего внука!

— Сел, — говорит призрак совершенно спокойно, и воин, как подкошенный, плюхается на пятую точку. Ятаган по-прежнему сжимает в руках, но попыток атаковать не делает — пока. Ксень очень остро ощущает, что мужчина напряжен, как тетива перед выстрелом. Против обычного, ей не хочется убежать и вжаться в стеночку. Ей хочется врезать этому идеальному. Она заметила, что слишком идеальные, правильные, вызывают в ней вспышки глухого раздражения.

— У нее есть причины, — выдавливает она сквозь зубы. — Послушай и осознай.

— Очень внимательно слушаю, — ровным голосом отзывается Шелдар, и Рыжей ещё острее хочется ему зарядить, чтобы проверить, проймет его хоть что-то, или как?! Вместо этого она делает глубокий вдох и слегка трогает сестру за локоть, обозначая, что она рядом и готова быть рядом до конца, невзирая на стремительно растущее количество дядек с острыми мечами в их жизни.

— Да я ничего особо рассказывать не буду, итак эпично проболталась, — кривится Птица. — Причины есть, максимально веские. Сам подумай, если бы я была совсем уж на стороне Тьмы, я бы полезла тебя вытаскивать? Мне бы наоборот было выгодно, чтобы сильнейшие воины Шиана торчали у себя в катакомбах и носу наружу не казали. Разве нет?

Она тихо вздыхает и роняет голову на руки. Ужасно стыдно перед Драссиром. Настолько, что она отправляет ему пакет, где кается в собственных грехах. На удивление, Лорд не ругается, только вздыхает тяжело и тихо обещает, что если что-то случится — явится лично и всех порвёт. Обещание весомое, и очень греет душу.

— Допустим, — говорит Шелдар. Подозрительности в его голосе не убавляется, но оружие он прячет. — Я честно не понимаю, какие цели вы преследуете. Если появится что-то, что вы сможете рассказать — жду.

— Лично я хочу мира, — бурчит Птица, не поднимая головы и сглатывая подступающие к глазам слезы. — Просто мира. Больше мне ничего не надо.

Она тяжело и судорожно вздыхает, жмурясь до боли и надеясь, что никто не поймёт, что она плачет.

Кайо подходит к ней и ободряюще кладет руку на плечо:

— Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы тебе удалось.

— И я, — шепчет Ксень, — Мы ведь семья! У меня никогда не было, я не знаю, как себя ведут с родными, но их не бросают — это даже такие как я знают.

«И я, — хмыкает в её сознании Драссир. — Раз уж ты приняла решение ко мне привязаться. Передавай привет приёмной матери и сделайте уже наконец что-нибудь, раз уж она все знает. Пусть покажет, как сильно она тебя любит.»

Птица всхлипывает и съеживается, чувствуя себя безумно, нереально виноватой перед каждым, кто решил встать на её сторону. Что может быть глупее, чем поддерживать дурную девчонку такой огромной ценой? Но Аргона тоже кладёт ладонь на её плечо, а фыркнувший Шелдар бормочет что-то в стиле «посмотрим, получится ли у вас», и это намного лучше, чем ничего.